В тени чужих холмов

Глава 28

- Прямо в плоть? – шокировано прокряхтел Фир Болг.

- Я бы сказала, - прямо в жопу, - пробормотала Катрин, выдергивая иглу шприца. Делать инъекцию было дьявольски неудобно. Девушке пришлось почти сесть на впалый живот лежащей рядом матушки Фа. Старушка едва дышала, и тяжести хозяйки замка могла и не пережить. Катрин сосредоточилась на подопытном, морщась, потерла ваткой место укола. Все равно, что раскапывать зубочисткой долину Гиза. Подопытный "кролик" явно не мылся со времен совершеннолетия.

- А что за смесь в стекляшке? И как она туда заделана? Как действует? – скрипел старик-лекарь.

- Мой друг, слишком много вопросов, - сказала Катрин, наконец, разгибаясь. – Причем чрезмерно сложных вопросов. На часть из их я не знаю ответов. На другую часть, подозреваю, лучше вообще не отвечать. Чужая магия. Я боюсь о ней говорить. В моей стране она иногда продлевает жизнь, но не дает гарантий.

- Не объясняй. Я понял, - кивнул Фир Болг, осторожно опуская ленту одноразовых шприцов обратно в медицинскую сумку. – Магия всегда опасна.

- Завтра узнаем, действует ли чужая магия здесь, - сказала Катрин. – А что ты думаешь о вентиляции помещений? Наши лекари считают, что свежий воздух полезен больным. К магии это, правда, отношения не имеет, но человеческие легкие должны очищаться…

Ночь прошла. Прошло утро, день… Из лазарета Катрин выходила два раза. Первый раз за тем, чтобы убедиться в ужасающе антисанитарном состоянии отхожего места. Второй раз, - чтобы наорать на принесших продукты крестьян. Катрин категорически потребовала изменить меню. Обязательно кипяченое и разбавленное молоко, легкий хлеб, сухофрукты и отвар из них, каши… Девушка охрипла, озвучивая список. Дала указания по соблюдению санитарных мер безопасности. Пригрозила в случае чего, лично нанести визит старосте Жигуну. Внизу внимали безмолвно и трепетно. Надо думать, там были люди, хорошо помнящие суровый нрав леди Медвежьей долины.

Открывать и закрывать ставни окон, переворачивать и укрывать больных, таскать воду и поить жаждущих, кормить тех, кто в состоянии проглотить хоть что-то, ставить компрессы, утихомиривать рвущихся куда-то в бреду людей, организовать кипячение воды, минимальную уборку и дезинфекцию, защитить продукты от обнаглевших мышей…. И опять вода. Просто поразительно, сколько воды могут выпить полсотни человек. Катрин взяла на себя всю работу, которую могла взять. Оставшиеся на ногах обитатели замка, несмотря на свою нечеловеческую природу, выдохлись. Десять дней борьбы с эпидемией подкосили бы и слона. Внешне Блоод и Фир Болг уже не слишком-то отличались от изнуренных больных, лежащих на полу зала.

Маленького клуракана Катрин отослала работать по призванию. Приказ нагнать самого крепкого, и без всяких выкрутасов, джина пивовара изумил. До сих пор считалось, что джин оказывает благотворное оздоравливающее действие только после внутреннего употребления или обработки открытых ран. Вероятно, идея дезинфекции помещений глубоко шокирует специалиста алкогольного фронта, но тут уж ничего не поделаешь.

Катрин выпутала женскую ногу из складок чужого одеяла. Гая лежать спокойно не желала, все время разбрасывалась, не только открываясь сама, но и стягивая одеяла с соседей. Даже сквозь перчатки тело бывшей игрушечницы–проститутки обжигало ладони. Катрин обтерла влажной тряпкой шею и лицо молодой женщины. Сзади застонал здоровенный незнакомый мужик. Из новых, пришедших в замок уже осенью. Шевельнулся, - Катрин успела подхватить опрокидывающийся кувшин, залила в растрескавшийся рот теплой воды. Мужчина закашлялся-забулькал, потом задышал спокойнее. У стены сел с закрытыми глазами мальчишка, громко неразборчиво заговорил. Катрин беззвучно выругалась. Какой-то здесь беспокойный угол. Перешагивая через тела, девушка мельком глянула на Хрюка. Мужчина лежал неподвижно, до подбородка укрытый одеялом. Кажется, никаких изменений.

Успокаивающе бормоча, Катрин уложила на солому слабо упирающегося парнишку. Вода, одеяла да компрессы из не слишком стерильных тряпок. Больше ничем нельзя помочь.

Изменения начались под утро. Катрин сидела в коридоре, прямо на полу. Пила кисловатый отвар. Далеко не отойдешь, да и ноги уже держать не желают. Девушка прислушивалась к своему организму. Есть не хотелось, во рту сухость. Не добирается ли кто-то зловредно-вирусный до тебя самой? Дверь из зала открылась, в полутьму коридора вывалился человек. Уставшая Катрин не успела опомниться, как призрак задрал подол рубахи и пустил на стену струю.

