Церера

Глава 12

Я сидела в лаборатории, уткнувшись в экран компьютера, но мысли мои были далеки от строчек генетического кода. События последних часов не укладывались в голове. Казалось, весь привычный мир перевернулся с ног на голову.

После ареста Виктора на базе воцарился контролируемый хаос. Рейнджеры взяли под стражу всех, кто находился в здании, включая дежурных и даже доктора Смита. Я слышала, как в соседних помещениях идут допросы — приглушенные голоса иногда прорывались в коридоры. От этого по спине бежали мурашки. Неужели все они были в сговоре с контрабандистами? Люди, которых я знала не один год… С другой стороны, не мог же Виктор всё проворачивать в одиночку.

Я очень надеялась, что это не так, но мне, как пострадавшей, не давали никакой информации.

Меня тоже не оставили без внимания. Один из рейнджеров — молодая девушка с цепким взглядом — встала у дверей лаборатории, вежливо, но твердо попросив никуда не отлучаться. Я была, по сути, под домашним арестом. Впрочем, идти мне все равно было некуда. Все, что мне оставалось — продолжать работу и ждать новостей.

Часть рейнджеров во главе с Марком отправилась к заброшенной базе контрабандистов, в надежде найти там улики и, возможно, следы, ведущие к преступникам. Другие погрузились в глайдеры и начали методично прочесывать окрестности, используя военные сканеры и датчики. Они искали новое убежище преступников, надеясь захватить всю банду. Но даже я понимала, что шансы невелики. Церера — огромная планета, со множеством пещер, ущелий и потаенных мест. Такими темпами поиски могли затянуться на недели, если не месяцы.

От размышлений меня отвлек странный запах. Я принюхалась — определенно, пахло гарью. Неужели пожар? Но откуда? Все системы лаборатории работали исправно уже много лет. На Виктора можно было многое повесить, но он никогда бы не допустил, чтобы на его любимой базе, на его родном детище, произошло ЧП.

В коридоре послышались крики, топот ног. Рейнджер у дверей встрепенулась, осветилась искрами беспокойства, и, бросив на меня быстрый взгляд, глянула наружу. До меня доносились обрывки фраз: «Возгорание в северном крыле!», «Немедленно перекрыть все выходы!», «Система пожаротушения отключена!», «Камеры слежения вырубились!»

Но одна фраза заставила меня похолодеть: «Двенадцатый, Двенадцатый, ответьте! Рейнар сбежал! Повторяю, подозреваемый сбежал!»

Виктор, хитрый лис, был таков… Я стиснула кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Это не могло быть случайностью. Пожар, отвлекший охрану — слишком удобно, слишком вовремя. У него были ещё сообщники? Кто-то помог ему выбраться? Он собирается предупредить своих дружков, забрать что-то важное, уничтожить улики?

Первым порывом было вскочить из-за стола, но я сдержалась. Брат просил не геройствовать. Я полностью собиралась следовать его совету. Я не только храбрая, но ещё и умная. Что может случиться, когда я под надёжной охраной? У меня даже оружия-то нет…

— Надо покинуть помещение, — девушка-рейнджер, хмурясь, обратилась ко мне. — Это может быть опасно.

Я послушно кивнула, встала и сделала было шаг к ней, как моя охранница охнула и сползла по стене. Её рация оплавилась, стекая по боевому комбинезону. Я меня ёкнуло сердце, которое будто пронзило от чужой острой боли. На груди девушки расплывалось алое пятно.

Мне повело голову, как тогда, у водопада. Я только что увидела чужую смерть своими глазами.

Я кинулась было к ней, но замерла, почувствовав жуткий замогильный холод за спиной, и резко обернулась. Я даже не слышала, как отошла одна из стенных панелей. В проёме двери стоял взъерошенный Виктор с нездорово горящими глазами. Он сладко улыбался, наставив на меня бластер.

— Юлия, милая моя, — спокойно сказал он, переливаясь жёлто-оранжевыми искрами возбуждения. — Быстро подойди ко мне, или я вышибу той бабе мозги.

Я бросила взгляд на стонущую девушку у стены. Её форма, вспенившись, уже закрыла рану, и рейнджер тихо постанывала, пытаясь подняться и вытащить оружие.

— Виктор… что происходит? — губы меня еле слушались.

— Юлия, быстро, я не шучу.

— Ты… ты убил её…

Виктор сплюнул:

— Им за это платят, проклятым тараканам, — и рявкнул: — Подошла ко мне, быстро!

Он сделал два шага в комнату, схватил меня за руку, сорвал с моего запястья коммуникатор, бросив его под ноги, и выволок в потайной ход. Он был чудовищно сильным, я как ни упиралась, не могла ему противостоять. Панель с шелестом встала на место.

