Беглянка. Сдавайся лишь любви

Глава 8

Его милость барон ди Рютендо сжимал кулаки от ярости. Как?! Как могло так получиться, что тихоня-пансионерка, не знающая реальной жизни, вдруг сумела избежать погони? Неужели эта полоумная отправилась прятаться в лес? Нет, невозможно! Девица, никогда не маравшая своих ручек да в лесу? Она через день окажется в ямине с переломанными ногами руками!

А тут ещё пришёл отчёт архивариуса - сведения подтвердились! Девчонка носит в крови редкостную магию! Доказательством стали бумаги, теперь насмешкой Судьбы лежавшие на столе. Этим бумагам прийти бы дня на три раньше! Он девчонку точно бы не выпустил из рук! Он в первый же день женился бы на ней!

А может быть она с помощью своего дара...

Нет, не может быть! Эта жадная идиотка, её мачеха, призналась - отправила падчерицу в пансион, где нет развития магических способностей пансионерок. И не просто нет - магию там использовать запрещено. Неоткуда девчонке узнать, чем она владеет. Разве только...

Что если её родители рассказали?

Барон прошёлся по кабинету, "уступленному" на время поисков падчерицы хозяйкой дома.

Вспомнив эту дуру, барон зло заскрипел зубами и снова стиснул кулаки.

И что теперь делать?

Он, конечно, отправил письмо через почтовую шкатулку, своему давнему приятелю, работающему в службе расследования. Беглянку примутся искать официально и уйти ей никуда не получится. Сыщики это не поисковые отряды обычных охранников. Но время! Время бежит. Почему-то у него уверенность - сочетаться браком нужно срочно. Да, у него дар предвидения слишком слабо развит, но такое не предчувствовать нельзя.

Неужели он не успеет?

Его милость подошёл к окну. Пасторальный вид не успокоил, а скорее вывел из себя. Что, если его предчувствие правдиво? Ели любоваться ему такими видами осталось совсем недолго, а не лет двадцать, как он рассчитывает?

В коридоре застучали каблучки и барона вновь окатила волна ярости.

Идёт! Опять эта назойливая идёт! Опять будет убеждать взять с собой в столицу вместе с капризной доченькой... А ведь придётся взять. Ему не с руки сидеть здесь, в этом разваливающемся поместье. Ему в столицу надо, пока поиски идут надо держать руку на пульсе - мало ли кому ещё понадобится приплатить для ускорения... Эта особа может пригодиться, она официальный опекун, только она может распоряжаться девчонкой...

Стиснув пальцы на краю подоконника, барон опустился в кресло и сделал вид, что читает бумаги.

В дверь кабинета робко постучали...

***

Разбудило осторожное прикосновение к плечу.

Приоткрыв глаза, рассмотрела склонившуюся Роуз.

- Что, пора ехать?

- Нет, ехать ещё не пора. Но я бы хотела по лавкам пройтись. Надо кое-что купить в дорогу. Ты спи, а я...

- Не-не-не!

Заставив себя отбросить остатки сна, медленно с усилием поднялась и села. Потянулась всем телом, чувствуя каждую застывшую после сна натруженную мышцу. Потрясла головой и едва успела подхватить развязавшийся плат.

- Идём вместе! После поездки с крестьянами поняла, - не удержалась, потянулась ещё раз и от души охнула, - ты права, я ничего не знаю об обычной жизни. А случись мне о лавках рассказать? В пансионе по лавкам не ходили. Я с тобой!

Превозмогая боль во всём натруженном теле, поднялась. Платье безбожно помято, но Роуз не обратила на это никакого внимания. Впрочем, и её наряд смят основательно. Попыталась разгладить самые сильные заломы, чем вызвала насмешливое фырканье подруги:

- Само отвисится.

Ну, само так само. Быстро перевязав плат, вышли из комнаты.

Внизу сидел народ. Ничего себе! Постоялый двор этой матушки пользуется успехом! Да и ароматы еды такие, что мне снова захотелось есть. Но я, стараясь не смотреть по сторонам, мужественно шла за Роуз, целеустремлённо двигавшейся на выход.

На выходе столкнулась с высоким мужчиной, едва не сбившим с ног. Он, глянув в нашу с Роуз сторону, брезгливо отодвинул меня рукой и прошёл в зал. Не знаю, почему оглянулась, но по спине продрало холодом. Мужчина встал у самого входа и внимательно оглядывал сидящих за столами людей.

