Уйын Полоза Книга вторая

Глава 5 Благодарность потерянных душ

— И чего? Нам лезть туда? -Скривился недовольно Угрюм. — Я, по-вашему, похож на червяка?

— Ну почему вы такие упрямые? Это самый безопасный и короткий путь. — У небольшого провала узкого лаза, ответвления от основной пещеры, кружились роем смеющиеся огни.

Как только друзья расправились с Чюлюкдеем, потерянные души тут же перелетели через мост, и позвали Художника с Угрюмом следовать за ними. Зал с рекой и светящимся потолком, остался далеко сзади, стало темно, но фонари не понадобились, потерянные души освещали путь, увлекая друзей все дальше и дальше в глубину гор.

Шли долго. Огни освещали лишь крохотное пространство вокруг себя и друзей, оставляя невидимым своды пещеры, и стены. Жуткое состояние, когда идешь, не понимая куда, и видишь только то, что твориться у тебя под ногами.

Молчали всю дорогу. Для хорошего настроения способствующему беседе, повода не было. Они недавно убили того, кого при других обстоятельствах, предпочли бы видеть другом. Кругом чернота вечной ночи. Непонятные создания ведут куда-то, обещая легкую дорогу, но веры им нет. Эхо шагов бьет по ушам, отражаясь от невидимых стен, как похоронный марш, провожающий в последний путь.

Эту черную дыру в стене, диаметром с полметра, потерянные души представили как единственно правильную, короткую дорогу. Они нырнули туда, погрузив мир в ночь, но спустя несколько секунд, со смехом вынырнули обратно.

Максим с Игорем стояли в нерешительности. Клаустрофобией они не страдали, но и добровольно лезть в нору, следом за тем, кому не особо доверяешь, где двигаться можно только на манер червя, ползком, где можно навсегда застрять, так как развернуться в узком проходе не получиться… Тут стоит задуматься.

— Не сомневайтесь. — Смеялись потерянные души. — Это самый лучший вариант для тех, кто хочет увидеть каменное сердце. Только этот путь приведет к Аэлите. — Другие ведут только к плену и смерти.

— Ну что же, давай братан. — Вздохнул Угрюм. — Я так и быть полезу следом. Надеюсь, мы там не застрянем.

— Может фонарики вперед кинем? — Максим с недоверием скосился на черную дыру.

— Не надо фонариков. — Смеялись огни. — Мы будем освещать вам путь. Просто идите за нами игроки, и ничего не бойтесь, впереди у вас незабываемые впечатления, и возможно удивительные встречи.

— Это точно, впечатления будут неизгладимыми. — Хмыкнул Игорь. — Всегда мечтал почувствовать себя в роли дождевого червя, или навозного жука. — Давай братан. — Кивнул он Максиму. — Заползай, а я следом.

Огни нырнули в лаз, и остановились рядом с входом, маня за собой людей. Максим вздохнул и заполз следом за ними.

Холодный камень коснулся плеч сковав теснотой движения. Передвигаться теперь можно было только отталкиваясь коленями, и кончиками пальцев ног, извиваясь всем телом на манер змеи.

Сзади пыхтел, и раздраженно матерился Угрюм. Узкая сухая пещера убегала вперед, где рассыпались, указывая путь, вытянувшись в освещенную тропинку огни, но особой помощи от них и не требовалось, заблудиться тут невозможно. Только вперед, даже назад вернуться уже невозможно, даже пятиться задом, не то, что развернуться, не получиться.

Воздух был на удивление свежим, даже можно сказать каким-то вкусным, с легкой ноткой озона, как теплым летним вечером в лесу, после грозы и ливня. Пещера сухая, без какой-либо противной, скользкой растительности в виде мха и плесени, но это мало радовало зажатых камнем друзей.

Прошло уже довольно много времени, но конца так и не было видно. Путь петлял поворотами и спускался все ниже, и ниже погружаясь в глубины гор. Огни бежали впереди друзей, россыпью гирляндных огней подсвечивая дорогу, и постоянно смеялись. Их веселье уже начинало раздражать.

Пропали они внезапно. Скрылись за очередным поворотом, смех стих, и тишина с тьмой мгновенно опустилась на крохотный, узкий мир, в который по доброй воле залезли игроки. Максим с Игорем остановились, не понимая, что происходит.

— Это чего? — Растерянно произнес сзади Угрюм. — Они сбежали, что ли?

