Велес

Глава 61

Очнувшись в уютненькой тьме, Велес первым делом проверил ауру. «Лучше, чем могло бы быть, но хуже, чем хотелось бы», — подвел он итог осмотру и открыл глаза. Первое, что он увидел, оказался потолок. Светло бежевый. Скучный. «Что-то часто я в последнее время с потолками сталкиваюсь, издать что ли повеление какое о их повсеместной росписи, чтоб не так уныло было», — подумал он. Впрочем, обдумать эту мысль ему не дали. Отвлекли.

— Как ты? — склонилась над ним Фрея.

— Да вот, не могу решить, хуже мне, чем после драки с королевами рейфов, или все же лучше, — Велес поднапрягся и выдавил ухмылку. — Пси-геном?

— Практически стопроцентный, — правильно поняла его вопрос Фрея.

— То-то он все сдохнуть отказывался. Гидра чертова, — скривился Велес.

Для него ментальный бой с Анубисом, если метафорически, превратился в схватку Геракла и Лернейской гидры. Только у Велеса не нашлось своего Иолая, который мог бы прижигать горящими головнями шеи со срубленными головами. Пришлось самому управляться. Еще не известно, чем бы все закончилось, не прояви Анубис такую расточительность на телекинез без каракеша.

— Как ты вообще справился с этим монстром? Я посмотрела возможности подобных ему в банках данных Атлантиды, там ведь…

— Он самоучка и с практикой у него слабо, я теоретик, но сама знаешь, сколько и на ком практиковался. Тело его спалили?

— На всякий случай на звезду сбросили.

— Это, солнышко, ты перестраховалась, — Велес прикрыл глаза. — Отдохну… — пробормотал он.

— Конечно, я теперь от тебя не отойду, и не только я, — Фрея посмотрела на стоящих в палате охранников.

— Угу… — буркнул Велес, погружаясь в уютненькую тьму безмыслия.

Через пару недель, придя в себя и окрепнув достаточно, чтобы говорить, он устроил собрание ближнего круга в расширенном формате — присутствовали еще и те, кто получил прививку пси-генома. По уму, стоило бы дождаться полного восстановления, чтобы поделиться с соратниками полноценным мыслеобразом и не сотрясать воздух, но, откровенно говоря, Велес боялся. Точнее, опасался еще какой-нибудь случайности, поэтому решил поделиться основной информацией хоть в каком-то виде. Предупредить, а там… Он верил, что даже без него верхушка велесидов разберется и найдет решение.

— Прошу простить за задержку, — извинилась Дила Тран.

— Ничего, — понимающе улыбнулся Велес, знавший о том, куда, к кому и с чем собиралась забежать леди-адмирал Пегаса. — Начнем, пожалуй, — он отпил горячего морса, и на пару секунд задумался.

Вот вроде и план набросал, а все равно… «Да какая в общем-то разница», — мысленном махнул рукой Велес. В конце концов, он решил разделить если не всю, то хотя бы часть ноши и ответственности с ней связанной.

— Лантийцы открыли подпространство и начали путешествовать между звездами заселяя галактику. Изучая гиперпространство и иные измерения, они построили сеть звездных врат. Со временем, из-за путешествий по звездным вратам, они обзавелись интересными мутациями, дающими возможность оперировать силами иных измерений. В отличие от космического корабля, защищенного полями, человек проходил врата в естественном виде. В итоге он как бы хватает микродозы облучения. Со временем они накопились и проявились явно в виде того, что мы называем пси-геномом. Разумеется, все это древние начали активно исследовать, — Велес сделал паузу, давая слушателям осмыслить, и сделал пару глотков. — Они вообще не знали меры в своем любопытстве и экспериментаторстве. Считали, что все им по плечу и любая задача по силам. Уверенность стала самоуверенностью, а гордость переросла в гордыню. Комплекс бога, круто замешанный на непогрешимости, стал следствием головокружения от успехов. Впрочем, не у всех…

Лантийцы достигли крайне высокого уровня в биологии вообще и медицине в частности, но на фоне технических наук эти направления можно считать если не приживалками, то бедными родственниками точно. Подобное стало следствием того, что основные проблемы в этих направлениях оказались решены. Лантийцы избавились от болезней, могли исцелить любую травму и жить неограниченно долго, обновляя тела.