- Ты чего? - дёрнула за рукав Роуз, поторапливая и заодно отодвигая от двери.

Оглянулась на неё и поняла - перегораживаю дорогу новым посетителям.

- Потом, - ответила едва слышно и поспешила отойти.

Мы свернули на оживлённую торговую улицу, заполненную лавками, предлагавшими разнообразные товары - от булок и хлеба, до дорогих тканей.

- Так что там такое тебя удивило?

Роуз пристроилась рядом, одновременно внимательно осматриваясь по сторонам, что-то выискивая по только ей известным признакам.

- Там мужчина был, - склонившись к подруге, тихо проговорила я.

Одновременно старательно уступала дорогу, чтобы меня не сбили с ног идущие по улице.

- Этот тип так народ в трапезной осматривал...

Договаривать не стала. Роуз и так поймёт, а я едва успела увернуться от нарядно одетой дамы, вышедшей из лавки в сопровождении компаньонки. Роуз выдернула меня с пути важной особы, не обращавшей внимания на каких-то прохожих. Да уж, судя по всему для этой дамы, мы с Роуз невидимки. Это наше дело - уворачиваться из-под ног богатых леди и лордов. Ух, как стало обидно, ведь я...

А что я? Для меня же лучше, когда меня не замечают, остановила сама свои собственные обидные мысли. Не стоит забывать - сейчас я простая деревенская девчонка, которая не умеет себя вести и должна именно шарахаться от важных господ! Не только Роуз надо помнить, что я для неё теперь не леди. Мне самой надо начинать вести себя крестьянкой.

Гуляли по городу не долго. Роуз быстро нашла искомое.

В одной из небольших скромных лавчонок на боковой улице, купили корзинку с крышкой и пару фляг, оплетённых лозой. Потом зашли в лавку старьёвщика и прикупили плащи. Мой, взятый из дома, Роуз велела спрятать - слишком для нас он хорошо выглядел. Пришлось подчиниться, хотя и неприятно надевать ношеную кем-то неизвестным вещь.

По дороге обратно заскочили в небольшую лавку при пекарне. Уж очень есть хотелось. Купили пару кренделей и, смакуя, направились в сторону нашего приюта. Роуз поторапливала. До нас донёсся звук ударов колокола - полдень. Надо спешить. Ещё требуется переложить вещи, запрятать подальше деньги и драгоценности мамы, поесть и пора будет бежать на дилижанс.

Обед ждал в комнате. Спасибо хозяйке - посочувствовала двум девчонкам, не стала заставлять сидеть в общем зале. Мы поели, сложив в корзинку всё недоеденное и приготовленную для нас еду - несколько булок, пару бутербродов с большими кусками сыра и мяса, несколько крупных огурцов и даже, неизвестно как долежавших до этой поры, подвядших яблок, явно прошлого урожая. Заполнили взваром фляги и тоже отправили их в корзину.

Пока Роуз возилась с припасами, я, оглядываясь на дверь, разложила на кровати деньги, имевшиеся у нас. Рассортировала на три кучки. В одну отложила всё золото. Это надо спрятать за пазуху. Серебро и медяки разделила на две равные кучки - одна мне, вторая Роуз.

Подошедшая подруга согласно кивнула и мы спрятали деньги. Роуз велела часть меди отложить в кошель, остальное припрятали в пояса, которые она, как оказалось, успела купить. Я и не заметила когда. Очень удобная вещь - с виду обычный пояс, а внутри карманчики для мелочей.

Драгоценности попыталась припрятать за пазуху. Окинула себя взглядом и чуть не рассмеялась - я и так на формы не жалуюсь, а тут уж совсем богата стала. Но Роуз это не слишком понравилось.

- Не стоит в дорогу так.

Она окинула меня взглядом.

- Внимание мужиков нам ни к чему.

- А что делать? Я не могла оставить мачехе мамины украшения. Да и нам они, если что, пригодятся.

- Да это-то понятно, но выглядишь ты сейчас зазывающее для неприятностей. Ты хоть в плащ завернись так, чтобы он не распахивался. Или... - она достала небольшую сумку, сшитую из полотна. - Вот это попробуй. Её можно под юбку привязать. Так матушка делает, когда в город ездит.

