Беглянка. Сдавайся лишь любви

Глава 9

В доме тишина.

Нет, дом, арендованный знатным господином из Ларнадена на время королевских празднеств, полон людей, простых и магов. Вот только лорд, который день, пребывал в не лучшем расположении духа. Он сидел в кабинете, вперившись пустым взглядом в одну точку на стене, держа в руках очередное донесение соглядатаев. Окольными путями до его людей дошло известие о том, кого именно выбрал кронпринц себе в невесты!

Лорд встал и принялся нервно ходить по кабинету, стараясь сдержать магическую силу. Не хватало из-за каприза мальчишки разнести дом.

Бросил взгляд на себя в зеркало - да, эти годы сказались и на нём, несмотря на силу. Волосы начали редеть и коса выглядит не такой роскошной. Он подошёл к зеркалу и оперся двумя руками о раму, повернув лицо в одну сторону, в другую... Сложением боги не обидели - высок, широкоплеч, Не огрузнел с годами, благодарение любви к фехтованию и охоте. И на лицо неплох. Не то что нынешние слащавые юнцы, тот же кронпринц. Сухое смуглое лицо, нос с сильной горбинкой, чуть впалые щёки... Правда начали прорезаться морщины. Но морщины, как и шрамы, прочертившие лоб, украшают мужчину, свидетелем тому множество дам, прошедших через его руки...

Что же в этот раз пошло не так?

Посмотрел ещё раз на себя в зеркало и невольно заговорил сам с собой:

"Насмотрелся? А Хранитель предупреждал - не тяни со сватовством! Ты же всё хотел погулять! Всё мало тебе любовниц во всех городах, через которые проезжал. А мог бы и жениться, и гулять вволю, кто бы тебе запретил? Нечего бесноваться теперь!"

Лорд опять зло глянул на себя:

"И чего добился? Злишься? Не сумел очаровать перестарка!"

Да, злился лорд в первую очередь на себя. Ведь глупость, а жениться совершенно не хотелось. Особенно на этих девицах. Старшая, та хоть поспокойнее, но её устроили фрейлиной королевы, которая к леди не подпускала никого. Теперь понятно почему - её уже давно выбрал кронпринц и ждали только его возвращения домой.

А средняя... Он вспомнил знакомство с леди... Гордости у неё не отнять, вся в папочку.

О дочерях герцога Отеро по столице ходили слухи, что обе гонят прочь женихов. Этого не в силах изменить даже родной отец, державший в узде всех аристократов страны! А ему бы жену тихую, каковую можно посадить в замке рожать наследников сильной крови, а самому заезжать пару раз в год, для выполнения супружеского долга. С этими девицами подобное не получится.

Впрочем, судя по тому, что он сумел узнать о плетельщицах, причинить зло они не в состоянии, дар не позволит. Тут главное для супруги стимул найти, чтобы хотела творить, хотела подчиняться, боялась слово поперёк сказать...

Мог бы жениться и запереть её подальше от родни. Теперь ищи пути заполучить хотя бы вторую девицу.

Лорду захотелось свернуть кому-нибудь шею. Как заполучить в жёны дочь такого отца? Да этот мерзкий советник за свою семью горло вырвет голыми руками! И кто бы мог подумать ещё тридцать лет назад, что этот гордец превратится в столь заботливого папашу? Доченьки его в женихах как в сору роются! Маменька с папенькой позволили выбирать по любви! Где это видано?! Сидят в девках до сих пор обе. И ведь поразительно - женихи, и правда, только что не в очередь стоят за двумя перестарками. Одна вон - кронпринца отхватить умудрилась!

Мужчина отошёл от зеркала и хмыкнул. Да уж, папенька этих мастериц дал им столько воли, сколько никто своим дочерям не давал! А уж сыночков вырастил!.. Первые дуэлянты столицы! Хотя никто ещё не убит, но стороной обоих обходили даже бретёры. Да и маги сторонились. Интересно - откуда в их роду столько силы набралось? Всех детей такой силищей наградили! Неужели магия девчонок может и такое?