- Эй, что это ты делаешь? – ошеломленно вякнула девушка.

- Ссу, - слабым голосом объяснил пришелец. – Еще я хочу есть.

- Давай все по порядку, - Катрин взяла мужчину за плечо, - иди-ка на место. Там получишь завтрак.

- Но там эти… умирающие, - Хрюк говорил странно, в нос, весьма неразборчиво. Свое прозвище парень получил от не слишком-то оригинально мыслящих остроумцев. – Я не хочу к умирающим.

- А сам-то ты… как себя чувствуешь? – сдержанно спросила девушка, осторожно подталкивая больного к двери.

- Плохо. Ноги слабые. И я хочу есть…

- Я поняла. Иди, найди себе местечко и отдохни.

- Я есть хочу. Ты кто?

- Блин! Иди на место и жди…

Сделать столько инъекций и само по себе дело сложное, но рассчитать дозировку вообще задача для выпускника медакадемии. Катрин путалась в коэффициентах. Рассчитать вес и возраст пациентов оказалось практически невозможно. Обоим параметрам в "Двух лапах" до сих пор придавали весьма мало значения.

Запаха джина девушка уже не чувствовала. Волосы липли ко лбу. Распечатать шприц, набрать точнее... Фир Болг протирал пылающую плоть жертвы джином. Катрин вонзала иглу. Иногда плоть дергалась, пыталась увернуться. Приходилось придерживать тело коленом. Фир Болг помогал. На втором десятке больных, оба лекаря перестали церемониться и особо беспокойных пациентов прижимали к полу, засыпанному вонючим тростником и соломой, наступая на спины. Катрин бросала в пакет использованный шприц, сдирала упаковку с нового. Старик, было, спросил, зачем столько "укольников". Девушка промолчала, боялась отвлечься. Сам додумается.

…Парню лет двадцать. Рост 170-172. Вес… Черт знает сколько в нем килограммов было до болезни. В смысле, сколько фунтов…

Девушка на секунду разогнулась, посмотрела на висящую над камином глефу. Твоя штуковина. Знаменитая. Да, бывали времена ничуть не легче нынешних. О них здесь помнят. И о тебе, тоже помнят. Главное, не напутать с весом…

Пот капал с кончика носа. Катрин помотала головой, попробовала вытереться рукавом свитера. Кажется, все. Большая комната хрипло дышала, постанывала, продолжала неразборчиво бормотать. Девушка глянула на пакет со шприцами. Пропустила ты кого-то или нет?

- Отдохни, - проскрипел старик. – Мы все сделали. Иди, поешь. И выпей…

Катрин кивнула. Пить крепкое не хотелось абсолютно. Надышалась. А вот отдохнуть… Падать на грязный пол нежелательно. Да и места здесь не найдешь. А колени так и подгибаются.

- Иди, отдохни, - сказал Фир Болг. – Упадешь.

- Не упаду, - прохрипела девушка. Подхватила пакет, и уже привычно перешагивая через тела, пошла к камину. Завоняло горящим пластиком. Пакет плавился на поленьях, иглы торчали и шевелились. Кремация урбанистического дикобраза.

- Запрет? – спросил Фир Болг.

- Извини, - вяло сказала Катрин. – Такие правила. Не слишком умные, должно быть, но уж какие есть.

- А я и спрашивать ничего не буду, - пробурчал старик. – Но думать-то ты мне не запретишь.

- Ни в коем случае. Думай, спрашивай. Я все равно о лекарствах ничтожно мало знаю. Так что любые вопросы. Только когда-нибудь потом…

Хрюк спал, привалившись к стене у кухонного очага. Рубаха усыпана крошками, в руке недоеденный полукруг колбасы. Попахивало спиртным. Видать, хрюкнул уже где-то кружечку. Черт с ним.

Катрин сунула в угасающий очаг несколько поленьев. Отрезала хлеба, намазала маслом. Есть по-прежнему не хотелось. Девушка с трудом пожевала, запила остывшим травяным отваром. Нужно поспать. Действительно нужно.

Блоод несла охапку дров.

- Давай, - приказала Катрин. – Перекинешься со ступенек, как мы тебя лечить будем? Я для беременных ничего не захватила.

- Не беременная. Я – на сносях. Тяжелая.

- Что-то я тоже чувствую себя тяжелой. Фир Болг, кажется, тоже.

Катрин отобрала большую часть дров, и подруги поднялись в спальню. Лоб у Энгуса вроде бы был прохладнее. Или кажется? Катрин казалось, что она, уже месяцами щупает лбы, разной степени липкости, но неизменно слишком горячие.

- Как? – спросила Блоод.

- Рано еще. Не волнуйся.

Расшнуровать ботинки Катрин не успела. Глаза закрылись. Лежать на шкуре застилающей пол было сущим наслаждением…

- Просыпайся. Мы сами не поднимем.