Взяла сумку и примерилась. А что - удобнее, чем за пазуху всё совать...

В дверь постучали, в ответ на наше приглашение появился мальчишка слуга.

- Ваши билеты, - с намёком поговорил он.

- Давай, - Роуз достала из кошеля медяшку.

Довольный выручкой пацан ускакал, прихватив пустую посуду и оставив взамен два невзрачных кусочка бумаги с синими печатями.

- А теперь поторопиться надо, - Роуз подхватила вещи. - Наши билеты без мест. Придём последними - будем сидеть, всю дорогу мучиться.

- Пошли.

С готовностью подхватила свою часть вещей и корзину с продуктами. Роуз ещё рассчитываться с хозяйкой за постой.

Спустившись вниз, направилась к выходу, а подруга задержалась у стойки, расплачиваясь за комнату и еду. Нагнала она меня, едва я успела переступить порог. И сказала такое, что я едва не споткнулась:

- Тебя искали. Хозяйка спросила, не знаю ли я леди Софилению Аньель.

Сбившись с шага, хотела остановиться, но толчок в спину заставил идти дальше.

- Сказала - служила у такой. Да только уволилась несколько дней назад. Теперь с сестрой новую работу искать еду. Сказала - леди хорошая была, жалко, если что с ней случилось.

Шумно выдохнув, чуть расслабилась.

- Значит, не просто так меня тот мужчина насторожил.

- Ага, тебя ищут. Надо быть готовыми. Не забывай - ты моя сестра. И лучше молчи. Глазки в пол и голову в плечи, вроде как боишься посторонних.

Постаравшись и в этот момент чуть ссутулиться, кивнула в ответ и мы двинулись к стоянке дилижансов.

Успели вовремя.

Кучер помог закинуть на крышу дилижанса котомки, и корзину и подсадил обеих. Я сердито зашипела, когда сильные руки ухватили за талию и подсадили на лесенку, одновременно огладив то место, на котором сидят. Роуз кашлянула. Пришлось промолчать. Да, придётся привыкнуть на время к хамскому отношению мужчин к крестьянской девушке. Теперь понятно, почему Роуз озаботилась тем, чтобы мои формы не слишком привлекали к себе внимание.

Невольно огладила себя по слегка округлённому животику - спрятанная под платьем сумка, куда я сложила драгоценности, сделала талию не такой стройной. Забавно смотреть на себя в таком виде.

На крыше оказались неширокие скамьи, ограждённые перильцами. Да уж, тут придётся держаться крепко, иначе на повороте, того и гляди, вылетишь...

Вещи спрятали под скамью, пристроив корзину со снедью на коленях. Едва устроились, появились важные господа, забравшиеся внутрь повозки. Да, нам придётся несладко, если пойдёт дождь или поднимется ветер. Подумав об этом, закуталась в купленный у старьёвщика плащ плотнее. Хорошо хоть тепло на улице. Зимой такое путешествие превратилось бы в кошмар.

Служащие, тем временем пристраивали на задке дилижанса вещи путешественников. К нам поднялся только ещё один пассажир. Это оказалась тучная женщина, со смехом забравшаяся на крышу, перебрасываясь шутками с двумя мужчинами, подсаживавшими её в четыре руки.

Мы с Роуз разулыбались.

Женщина выглядела так забавно, пока, раскрасневшись от попыток забраться по крутым ступенькам, поднималась наверх, одновременно разглагольствуя, что ещё немного и под её весом повозка перекосится и на первом же повороте перевернётся.

Громогласные шуточки нашей спутницы не понравились сидевшим внутри дилижанса пассажирам, похоже, принявшим смех женщины за чистую монету. Раздалось несколько возмущённых голосов, кто-то даже потребовал запретить этой пышной красавице ехать на крыше. В ответ кучер предложил господам "потесниться" и дать ей возможность сесть внутрь. Возмущение тут же прекратилось. Женщина отметила это очередной оглушительной шуточкой:

- Да нет, господам со мной не поместиться будет! - захохотала она, едва переводя дыхание и оправляя сбившееся набок платье. - Мне одной целая лавка нужна, не приведи боги, раздавлю кого.

Шутка вызвала хохот среди крутившихся рядом мужиков, и ворчание внутри дилижанса.