Тогда тем более надо заполучить хотя бы одну...

Лорд замер от пришедшей в голову идеи.

Одну? А почему одну? Там три плетельщицы. Надо забрать себе всех! Дело непростое, но каков куш! Можно и на корону посягнуть... Вспомнился престарелый король. Его величество когда-то не пожалел собственную доченьку в жены королю Бернгарду отдать и разрешил в храм отправить!

Опять вспомнилась красавица принцесса - гордячка возомнившая себя умнее богов. И проигравшая. И любовник её проиграл. А как надеялся! Как мечтал трон занять! А он цел и невредим и надеется теперь сам заполучить первый приз! А если получится и трон... И ближайшие государства подмять! Тут ведь главное заставить плетельщиц работать на себя! Только на себя! Нечего им силы на всякий сброд расходовать... А то благотворительностью они, видите ли, занимаются!

Посадит работать и будут, как миленькие, трудиться и день, и ночь на благо его рода... И будут ему сыновей рожать... Магически одарённых! Самых магически одарённых, какие только возможны по воле богов... Одна законных, другая пусть и бастардов - преданный бастард всегда в хозяйстве пригодится, не наследником же рисковать...

Он на мгновение представил своих детей. Сильных, красивых. И маменьки будут послушнее с каждым ребёнком. А наследника он воспитает сам, по своим правилам!

На башне пробили часы. Гулкие удары прокатились по коридорам и залам, разнося весть - скоро ужин.

Лорд отмер и позвонил, приказав вбежавшему перепуганному слуге:

- Найди Тиреса, жду его после ужина!

***

Задуманные дела перед устройством на работу завершили быстро.

Сначала зашли в крохотную контору нотариуса. Оформили там письмо с моим отпечатком ауры для аренды банковской ячейки. Повезло - судя по расположению конторы, дела там шли не слишком хорошо и лишних вопросов задавать не стали. Да и то сказать, кому дело есть - крестьянка вдруг решила арендовать ячейку в банке. Может, наследство привалило и хранить будет. В столице, похоже, вообще не любят лишних вопросов. Есть деньги - твоё дело, на что ты их тратишь.

Мне удалось и в банке особо внимания не привлечь.

Роуз предъявила письмо, сообщила - ей госпожа велела ячейку арендовать, да ключи принести. Я же постояла в стороне, старательно слушая и запоминая, что и как надо делать. Роуз всё же провела много времени среди господ, пока я в пансионе жила. Она нахваталась разного и, похоже, повела себя совершенно правильно, потому что служащие не удивились такому капризу. Ячейку арендовали на моё настоящее имя, по предъявлении моего личного письма. Так что буквально через час мы, уже освобождённые от груза драгоценностей и золотых монет, спокойно вышли из банка в боковую дверь.

Год! У меня год, на поиск выхода из моих проблем. Как раз и совершеннолетие будет. И распоряжаться своими драгоценностями смогу с полным на то правом. Никто не посмеет сказать, что я не имела права их продать или заложить.

Осмотревшись по сторонам, решились зайти в небольшую кондитерскую, где я разорилась на серебряный. Посидеть за столиком нам, конечно, никто не дал бы. И без того господа да обслуга косились на моё лицо да наряды простецкие и губы морщили. Но пару столичных пирожных купили и отпраздновали удачу, сидя на бортике фонтана на одной из площадей.

Потом решились разориться на извозчика и отправились покорять новое место работы.

***

Нож в руках стал уже привычным. За прошедшие недели я перечистила такую груду овощей, что теперь могла бы зарабатывать, выступая с номером художественной чистки в передвижном балагане.

Повар Жак, ставший моим главным начальником, первую пару дней морщился. Оказывается, в пансионе нас не научили этому значимому в приготовлении блюд для важных господ делу. Он в первый день вырвал нож у меня из рук и даже отвесил подзатыльник.