- Угу, - Катрин села с закрытыми глазами, машинально пощупала ножны на боку.

- Это я. Можно не резать, - предположила Блоод.

- Я чтобы глаза продрать…

- Потом. Продукты принесли.

Катрин, кряхтя, поднялась:

- Некоторым лишь бы жрать. Пошли. Как Энгус?

- Ему лучше, - уверенно сказала Блоод.

Катрин, протирая глаза, пыталась разглядеть спящего мужчину. Черт его знает, вроде бы выглядит так же. Ладно, все равно пока ничего поделать нельзя.

- Пойдем, - девушка двинулась к двери.

- Обуваться не будешь? – поинтересовалась суккуб.

Катрин сообразила, почему ногам как-то странно стоять на каменном полу.

- Спасибо что предупредила. Разувают, понимаешь ли, стоит глаза закрыть…

- У тебя нога воспалилась.

- Потом…

Катрин взмокла, поднимая корзины с продуктами. Сегодня груза прибавилось. По-видимому, в деревне поверили, что в замке еще есть кого кормить. Большую часть вечера и ночи девушка провела на кухне. Свои поварские умения Катрин оценивала трезво, но в этом отношении и Блоод, и Фир Болг мало чем могли помочь. У обоих всегда имелись весьма своеобразные гастрономические пристрастия. Катрин возилась с кашей, вспоминая всё, что помнила о диетическом питании. Мысли о том, что два ведра размазни могут и не понадобиться, девушка от себя решительно гнала.

- Все спят, - сказал Фир Болг. – Жар спал. Твое средство хорошо.

Катрин с отвращением повозила ложкой в миске. Снимать пробу с продукта собственного изготовления никакого удовольствия не доставляло. Наверно диетическая пища и должна быть противной.

- Пусть спят. Если утром все разом начнут бродить и гадить, где попало, нам будет весело. Где, кстати, этот пробный экземпляр?

- Кто?

- Ну, этот… Хрюк.

- Спит в кухонном чулане, - сказала неслышно появившаяся в дверях Блоод.

- Он там не нагадил? – озабоченно спросила Катрин. – Там полно продуктов.

- Не знаю. Он воняет хуже дерьма.

- Дерьмо заразнее.

- Там уже меньше продуктов. Хороший аппетит. У вонючки.

- В качестве основного симптома выздоровления не так плохо. Идите, отдохните. Надеюсь, утром у нас будет полно работы.

Катрин с интересом посмотрела вслед Блоод. Спереди кровососка беременная. Очень даже беременная. А сзади… Широкое платье как всегда не может скрыть тело. И в голову сразу лезут непристойные мысли. Очнись, работы полно. А если хочется о чем-нибудь подумать, поразмысли о том, как ты сама будешь выглядеть с пузом. Или исключаешь вероятность такого приключения?Ты же у нас, хм, секс-меньшинство? Или, так, примкнула к сочувствующим-колеблющимся? По справедливости должна быть сурово осуждена обеими партиями. Уклонистка – оппортунистка. Вот черт, жила ты в социалистическом отечестве всего-то неделю какую-то. Да готовилась к этой жизни чуть дольше. А все эти соцкульбыты, троцкисты и преддомкомы в голове навечно застряли. Гены предков, однако.

Катрин варила компот из сушеных яблок и вишен, и думать о важных, но отстраненных вещах стало некогда. Компот, конечно, блюдо не из сложных, но в последний раз с приготовлением сего полезного напитка девушка сталкивалась еще в безмятежные детские годы на даче в Синевке. Получилось кисловато. Катрин, гремя горшками и котлами, лазила по кухне, разыскивая, чем бы еще подсластить десертное блюдо. В дверь заглянул заспанный Хрюк. Мужчина поменял штаны и выглядел довольно бодро, хотя пованивал даже на расстоянии. Бочком протиснулся к столу, отломил себе хлеба и сыра. Катрин было не до него. Мед загустел и из горшка вылезать не желал. Девушка справилась и принялась упорно разбалтывать в котле тягучую массу громадной деревянной ложкой. Запахло сладким летом.

- Ты чего там жмешься? – удивилась Катрин. Несмотря на учиненный в кухне хаос, пространства для движения вполне хватало.

- Сейчас, сладенькая, - невнятно пробормотал мужчина.

Занятая мыслями о компоте, девушка с трудом сообразила, что ее склоняют к совершенно незапланированному половому акту. Причем, в самом прямом смысле, уже склоняют.

- Ты что, офигел? Нашел тоже сучку… - Катрин двинула плечом, отбросив похотливца к другому столу. Замахнулась ложкой, но потом просто болезненно ткнула мужчину в лоб костяшками пальцев. Хрюк охнул:

- Больно! Озверела…

- Я тебе дам, озверела. Ты что возомнил, урод? Выздоровел, иди работай, гондон блудливый.

- Я только встал. Ноги, ломит никакого спасу нет.