Мы с Роуз продолжали хихикать. Нам-то что. Женщина заняла лавку напротив, своим широким телом прикрыв от ветра. А характер у неё, похоже, не склочный. С такой в пути весело будет. К тому же из её корзинки, которую она, из-за пухлого живота, была вынуждена пристроить под нашими ногами, доносились умопомрачительные ароматы, заставившие нас с подругой громко сглотнуть слюну. Пироги! Да какие ароматные!

Глянув на наши рожицы, женщина опять расхохоталась. С трудом согнулась и выхватила из корзины пару больших пирогов. Протянула нам.

- Берите, девки. Смотрю, совсем оголодавшие. Тощие, вон какие. Ешьте, у меня много. Я запасливая!

Мы, не сговариваясь, принялись благодарить спутницу, не в силах отказаться от угощения, ударившего в ноздри неимоверным ароматом. Мне достался пирог с мясом, а Роуз с луком и яйцом. Быстро разобравшись с этим, разломили пироги пополам и поделились друг с другом.

Пока жевали, причмокивая, лакомство, толстушка махала рукой провожавшим её мужчинам. Дилижанс тронулся и мы отправились в столицу.

Женщина оказалась, и правда, весёлой и словоохотливой.

Пока дилижанс петлял по городским улицам, выбираясь на дорогу к столице, она успела рассказать, что зовут её Майлёна. Приехала в город на свадьбу младшей дочери. А теперь возвращается на службу. Служит в господском доме помощницей повара. Господа не хотели её отпускать в поездку, да на счастье повар встал за неё: дочь замуж выходит, а маменьки не будет в храме да на свадьбе? Рассказывала, как дочку нарядили, какое приданое за ней дали, каков жених оказался. Мастеровой парень, сын плотника и сам плотник. И дело у них своё. Вон её провожали зять, да брательник его.

Роуз слушала явно в пол-уха, а я... Я впитывала и обороты речи, и поведение Майлёны. Старалась запомнить рассказ об обычной народной свадьбе. Всего этого никогда не знала. В учебниках и на уроках в пансионе не рассказывали о жизни простых людей. Да что там говорить - даже в романах, разными путями проносившихся в пансион, о простой жизни ничего не рассказывали. Роуз посматривала в мою сторону с усмешкой и раззадоривала Майлёну на рассказы, видя с каким интересом и вниманием я слушаю.

Первый раз остановились поздним вечером на постоялом дворе. Кучер крикнул спускаться и дал нам возможность оправиться и размять ноги. Господа ушли в специальную комнату, где для них приготовлен ужин. А мы с Роуз и Майлёной устроились в общем зале. Наша троица не стала тратить деньги на покупной ужин. Достали свои припасы, что вызвало косые взгляды прислуги. Но возмущения со стороны хозяев не последовало. Наверное, привычно, что бедные пассажиры не тратятся на покупную еду.

Усталость давала себя знать. Днём поспать почти не удалось, а в дороге Майлёна говорила без перерыва. Хорошо, хоть ногами шевелить не приходилось, но и лёгким путь назвать не получалось. Дилижанс раскачивало на ухабах, приходилось цепляться за поручни, окружавшие площадку на крыше. А Майлёна сопровождала ухабы и повороты то хохотом, то пронзительными взвизгами, заснуть точно никому не давшими.

Я походила по двору, разминая ноги. Майлёна тем временем вцепилась в Роуз, расспрашивая о том, куда мы направляемся. Кажется, она сама рассказала всё, что только могла, пришёл наш черёд. Лично я старалась молчать, а Роуз отдувалась - рассказывала о родных, о видах на урожай, ценах на продукты и вещи...

Расспросила нас спутница и зачем едем в столицу.

Моя подруга спокойно, не таясь, рассказала - едем искать работу. Хотим устроиться прислугой в господский дом, однако, не абы какой. Девушки мы простые, но приличные. Нам и работа нужна честная.

На удивление Майлёна примолкла. Потом велела присматривать за её корзиной и отправилась облегчиться.

- Роуз, зачем ты ей всё рассказываешь?

- Нам нужно узнать, что да как в столице. А вопросы задавать не хочу. Майлёна в господском доме работает. Правила знает. Вдруг что посоветует, - пожала плечами подруга.

