Велес

Глава 11

В десятке световых часов от звезды, над плоскостью эклиптики полыхнула светло-лазурная сфера молний, и через миг на ее месте появился пирамидальный корабль. Хатак благополучно вышел из гиперпространства в обычный космос и начал неспешно разгоняться в сторону местного светила. Александр открыл глаза и поморщился от послевкусия слияния с техникой. Жемчужная сфера каракеша медленно гасла, вместе с затуханием контуров возбуждения нейроинтерфейсов.

Как только глаза Александра перестали излучать свет, перед ним на колено опустился Орлик, немолодой уже мастер-джафа, прирожденный пилот, не иначе как по недоразумению родившийся человеком. Кощей ценил его как аса и прекрасного учителя, но задвинул подальше из-за инициативности и попыток развивать теорию космического боя. Гордыня не позволяла гоаулду не то что снизойти, но даже и помыслить, что раб может что-то изобрести или сделать лучше бога.

Александр подобным не страдал и Орлику повезло. Из-за своей биологии гоаулды не нуждались в картотеках и прочих архивах, потому-то, с личными делами подданных Александру пришлось знакомиться через диск с памятью Кощея. После чего он, как Велес, провел ряд перестановок. В частности, Орлик из мастера-наставника стал маршалом авиации. В будущем он мог и вовсе дорасти до главы военно-космических сил. Александр на это очень надеялся, и небезосновательно, так как даже без использования саркофага Орлик мог прожить еще долго, а с ним сроки и вовсе раз в пять-десять увеличивались.

— Встань, — приказал Александр, и воин тут же поднялся. — Слушаю.

— Алакеш к разведывательному вылету готов, спутник погружен, — отрапортовал Орлик.

— Хорошо, разрешаю вылет, — кивнул Александр.

— Мой бог, позвольте лично пилотировать алакеш, — попросил Орлик.

Для Александра эта просьба не стала неожиданностью. Хоть военно-космическая компонента и была определяющей в войнах гоаулдов, но пилотам Кощея нечасто доводилось летать. Среднестатистический Повелитель мог и вовсе столетиями копить силы для войны с соседом. Короче говоря, тому же Орлику редко доводилось летать по-настоящему, от чего он почти физически страдал. Возможно, потому и начал теоретизировать, разрабатывая всевозможные тактики и стратегии.

— Лети, но помни, ты нужен мне живым.

— Душой и телом…

— Чтобы вернулся и тем и этим. Иди, — взмахнул рукой Александр, и глаза его на миг полыхнули. Орлик поклонился и чуть ли не вприпрыжку покинул мостик Хатака.

«Надо было хоть память его скопировать, мало ли, какие у него идеи в голове, не все же он записать успел», — подумал Александр, проводив его взглядом. Разумеется, никаких сигналов техногенного характера от Зари не шло, да и сама звездная система молчала, но это еще ничего не значило. Пока Орлик не доберется до орбиты, пока не убедится в том, что на ней нет спутников обороны, которые не так-то просто обнаружить, пока не изучит поверхность…

Собственно говоря, Александр потому и медлил с разрешением Орлику на полет, что не хотел им рисковать. Те же спутники обороны примитивны — по сути, они состоят из излучателя с мощным конденсатором, никаким источником для его зарядки, двигателями коррекции с системой наведения, и их трудно обнаружить. Тем более — алакешем, который, в истинно гоаулдском духе, был и тягачом, и грузовозом, и бомбардировщиком, и торпедоносцем, и десантным кораблем, и разведчиком, и много чем еще. Одним словом — та еще утка. Которая и плавает, и летает, и ныряет, но делает все одинаково паршиво.

Впрочем, электроника и всякая разная кибернетика к сильной стороне гоаулдов не относилась, так что тот же спутник обороны был реально опасен для Хатака. «Ну да, по слону промахнуться сложно, это ведь не мышь», — Александр мысленно усмехнулся пришедшему на ум сравнению. Тем не менее, случайности случаются, и если алакеш выйдет прямо на спутник, тот вполне сможет засечь его, невзирая на маскировочные поля. Правда, алакеш не Хатак, который из своих пушек попадет в столь мелкую цель либо вблизи, либо случайно.