— Идём, идём, — поторапливал он меня. — Не бойся, я не причиню тебе вреда. Ты мой счастливый билетик с этой планеты.

Страх липким комом стоял в горле. Я знала — сейчас не время для паники, но ничего не могла с собой поделать. В груди всё ещё саднило от боли той рейнджера. Надо собраться, придумать план. Ради себя, ради Марка, ради памяти родителей. Глубоко вздохнув, я попыталась успокоить дрожащие руки. Страх не отступал, но я была полна решимости справиться. Необходимо выяснить намерения Виктора. Да, мне страшно. Но я справлюсь.

Мы шагали по узким переходам среди труб и вентиляции, откуда сочился едкий дым.

— Виктор, это какая-то ошибка, — я попыталась с ним заговорить. — Я же знаю, ты не такой человек… Эти люди, контрабандисты… они тебя шантажируют? Виктор, если тебе нужна помощь…

Мужчина обернулся, его улыбка не обещала ничего хорошего, как и огоньки эмоций меняющие цвет на пугающий ярко-красный. Он с силой впечатал меня в стену, так что я больно ударилась затылком, и поцеловал. Меня затошнило от прикосновения его губ.

— Какая же ты сладкая, моя глупышка. Такая чистая и невинная… — он хохотнул. — Но, прости, тебе придётся подождать, здесь слишком много дыма. Я не хочу, чтобы ты задохнулась.

Он снова дёрнул меня за руку, больно выкручивая запястье. Проклятье, как он может быть таким сильным?! У меня брызнули слёзы из глаз.

Тесные коридоры словно смыкались вокруг нас. Тусклый свет аварийных ламп лишь усиливал гнетущую атмосферу, вместо того чтобы рассеивать мрак. Пахло гарью и чем-то затхлым. Звуки — наше дыхание, шаги, шорохи — казались неестественно громкими в замкнутом пространстве. Я удивлялась, почему нас не слышит вся база, когда мы топаем с таким грохотом.

— Виктор, куда мы идём?.. — я снова сделала попытку его разговорить, в надежде, что он хоть немного замедлится, но тщетно.

— Это просто запасной ход, у меня тут много таких… всё-таки я тут обжился за пятнадцать лет, — снова заговорил он ласковым голосом, от которого меня пробирала дрожь. — Надо быть всегда готовым. На всякий случай вроде такого. Всегда надо иметь что-то про запас, — сказал он менторским тоном, как будто читал лекцию кадету.

Он протащил меня по заполненным дымом переходам и втолкнул в какой-то подвал. Я даже представить не могла, что на базе есть что-то подобное. Он набрал код и часть пола пандусом уехала вниз, открывая ещё один подвал.

Оттуда уводил достаточно широкий подземный ход, слабо освещённый аварийными фонарями. У самого выхода был припаркован небольшой вездеход. Рядом располагались полки со всякой всячиной: верёвками, крюками, какими-то коробками. Виктор выхватил оттуда наручники и споро скрепил мои руки за спиной.

— Тебе будет не очень-то удобно, милая, — сказал он. — Но это ненадолго, просто потерпи.

Я взмолилась, отчаянно пытаясь достучаться до его разума:

— Виктор, прошу, отпусти меня… Еще не поздно все исправить!

Он сделал то, чего я совершенно не ожидала: чуть прикрыл глаза и застонал. Его эмоции расцветились алым и ярко-розовым, как от невероятного удовольствия. Мне показалось, что он вообще не воспринимает, что я ему говорю.

— Господи, — выдохнул он. — Не провоцируй меня, Юлия. Когда ты связанная и говоришь таким голосом, ммм… Я и так ждал почти две недели, когда ты захочешь со мной встретиться, — он снова улыбнулся как помешанный, приблизив ко мне своё лицо. — У нас с тобой будет столько времени на разговоры, сколько захочешь. У нас ведь есть столько всего, что надо обсудить!

В голове пронеслась мысль, что если его спровоцировать, и он набросится на меня прямо тут, то возможно девушка рейнджер успеет предупредить своих, но рот упорно не желал открываться. Поганый страх залепил мне горло, не позволяя говорить с этим сумасшедшим.

Глаза Виктора лихорадочно блестели, на губах застыла странная полуулыбка. Он что-то бормотал себе под нос — я разбирала только обрывки фраз. Я никогда раньше не видела душевнобольных, но становилось ясно, что рассудок его помутился. И это пугало куда сильнее, чем любые угрозы.

Виктор толкнул меня на сиденье вездехода и накрепко пристегнул.

— Безопасность прежде всего, — потрепав меня по щеке, сказал он и занял место водителя.

Взревел двигатель, и мы нырнули в тоннель. Меня нещадно трясло, ужасно болели стянутые сзади руки, но боль меня немного отрезвила. Я обругала себя последними словами, что позволила себя связать.