Мне осталось только кивнуть. Может быть, и получится. Майлёна не из тех, похоже, кто будет долго молчать. Если знает, где работу найти - расскажет.

К моменту, когда господа закончили ужинать, мы уже и поели, и прогулялись. Когда на дворе появились остальные пассажиры, нам предложили занять свои места.

Спутников у Майлёны на этот раз не было. Пришлось кучеру и его товарищу помочь ей забраться наверх.

Господа морщились. Это я рассмотрела даже в вечерних сумерках. Стало неприятно. Не стоит так пренебрежительно к людям относиться! Та же Роуз сделала для меня больше, чем мачеха, хотя одна простая крестьянка, а другая считает себя благородной леди.

Да, Майлёна не барышня в весе пера. Да, она громогласная и смешная порой. Да, она местами навязчива в своих расспросах. Но от неё идёт такое человеческое тепло! Глянешь и понятно - в беде не бросит, несмотря на свои габариты и отсутствие воспитания!

Дилижанс двинулся в путь. Небо подёрнулось ночной дымкой, сквозь которую проступили звёзды. Ветерок затихал. Главное, чтобы дождя не было. От остального плащ прикроет. Следующая остановка должна быть глубокой ночью. Затихшая Майлёна после сытного перекуса задремала. Мы с Роуз переглянулись и решили поступить так же.

Как ни надеялась, что мы уже достаточно далеко от дома, что мачеха и женишок нас не достанут... Увы.

Неприятности начались на ночной остановке.

Дилижанс встретили на постоялом дворе. Едва въехали на двор, к повозке тут же направилась группа мужчин с военной выправкой, закутанных в тёмные одинаковые плащи.

Один из них предъявил кучеру бумагу. Тот согнулся в поклоне.

Мы с Роуз переглянулись. Стало не по себе, в животе застыл комок льда. Неужели это нас ищут?

- Эй, молодцы, - не раздумывая, заголосила наша спутница, не обращая внимания на чины встретивших господ. - Помогите-ка слезть!

Забавно, но мужчины с военной выправкой ей действительно помогли! Однако стоило Майлёне ступить на землю с помощью пары мужчин, к её лицу был поднесён большой яркий фонарь. Ого, а фонарь-то магический.

- Стража, - почти беззвучно шепнула мне на ухо Роуз.

Ледышка в животе заворочалась. Мне стало ещё страшнее.

- Девушки, спускайтесь, - крикнула Майлёна, обратив внимание, что мы так и сидим на своих местах. - Эй, молодцы, девкам-то помогите. Мы все ноги отсидели за дорогу!

К нам протянулись крепкие мужские руки. Пришлось слезать...

Стоило Роуз ступить на землю, её развернули к свету и главный господин, глянув на лист в руках, отрицательно качнул головой. Пришлось спускаться и мне. Руки стали неприятно потными, они тряслись, било от страха так, что ступив на землю, чуть не повалилась, а потом нахлынуло дикое желание бежать... Бежать со всех ног!

Если бы не подогнувшиеся ослабевшие ноги, наверное не сдержалась бы, рванула прочь со двора... Тут бы меня и повязали...

Но пара сильных рук развернула к свету. Господин лишь краем глаза глянул на мою испуганную физиономию. Брезгливо поморщился, рассмотрев пятно на лице и грязные ногти, которыми вцепилась в сползший плащ. Он отвернулся, словно я не стоила внимания.

Едва сумела сдержать вздох облегчения!

Из дилижанса тем временем выбрались господа, собрались обойти нашу троицу стороной и направиться в тёплое помещение - лето летом, а на улице ночью свежо. Однако каждого из них остановили и осмотрели с куда большим вниманием, чем нас троих. Особенно внимательно рассмотрели двух барышень, ехавших в сопровождении брата и дядюшки. Мужчины попробовали возмутиться - приличным барышням в лицо фонарём тыкают, но старший среди стражников не просто не отреагировал, он ещё заставил всех четверых и документы предъявить!

Я стояла в сторонке и тихо молилась всем богам разом, чтобы нас ещё раз рассматривать не стали.

По счастью во двор въехал ещё один дилижанс и стражники, отпустив нас всех, направились в его сторону.

Мы пошли в тёплый обеденный зал, где в это время почти никого не оказалось. Сонные подавальщики принесли горячего взвару, которому очень обрадовалась. Ледяной ком внутри никак не хотел таять и я грела руки о кружку, держась за неё, будто за соломинку.