«Хватит накручивать», — сказал самому себе Александр, осознав, что банально мандражирует. «Лучше за свое чудовище волнуйся», — подумал он, и мысленно прогнал схему созданного кадавра, покоящегося сейчас в трюме алакеша Орлика. Хоть Александр и несколько огоаулдился, он все же оставался больше человеком. Во всяком случае, пока оставался, и потому планировал не просто осесть на Заре, но и заняться так называемым прогрессорством. Ради чего и слепил геологоразведывательный спутник. Вещь весьма нехарактерную для гоаулдов, в основном из-за того, что наквадаховые реакторы позволяли синтезатору получать из обычного воздуха все нужное, обходясь трансмутацией вещества. Более того, синтезаторы базовой конструкции и вовсе не подразумевали использования чего-то вроде танкеров или цистерн с дополнительным сырьем. Перерасход энергии выходил значительный, но создание добывающих и прочих отраслей подразумевало усложнение структуры управления, а делиться властью, не иметь возможность контролировать все и вся — это не про гоаулдов.

Начав работать над геологоразведывательным спутником, Александр получил что-то вроде озарения, этакий инсайт из генетической памяти. Нет, не технического характера, хоть и по этой части кое-что вспомнилось. Лет триста назад Зарей воспользовался один из предков Александра, вернее его тела, но не суть важно. Мелкий лорд проиграл схватку с такой же немочью и еле унес хвост. Вот только задерживаться он на планете не стал. Что сказать — дурак. Отдышавшись, починившись, зализав раны и восстановив численность джафа, предок кинулся обратно, отвоевывать свое. Небезуспешно, даже гены передал. Дополнением к этим подробностям стала волна воспоминаний, принесшая информацию о семи сходных мирах. Два из них, если верить звездным картам Хатака, потерянными не были и вполне активно использовались, остальные требовалось проверить. Разумеется, заняться этим планировалось позже, когда руки дойдут.

Кроме всего прочего, Александру довелось прожить небольшой эпизод из жизни предка, по сути, его впечатлило увиденное с орбиты. Александра, кстати говоря, тоже не оставил равнодушным единственный континент Зари. И он же повлиял на его человеческую волю. Не мог гоаулд построить специализированный спутник. Вот не мог и все. А уж с учетом моноконтинента…

Геологоразведывательный спутник стал еще и спутником связи. «Связь — это антенна», — мелькнула в момент разработки мысль, и началось лавинообразное наращивание функций. В итоге алакеш летел не только на разведку, но и нес в трюме то, что могло быть и управляющим центром для сети боевых платформ, не устраивали Александра обычные спутники обороны. И то, что могло быть телескопом, надо же науку развивать и за врагом с прочими космическими опасностями следить. И много чем еще, включая аналог системы позиционирования.

Для выполнения функций последнего имелись отделяемые модули. Эти микро-спутники служили еще и в качестве тестовых образцов планирующейся в будущем системы управления боевыми платформами орбитальной защиты. Короче говоря, созданное Александром не только сожрало массу наквадаха, но и представляло собой выкидыш сумрачного гения, присущий любому гоаулду, в кои-то веке взявшемуся склепать что-то новое на основе имеющегося пула технологий. «Страшно представить результат, если что-то с нуля изобрету», — оценил результаты трудов Александр, когда разработанное было воплощено в материальном виде.

Побарабанив пальцами по подлокотнику троноподобного кресла, он мысленной командой вызвал голограмму планеты. Конечно, до нее было далековато, но аппаратура Хатака позволяла рассмотреть ее в общих чертах, а память предка — добавить деталей.

Заря была классической землеподобной планетой, коих в галактике оказалось удивительно много. На сотню-две звезд, в зависимости от рукава и близости к центру, не меньше пары-тройки планет приходилось. Счет подходящих для заселения миров шел на миллиарды планет, из которых лишь крошечная часть использовалась гоаулдами. Впрочем, это в относительных числах она крошечная, как говорится — все познается в сравнении. Имея возможность пересечь галактику из конца в конец за разумные сроки, зависящие только от расхода энергии, сплошного освоения всех доступных территорий для подавляющего доминирования не требовалось.

