В тени чужих холмов

Глава 22

Эдмонт – не город контрастов. Этакий, плоский как стол, с невысокими одинаковыми домами. Только на восточной окраине торчат конструкции обширных нефтеперерабатывающих и газо-химических комплексов. Больше ничего интересного. Семьсот тысяч жителей, часть из которых, если верить Найни, непреодолимо тяготеет к рискованным сексуальным экспериментам. С довольно скромной высоты здания аэропорта, Катрин обозревала почти весь город. Панорама отнюдь не завораживала своей красочностью. И где здесь Мышка находила подходящие развлечения? Вообще девчонка вела достаточно бурную интимную жизнь, пусть на девяносто процентов и виртуальную. Лучше бы ей Интернетом и ограничиться. Воплощения грез в реальность, до встречи с Катрин, грызуна ни к чему хорошему не приводили. Хотя еще неизвестно, можно ли назвать регулярные унижений и телесные наказания - хорошим результатом? По крайней мере, в целеустремленности Найни не откажешь. Что ж, каждый сходит с ума по-своему.

Катрин покосилась на девочку. Найни сидела рядом с сумками. Выглядела Мышка мило. Короткая белая курточка, обтягивающие джинсы. Косынка на шее. Парик, на этот раз, медно-рыжий, в сочетании с узкими модными очками, делал девчонку если не красивой, то уж точно, весьма хорошенькой. Найни постепенно привыкала к контактным линзам, но одевать их в дорогу еще не рисковала.

Хорошенькая, действительно хорошенькая. Теперь охотников увидеть такую крошку возбужденно трясущейся у своих ног наверняка прибавится. Да и желающие "отодрать" миловидное существо безо всяких нездоровых игрищ найдутся в избытке. Практически у каждого представителя мужского пола в глазах мелькает интерес. Забавно, - на тебя саму, блондинку, высокую и зеленоглазую, пожалуй, обращают внимания поменьше. Ну да, представить тебя, холодную и высокомерную, в позе "собачей покорности", скулящую от вожделения, - для этого нужно некое усилие воображения. То ли дело малышка, со скромно потупленным взором. Такую добычу и последний мозгляк может легко поиметь в мечтах.

Найни еще не чувствует себя симпатичной. Умом понимает, но не чувствует. Опасно. Что может выкинуть хорошенькая, безумная мазохистка, окруженная постоянным мужским вниманием? Себя не ценит, вокруг хищные эрегированные особи. Втравила ты девочку. Не такая уж и девочка. Катрин в очередной раз напомнила себе, что Мышка на три года старше. И опыт имеет. Правда, специфический и жутковатый, но все же. Может быть, слайв уже способна быть благоразумной?

Ох, знать бы, что зачатки педагогических способностей понадобятся для воспитания мелкой беспутной мазохистки. Такому не учили, - ни Макаренко, ни Песталоцци подобных характерных задач перед собой не ставили. Нужно было больше интересоваться сексопатологией. А может быть Найни не так уж безумна? Тогда у нее просто тяжелая депрессия проявилась. Ты ведь и сама бываешь… неадекватной?

Поздно раздумывать. Теперь пори и угнетай. И опекать не забывай.

Шум двигателей глухо вдавился в уши. Морщась, Катрин сглотнула. Какой-то взлет очень долгий. Рассвет капитализма, а приличных самолетов делать не научились. Безобразие. Найни рядом крепко вцепилась в подлокотники. Полоски румян на щеках проявились слишком отчетливо.

- Что с тобой, слайв?

- Боюсь летать, - шепот Мышки едва слышен. Бедняжка сглатывает слюну с частотою пулемета.

- Правда? – Катрин язвительно улыбнулась. – А разве не верх мечтаний любого мазо навернуться о твердь земную этак с высоты пять-шесть тысяч?

- Но мы же сразу умрем…

- Такой вариант разочаровывает? Не расстраивайся. Сначала все будут визжать, и хвататься друг за друга. Кто-то захочет посвятить последние минуты жизни удовлетворению своих низменных инстинктов. Мгновенное групповое изнасилование - разве звучит не захватывающе? Потом жуткий удар, все срывает с мест, хрустят кости, чувствуешь, как твоя плоть смешивается с обломками кресел, мобильными телефонами и обрывками чужих тел. Ну, не прелесть?