— Может еще вернуться? — Максим щурился, безуспешно пытаясь рассмотреть что-нибудь впереди. — Во всяком случае очень хочется в это верить.

— Вот же угораздило нас с тобой залезть сюда, братан. Развели нас с тобой как последних лохов. Вот не верил тут никогда и никому, даже себе, а тут купился. — Пробурчал Угрюм. — Чего делать-то будем?

— Вперед ползти, чего же еще. Надеюсь, тут еще теснее не станет. Не хочется застрять, как обожравшийся Вини пух. — Такая злость накатила на Гвоздева, что у него появилось желание остервенело пнуть каменные стены, но даже этого сделать не получалось зажатыми в клещи ногами. — Ладно я, зеленый еще совсем, недавно в Уйыне, но как ты-то купился на их развод. — Глухо прорычал он. — Как мог поверить?

— Бывает и на старуху… — Друг не договорил, и перевел разговор. — Сейчас бы нам фонарики не помешали.

— Не достать мне до рюкзака, чувствую себя упакованным в пеленки грудничком, еще бы памперсы с соской, и вообще красота. — Огрызнулся в ответ Максим. — Ладно, болтать не мешки таскать, давай двигать дальше, другого выбора нам не оставили.

— Знаешь, о чем я думаю? — Хмыкнул Угрюм.

— Я что, телепат? — Огрызнулся раздраженный Максим. — Не умею я мысли читать.

— А думаю я, что сдохнуть, нюхая твои потные ноги, я вовсе не желаю, так что лучше ползи шустрее, и не тормози. — Засмеялся Игорь. — Червяк переросток.

— Насмешил. — Буркнул Максим. — Еще одна такая шутка, и я остановлюсь и лягу спать, пока не похудею.

— Вот только не это!!! — Наигранно возмутился Угрюм. — Я не хочу подохнуть в газовой камере!!!

***

Время остановилось. По-другому быть и не могло в том месте, где из ориентиров только чернота. Наполняло душу ужасом неизвестности то, что ожидало впереди. Сзади сопит недовольный друг, а на душе тоска, и злость на весь белый свет, и в первую очередь на самого себя.

Колени и локти давно содраны в кровь и пробивают током при каждом касании. Желание остановиться и умереть, разом прекратив все эти мучения, все чаще посещают покрытую синяками голову, и только упрямство двигает Максима вперед, черта характера, за которую частенько, в детстве получал от отца ремня, и которая теперь не дает сдаться.

Не может же этот тоннель длиться бесконечно? Непременно должен где-то быть выход, и хочется верить, что закончится все не где-то в глухом гроте, из которого нет назад другого пути, кроме этого, узкого лаза, рискующего стать склепом.

Мучения закончились неожиданно. Руки внезапно провалились в пустоту. Максим обшарил тьму вокруг себя, и не почувствовал впереди никаких препятствий. Можно было освободиться наконец от тесноты узкой, осточертевшей норы. Надо только немного продвинуться вперед. Но что там? Может тот самый грот, грозящий стать склепом, а может бездонная пропасть? Как решиться сделать последний шаг?

— Чего встал? — Буркнул недовольно, ткнувшийся в ступни Угрюм. — Только не говори мне что действительно решил поспать, или застрял.

— Впереди выход, но я не могу достать до пола. — Ответил Максим игнорируя ехидство друга.

— Ну так чего тогда ждать? Выползай наружу, червяк-переросток. — Хохотнул тот.

— А если там пропасть? — Огрызнулся Гвоздев.

— Какая разница? Другого пути все равно нет, и лучше уж тогда сдохнуть сразу, чем засохнуть от жажды в этом чертовом тоннеле, и превратиться в мумию. Могу тебя за ноги подержать, если боишься, только толку от этого не будет. Все равно вытащить назад не смогу, только прыгнуть следом. Так что вперед братан, только громко, если что, не кричи, а то я следом подохнуть испугаюсь. — Угрюм толкнул Художника в ноги. — Давай, не тормози, братан! Вперед. Приключения дураков любят.

Максим вздохнул, мысленно перекрестился, и оттолкнувшись от края каменного выхода из лаза, вывалился наружу.

Падение было не долгим. Он упал на что-то мягкое. Ощупал пол, погрузив руки во что-то приято коснувшееся пальцев. Так и нее поняв, что это такое, встал.

— Тут не высоко. — Крикнул другу. — Вылазь. Сейчас фонарик достану, посвечу.