На Заре был один бананообразный континент, расположившийся перпендикулярно экватору и немного смещенный в северное полушарие. География у столь чудного образования оказалась весьма примечательная и вызывала некоторые подозрения во вмешательстве извне. Впрочем, удачно упасть мог залетный метеорит или в незапамятные времена постараться супервулкан. Практически ровно в центре «банана» сходились горные хребты, делящие континент на три области. Две побольше — северная и южная равнина, и одну поменьше — восточная степь. Хотя, так как она тянулась почти параллельно экватору, там скорее саванна была. Горные хребты образовывали подобие трехлучевой звезды, но вот центр их схождения выглядел искусственным. Середину континента занимало внутренне море. Пресное, огромное, питаемое ледниками с могучих гор, окруженное плодороднейшей долиной. «Хотя, долина — это, грубо говоря, впадина, а тут у нас плато скорей получается, раз над уровнем мирового океана», — задумался Александр, рассматривая голографическое изображение Зари.

И в центре этого подобия кратера с тремя широченными проломами между сходящихся пиков гор, питаемые пресным морем, текли могучие реки, связывающие все части континента единой сетью водных путей. Из памяти предка Александр знал — там, на берегу удобной бухты, стоит усеченная пирамида-храм. На самом деле являющаяся посадочной площадкой для Хатака. В принципе, его можно почти куда угодно посадить, особенно если пушками предварительно место разровнять, но зачем, когда имеется специализированный причал? К тому же, именно вокруг посадочной площадки для Хатака расположился центр местной цивилизации.

«Папане… хм. Или мамане? — задумался на миг Александр, но потом решил махнуть рукой на особенности появления своего биологического тела, сочтя неважным, из чьей оплодотворенной или не очень икры он появился на свет. — Родителю было не до чистки аборигенов, значит, они должны были за прошедшее время неплохо расплодиться», — решил он, припомнив об еще одной особенности Зари. Так как ее не просто регулярно теряли-находили, но и делали это порой в духе последнего предка, то есть наскоком, на планете появилось пять городов.

На планетах гоаулдов всегда проживало какое-то число неподконтрольного населения. Порой его численность на порядки превышала количество тех, кто непосредственно знал о боге и служил ему. В конце концов, ни один гоаулд не мог исключать внезапного налета алакешей конкурента. Вовремя поднятые щиты Хатака позволяли пережить бомбардировку, но город с рабами, трудящимися в наквадаховых шахтах, после подобного налета превращался в прах. Разумеется, вместе с жителями. Ждать же, пока завезенные из другого мира люди расплодятся — увольте от такого счастья. К тому же, при наличии дикарей не приходилось лично заботиться о генетическом разнообразии популяции. Конечно, одного гоаулда хватит на то, чтобы заселить планету, имея в начале лишь пару разнополых особей вида хомо, но для этого пришлось бы трудиться в поте лица, скакать из тела в тело регулярно, чего гоаулды ой как не любили. При наличии альтернативы — ни один мнящий себя богом гоаулд на такое не пойдет.

Короче говоря, с точки зрения гоаулдов дикари были полезны, но при условии сохранения статуса-кво. То есть, пока оставались дикарями и не слишком шустро размножились. А если какой-то поселок начнет становиться чем-то вроде города-государства, что ж, тогда прилетит алакеш с бомбами, или придут джафа, попрактиковаться в боевых умениях. Впрочем, скорее еще на этапе становления селом нагрянут глайдеры смерти и устроят штурмовку, выкорчевывая зародыш цивилизации.

Предку Александра, да и предыдущим переоткрывателям Зари, оказалось не до таких мелочей. Когда у тебя Хатак разваливается и атмосферу теряет, а от авиакрыла одни воспоминания остались — как-то не до геноцида расплодившихся дикарей. Тем более, еще неизвестно, что там за поселения лет триста назад были. К тому же, благодаря тем самым рекам, они все сохраняли связь с центром и, более того, полностью ему подчинялись. «Не исключено, что эти городки проходили по разряду крупных сел, пусть далеко расположенных, но, из-за водного пути, легкодоступных», — прикинул логику сородичей Александр.