- Вижу, что у тебя ломит. Рассветет, дровами займешься. Протопишь восточное крыло.

- Зачем? Нам и здесь…

- Людей разместить нужно. Набились как кильки. Свинарник чумной...

- Так, это… Умрут ведь все, - убежденно сообщил Хрюк.

Катрин, не отходя от очага, дотянулась ногой. Мужчина взвизгнул. Посыпались на пол сковородки.

- Еще такое ляпнешь, язык отрежу, - пояснила девушка, возвращаясь к размешиванию компота. – Супермен какой. Он не умер, а все остальные, конечно, концы отдадут. Чуть светает, - и я слышу, как ты занимаешься дровами. Бодро и весело. Понял?

- Понял, – простонал Хрюк, держась за живот.

Катрин била сдержано, но всепогодный ботинок и сам по себе серьезное оружие.

- Раз понял, иди, умойся. А то у меня весь компот провоняется.

Женщины, конечно выносливее мужчин, но Катрин и не подозревала насколько. По коридору ползал десяток слабосильных страшноватых существ. Вне сомнения – натуральные ведьмы. Лохмотья пропотевших грязных рубашек, нечесаные космы, дрожащие пальцы, подгибающиеся ноги. Несчастные кутались в одеяла, и, похоже, еще не соображали на каком они свете. Командовала Блоод. Негромкий шипящий голос живо навел порядок. Теплая вода была готова, ведра для иных надобностей, тоже. Несмотря на стоны, и бессильные причитания, воскресшие жительницы "Двух лап" занялись собой. Когда человека шатает, даже самостоятельное умывание является подвигом.

Никогда в жизни Катрин не проводила столько времени за приготовлением пищи. Все остальные способные работать были заняты. Катрин разогревала легкий бульон, заправляла его. Бесконечно кипятила воду и мыла посуду. Пришлось сварить еще котел компота. Кисло-сладкое пойло пришлось больным по вкусу. Вечером пришла первая помощь. Две женщины добрели до кухни. Делать они почти ничего не могли, в основном бессильно сидели на лавках, но за ценные советы Катрин была невыразимо благодарна.

Ближе к ночи девушка на минуту покинула жаркую кухню. Посмотрела, как Блоод руководит в лазарете. Капризно бормотали мужчины, всё ворочалось, кряхтело, непрерывно требовало пить, повернуться, подложить под голову свежего сена. Вонь и смрад стояли страшные. Теперь и в коридоре дышать было нечем. Катрин в некоторой панике подумала, что столько народу в каминном зале просто не могло помещаться. Или без сознания люди гораздо компактнее?

Мимо протащились две женщины с ведром воды. Воды было на донышке, но бедняжки шатались, едва не стукаясь о стены. Старшая ругала подругу, неразборчиво, но с чувством. Катрин не поняла за что, посторонилась. Водоносы заволокли ведро в "госпиталь". Поднялся приглушенный шум. Громче заскрежетал, что-то объясняя, Фир Болг. Катрин, опасаясь сквозняка, прикрыла дверь.

Вот так. Все оживают, занимаются собой, никто тебя не узнает. Не слишком-то триумфальное возвращение леди-хозяйки. Ага, почетного караула из доходяг тебе не хватает? Ты и сама-то на леди не тянешь. Одни "шнурки" чего стоят да засветившийся на локтях свитер. "Переход" свое берет.

Ладно, нужно этот клоповник расселять. А то народ еще что-нибудь друг от друга подцепит. Катрин поспешно прошла в восточное крыло. Крыло – название, конечно, слишком громкое. Четыре комнаты. В двух приготовлены дрова, даже растопка уложена. Дальше – ни дров, ни свинячьего хорька. И куда этот Хрюк вонючий делся?

- Воды нужно. Ведра три… - сказала тетка. Навалившись животом на стол, она медленно резала морковь. Вторая кухарка чистила соленую рыбу.

- Воды сейчас принесу, - сказала Катрин. – А с рыбой поосторожнее, очень маленькими кусочками…

На диету это всё равно мало похоже, но даже больные обитатели "Двух лап", едва ли захотят лопать пустую кашу, когда полно продуктов.

До колодца Катрин дойти не успела. Долгий весенний вечер заливал все вокруг серым влажным туманом и шорох на внешней стене долетел словно издалека. Катрин машинально присела и бесшумно поставила ведра на камни двора. Нехорошо. Некому быть на стенах. Только недружественных гостей сейчас в замке и не хватает. Может, показалось?

Нет, не показалось. На стене кто-то возился. Что-то позвякивало. Катрин выхватила из ножен оружие. Готовя нож, скользнула к лестнице. Правая нога нехорошо побаливала. Натертая пятка всерьез воспалилась. Нужно заняться или обезножишь вовсе не вовремя. Особого волнения девушка не испытывала. Как-то трудно представить, что сейчас в Медвежьей долине начнутся серьезные игры с оружием. И так неприятностей хватает.