Эксперименты с многомерными объектами привели к появлению наквадаха. В целом он не слишком заинтересовал лантийцев. Существовавшие на тот момент реакторы оказались намного лучше наквадаховых, однако у почти случайного открытия имелось два аспекта. Во-первых, благодаря наквадаху лантийцы многое поняли и разработали теорию, с помощью которой начали получать многомерные объекты с нужными свойствами. Во-вторых, наквадах оказался биологически нейтральным и способным взаимодействовать с нервной системой.

Последним аспектом заинтересовалась группа аспирантов-биологов, которым как раз попался крайне интересный вид паразитов. Энтузиастов от находящегося в загоне направления науки крайне восхитила способность гоаулдов к клеточной диффузии и примитивная возможность влиять на мозги носителя. Кому уж там и как пришла в голову идея совместить гоаулдов с наквадахом и доработать — загадка, ответ на которую остался в далеком прошлом. Но факт остается фактом — гоаулды стали подопытными. Причем, из них стали одновременно делать аптечку реаниматолога, средство связи с функцией карманного вычислителя и усилитель пси-способностей.

— Возможно, наше стремление к впихиванию невпихуемого и желание творить универсальные вещи — наследие тех времен. Они ведь нас себе подсаживали. Правда, пси-геномом, вернее, кое-какими элементами от даруемого им, они занялись несколько позже. И не факт, что над нами работали те же лантийцы. Сначала профессура от биологии попытались вытащить любимую науку на передний край и сделала соответствующую прививку. Потом, когда накопились кое-какие данные, кое-что стало понятно и освоено, нас попытались сделать усилителями пси-способностей. Неудачно. С одной стороны, наквадах впитывал энергии иных планов бытия и рос, это мешало накоплению энергии в теле напрямую, с другой, их физики создали что-то вроде нашего каракеша. Он и проблем не имел, и мощь с возможностями широкими сразу давал.

Лантийцы сосредоточились на освоении пси-генома. Однако получали они его с помощью прививки, через перестраивающий ДНК вирус. И то ли работавшие с гоаулдами что-то не доглядели, то ли не очень-то и старались, проявив халатность, то ли и вовсе так случайно вышло, а может дело в мутациях или синергетическом эффекте от всего уже сделанного, но гоаулды получили возможность напрямую использовать наквадах. Правда, проявилось это далеко не сразу, ведь гоаулды на тот момент еще не были разумными.

— Результаты нашим создателям зачли, но направление признали окончательно бесперспективным и забросили. Нет, предали забвению вернее будет. Технические замены работали в разы, если не на порядок лучше, а с обретением лантийцами поголовно пси-способностей в нас окончательно отпала нужда. Как и в создателях пси-генома. Правда, те еще побарахтались немного, но с освоением возможностей энергий иных измерений… — Велес махнул рукой и допил остатки остывшего морса. — Иронично и трагично, — качнул он головой и вновь наполнил стакан.

Аспиранты оказались ребятами сентиментальными и добрыми, но вместе с тем еще и немного трусливыми. Хотя, разумными и осторожными тут больше подойдет. Они заблокировали гоаулдам генетическую память, которую сами же и создали, после чего отпустили подопытных на волю. Причем, блокировали память они с помощью пси-способностей. Да и сама память, по факту, хранилась в иных измерениях, а ее физическая основа служила лишь чем-то вроде каталога ссылок. Именно к его оглавлению и затертым первым страницам не мог раньше прорваться Велес. Именно с этими отражениями и началом каталога работали королевы гоаулдов.

Довольно ограниченно работали, когда сноустановщики личностей формировали. Грубо говоря, они подсовывали листы со своими ссылками в начало, и направляли неокрепший разум гоаулда на угодное им отражение, содержащее нужные образы. Тот же Велес, в силу своего прошлого опыта, неосознанно понимал истинные механизм работы сознания гоаулдов куда глубже, пусть и на подсознательном уровне, потому и мог делать вещи, недоступные даже королевам.