Майлёна внимательно наблюдала за нами, как-то вдруг растеряв всю свою разговорчивость и весёлость. Её пристальное внимание настораживало, но стражники казались страшнее. Неужели барон обладает такой властью, что сумел даже стражу подключить к моим поискам? А может быть ищут и не меня?

Мои надежды, вдруг вспыхнувшие, развеялись, стоило Роуз отойти к стойке, где она попросила налить нам во фляги взвару. Вернулась с совершенно опрокинутым лицом. Мне стало не по себе - что так смогло выбить из колеи всегда спокойную и уверенную подругу?

Попросив Майлёну присмотреть за подавальщиком, обещавшим принести наполненные фляги, Роуз вытащила меня из обеденного зала на улицу и потащила в сторону отхожего места.

- Тебя ищут! - прошипела мне на ухо, пока шли. - На стойке твоё описание висит. Пишут ты преступница!

Тихо охнув, замедлила шаги, раздумывая, не броситься ли со двора прямо сейчас, пока ворота открыты... Но подруга ухватила за руку и поволокла дальше.

- Нельзя бежать. Виду нельзя показывать. Они тебя не признали. Делай вид, что всё хорошо. И молчи! Если сможешь - плачь. Ты моя сестра и никто другой! Этому подтверждение документы! Я не просто так их из дому взяла.

Вернувшись в зал, заметили возвращавшуюся к столу Майлёну. Она внимательно глянула на нас, словно заново оценивая, но промолчала. Ох, и не нравится мне эта её молчаливость!

Тем временем пришла пора отправляться в путь. Господа уже расселись по своим местам. Со всеми переживаниями мы задержались, чем вызвали недовольство кучера.

Пришлось опять кучеру и помощнику поднимать Майлёну на крышу. Мы смогли взобраться сами - научились. Дилижанс тронулся. Постоялый двор остался позади. Нас окружила темнота.

- Так, девки, - тихо, чтобы не услышал кучер и путешественники в повозке, проговорила наша спутница, - пока к нам никого не подсадили, рассказывайте - чего натворили! Я не стражник, я тебя, - ткнула меня в коленку, - по описанию признала.

Замерла, как мышь перед кошкой, состояние - хоть прыгай с крыши и беги... А Майлёна тем временем продолжила:

- Если греха на тебе нет, не сдам, не бойся.

- Нет на ней греха, - так же тихо проговорила Роуз после короткого молчания, поняв, что я говорить не в состоянии. - Из дома мы сбежали. От её мачехи, да доченьки мачехиной, заразы. Что в листке написано - чушь полная! Богами поклясться могу!

- Так зачем в столицу едете? Только честно! Не врать мне!

- Прятаться, - смогла подать голос я, прислушиваясь к размеренному стуку копыт по дороге. - Мы, и правда, хотим на работу устроиться, переждать время, пока совершеннолетия не дождусь. А там буду помощь искать у властей. Может, разрешат мне из-под руки мачехи уйти и своей жизнью жить.

- Эвон как. Что, жениха нашил неугодного? - усмехнулась Майлёна.

Роуз в ответ передёрнулась так, что меня локтём стукнула.

- Не то слово! Хуже не найти, - буркнула она. - Да только женишок оказался со связями.

- Ну, это я поняла, - хмыкнула наша спутница. - Ладно, девки, спите, давайте. Утро вечера мудренее. Может, придумаю, чем вам помочь.

Мы смолкли.

Майлёна вскоре засопела, потом принялась похрапывать. Роуз опустила голову мне на плечо, и я ощутила - её тело расслабилось. Приобняв подругу, чтобы не упала на повороте, закуталась плотнее в плащ. Надо же, ношеный, чужой, а Роуз такой тёплый выбрала...

Мне уснуть не удавалось. Встреча со стражниками не давала расслабиться. Что если утром, на другой станции, да уже на дневном свету, рассмотрят и, как Майлёна, признают меня?

Мысли крутились в усталой голове. Намучилась за последние дни, а заснуть никак не получалось. Так и ехала в непонятной полудрёме до самого утра. Хорошо хоть Роуз выспаться смогла...