Хрюк возился, завязывая узлы. Из одного мешка торчал окорок. Второй мешок был плотно набит одеждой. Мужчина перекинул поклажу за стену, начал спускать.

- Смотри, не урони. Волки жратву мигом утащат.

Хрюк вздрогнул и действительно чуть не выпустил веревку.

- Чего замер? Поднимай назад, не стесняйся. Или, правда, кого подманиваешь?

- А тебе какое дело? Чего ты ко мне прицепилась?

- Замковую свинину охраняю, умник. Живо мешки поднимай.

- Я в этом заразном месте оставаться не собираюсь. Сами дохнете в этих проклятых "Лапах". Здесь все умрут. Где видано, чтобы все люди разом болели? Сраное колдовство.

- Мешки сюда поднимай, хренов аналитик. Нашел время хищениями заниматься. Шагом марш к дровам. Потом будешь страшилки рассказывать.

- Да пошла, ты... Еще одна баба командовать вздумала. Хватит с меня этой дарковой змеюки с пузом. Нелюдь гулящая.

Катрин надоело перепираться. Шагнула вперед. Хрюк был настороже, отскочил, выдернул из-под плаща меч.

- Не лезь, сука!

Катрин наступила на норовивший ускользнуть наружу конец веревки. Глянула на угрожающе выставленный меч.

- А это не твой клинок, пахучий витязь. Ты у нас значит, и оружие тащишь?

Она била Хрюка недолго. Так, - несколько чувствительных ударов в солнечное сплетение, пара оплеух. Исключительно в воспитательных целях. Козел еще должен работать. Катрин вытерла руку о свитер. Хрюк скулил, привалившись плечом к стене.

- Пошел к дровам. Живенько…

Девушка подняла меч, бодряще шлепнула мужчину по жопе. Клинок глухо звякнул. Кольчугу, хорек поддел, что ли?

- Что у нас там, товарищ Свино-хрюк?

Мужчина, кривясь, вытащил откуда-то из недр одежды продолговатый мешочек. Катрин с недоумением взвесила на руке. Увесистый… Девушка нащупала под тканью браслеты и цепочки. Серебро…

- Тебе сразу руки обрубить? – Катрин скривилась от отвращения. – Давай клади левую…

Хрюк рухнул на колени.

- Да что вы?! Без лорда-кастеляна никак нельзя!

- Да?! Ну, ладно. Субординация, значит? Руку пока оставлю. Но за твои уши лорд-кастелян не обидится. Так что уши точно мои. Сейчас некогда, чуть позже обрежу. Пока трудишься так воодушевленно, - что пар из задницы валит. Увижу, что сидишь, на твою грязную лопоухость размениваться не буду, сразу яйца оторву. Попытки бегства мы с тобой обсуждать не будем? Люди на ноги поднимутся, - проваливай, скатертью дорога. Такие крысы как ты в "Двух лапах" не нужны. Отправишься на все четыре стороны, правда, без серебра и без ушей. Не заработал. Пшел к дровам...

Катрин получила выговор от поварих за долгое отсутствие. Пришлось поспешить к колодцу. Девушка натаскала воды. Приободрившиеся тетки стучали ножами. На взгляд Катрин ужин выходил слишком плотным. С другой стороны, если выздоравливающие жаждут погуще заправить кашу, стоит ли им препятствовать? Тем более, выяснения кто ты такая, да почему имеешь право приказывать, в данный момент будут выглядеть глупо. Катрин покорно доставала из кладовки продукты, мыла бесконечные плошки и миски.

В кухню заглянула Блоод. Катрин быстренько с ней пошепталась, попросив объяснить кухонным начальницам, что жрать много, особенно жирного, выздоравливающим все-таки не положено. Суккуб уловила суть мгновенно. Катрин с некоторой завистью наблюдала, как трепетно внимают суровые тетки словам супруги лорда-кастеляна. Блоод, даже беременную, побаивались и почитали. Должно быть, не только за систематические блаженные сны-яви для мужской половины населения Медвежьей долины, уважают. Или суккуб сейчас не гуляет ночами? Катрин тоскливо подумала, что почти ничего не знает о нынешней жизни подруги, и вообще о повседневном бытии "Двух лап" имеет самое смутное представление. С прошлого лета здесь многое изменилось. Уйма нахального незнакомого народа. Не успели с загаженной соломы сползти, а уже "пошевеливайся, девка". Ну, в кухонных делах ты действительно ноль. Занимайся тем, что знаешь лучше. Например, фекальными битвами. В смысле санитарно-противоэпидемическими мероприятиями. До таких извращений, местные специалисты сами точно не додумаются.

- Он очень плохой, - виновато сказал клуракан. – Такого плохого джина я никогда не делал.

- Отлично, - Катрин сморгнула выступившие слезы. Из бочонка убойно несло спиртом-сырцом. Никакого можжевелового букета и прочих приятностей. То, что нужно.