— Эта пустота в начале сыграла с нами злую шутку. Все вы знаете, что первые гоаулды обрели самосознание оказавшись в унасах, но был еще один важный аспект — та самая блокировка лантийцев. Они закрыли от нас то, что привнесли от себя. Разумеется, кое-что просачивалось, но слишком мало и незначительно. Другое дело унасы, — и Велес, и его слушатели дружно поморщились. Для них не составляло труда вызвать соответствующие воспоминания, сейчас казавшиеся дикими.

Гоаулды пробудились и осознали себя под влиянием особо сильных эмоций носителей, а испытывали их унасы при пытках и сражениях насмерть. Первые воспоминания разумных гоаулдов записывались рядом с заблокированной частью от лантийцев, вот только блокировка на этот раз оказалась чем-то вроде занозы. Условно говоря, имелся центр раздражения, который как бы подсветил и выпятил эти первые воспоминания. Появляющийся естественным путем разумный гоаулд способен пережить их без совсем уж фатальных последствий. При наличии сноустоновщика он их вообще не заметит. Ведь тот его как бы затрет, сработает принцип формирования жемчужины в раковине, когда моллюск обволакивает раздражающую его песчинку.

— Вполне возможно, что появление королев и вовсе стало своеобразным фактором приспособляемости гоаулдов к подобному подарочку. Все же на энергетическом плане у нас происходил конфликт дикости унасов и привнесенного лантийцами. В принципе, это вполне логично, ведь при отсутствии сноустоновщика нам помогала скорость естественного формирования отражения разума в многомерном пространстве. Иначе говоря, первые воспоминания предков становились для нас подобны кратковременным вспышкам в ночи. Ярким, слепящим, но крайне непонятным и малоразборчивым.

Велес ополовинил стакан и поставил его на столик рядом с креслом. Собравшиеся переваривали его слова и искали подтверждения в собственной памяти и знаниях.

— Но это все равно влияло на нас. Типичная детская травма, которая не осознается, но порой приводит к самым неожиданным реакциям в совершенно обыденных ситуациях.

— Именно, — кивнул Доре Велес.

— Только стоит еще учитывать весь, крайне специфический набор наших воспоминаний, — заметил Фрост.

— Да, но вспомните о формировании через воспитание и прямое взаимодействие, никто не стал маньяком или еще кем, — сказала Лада. — Это лучшее доказательство того, что вовремя перенаправленный… м… перенаправленная головка считывателя, — подобрала она аналогию, — прекрасно работает, и даже если она соскальзывает на проторенную дорожку, полученная информация не оказывает определяющего влияния.

— В нас вшивали нечто вроде импринтинга к носителю, механизм изрядно поизносился, но кое-как работает. Гоаулды крайне неохотно меняют тела. Хотя, тут еще и наши животные инстинкты помогают. Но этот же механизм работает и при формировании личности через воспитание или совместное взросление. Условно говоря, прочитать сознание носителя у нас получается раньше, чем запускается генетическая память. Это в сумке джафа читать нечего, да и условия слишком комфортные, чтобы вообще что-то отличное от фунции аптечки выполнять, а вот обвив позвоночный столб и внедрившись в мозг — совсем иное дело.

Собравшиеся понимающе закивали. Велес продолжил, решив, что, раз разговор ушел в сторону гоаулдов, стоит закрыть эту тему полностью.

— Собственно говоря, в этом и проблема с клонами, особенно королев. У них нет сноустоновщика и тела они получают сразу взрослые, с соответствующим отражением в иных пластах реальности. У них происходит резонанс механизма считывания памяти носителя и генетической. Отсюда и появляется их кровожадность. Если совсем уж упрощенно — при, скажем так, естественном процессе формирования личности гоаулда, первые и наиболее яркие воспоминания генетической памяти оказываются погребены другими, не столь яркими, но куда более многочисленными. К тому же, за счет разнообразия происходит размывание. При клонировании же… песчинка не успевает стать жемчужиной и остается не просто раздражителем, но и инфицирует, появляется сводящая с ума язва. Кстати, примерно то же случается при использовании саркофага, но там в прямом смысле повреждается отражение нашей памяти.