Утро наступило незаметно. Вроде только-только было совершенно темно, слышался только топот копыт да шелест колёс по дороге. Вдруг мир наполнился сначала голубоватой дымкой, деревья леса и поля приблизились к дороге и приобрели краски. Небо заголубело и стало по-летнему ярким. Мы приближались к последней остановке перед столицей.

Мои спутницы проснулись практически одновременно.

Роуз отстранилась и посмотрела на меня. Похоже, выглядела я чуть краше, чем в гроб кладут, потому что сразу предложила прилечь к ней на плечо и подремать. Я лишь отрицательно мотнула головой, в которой стоял ровный гул. Глаза вроде слипались, но стоило их прикрыть, тут же казалось - сейчас на дороге опять появятся стражники...

Боги, ну пусть бы всё как-то решилось. Скорее бы приехать в столицу и затеряться в толпах наполнявших её людей!

Майлёна тем временем оправила платье, окинула взглядом дорогу и представшие перед нами дали.

- Эх, девки, скоро приедем! - громогласно объявила нам, наверняка разбудив господ в дилижансе.

Впрочем, Майлёну это нисколько не встревожило. Она подняла свою корзину, достала флягу и гулко отхлебнула из неё. Отёрла углом плата рот и глянула на небо.

- Денёк хороший будет. Уж не знаю, кому из нас боги благоволят, а поездка не в пример тому, как я к дочери ехала - два дня дождь шёл! Представляете?

Мы в ответ сочувственно покивали, а что ещё сказать можно? С погодой точно повезло.

Тем временем, Майлёна ловко разломила на куски слегка подсохшую сдобную булку, выдала нам по куску, тут же принявшись жевать сама.

- В общем, так, девки. В дом, где я служу, работники требуются. Двое у нас уволились. Горничная в тягости домой уехала, да мальчишка на кухне - его в ученики к мастеру пристроили родители. Так что, могу за вас словечко замолвить, если захотите. Дом не шибко богатый, работы много, а слуг мало. Так что думайте. Но, - она подняла палец, - без рекомендаций к нам не возьмут. Хозяйством госпожа сама заправляет, без экономки. Она без рекомендаций никого не берёт.

- Есть рекомендации, - отозвалась Роуз. - Но мы поискать хотели...

- Мы согласны, - сама не знаю, почему прервала подругу. - Нам надо в пару мест зайти по приезде, а потом мы хоть сразу работать начнём.

Майлёна окинула меня пристальным взглядом, пожевала губами, и всё же сказала:

- Ты не больно радуйся. У нас господа привередливые, хоть и небогатые. Тебя горничной не возьмут. Баре хорошеньких любят. Тебе разве только на кухню - овощи чистить да посуду мыть.

Захотелось рассмеяться, едва поймала взгляд широко распахнутых глаз Роуз. Знала бы она, сколько я, за годы, проведённые в пансионе, посуды перемыла! Даже полы мыть приходилось. Я никогда особой тихоней не была, так что частенько на отработку разных проделок то на кухню отправляли, то уборку делать... А спрашивали за работу строго. Работа на кухне для меня ничем новым не станет.

- Я и не огорчусь, - тронув руку Роуз, ответила Майлёне. - Мне не привыкать посудой заниматься.

- Ну и ладно, на том и порешим. В столицу приедем, я вам адресок дам. Свои дела сделаете, и приходите сразу. А я за вас перед хозяйкой словечко замолвлю, чтобы кого другого не взяла. Но смотрите мне - подведёте, рассержусь!

- Не подведём, - заверила Роуз. - Я камеристкой у барышни служила, да и работу простой горничной знаю хорошо. А Катиль, сами слышали, не привыкать на кухне работать.

На том и порешили.

Пока ехали до последней остановки и потом до конечного пункта, Майлёна всё рассказывала о жизни в доме, где нам, дадут боги, служить придётся. Судя по её словам, господа нам неплохие достанутся. Единственно, что мне не понравилось, это предостерегающие взгляды Майлёны на Роуз и страшные рассказы, что от них горничные частенько в тягости увольняются. Дескать, господин, да и сынок его, те ещё шалуны. Роуз хмурилась, но молчала, только дёрнув меня слегка за рукав, когда я попыталась выяснить, к чему эти рассказы. Она строго глянула и я поняла - потом всё сама разъяснит, не стоит своё невежество показывать.