Тусклый свет выхватил из мрака кусочек теряющегося в мраке подземелья и гранитную стену с черной дыркой лаза, из которой высунулась недовольная голова щурившегося Угрюма.

— Чего в глаза-то светишь? — Буркнул тот. — Не вижу из-за тебя ничего. Убери этот чертов прожектор.

Максим засмеялся в ответ.

— Тебе не угодишь, и то тебе не так, и это не этак, не даром такое погоняло дали. Радуйся, мы куда-то доползли. Вылазь.

— Еще бы знать, куда? — Угрюм вывалился наружу, и сел, вытянув ноги. — Тут какой-то странный вытянутый мох. — Он поднес к глазам клочок вырванной из ковра покрывающего землю, лоснящейся в свете фонаря растительности. — Мне это не нравиться. — Он поднял голову вверх. — И потолка не видно. — Игорь вытащил из мешка свой скользкий, круглый фонарик и бросил под ноги. — Давай-ка братан осмотримся тут. Пройдем вдоль стен. Я на право ты на лево, если далеко отходить друг, от друга будем и теряться, то вернемся, чтобы не потеряться.

Максим согласился с предложением, и друзья начали медленно, постоянно оглядываясь, расходиться в разные стороны вдоль стен.

Поблескивающая влагой растительность шуршала под ногами, пинаемый колобок света выдергивал из мрака гладкий гранит отвесных стен, терявшихся в мраке невидимого свода. Обследуемый ими зал имел видимо круглую форму, и был необъятных размеров.

Спустя совсем немного времени, в пятно света попал вырезанный в камне силуэт огромных ворот. Он был похож на реальный, закрытый вход в какое-то другое помещение, хотя, скорее всего был качественной имитацией, что-то вроде гигантской скульптуры.

Вычурные наличники дверной коробки, испещренные геометрическим орнаментом из кружков, треугольников и кубиков, по кругу двустворчатого полотна ворот. Каменные, массивные петли из того же гранита, навесной замок из камня, продетый в каменные проушины затвора, все на столько реалистично, что вот-вот щелкнет с той стороны ключ, скрипнут петли, и распахнуться створки, выпустив наружу таинственное существо…

Максим передернул плечами прогоняя наваждение

Все большое, качественно вырезанное в граните, но мало похоже, что этим всем можно пользоваться. Гвоздев двумя руками поднял скользкий фонарь. На воротах, как офисная табличка, была выдолблена канцелярская надпись: «Сокровищница. Зал номер восемь».

— Макс. — Раздался в этот момент гулкий голос Угрюма. — Я тут ворота нашел. Сокровищница какая-то, зал номер один.

— У мня то же самое, только зал восьмой. — Ответил ему Гвоздев. — Думаю эти ворота по кругу идут, у тебя начало, у меня конец. Только не похоже, что они настоящие.

— Настоящие, поверь. — Крикнул Угрюм. — Должен быть и вход сюда, не через дырку же ту крысиную сокровища таскали. Стой там, я к тебе иду. Мало ли что. Нужно вместе держаться. — Светлое пятно, выхватывающее из мрака друга, начало приближаться. — Да чтоб тебя. — Внезапно вскрикнул он. — Хорошо не пнул, а то мой колобок улетел бы.

— Что там у тебя? — Забеспокоился Художник.

— Спуск тут, с каждым шагом все круче. На воронку похож. Я сейчас попробую пониже спуститься, посмотреть. — Пятно с Игорем начало медленно исчезать, словно ныряя в темную воду. — Тут дырка, похожая на такую, через которую мы с тобой сюда попали. Ближе подходить боюсь, опасно, соскользну, и поминай Игорька как звали. Жди, я сейчас к тебе приду. — Круг света вновь вынырнул на поверхность и приплыл к Максиму. — Здоров братан. А вот и я. — Улыбнулся подошедший Угрюм. — Там выход есть, но он мне не понравился, думаю ты тоже будешь не в восторге.

— Ну не черви же здесь скульптуры на дверях вырезали? — Задумался Максим. — Должен быть нормальный вход. Давай обойдем зал по кругу, посмотрим что-то другое, кроме ворот в сокровищницы.

Они пошли вдоль стен внимательно присматриваясь. Все та же влажная растительность под ногами, все те же голые стены и ворота, отличающиеся только цифрами в названиях.

Искомую дверь они обнаружили между воротами четыре и пять. Обычная с виду, такая какая стоит в каждой нашей квартире, без всяких изысков, рисунков и номеров, только каменная, без замочной скважины и ручки, с табличкой: «Технологичка».