- Смотри, безрукая! Вот так чистить надо! - показал полупрозрачную шкурку картопли, снятую ножом. - Продукты уважения требуют, а не расхода лишнего! Тут тебе не в деревне, тут свиней нет! Господам подавать еду надо не только вкусную, но и красивую!

Хотела спросить - а какая разница, насколько картопля красиво почищена, если из неё пюре делать собираются, но наткнулась на предостерегающий взгляд одного из кухонных мальчишек, промолчала.

И слава богам, что промолчала! По словам мальчишек, вылетела бы с места, не начав работать. Повар человек неплохой, но за дело своё болеет более, чем за тех, кто рядом работает. Сказал чистить красиво - только так и надо делать.

Эти уроки господина Жака стали постоянными. Изо дня в день. Как оказалось, мой опыт отработок наказаний в пансионе к работе на господской кухне не подготовил, увы.

Сначала было смешно, потом злилась. В конце концов, пришлось принять действительность и начать заново учиться. Да уж, господин Жак перфекционист, каких я до сих пор не встречала.

Зато теперь клубни картопли выходили из моих рук гладенькие, ровненькие, хоть на выставку. А кожура тонюсенькая, хоть на просвет миром любуйся.

Неправильно меня научили и посуду мыть. Приходилось перемывать, пока не появлялся мерзостный скрип на тарелках и чашках.

И полировать приборы пришлось до зеркального блеска!

Для чего всё это нужно - не знаю. Задавать вопросы важному повару не решалась. А госпожа Майлёна, оказывается, её в доме звали именно так и никак иначе, только советовала потерпеть.

Первые дни стали самыми трудными. Не привыкла я в пансионе, чтобы на меня орали и швыряли в мою сторону половники и крышки от кастрюль, которые мне же потом перемывать приходилось, а то и подзатыльники отвешивали. Но ничего. Видя старание (а куда было деваться), господин Жак постепенно смягчился.

В конце второй недели он вдруг подошёл и молча поставил передо мной тарелку с двумя пирожными. Я смотрела, не веря глазам - такие пирожные только лично господам подавали. Слуги и пробовать не мечтали! И вдруг...

- Ешь, - буркнул суровый властелин кухни. - Ты молодец. Работы не боишься!

Он развернулся и отвесил подзатыльник поварёнку, застывшему рядом с округлившимися глазами.

- Работай, давай, нечего стоять!

Я сглотнула внезапно набежавшие слёзы и потёрлась носом о плечо - мокрые руки не давали потереть защипавший нос.

На плечо легла пухлая рука госпожи Майлёны, которая воспользовалась тем, что повар занялся чем-то в другом конце кухни.

- Убери, деточка. Вечером с сестрёнкой съедите. Ты молодец. Я рада, ты меня не подвела. А господин Жак он не злой. Он дело своё очень любит и любит когда всё хорошо сделано.

Кивнув, обтёрла руки полотенцем, и переставила тарелочку так, чтобы кухонные мальчишки не смогли стащить пирожные. Нам с Роуз за последние дни полакомиться не больно-то удавалось. Порадую подругу вечером.

На удивление, работу нам дали сразу. Уж что сказалось - заступничество Майлёны, или хорошие рекомендации, не знаю. Леди, хозяйка дома, когда мы пришли устраиваться, вышла в людскую и внимательно осмотрела нас с ног до головы.

Мы успели привести себя в порядок. Надели чистые платья, тщательно причесали волосы, умылись. Правда я старательно намазала пятно на лице лишний раз. Да и руки намазала. Как оказалось не напрасно.

- Ну что, девушки, - властным голосом обратилась к нам леди, - рекомендации у вас хорошие, документы есть. На работу вас взять я готова. Только тебя, - она подошла и приподняла моё опущенное лицо, повернула туда, сюда, - в комнаты не возьму. Работать на кухне пойдёшь. А ты хорошенькая, - обратилась она к Роуз, - будешь горничной. Теперь правила в доме. Повторять не буду. Нарушите - выгоню без рекомендаций. Поняли?