- Сейчас мы совершим преступление, которое нам не простит ни один мужчина из Медвежьей долины. Если узнает. Жуткое извращение.

- Как это? – озадаченно спросил алкогольных дел мастер.

- Прости, уважаемый. Мы выльем эту огненную воду. И не просто выльем, а на самое грязное место. И я вынуждена просить твоей помощи в этом богопротивном деле.

- Вы – леди-хозяйка. Старые жители "Лап" вам доверяют. И наша Ланон-Ши. И я…

Катрин сверху вниз смотрела на маленькое заросшее существо.

- Спасибо, мой друг. Извини, что впутываю тебя в грязные человеческие дела.

Дела действительно оказались грязнее некуда. Катрин не зря дождалась позднего вечера. Скрести дерьмо в холодной полутемной комнате сложно, но все-таки лучше, чем прилюдно. Лопата скрежетала по плитам. Наслоения неохотно поддавались. Клуракан пытался помогать, но силенок у него не хватало.

Черт, черт, черт! Сколько же могут нагадить пятьдесят человек за пару дней, пока их окончательно не свалит болезнь? Нужно строить удобное цивилизованное отхожее место.

Респиратор от вони защищал символически. Лопата для чистки санузла тоже не предназначалась. Нужно было все-таки сунуть сюда Хрюка. Но мужчина ошалело таскал охапки дров, растапливал очаги, суетился. Не стоило отвлекать энтузиаста от борьбы за целостность собственных ушей. С дровами от него пользы побольше.

Клуракан в шоке смотрел как молодая леди, бормоча ругательства, поливает пол джином, развозит жижу импровизированной шваброй… Катрин извела оба бочонка крепчайшей сивухи. Теперь плиты пола приобрели потрясающую чистоту. Тростник девушка стелить не стала –никаких приютов заразе.

- Бло, это была самая гнусная работенка в моей жизни, - Катрин сидела босая. От рук все еще воняло. Глюк, конечно. И перчатки на руках были, и джином, опять же, мыла. Психология, мать ее.

- Выпить не предлагать? – суккуб, сидела, раскинув ноги, придерживая живот. Устала Блоод не меньше подруги. Кормление, перевод-перенос больных в свободные комнаты отнял остатки сил.

- Никакого алкоголя, - содрогнулась Катрин.

- Что сделала с Хрюком? Он бегает.

- Пообещала, что мы его отпустим. Когда все встанут на ноги, он уйдет

искать лучшей жизни. И свои уши унесет, ворюга.

- Уши? - без удивления кивнула суккуб. – Что еще ты обещала?

- Руку. То ли левую, то ли обе, не помню. А что?

- Я не обещала. Но рук и ушей, не трону.

- Надеюсь, ты не будешь слишком жестока? – пробормотала Катрин. После борьбы с дерьмом ее мало что всерьез волновало.

- Ты – нечуткая. Черствая, - объявила Блоод. – Твой замок. Твой преступник. А тебе – пофигу.

- Не выражайся, - сморщилась Катрин. – Такой изящной, прелестной и с утонченной девушке вульгарная лексика не к лицу.

- Такой стройной, - суккуб погладила себя по животу, - хорошо одетой. Приятно пахнущей. Кровопийце всё к лицу.

- Что вы ругаетесь? – прохрипел очнувшийся Энгус. Лорд-кастелян чувствовал себя гораздо лучше, но "выключался" после двух-трех фраз.

- Спи, муж, - прошипела Блоод. – Завтра тебе командовать.

- Он еще нездоров, - заметила Катрин.

- Конечно. Попу сильно отлежал, - согласилась суккуб.

Энгус принялся оправдываться и жаловаться. Супруга начала его поить волшебным компотом.

Дабы не мешать, Катрин вышла дохнуть свежего воздуха. Кстати, и съесть что-нибудь было бы уместно.

На кухне возились уже другие женщины. От предложенной каши Катрин уклонилась. Отрезала себе сыра. На нее косились. Очевидно, личный состав был уже в состоянии удивляться новому лицу. А может быть, свитеру и штанам с большими накладными карманами. Катрин сочла за лучшее перекусить в другом месте. В дверях столкнулась с тощей женщиной, волокущей ведро воды. Пропуская перекосившуюся от тяжести бедняжку, Катрин задумалась о возможности прокладки простенького водопровода. Женщина мельком глянула в лицо высокой блондинке, ахнула, отшатнулась. Катрин едва успела подхватить ведро. Исхудавшим созданием, роняющим ведра, оказалась Гая. Катрин быстренько вытолкнула старую знакомую за дверь.

- Леди! - Гая сделала попытку упасть на колени.

- Тихо, тихо, - Катрин без труда удержала бывшую игрушечницу на ногах. Весу в исхудавшей больной было не больше чем в кошке.

- Вы вернулись? Я знала, - Гая заплакала. – Мы совсем умирали.

Катрин обняла ее за плечи. От худого грязного тела пахло болезнью, истощением, бесконечной зимой.