Лантийцы, видимо, сами не поняли всех возможностей от сочетания наквадаха, извращенного до невозможности аналога пси-генома и созданного ими механизма генетической памяти гоаулдов. В каждой клеточке гоаулда есть пусть крохотная, но крупица наквадаха, и его отражение подобно ядру клетки с ДНК. Только разворачиваемое из нее отражение создает ту самую генетическую память. Это проявляется особенно ярко при клонировании, королевы же подобны видеоредактору, они могут формировать сноустоновщик не только на основе имеющейся у них памяти, но и заимствованной от лорда, посредством генетического материала. Они создают нарезку видео, но исключительно из готового материала. Поэтому они ограничены, ведь, по сути, они работают с одним, условно говоря, типом энергии.

Велес же, за счет своего воображения и уникальности, мог не просто нарезку сделать, но и, условно говоря, свое кино снять. Только для этого и последующего внедрения требовалось задействовать то, что можно обобщенно назвать жизненной энергией. Именно поэтому смена «прошивки» одного собрата обходилась в год жизни.

Теперь, благодаря нормальному пси-геному, он мог направлять на подобное не свою энергию жизни, а пользоваться верой подданных. По сути, они его питали своей жизненной силой через наквадах и иные измерения. Впрочем, сейчас это не имело значения. Пройденный этап. Неактуальный. Правда, именно эта подпитка помогла ему одолеть Анубиса. Тот ведь обладал исключительно своей силой и энергией веры немногих оставшихся последователей. Собственно говоря, Анубиса, бесспорно, можно считать сумасшедшим, но создаваемая им репутация и все деяния стали следствием пси-генома, подпитки верой, и полного непонимания реальных процессов происходящего. Фактически, он во многом уподобился рейфам, только сидел на другом виде наркотиков. Своими действиями он пытался получить энергию веры гоаулдов. Получалось так себе. Позже, в изгнании, ударившись в эксперименты с промывкой мозгов людям, он внезапно наткнулся на золотую жилу — до него дошло, что можно внедрить немножко наквадаха в людей, привить им фанатичную веру в себя и получить желаемое.

— Как и любой наркоман, он не мог остановиться, ему требовалось все больше и больше. На те же грабли наступили лантийцы — но сделали это несколько иначе.

Велес не стал говорить о том, что его спасло изначальное неприятие собственной мнимой божественности и нежелание принимать поклонение верующих. Он подсознательно отгородился от всего этого, в итоге образовалось нечто вроде кокона-фильтра. Подзарядка из-за него шла крайне медленно и трудно, зато удалось избежать зависимости и сохранить адекватность. Нет, порой его все же заносило, но в целом он справился.

— Лантийцы давно забыли про нас, минули многие тысячелетия, и в один не самый прекрасный день, они внезапно столкнулись с проблемами. В некотором смысле, их можно сравнить с асгардцами, обнаружившими, что их клонированные тела превратились в нечто непотребное. Кстати, технологию примитивного клонирования и оцифровки сознания с последующим переносом матрицы асгардцы получили от древних. Но об этом позже. Так вот, лантийцы обнаружили пренеприятнейший факт — их псионическая мощь преодолела черту. Возросла настолько, что физические тела перестали удерживать их разум, точнее, привязанное к мозгу отражение, в привычном континууме. Казалось бы, да зачем он нужен. Но это с нашей точки зрения, у них же возникло две проблемы.

Во-первых, лантийцы оказались неспособны существовать в бестелесной форме на иных планах бытия. Их разум оказался к этому просто не готов, а приспособиться они не успевали. Этим надо с самого начала заниматься, до того, как стопроцентный пси-геном обретешь. Во-вторых, лантийцы уже не могли исправить сделанного. Они прошли черту невозврата. Теперь пси-геном не имел значения. Поняли они это довольно быстро, поработав над клетками взрослых и детей. Увы, но даже младенцы не имели шансов. Уже на этапе зачатия формировалось мощнейшее отражение. Да что там, оно присутствовало в стволовых клетках!