Дождавшись наших кивков, хозяйка продолжила:

- С мужчинами шашни не водить. До вас тут уже не одна была, всё норовят в постель к кому залезть. Узнаю - уволю! Хотите шашни крутить - за пределами дома. И брюхатые служанки мне тут тоже не нужны. Учтите! Это приличный дом, а не бордель! Впрочем, работы будет достаточно, надеюсь, много времени на непотребства у вас не останется.

Она ещё долго расхаживала перед нами, вычитывая, что мы должны и не должны делать. Очень хотелось задать вопрос, а можем ли мы дышать. Интересно, раньше ни разу не присутствовала на приёме на работу прислуги. В пансионе нам об этом только рассказывали. Неужели все леди такие требования к прислуге предъявляют?

В комнате, которую нам с Роуз выделили на двоих, села на узкую кровать и осмотрелась. Две кровати, две небольшие тумбочки, высокий, но узкий шкаф в простенке и рядом с ним небольшой стол с двумя табуретками. На стене крошечное зеркальце. На столе кувшин и таз для умывания. Окно не завешено даже самой скромной занавеской.

Взглянула на Роуз. Вспомнилась её комната в родительском доме, где я частенько бывала. Там казалось гораздо уютнее.

Поймав моё кислое выражение лица, подруга хмыкнула:

- Да, леди тут прижимиста. Всё по минимуму. Но ничего, обустроимся и привыкнем. Всё будет хорошо.

- Ты уверена? - мой энтузиазм, немного увял.

- Уверена, - Роуз рассмеялась. - Я тут с Майлёной в дороге поговорила - хозяйка очень экономная, у них особых богатств нет, поэтому всё скромно. Но особо работой не тиранит. Это твоя мачеха могла работу задать на всю ночь, да ещё так, чтобы не шуметь, ей спать не мешать. И кормят здесь, говорят, неплохо. Так что пока поживём, а там, как боги дадут. Тебя искать перестанут, - шепнула она, - получше место найдём. Или сами по себе жить будем, хотя в столице жизнь дорогая, все так говорят. Наших средств надолго не хватит.

- Мне не понятно, что она такое всё о мужчинах пыталась угрожать...

Подруга помялась, словно не решаясь сказать, потом подошла и села рядом.

- Ты словно дитё ещё совсем. Пансион этому не учит, потому и не понимаешь. Горничные частенько для господ игрушками становятся. Что думаешь - прежней горничной ребёночка ветром надуло? Наверняка, или сам господин, или сыночек его постарались. Госпоже это, естественно, не нравится, а только сделать она мало что может. Поэтому и угрожает девкам, чтобы не поддавались господам.

Чувствуя, как округляются мои глаза, смотрела на Роуз и не могла выговорить ни слова. Никогда в нашем доме такого не бывало... Или было?

- И что... И это везде так?..

Замерла в ожидании ответа. А Роуз пожала плечами.

- Не знаю везде или нет, но и ваш папенька тоже... Того... Не брезговал молодыми девками.

Мне стало дурно. Папа?! Я всегда считала, он любил маму...

Словно прочитав мои мысли, Роуз зашептала, склонившись к самому моему уху:

- У нас говорили, пока ваша маменька жива была, и девки спокойно жили. А как на вашей мачехе женился... По деревням, небось, не один байстрюк бегает.

Потом она положила руку мне на плечо и так же тихо зашептала:

- Вы с кухни, барышня, не больно-то высовывайтесь. Внешность мы вам поменяли, а фигурка... Барин личико и платочком прикроет. Не дело это будет.

- А ты?

- А я... - Роуз помедлила. - Я справлюсь.

Ох, не понравилось мне это её промедление с ответом. Только сказать пока ничего не могла. Да и сделать. Нам затаиться надо. Надо год продержаться. Тех денег, что я взяла, в столице, надолго не хватит. Тут Роуз права. Драгоценности до совершеннолетия тоже продавать нельзя. Так что, придётся нам с Роуз выкручиваться. Но, если что, уволимся. За Роуз я горло перегрызу. Не хватало, чтобы её эти господа обидели!