- Госпожа… - взмолилась бледная как мел, Найни.

- Не трусь, глупышка. Я пошутила, - Катрин нашла ладошку девчонки, крепко сжала. – Не переживай. Мы будем падать медленно и чинно. Начнем напевать хором Шопена. Стюардесса будет дирижировать. И никаких сексуальных вольностей.

- Вы так жестоки, Госпожа, - с трудом улыбнулась Мышка.

- Так-то лучше, - одобрила Катрин. – Мне нравится, когда ты улыбаешься. А чтобы не скалиться просто так, улыбайся тому типу на той стороне прохода. Видишь – ему тоже страшно.

Плотный мужчина, сидящий через проход от девушек, действительно нервно протирал потеющий лоб. Ему было стыдно, он косился на хорошеньких соседок.

- У него дома жена, дети, - продолжала шептать Катрин, - он думает, что недостаточно нежно с ними попрощался. Улыбайся ему так, что бы он подумал о более веселых вещах. Об исключительно неприличных веселых вещах. Ага, так, еще естественней… Губы не напрягай. Ты не шлюха, тебе он просто интересен…

- Не интересен, - прошептала Найни, продолжая улыбаться.

- Не важно. Я тебя ему все равно не дам. И не смей мне перечить. Накажу, сучка…

На личико Мышки вернулись краски. Губки чуть подрагивали, и от этого ее улыбка приобрела истинно манящее выражение. Тьфу, черт, прямо Мона Лиза лысая.

Катрин страшно хотелось оглянуться на объект атаки, но следить за Найни было нужнее.

- Улыбайся, улыбайся. Таинственней, тоньше… Представь, что ты его порешь…

Глаза Мышки испуганно расширились.

- Не смей возражать, - зашипела Катрин. – Ты его порешь, а он визжит как поросенок, вертится у твоих ног. Плеть тяжелая, рука твоя точна. Некий наглый корешок торчит от восторга… Ему так же сладко как тебе…

Найни улыбалась, ее легкое дыхание участилось.

- Ну вот, - прошептала Катрин. – Все расслабились. Что делает наш поросенок?

- Вытянул ноги. Закрыл глаза. Притворяется что спит. По-моему, он подсматривает, - доложила девчонка, продолжая дразняще улыбаться.

- Отлично. Теперь нежно положи голову мне на плечо.

- О!..

- Что за неуместные колебания? Мы играем. Не смей перечить…

От парика пахло духами. Найни перестала дышать. Стискивая ее ладонь, Катрин оглянулась и томно улыбнулась мужчине. Тот судорожно зажмурился. Спи спокойно, честный семьянин. Катрин было смешно. Докатилась до идиотских развлечений. Эх, леди-сержант, все серьезное в прошлом…

Самолет совершил короткую посадку на побережье, и после заправки взял курс на острова. Где-то под пеленой облаков прятался океан. Катрин вспоминала как уже купалась в этом океане, правда, со стороны иного континента и тысячу лет назад. И тоже рядом была странная девчонка. Конечно, не чета дурному грызуну. Та была человеком. Вот только кончилось тогда все плохо.

Найни штудировала монографию по зообентосу[35]. Прилежная девочка, усидчивая. Катрин посмотрела на свои ногти, - состояние близкое к идеалу. Кто её знает, ту микробиологию, но как маникюрщица Мышка прогрессирует. Лак, правда, оранжевый. Несколько рискованно, но для разнообразия неплохо. Не счесть мышиных талантов. А ведь один единственный "сдвиг по фазе" и уже не человечек, а тварь дрожащая.

Катрин полистала свой журнал. Познавательно, но уже изучен от корки до корки. Да, "Солдат удачи", это вам не Кодификация Юстиниана[36]. Здесь информация жизненная и небесполезная. Вот только об покойных Охотниках грустно вспоминать. Что-то сейчас Бьерн поделывает? Ноутбук Катрин не взяла из принципиальных соображений. Учеба подождет, нужно отдохнуть. И поразмыслить без помех. Сейчас самое время. Монотонная едва ощутимая вибрация двигателей. Пассажиры дремлют. До посадки еще почти два часа. Только почему-то не думается.