— В определенном смысле лантийцы уподобились нашедшей пистолет обезьяне. Прекрасное знание родных джунглей, то есть огромный пул научных достижений, не могли помочь разобраться с совершенно чуждой штукой. Тем более за то время, которое осталось жить с простреленным сердцем.

— Ужасно, — поежилась Дора.

— Это было начало. Лантийцы перепробовали многое. От клонирования, которое не работало из-за того, что каждая клеточка уже несла в себе невероятный заряд пси-мощи, до оцифровки сознания. В процессе последнего отражение разума мигом убывало, растворяться в бесконечном ничто иных реальностей, в итоге оцифровывался набор глюков. На этом этапе лантийцы осознали, что такое и где находится их истинное «Я». Между прочим, именно эксперименты лантийцев в галактике асгардцев привели к тому, что те нашли эту технологию и умудрились в погоне за бессмертием чуть не угробить себя. Лантийцы, работавшие над оцифровкой, оказались увлечены физикой и прочей электроникой, благодаря их наследию асгардцы изрядно продвинулись в данных направлениях, но из-за этого же они фатально отстали в биологии. По сути, им достались простейшие клонирующие технологии для лабораторных экспериментов.

— Я знал, что наши предки не могли совершить столько фатальных ошибок, — с болью в голосе воскликнул Тоор.

— Они поспешили, совершили одну, но ее хватило, — закрыл глаза Лооки.

— И все же лантийцы нашли выход. Впрочем, считать ли его таковым — большой вопрос. С помощью наквадаха они смогли клонировать себя. Не сразу, им пришлось организовать замкнутый цикл с последовательной откачкой энергий подпространств из клеток, лишь после того, как они убрали мощнейшее отражение, лантийцы получили жизнеспособных клонов без пси-генома. То, из-за чего они отказались от нас и наквадаха, стало их спасением. Вернее, могло бы стать, додумайся они до этого сразу, но, увы, к этому моменту лантийцев оставалось крайне мало. И это раз. Два — они не могли перенести сознания в клонов. Даже если бы они решили проблему удержания отражений разума в момент отрыва и смогли осуществить перенос, клоны бы все равно не выдержали мощи переселенца. Фактически, новое тело получило бы тот самый заряд энергий иных измерений, от которого так долго и старательно избавлялись.

— Получается, люди — это клоны лантицев? Можно сказать, потомки? — спросила Фрея.

— Да. — Велес кивнул. — Потому и сказал, что выход они нашли, но считать ли его таковым — тот еще вопрос. Последние из лантийцев стали учителями для клонов. Кстати, база, которую нашел в свое время Крудж и та, которую взорвал лорд разведки, были центрами клонирования. Работали они круглосуточно, гнали клонов потоком, но все равно в изрядно меньшем количестве, чем хотелось бы лантийцам. Да только сделать те ничего не могли, итак на пределе находились. Понимали — время на исходе. К тому же, они постепенно сходили с ума, теряя связь с привычным и понятным им континуумом. Но они продолжали цепляться за жизнь. Лантийцы прекрасно понимали и видели — клоны возродят цивилизацию, но сначала пройдут через одичание и варварство. Поэтому последние из лантийцев старательно уничтожали свое наследие, не желая давать в руки дикарям знания и силы, которые те пустят на войну. Они, кстати, попытались задать направление будущей цивилизации, проводя посадки наквадаха и еще больше развивая сеть звездных врат.

— Вот только о гоаулдах они забыли, а те в это время… — хмыкнул Красномир.

— Да, но до этого было еще очень и очень далеко. Тем более гоаулды скорее стали спасителями потомков лантийцев. Шёпот бездны и страх смерти сводил с ума по-разному. К тому же, обучая клонов, многие лантийцы стали для учеников кем-то вроде богов. Не все из остававшихся древних оказались благородны и самоотверженны. Нашлись среди них свои ренегаты и просто спятившие. С последствиями дел одной такой группы мы все очень хорошо знакомы.