— Сим-сим откройся. — Хмыкнул Угрюм. — Может постучимся братан? Вдруг нас там ждет хороший коньяк, лобстеры в мармеладе и шезлонги на солнечном побережье Анталии, или лучше Майами.

— И ореки в роли массажистов. — Поддержал юмор друга Максим. — И Убыр официант.

— Это было бы забавно. — Засмеялся Игорь, и заколотил в дверь кулаком. — Эй там! Открывай, а то я так пить хочу, что проголодался и поспал бы немного с удовольствием.

— Громче стучи. — Хмыкнул Максим. — По-моему там никого нет.

— Кто-то же здесь убирается. Посмотри, нигде грязи нет, и эта мокрая пакость под ногами, словно пылесосом вычищена и расчесана. — Угрюм провел пальцем по стене пещеры и ткнул в лицо друга. — Только не говори мне, что тут нет пыли. Такого не бывает, она есть везде.

— Ты прав, это странно. Не нравиться мне это. Особенно тот выход, который ты нашел. — Нахмурился Гвоздев.

— Думаешь это слив? Как в унитазе? Это что же тут за сокровища такие? — Воскликнул друг, по-своему поняв на что намекал Художник. Гвоздев улыбнулся и кивнул в ответ. — Вот зараза! Это что, нас как дерьмо смоют? Вот чувствовал, что зря с тобой связался. Это какая же там сверху пристроилась необъятная?..– Он не договорил, и с остервенением замолотил ногами и руками в двери. — Эй там! Огромная задница! Открывай немедленно!!! Только подумай мне нагадить на голову. Выберусь удавлю!..

В ответ что-то зашуршало, лязгнуло металлом о метал, и вдруг поток воды начал лить сбоку, сверху, рассеиваясь каплями, как из огромного душа быстро заполняя помещение. Вода прибывала и не думая куда-то стекать.

— Утопят гниды. — Игорь еще интенсивнее заколотил в дверь, и к нему присоединился Максим. Что-то снова заскрипело, лязгнуло, и вода перестала лить на головы.

Несколько минут ничего не происходило, и вдруг вода, резко спадая, хлынула в центр помещения, и друзья чтоб не съехать за ней следом, прижались к дверям, а те внезапно распахнулась, посбивав их с ног на мокрый пол.

В открывшийся проем начали ловко выскакивать угрюмые карлики, в блестящих кольчугах, в железных, полированных до состояния зеркала сапогах, в металлических шлемах, похожих на танковые, и с короткими копьями в руках. Они моментально окружили опешивших друзей, направив острые, как илы кончики оружия им в грудь.

— Я как раз уборку начал. — Послышался в открытом проеме лепечущий скороговоркой голос, и оттуда вышел важный коротышка, одетый в золотую кольчугу, алый плащ, железные сапоги, с острыми загнутыми носами, и с обручем, усыпанным бриллиантами, с черной жемчужиной посередине, стягивающим тщательно расчесанные рыжие кудри до плеч на голове, из которых на макушке вверх торчали острые уши с кисточками как у рыси.

Рядом семенил еще один карлик в кожаном, засаленном фартуке, в кепке, сбитой на одно, похожее на кошачье ухо, из-под которой выбивалась прядь спутанной, грязной рыжей челки, и сандалиях на голую ногу. Он, не переставая низко кланяться, объясняясь перед важно раздувающим нос-сардельку, и кривившим пухлые красные губы господином:

— Только заслонки успел открыть, как слышу, что-то колотит. Я сначала не понял, думал засор какой в сливе, а потом прислушался… Точно в сокровищнице есть кто-то. Ну я воду-то остановил, шпигат открыл, и бегом к вашему сиятельству с докладом.

— Молодец. — Пробасил тот, кого назвали сиятельством. — Получишь сегодня в награду за сообразительность и расторопность, ломоть свежего ржаного хлеба, и молока кувшин.

— Вы на столько щедры. Ноги вам целовать. — Грохнулся на колени уборщик.

— Встань, и поди вон. Ты больше не нужен. На счет награды я распоряжусь, к бабке Синюшке подойдешь, она отдаст. Сгинь теперь с глаз. — Он вальяжно махнул рукой, и повернулся к Максиму с Угрюмом. Толстый палец, с ухоженным черным ногтем, ткнул в их направлении. — По какому праву тут? Как попали? Кто такие? Не молчать! Не испытывать наше терпение!