Найни все так же усердно читает. Машинально поправила медную прическу. Все-таки девочка симпатичнее выглядит гладко-колким "шариком". И ладонь на макушке так приятно держать. Мысли приняли другое направление. Пошлое. Высота несколько тысяч метров, дремлющие свидетели, краткое уединение в тесном туалетном пространстве…

Фу, леди, что за пошлые штампы? Больше подумать не о чем?

Катрин принялась думать о Цуцике. Как он там, бедненький? Дичь в окрестностях хижины пес порядком разогнал. Впрочем, Пит через день будет приезжать, подкармливать. Голод Цуцику не грозит, а вот скука….Перед отъездом Катрин привезла электролобзик и собственноручно проделала в двери дома "калитку" для четвероного сторожа. Набила резиновый коврик, защищающий от сквозняков. Цуцик, вертевшийся во время процесса рядом и совершенно не боящийся звонкого жужжания лобзика, остался персональным входом доволен. Катрин хихикала, наблюдая, как пес увлеченно ныряет туда-сюда. Оставалось надеяться, что возможность свободно гулять займет его больше чем новая кровать хозяйки. Нашествие мебельного фургона и грузчиков Цуцик пережил хладнокровно, но сам новый предмет обстановки хвостатого хулигана крайне озадачил. То и дело подходил, подозрительно обнюхивал. Даже проснувшись ночью, Катрин увидела мерцающие глаза и едва слышное недоверчивое пофыркивание. В чем дело девушка догадаться не могла. То ли зверю не нравилось масло, покрывающее массивные дубовые детали ложа, то ли внушала сомнения обивка матраца. Возможно, кровать хранилась на складе, населенном какими-то неведомыми Цуцику, жутко пахучими существами. Забираться на постель Катрин псу строго запретила. Дисциплину хвостатый пока не нарушал, но что будет, когда он окажется в одиночестве целую неделю? О последствиях прошлого периода единоличного собачьего хозяйствования, девушка вспоминала с содроганием.

Да забудь ты о своем хозяйстве и лежбище драгоценном. Все равно ничего не поделаешь. Брать телефонную трубку и докладывать о текущей обстановке Цуцик еще не наловчился. Расслабьтесь и отдыхайте, мисс Бёртон.

Безоблачные до полной неестественности небеса, лазурная вода широкой бухты, плюс 32 по Цельсию, бесплатные напитки. Напитки, правда, сомнительного достоинства – преимущественно коктейли, в основе которых противный местный ром. Еще и кока-колу, которую Катрин так и не полюбила, добавляют. Зато во весь горизонт дивная чистота флибустьерского моря-океана.

Вид из бунгало действительно открывался сказочный. Зелень пальм, полоска белоснежного песка, а дальше лишь бесконечная синь. На пределе видимости оттенки моря и неба сливались и, казалось, мир заканчивается упругим тупиком. Катрин ничего не имела против. Сколачивать каравеллу и плыть в открытое море студентка-сержант не собиралась. По утрам и здесь было хорошо. Соседей не видно, со стороны скрытого за зеленью бассейна не доносится жизнерадостного поросячьего визга. Вообще-то, грех жаловаться, - отель "Пинта Канна" спокойный, жильцов мало. Еще не сезон. Наплыв начнется со второй половины апреля. А сегодня месяц апрель еще не добрался до своей середины. Сегодня маленький, известный в определенных космических кругах, праздник. День, когда первый человек подтянулся чуть ближе к звездам. И еще день рождения одной девчонки. Имя ее кануло в Лету, с нынешней Катрин Бёртон, пропавшая особа не имеет ничего общего. Ну, почти ничего. И все-таки…

Катрин глотнула холодного пойла. Пить с раннего утра дурной тон. Но сегодня можно. Мышка еще спит. Объяснять ничего не нужно. Пусть с утра будет минута старого Дня Рождения.

Надеть темные очки, сандалии. Катрин тихо затянула застежки-липучки. Вышла на широкую веранду. Шезлонги, стол, кресло-качалка. Можно с удобством наслаждаться видом лазурной глади и едва заметной цепочки рифов. Но это потом…

Катрин перекинула ногу через перила. По стене тянулись удобные брусья. Соскользнуть вниз пара пустяков. Ребячество, конечно. Вчера Катрин наткнулась на садовника, приводящего в порядок кусты у бунгало. Ну и что? Буэнос диас, синьор. Лишний повод потренироваться в полузабытом испанском. Темнокожий тип даже не удивился. Еще и не таких сумасшедших гостей, надо думать, навидался. Уплочено…

В воде виднелась чья-то одинокая голова. Не только ты встаешь рано, новорожденная. Выяснять, кто это там бултыхается, Катрин не стала. Развернулась в сторону пустынного берега и побежала. Шезлонги и приготовленные к спуску доски виндсерфинга остались за спиной. Ноги увязали в белом песке, но девушка одобряла такие трудности. Тяжело в учении, легко в походе. Катрин больше уважала покойного Александра Васильевича за развитие тактики колонн и рассыпного строя, но и его афористичные изречения давно не казались навязшими в зубах школьными анахронизмами.