— Рейфы?

— Именно. — Велес кивнул Диле Тран. — В Пегасе образовалось что-то вроде секты, основной постулат которой сводился к «мы пошли не тем путем, сила в биологии, скажи нет технике», и все в таком духе. Именно они скрестили клонов с жуком иратусом и создали рейфов. Они наделили свои творения урезанным пси-геномом и снабдили особым механизмом питания. В принципе, задумка у них была вполне дельной. Через своеобразный способ питания рейфы получали не только биологическое бессмертие, но и возможность, скажем так, высасывать душу.

— Проще говоря, эти сектанты собирались таким способом перебраться в новые тела, — Фрея вопросительно посмотрела на Велеса и тот кивнул в ответ.

— Более того, им это удалось. Но они понимали — тела рейфов не способны выдержать их силу, поэтому был предусмотрен механизм долгого анабиоза на фоне непродолжительных всплесков активности. Кормежка служила им чем-то вроде разжижителя, они сбрасывали излишки, за счет чего могли неограниченно долго держать баланс. Они надеялись, что постепенно сумеют приспособиться к иным пластам реальности. И, когда они будут готовы, то смогут восстановить недостающие пси-гены, отринуть оковы плоти и перейти на иной уровень существования. То, что они сами и созданные ими рейфы стали наркоманами, зависящими от дозы эмоций умерщвляемых существ, вернее эквивалента эмоций, порождаемых отражением разумных на иных планах бытия, экспериментаторов не интересовало. Миллионы и миллиарды жертв, сотни тысячелетий, все это их не волновало. Вместе со своей сутью, они принесли знания и зацикленность на биотехе.

— Вот значит, почему лантийцы начали войну, — задумчиво протянул Красномир. В свое время он каких только гипотез не выдвигал, но к истине так и не приблизился. Очень уж дикой и вместе с тем простой она оказалась.

— Да и, к сожалению для немногих сохранявших хоть какую-то адекватность лантийцев, сектанты проделали все тайно. Рейфы успели размножиться. Из-за начавшейся войны — всем стало не до воспитания и расселения клонов по Пегасу. Какое-то время древние еще тянули сеть звездных врат и обеспечили сдерживание рейфов, но после уничтожения последнего сектанта, они отступились. К тому же, рейфы захватили несколько модулей нулевой точки и начали массово клонировать себя. Количество одолело качество, да и не видели остатки лантийцев смысла в войне. В конце концов, рейфы не виноваты, они были лишь оружием в руках спятивших сектантов.

— Они разумны и сильны в биологии, — возразила Дила Тран.

— Да, — кивнул Велес, — но их природа извращена, а жизненный цикл таков, что им некогда исправлять самих себя. На одно только осознание необходимости этого у них уйдут миллионы лет. Фактически, они оказались в тупике. Да только понять, что бегают по кругу — для этого надо меньше спать. Даже их хранительницы проводят большую часть времени в дреме, что уж об остальных говорить.

— Мы можем их исправить, — сказала Дора.

— Можем, и сделаем, когда появится время и ресурсы. Не стоит распыляться, сначала решим вопрос с гоаулдами, потом займемся ими. Одной из ошибок лантийцев стали асуране. Они потратили на них много сил и ресурсов. Хотели использовать как сдерживающий фактор, но в итоге осознали, что допустили ужасную ошибку. Поняли — асуране пойдут путем наименьшего сопротивления, дающим гарантированный результат.

— Уничтожат кормовую базу рейфов? — глаза Тран засветились.

— Да. При этом сами лантийцы уже не проходили проверку асуран на разумность и, скажем так, биологичность. Им пришлось использовать рейфов. Кто-то из них пожертвовал собой, чтобы направить королев. В итоге асуране получили новую директиву и сидели на своей планете, — сказав это, Велес в два глотка опустошил стакан и продолжил рассказывать о прошлом: — Последние из лантийцев вернулись на родину. Они собирались учить клонов, собранных на Таури, но их ждал малоприятный сюрприз — еще один свихнувшийся собрат. Этот возомнил себя богом и, не иначе как в припадке гениального безумия, додумался насытить тела клонов наквадахом. Вот только этого ему оказалось мало — он вернули им часть пси-генома и заставил молиться себе.