«Нет, все равно не клеится. Предок еще ладно, этот сразу мстить унесся, но остальные — это слишком. Такой халатности к конкурентам нормальный гоаулд не допустит», — мысленно, не изменяя заведенной привычке, покачал он головой и стал коротать время, прикидывая возможные причины. Своевременные эпидемии, войны во время веков без присмотра, удачный голод и прочее, что могло бы серьезно сократить население к моменту появления очередного змееобразного бога — возможно, но слишком маловероятно. «Самое разумное — вариант с тренировкой детей», — решил наконец Александр.

Несмотря на весьма специфические отношения внутри цивилизации, взбирающийся на вершину власти гоаулд все равно не мог делать это в одиночку. Не получалось одновременно и сразу быть везде, физически не выходило контролировать все. Приходилось опираться на сородичей. Разумеется, веры им не было, но — одно дело низший, с личностью лишенной амбиций и способный лишь выполнять приказы, грубо говоря, умеющий управлять, но не править, и другое — полноценный гоаулд. Он всегда готов взять ответственность и проявить инициативу. Он может принять решение в кризисной ситуации. Он не станет впадать в ступор из-за любого нарушения привычного распорядка или малейшего форс-мажора. Но он же и попытается подсидеть старшего, схватиться с равным и младшим, короче говоря — поведет себя как нормальная и полноценная особь. Тем не менее, без помощников не обойтись, приходилось плодить разумных детей с нормальной личностью.

Тут срабатывало что-то вроде принципа естественного отбора, круто замешенного на все той же гордыне — «Если уж не я, так хоть мой потомок возвысится, пусть и через мой труп». Как-то так можно было обобщить мысли любого гоаулда, решившего произвести на свет полноценное разумное потомство. Разумеется, генетическая память прекрасная вещь, но, во-первых, личного опыта она не заменяет, во-вторых, без соответствующих внешних стимулов сложно вытащить из этого хранилища информации нужные воспоминания и полезные знания. Это Александр с упорством осла пытался изучить ее всю, невзирая ни на что, буквально чуть ли не физически грыз это алмазное яблоко, тогда как нормальный гоаулд подобным не занимался. Основное для жизни он узнавал после сносеанса во время взросления. Периодические знания, приходящие сами собой при раздумьях и делах, случающиеся откровения при решении задач — привычное и обыденное явление, только подтверждающее божественность и непогрешимость.

«Вероятней всего, кто-то тренировал молодняк, да только неудачно, раз они обратно не вернулись. Можно сказать, не сдали экзамен, ну а предку не до того было», — подытожил размышления Александр, и мысленной командой превратил голограмму Зари в карту звездной системы. Точка алакеша прошла примерно две трети расстояния от планеты до корабля.

«Поесть, что ли?» — задумался Александр, но вспомнил про Ратибора с Колояром и решил, что не так уж он и голоден. «И вообще, ты теперь не в шебутном мальчишке, так что не надо тебе запасать лишнее на разные форс-мажоры», — напомнил он самому себе о необходимости избавляться от своеобразной вредной привычки жрать. К тому же, теперь он мог распоряжаться всеми запасами тела, без оглядки на последствия для сознания носителя.

Александр снизил активность нервной системы и стал вспоминать все, связанное с Ратибором и Колояром. Одновременно с этим он вытащил из памяти наметки идей с разнообразными планами и стал обдумывать все это, но не целенаправленно, а как бы блуждая взглядом и, словно луч фонаря, выхватывая отдельные детали.

Проблемы с Ратибором были ожидаемы. Гоаулды славно потрудились над джафа, и многое предусмотрели, доведя за тысячелетия использования генетически измененных воинов до идеала. Своего, разумеется. Те, кто недавно боготворил Кощея, теперь относились к нему как к пустому месту. Более того, они всей душой презирали его. Вполне обыденное и предсказуемое поведение. Покоренный собрат мог не рассчитывать на помощь от вчера еще верных цепных псов. Ведь далеко не всегда один гоаулд пытал и убивал другого. А помучить неизвестностью? А использовать для торговли с врагом завоеванного, жаждущего больше твоего прикончить пленника? Да масса вариантов!