Так и началась наша работа. На счастье мне выбираться с кухни времени не было. Работать оказалось трудно. Это не отработка несколько дней за проделки в пансионе. Тут шуток не потерпят. А место для меня оказалось действительно очень удачное.

С госпожой Майлёной мы уже контакт наладили. Мальчишки поварята не в счёт. А господин Жак, поняв - от работы я не отлыниваю, стал мягче. На кухне установилась мирная атмосфера. Нет, бывало разное. Господин Жак отличался вспыльчивым нравом. Иногда мог мальчишек и полотенцем огреть, если они что порезали не так, или какую шалость совершили - что говорить, мальчишки. Но всё это без злобы и за дело, поэтому никто не обижался. Ко мне повар относился почти как к дочери, которая у него есть, судя по скупым рассказам. Недавно вышла замуж. Теперь господин Жак скучал и, думается мне, именно поэтому взял меня под своё крыло. Причем проникся ко мне настолько, что когда я пару раз совершила ошибки, не стал никому ничего говорить. Просто в один из дней пришёл пораньше, я как раз закончила разжигать плиту.

- Присядь, - скомандовал, указав на высокий табурет.

Села, чувствуя - не к добру.

- Ты от кого прячешься?

От такого вопроса сначала опешила, а потом попыталась сделать вид, что не поняла:

- Дык, энто, господин Жак, я того...

- Прекрати! Поздно вспомнила. Игра в простолюдинку у тебя плохо получается. Ты на руки свои посмотри. Отмылись давно. Да, сейчас на них и порезы есть, от работы грубеть начали. А всё одно, барские руки. Их не спрятать. Да и личиком ты бы занялась! - он помедлил мгновение и спросил в лоб: - В горничные идти не хочешь?

Головой замотала так, что едва с табурета не свалилась.

- Оно и правильно, - задумчиво проговорил повар. - Ты молодая, красивая. Господа здешние тебя не пропустят.

Господин Жак глубоко вздохнул. Задумался.

- Ладно, расспрашивать не буду, от кого и куда бежишь. А спрятаться тебе надо лучше. Вот, держи. Это адрес. Там мой земляк живёт. Он зельями разными торгует. Сегодня я тебя отпущу, сходи к нему. Авось поможет замаскироваться понадёжнее. А не то на днях в городе праздник устраивают. Слыхала? Толпа народу гостить да ночевать останется. Нельзя тебе им на глаза попадаться.

За дверью послышался топот поварят. Господин Жак поднялся и сделал вид, что занимается чем-то на столе. Потом, оглянулся на дверь и быстро проговорил, так, чтобы его не услышали:

- И подружку свою упреди. Пускай хоть больной скажется.

Кивнув, поблагодарить не успела - мальчишки, весело болтая, уже ввалились в кухню.

- Вот оболтусы, - рявкнул повар, - где вас носит?! Обоих сегодня до ночи оставлю овощи чистить!

Потом повернулся ко мне:

- Посуду намоешь с обеда и ступай отсюда. Этим двум лоботрясам помогать чтобы не смела!

Мальчишки переглянулись и с виноватым видом отправились по своим привычным местам.

В дверь вплыла госпожа Майлёна. На неё кричать повар не стал, только зыркнул искоса. Та промолчала и застучала ножом, нарезая зелень для омлета.

В кухне разговоров в этот день не было, только стучали ножи, гремела посуда, да то и дело раздавался топот ног мальчишек, весь день не ходивших, а только бегавших по кухне в страхе вызвать очередное недовольство повара.

Перемыв посуду, поймала кивок господина Жака и скрылась из кухни, провожаемая тоскливыми взглядами поварят. Ладно, принесу им из города по леденцу и быстро забудут свои беды. Майлёна проводила удивлённым взглядом, но под суровым взором начальника ни слова не сказала. Чувствую - ждёт меня ещё разговор.

И всё же везёт мне на хороших людей!