— Это же…

— Да, солнце мое, он повторил путь Анубиса, но, в отличие от шакалоголового, у этого лжебога имелось глубокое понимание и опыт. Он смог как бы заякориться мириадами тоненьких нитей и уподобиться пауку в паутине. Вернувшимся домой лантийцам пришлось уничтожать людей, собрата и весь наквадах на планете. На Таури случился тот еще рагнарек с армагедоном. Лантийцы справились, но учить им оказалось некого. Все, что они успели сделать — привести в порядок родину и собрать на нее клонов с других планет. Кое-каким мелочам они все же сумели научить людей перед свой гибелью, но это ничего не изменило — популяция успешно деградировала и начала с каменного века. Правда, на тех планетах, с которых людей не забрали, все закончилось еще хуже. Большинство миров вымерло, меньшинство одичало до возвращения в животное состояние.

— Мой бог, вы говорили о том, что гоаулды в итоге спасли потомков лантийцев, — напомнил Эразм.

— Психов, вроде создавших рейфов типов, наверняка хватало. Не всех устраивали клоны, споры об улучшении породы и переделки ее до неузнаваемости в обществе древних кипели жаркие. Кто-то точно попробовал. Но… — Велес посмотрел на собравшихся.

— Большинство разумных видов было уничтожено или обращены в дикость гоаулдами, — озвучил общую мысль Ярополк.

— А еще именно они растащили людей по другим мирам, — добавила Фрея.

— Теперь вы все в общих чертах знаете, чем опасен пси-геном, чего от него ждать и к чему стоит готовиться.

— Мой бог, но наибольшая опасность грозит вам! — воскликнул Фрост.

— С одной стороны — да, с другой — нет. Анубис имел почти стопроцентный пси-геном намного дольше моего, и ничего, вполне себе жил. Полагаю, мне вполне хватит времени на перевоспитание гоаулдов, превращения Анклава в Империю, которая лет за двести раскинется не только на родную галактику, но и на Пегас. Дело-то нехитрое, да что там, решенное оно, хоть и муторное. Но даже если каким-то образом умудрюсь сойти со сцены раньше, все равно уже сделал главное — предупредил вас. Не просто предупредил, но и рассказал о том, как избежать ловушки и к чему стоит готовиться, чтобы стать истинным богом или подобной ему сущностью. Впрочем, думаю, я еще успею сделать Зарю столицей Империи. По-моему, это будет символично.

— Ты ведь не откажешься от тела, да? — спросила Фрея, когда они с Велесом остались наедине.

— Нет. Времени у меня впереди много, к тому же — кому как не тебе знать о том, что я особенный?

— Да уж, никто так не тренирован регулярными попытками не зазнаться и не закален отрицанием собственной божественности, — усмехнулась Фрея, прижимаясь плотнее к Велесу.

— У меня есть козырь — я научился справляться с накачкой от веры. Правда, случайно получилось, несознательно делал, но результат налицо.

— Хочешь сказать, что идеальный кандидат в подопытные, — вздохнула Фрея.

— Может и не идеальный, но эксперимент все равно уже начался, — пожал плечами Велес. — Не вижу смысла его прерывать.

— Тогда — проведем его вместе, и сделаем так, чтобы он увенчался успехом, — сказала Фрея. — Тогда и другие смогут пройти нашим путем, не убившись, не свихнувшись и не растворившись, как лантийцы.

— Ты ведь не отступишься? — вздохнул Велес.

— Нет, я слишком люблю тебя и во мне осталось крайне мало от змея-паразита с божественным зазнайством.

— Ладно, но начнешь с постепенного наращивания пси-генома.

— Хорошо.

Примечание к части

xbnfntkm13, бечено