Ратибору приходилось сидеть в выделенных ему покоях и не высовываться. Его изрядно бесила сложившаяся ситуация, Александр аж удивился подобной реакции. Он ведь давно объяснил ситуацию, Колояр своими словами то же самое сказал, еще и советовали не рисковать здоровьем, но поди ж ты, бывший вождь не верил. Не иначе на него так убийство Кощея повлияло. Какое-то время он удовлетворялся воспоминаниями о том, как раздавил первого в жизни гоаулда и грезил о том, скольких он еще отправит на тот свет в ближайшее время, но потом…

«Зарвался мужик, определенно берега попутал, видимо, мои закладки сказываются», — подумал Александр, когда Ратибор начал доставать его претензиями. Пока бывшему вождю хватило мозгов и выдержки не проверять правдивость услышанного от Колояра и Александра, но продолжаться так долго не могло. Было совершенно ясно — либо Ратибора пристрелят джафа, либо его придется жестко ставить на место.

Первого не хотелось, так как Кощей владел вполне приличной планетой, и Александр собирался прибрать ее к рукам. Конечно, можно было пойти стандартным путем, но при наличии разумного тела носителя появлялась возможность сделать это тайно. Не хотел Александр светиться. Кощей имел сношения с другими гоаулдами. Его знали. Он давно прошел этап проверки на прочность. Тот же Чернобог и вовсе в союзниках числился. Это позволяло без тарарама вернуть Колояру Василису. Не то чтобы Александра так уж это заботило, но он все еще был слишком человеком своего времени и испытывал определенную благодарность к бывшему носителю. Много имелось соображений за сохранение жизни Ратибора.

«Не спешите избавляться от людей, от мертвых нет пользы», — припомнил Александр слова барона Харконена из любимой в прошлом книге «Дюна», и решил пойти вторым путем. Тем же вечером он пришел к Ратибору, намереваясь жестко поговорить, но обнаружил мирно спящее тело, ароматизирующее воздух перегаром. Упускать возможность покопаться в голове бывшего вождя Александр не стал. Приложил каракеш к виску всхрапнувшего тела, проник в сознание и разочарованно ушел к себе. Ментальные закладки сыграли свою роль, но выступили всего лишь катализатором. Александру стало совершенно ясно — Ратибора надо занять чем-то, что он сочтет войной с гоаулдами. Подготовка отряда или еще что-то вроде того вполне годилась. «Свернет он себе шею, но хоть мешать не станет», — понял Александр, и приставил к Ратибору Колояра. Ради этого пришлось переселить обоих в смежные помещения с общей комнатой.

Таким нехитрым образом он убил двух зайцев, решив неожиданно возникшую проблему с бывшим носителем. Колояр до сих пор не закончил обучения и не прошел официального посвящения в полноправные витязи. Более того, до шоу с покорением Кощея, он числился то ли первым воином, отодвинувшим Ярополка путем презираемых джафа интриг, то ли демон разбери кем. С точки зрения воинов, Колояр, по всем признакам, оказался выше посланцев богов, то есть низших гоаулдов. Но при этом Советником его официально никто не назначал, первым воином не объявлял, и сам он божественным голосом не говорил и светом благословенным из глаз не радовал. От всего этого непотребства мозги у джафа плавились, да и остальные не знали, как быть.