- Не умерли. Теперь все страшное позади. Уже весна и все будет хорошо.

- Конечно, моя леди. Мы хорошо пережили зиму. Никто не умер, еды хватало. Было тепло, сытно, столько людей из разных краев. Сидели у камина… На юге таких сказок не рассказывают. А потом вдруг эта напасть…

- Я знаю, Гая. Болезнь уйдет, только нужно быть осторожнее.

- Мы как-то сразу стали выздоравливать. Это потому что вы вернулись? Ваша магия?

- Гая, ты меня не первый день знаешь. Ну, какая у меня магия? Не выдумывай.

- Ну, не магия. Не знаю, как называется. Вот вы вернулись, и нам станет легче.

Катрин молчала. Вот и настало время ответить на вопрос. Не Блоод ты будешь отвечать, и не Энгусу с Фир Болгом. Ответишь худой как щепка женщине с опытом изготовления грубых игрушек и оказания еще более грубых сексуальных услуг. Впрочем, с кем, вам, бывшим проституткам, еще откровенно разговаривать?

- Гая, я не вернулась. Не обсуждай эти дни ни с кем, кроме лорда-кастеляна и Блоод. Меня не было. Может быть, я вернусь, но не раньше чем через год.

- О, я поняла, леди. Я ничего не видела. Жаль, что мне только показалось. Это, должно быть, болезнь.

- Хорошо, Гая. Я всегда знала, что на тебя можно положиться. Хорошей тебе весны.

- Но вы возвращайтесь. Возвращайтесь, моя леди, обязательно.

Катрин молча кивнула.

Совсем темно. Деревня скрыта за холмом, не видно не единого огонька. Начавшийся вечера моросящий дождик стих, но в воздухе висит влага. Катрин машинально попыталась застегнуть куртку. Ноги в мягких, но слишком тесных, башмачках, принесенных Блоод, мерзли. Катрин стояла, прислонившись к флагштоку, смотрела на темную долину.

Уходить… жуткое слово.

Только ни о чем не думай сейчас. Решила, значит, решила. А как же весна? Твой челнок, река, давно задуманная разведка на север? Водопровод, реконструкция и строительство мест общего пользования? И главное, - ребенок Блоод? И с наследником Даллапа ты даже не познакомилась. А на Ингерн даже не глянула. Девочка у неё? Мальчик? Нет, покою здесь не будет. Ни тебе самой, ни окружающим людям и нелюдям.

У тебя дело на той стороне.

Катрин поправила копья в стойке. Сыреют тут в одиночестве. Когда на башню донжона в последний раз поднимался часовой? Тихие края. Хорошо, что не стали сейчас по-настоящему тихими.

Блоод сидела на крутых ступеньках лестницы.

- Тебе на холодном сидеть, наверное, вредно, - сказала Катрин.

- Нет. Достаточно того, что мне нельзя гулять по крышам. Я - неуклюжая, - мрачно призналась суккуб.

- Это пройдет, - Катрин села рядом, обняла подругу.

Блоод уткнулась лбом в шею девушки:

- Противно?

- Что?

- Обнимать.

- Дура ты, - рассердилась Катрин. – Была бы постель свободна…

- Старая ты стала? Без постели не можешь? – прошептала суккуб.

Катрин засмеялась:

- Могу. Но груз ответственности, нездоровая атмосфера загаженного замка… Психологические проблемы. Ты знаешь, что леди пришлось разгрести вагон дерьма?

- Вагон не знаю. Дерьмо – знаю. Тоже груз ответственности. И у меня, - ответственность, - Блоод едва слышно вздохнула. – Решила? Уходишь?

- Да. Ты все понимаешь.

- Не нашла?

- Нет. Я должна подождать и попробовать опять. Пока спешить слишком опасно.

- Катрин, я могу помочь.

- Боюсь, что нет. Слишком далеко.

- Я могу туда попасть. Кажется. – Суккуб задумчиво погладила себя по животу. – Когда мне станет легче. Могу придти к тебе. Чувствую путь. Как сон.

Катрин разинула от изумления рот.

- Не удивляйся. Давно, такие как я ходили. Туда. Я помню, - неохотно объяснила Блоод.

- Лучше не пробуй. Опасно.

- Опасно, - согласилась подруга. – Пойду если нужно. Убить, или еще что-то. Интересное. Помогу. Мы с тобой делали более опасные вещи, -

Блоод развернула шелковый платок.

Катрин с недоумением посмотрела на два полукружья из грубого металла. В кольцо на одном продет обрывок цепи.

- Твой ошейник, - сказала Блоод. – Из подвала. Помнишь? Король прислал. Глупый. Помнит тебя.

Катрин улыбнулась:

- Сувенир, значит? Напоминает о неповторимо приятных моментах.

Блоод тихо фыркнула.

- Разве нет? – Катрин погладила спутанные кудри подруги. – Мы там с тобой познакомились. Я тебя в первый раз захотела.