Ритм, шаг, дыхание…. Втянулась. Хорошо, что отель стоит крайним в цепи прибрежных гостиниц. Подбирая место отдыха, Найни отнеслась с должным вниманием к пожеланиям Госпожи. Теперь впереди только песок и пальмы. Километрах в пяти, отделенная от полосы прибоя рощей, стояла деревушка. Дальше лишь пустынный берег. Конечно, где-то там, еще подальше тоже трудятся местные селяне, разводя табак и сахарный тростник. Но на туристической схеме тактические объекты вроде водонапорных башен и отдельно стоящих сараев почему-то не указываются. Будем считать, что никого там нет.

Катрин принялась изматывать организм, втянувшийся в ритм бега, хаотичными ускорениями. Ноги то шлепали по воде и пене прибоя, то вновь вязли в песке. Утренний воздух стал чересчур жарким. Футболка на спине пропиталась потом. Прицепленный прямо на трусики чехол мобильного телефона назойливо пошлепывал по бедру. Без сотовой связи Катрин вполне могла бы и обойтись, - в чехле прыгал складной нож. В аэропорту маленький инструмент, к счастью, подозрений не вызвал. А то пришлось бы бегать по берегу вооруженной пилочкой для ногтей.

Отдых в принципе Катрин нравился. Тепло, спокойно, можно неограниченно плавать и валяться на солнышке. Что еще нужно после долгой зимы? Отсутствие насекомых, неназойливый персонал, беззвучная Мышка. Вставала Катрин рано, к обеду пресыщалась морем и солнцем. Можно было пару часиков подремать. К вечеру жизнь в "Пинта Канна" оживлялась. От расположенных в отдалении баров, ресторанчиков и дискотек доносилась музыка. Утомленная солнцем публика начинала по-настоящему наслаждаться жизнью. Катрин танцам предпочитала еще одну пробежку. Двигаться в темноте, было, пожалуй, даже приятнее чем ослепительным утром. Шорох прибоя, шелест пальм, ровный ветерок…

Возвращалась Катрин около полуночи. Найни ждала в шезлонге на берегу. Госпожа купалась в прохладных волнах, снисходительно позволяла себя вытереть. Потом девушки сидели на берегу, смотрели как сверкают звезды над темной водой. Иногда, вдалеке проплывали огоньки прогулочной яхты. Катрин заставляла девчонку рассказывать. Все равно о чем: о микроорганизмах, о синтезе антибиотиков, о Колумбийском университете, о садомазохистских клубах. Найни нужно было научиться говорить. Когда Мышка увлекалась, слушать её становилось интересно. Девочка определенно была разумненьким существом.

- … там ведь не только бактерии, но и фитопланктон, и зоопланктон. Важнейшее звено пищевых цепей…

Катрин слушала уверенный голосок, думала об ином. О своих собственных проблемах. О проблемах Мышки. О Карибском море, о пиратах и кладах. О приближающейся посевной в Медвежьей долине, о сложном зачете по византийской литературе, о новой удобной, но, пожалуй, излишне широкой кровати. О Европе, такой маленькой на карте, и такой бесконечной, когда желаешь найти единственного любимого человека. О пистолетных патронах, коктейлях, флэш-памяти, кокосовых орехах. Ну и о планктоне, тоже…

- Мышь, тебя ждет прекрасная научная карьера. Почему тебя непреодолимо тянет быть шлюшкой-горничной. Тварью без жалования и малейших признаков человеческого достоинства? Ведь можно придумать уйму занятий куда поувлекательнее.

- Такой меня создал Бог. Или дьявол. Простите, Госпожа, - убито шепчет Найни.

Катрин положила руку на тонкую шейку:

- Пошли в номер, грызун…