А потом обругала себя снова, что вообще сунулась в лабораторию. Я так привыкла к безопасности, которую дарил брат, что осмелела слишком сильно… Что мне стоило взять тот дурацкий Марков шокер из батарейки? Или мамин нож? Да, он годился только для собирания образцов, но… если бы у меня было хоть что-то!

Пока я корила себя, мы вылетели из тоннеля к небольшой площадке в лесу. Там под маскировочной сеткой стоял планетный глайдер. Я моргнула: на этой штуке не покинуть Цереру.

…И тут на меня снизошло спокойствие, как будто мама и папа обняли меня с двух сторон. Всё стало просто и понятно. Контрабандисты сейчас находится на Церере. Виктор собирается добраться до их корабля, чтобы улететь вместе с ними. Как удобно.

Лес вокруг затянул свой привычный хор:

«Вот выходит дочь Титанов, киклопом пленённая…»

Виктор вытащил меня из вездехода и посадил на глайдер прямо перед собой.

— Немного покатаемся и скоро будем совсем свободны, — прошептал он мне прямо в ухо, моё тело передёрнуло на автомате, но мне почему-то стало плевать на его выходки.

Просто покажи мне, где прячутся твои дружки.

Виктор выкрутил рукояти до предела, и машина сорвалась с места. Одной рукой он держал руль, другой набирал координаты. Я запомнила цифры. Покрутила головой, сколько смогла, но не смогла увидеть ни базу, ни единого корабля рейнджеров. Судя по положению Лето мы летели прямо на юг.

Надо было что-то делать. Я потянулась к разуму Виктора — медленно, осторожно. Теперь я могла видеть сплетение его мыслей и чувств, яркое, хаотичное. Его разум был больше похож на мясорубку, и мне совершенно не хотелось до него дотрагиваться. Страх, жадность, похоть, безумие — все смешалось в ядовитый клубок. Мне нужно было было убедиться, что он полностью невменяем. Неужели он не осознаёт, что поступает неверно? Если был хоть какая-то возможность его остановить… Я искала хоть какой-то проблеск человечности, но тщетно. Его вели адреналин, рефлексы и очень-очень холодный, нечеловеческий рассчёт.

Виктор продолжал управлять одной рукой, другой потянул застёжку моего комбинезона, запустил туда свою лапищу и начал шарить. Мужчина выдохнул в мою шею:

— Я так по тебе скучал…

Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы видеть его эмоции. Его противное жёлтое самолюбование, алое возбуждение и розовое удовольствие искрились вонючим облаком вокруг меня. Но мне было совершенно плевать, что он сделает со мной, сознание как будто разделилось и я наблюдала за собой со стороны.

Я развернулась к нему и, глядя прямо в глаза, строго сказала:

— Виктор, это опасно. Ты должен следить за тем, куда мы движемся.

Проклятый киклоп на мгновение замер, глядя на меня, а потом принялся хохотать как сумасшедший. Он замолк через несколько мгновений.

— Я люблю тебя, — ласково сказал он. — Вот почему я люблю тебя. Одна ты меня понимаешь.

Ублюдок, мечтай.

— Сегодня ты узнаешь, каково это грянуться с небес на землю, — спокойно сказала я.

Он захихикал, но почти тут же успокоился. Мужчина опустил своё лицо прямо к моему и прижался лбом ко лбу:

— И что ты сделаешь, радость моя? Удиви меня…

«Простите меня, — я знала, что хор меня слышит. — Вы сделали мне такой подарок, но я применю его во зло…»

Одиссей не колебался, когда вогнал кол в глаз циклопу.

И я не должна.

А потом я одним ударом через гипоталамус взвинтила работу его надпочечников до предела. Это было так просто, так легко проецировать в его мозг адский ужас, который я испытала, когда поняла, что родители мертвы. Прямо вот туда, в переносицу. Прямо в глаз проклятому убийце!

Люди так просто устроены, куски мяса, регулируемые гормонами и рефлексами. Даже странно, что хор зовёт нас Титанами. Мы недостойны этого звания.

Вот так, вот так… Достаточно сдвинуть тут, пробежаться мыслью там… Адреналин хлынул по венам мужчины. Лицо Виктора покраснело, вены на лбу и на шее опасно вздулись, его руки затряслись, и тремор охватил всё его тело, а потом его тело свело судорогой, и он начал задыхаться. Зрачки Виктора расширились настолько, что радужка почти исчезла. Он хотел что-то сказать, но мог только хрипеть.

Я передёрнула плечами, скидывая его руку с моей груди. Мои руки были связаны за спиной, но ничего, кнопка аварийного маяка располагалась прямо передо мной. Поработаем головой! Я со всей дури долбанула по ней лбом, вышибая защитное стекло…