- А я ушла из рода. Из Ланон-Ши, - прошептала Блоод.

- Прости, - покаянно сказала Катрин.

- Нет. Не жалею, - суккуб мягко улыбнулась. – Энгус хороший. И ты. Другая жизнь. Славная. Когда уйдешь?

- Быстро. Как только все раздумают умирать. Если задержусь, вообще не смогу уйти.

- Еще бы. Здесь весело. Только дерьмо кончается.

- Ты кровососка. Ядовитая, хоть и беременная.

Губы у Блоод были по-прежнему волшебными…

Катрин одним глазом смотрела в щель двери. Каминный зал опустел больше чем наполовину. Грязную солому и тростник сгребли в один угол. Мужчины лежали на хоть и тощей, но свежей подстилке. Даллап, почесываясь, что-то рассказывал слабым голосом. Кто-то хрипло засмеялся. Катрин с удивлением покачала головой. Этот левомицин чертовски действенная штука.

Остаток ночи девушка провела, совещаясь с Фир Болгом и Блоод. Энгус тоже принимал участие в разговоре, когда просыпался. Поговорить хотелось о многом, но пришлось сосредоточиться в основном на инструкциях по устранению последствий эпидемии. Старый лекарь клятвенно пообещал уничтожить остатки медикаментов, как только последний больной встанет на ноги. Катрин была уверена, что так и будет. Особенно, если Блоод проконтролирует секретную процедуру.

Обсуждать хозяйственные проблемы можно бесконечно. Едва начало светать, Катрин решительно встала. Оставался еще один вопрос, требующий немедленного исследования.

В замке уже началось шевеление. Блоод отправилась на кухню. Катрин сопровождал лишь старик-лекарь. Девушка никак не могла решиться спросить, где прячется старый пес, товарищ Фир Болга. Ладно, в другой раз.

- Здесь лежат… Там наши, а это – пришлые.

Катрин смотрела со стены. Тела лежали во рву слегка присыпанные золой и песком.

- Похоронить не хватило сил, - признался Фир Болг.

- Может и к лучшему, - пробормотала Катрин, разматывая веревку.

Предстоящая эксгумация ей жутко не нравилась. Как бы покойники опять не обиделись. Иногда такие щепетильные попадаются.

Девушка соскользнула по веревке. Подобрав лопату и длинную кочергу, подошла к братской могиле. Несмотря на холодное, даже морозное утро, сладковатая вонь разложения уже лезла под респиратор. Чужаки лежали друг на друге, - сбрасывали их со стены без всякого почтения. Катрин набралась решимости и занялась гнусным делом. Лохмотья, потерявшие цвет и форму. Катрин пыталась определить какого, - машинного или ручного изготовления ткань. Глаза слезились. Что за судьба такая – все время к мертвякам лезть?

Звякнуло. Что-то небольшое. Пришлось взять руками, вытереть. В пальцах обтянутых тонкой резиной перчаток оказалась нагрудная звезда. Орден Почетного легиона времен 1-й Империи. Да уж…

Давно не приходилось писать пером. Катрин старалась быть краткой. Лорд Найти, адмирал, конкистадор и прочее-прочее, должен знать о пришельцах из 19 века. И о катастрофических последствиях. Великому адмиралу, конечно, наплевать на погибших людей, но чуждые этому миру вирусы командорской харизмой и знанием закономерности исторического развития, не проймешь. Неизвестно, когда дойдет письмо, и дойдет ли вообще, но лучше попробовать. Кстати, можно задать и пару личных вопросов.

- Не можешь отсюда? – поинтересовалась Блоод.

- Лучше подальше от людей и строений. Так безопасней. И нужно ориентироваться на хорошо знакомое место.

- Получается?

- Не очень.

- Тогда успеха.

- Спасибо. Ты лучшая подруга.

-Лучше Фло? – язвительность в голосе Блоод, сочеталась с полным пониманием.

- Флоранс не подруга, не "пища", не наслаждение. Она все вместе. Мечта. Любовь и судьба.

- Мы тоже. Судьба. И любим тебя, - проворчала суккуб. – Находи Фло. Возвращайтесь вместе. Мы будем ждать.

- Боюсь, она человек не этого мира.

- Ты - этого. Значит, - она тоже. Приходите. Интересно посмотреть.

- Может быть. Мне бы хотелось… - Катрин глянула во внутренний двор.

Кто-то волок от пустой конюшни охапку сена. Хорошо, что лошадей успели перегнать в деревню.

Девушка вздохнула:

- Мне пора.

- Давно уже. Раньше уйдешь, раньше придешь.

Они поцеловались, и Катрин привычно полезла через стену. А ведь бывали времена, когда хозяйку "Двух лап" пускали и через ворота. Смаргивая, девушка, не оглядываясь, шла от замка. Ничуть не полегчавший рюкзак оттягивал плечо. Кажется, забыла напомнить, чтобы сожгли медицинскую сумку. Ладно, сами догадаются