Сам Александр этот момент как-то упустил, вернее, подумал в духе «потом доучится и посвящение пройдет». И так бы оно и было, если бы не цикличность обучения. В итоге Колояр оказался кем-то вроде парии, от чего, понятное дело, страдал. Еще и Святогор с Ладой ему соли на рану посыпали, напомнив о Василисе. Он о ней и так-то не забывал, но теперь мог представить себя с ней на месте влюбленной парочки, торчащей у фонтана в оранжереи. Единственный, с кем Колояр мог нормально общаться — Ратибор и Александр. Правда, последний оказался изрядно занят, но все равно умудрился пару-тройку раз выслушать жалобы бывшего носителя. Теперь же Колояр обрел статус — он стал присматривающим за покоренным богом. Не палач, конечно, но хоть понятно, зачем он нужен, за что отвечает и в чем его польза господину. Заодно и доспехи вопросы вызывать перестали. Хоть и слизняка трусливого охраняет, но все же бывшего богом, миссия ответственная и опасная. А что на деле Колояр с Ратибором все больше запасы алкоголя изводят, так это дело десятое, тем более не афишируемое.

Воспоминания обо всем этом неспешно проплыли в разуме Александра, и он пришел к выводу — надо брать Ратибора под контроль. «У меня для этого и один именованный собрат имеется», — вспомнил про Огуна Александр. Но тут идущие как бы параллельно размышления подсветили образ Витомира и Святогора с Ладой. «Парнишка умен, смог меня вычислить, сдержан, верен, адекватен и к спящей царевне своей пробирался аки ниндзя в ночи, пожалуй… Разведслужба, спецназ и прочие диверсанты с киллерами мне пригодятся», — подумал Александр.

Сам он в этом мало что понимал, хоть и имел поверхностное представление о теме, зато у него был вполне успешный практик — Витомир. «С Ладой не все ясно в деталях, но в целом уже понятно — схема рабочая. Почищу слепок памяти волхва, дополню его от себя, прокручу все это Огуну и сделаю его симбионтом Святогора. Посмотрю на результат. Если нормально сработаются, будут разведку и прочее создавать», — решил Александр. «И чего я к этому Огуну прицепился?», — задался он резонным вопросом. Потратив немного времени на анализ, Александр понял — дело в том, что Огун уже выполнял его команды. «Так себе аргУмент», — усмехнулся он и вернулся мыслями к Ратибору.

«Стоило бы того же Огуна в него подселить, чтобы взял под контроль, но что-то жалко», — сказал самому себе Александр. «И собрата на такое тратить жалко, и Ратибора как-то обманывать не хочется», — несколько удивленно и даже неприязненно к собственному чистоплюйству понял он. «Не то время для гуманизма, до него еще без всяких гоаулдов не одна тысяча лет, и вид у тебя, причем биологический, не тот», — подумал Александр, но разум спасовал перед воспитанием, привитой с детства моралью и эмоциями, вызванными всеми этими факторами. Прикинув, что на Заре наверняка расплодились аборигены, он решил озадачить Ратибора и Колояра подготовкой чего-то вроде спецназа или десанта, но почти сразу же передумал.

От Ратибора можно ждать заскоков. Как более-менее устроюсь на Заре, так сразу дам ему сотню джафа и отправлю на планету Кощея звездными вратами. Еще один Хатак лишним не будет. Пусть грузят наквадах, джафа с семьями — и летят ко мне, на Зарю, а Ратибор и Колояр займутся добычей ресурсов и подготовкой ополчения. Нет, ресурсы… Хотя, если их оставить на планете Кощея, так и нормально будет. Заодно и охраной поработают. Дам им амуниции сотни на три простых людей, и пусть натаскивают. Заодно оценю, насколько хороши будут подготовленные ими штурмовики. Может, семьи джафа с планеты Кощея… Извращение какое-то, буду ее Костью называть, и нет, семьи джафа вратами отправлять на Зарю не надо. Координаты лучше хранить в секрете. Тем более от этой неспокойной парочки.

«Неугомонный мститель и влюбленный юнец-спаситель могут быть полезны, но не могут быть надежны», — хмыкнул Александр, ощутив сигнал входящего вызова от Орлика. Краткий импульс волной жара прокатился по телу и скорость работы нервной системы стала нормальной. «Неплохо время скоротал. Что ж, послушаем, что разведка доложит», — мысленной командой Александр активировал прием. Лишь мимолетное, едва приметное свечение глаз, выдало его волнение.

Примечание к части

xbnfntkm13, бечено