Уйын Полоза Книга вторая

Глава 19 Все меняется

Тропа змеей петляла между огромных деревьев. Перетекала через подгнившие завалы, переваливала через поваленные, плесневелые, поросшие мхом стволы, ныряла под кустарник, и старалась как могла скрыться с глаз от двигающихся по ней путешественников.

Ойка спустился вместе с ними по экстремальной лестнице с дерева, на котором находилось его жилище. Указал на тропу, по которой следовало идти, еще раз предупредил, никуда не сворачивать с нее, и исчез. Нет, он не растворился в воздухе и не растаял как утренний туман под натиском солнечных лучей, он просто шагнул в сторону и пропал, слившись с растущим неподалеку кустарником. Только что был, и вот уже его нет. В искусстве маскировки он не уступал мисам, если не превосходил.

Угрюм нахмурился, ему не понравилось такое расставание со странным дедом, но не сказал ни слова, что было для него неестественно. Закинул молча за спину рюкзак, развернулся, как-то обреченно вздохнул, и зашагал, уже больше не оборачиваясь. Максим посмотрел в удаляющуюся спину друга, то же вздохнул и последовал за ним, так же не произнося ни слова. Хотелось обсудить создавшееся положение, но Угрюм видимо не просто так себя повел, были этому какие-то причины, Максим решил не выяснять. Игорь бывалый игрок, не один год проведший в этом мире, а Художник, каким бы он себя опытным не считал, все же еще новичок в игре Полоза, надо будет, друг сам все расскажет, таится не будет, не тот характер.

Как быстро летит время, особенно незаметно это происходит когда постоянно находишься в напряжении, когда опасность следует за тобой по пятам, когда некогда остановиться, расслабиться, отдохнуть, и вспомнить былое. Когда смерть идет рядом и трогает черными пальцами, впиваясь кривыми когтями в душу, тогда не до воспоминаний, и не до подсчета секунд, минут, часов и лет. Тут бы просто выжить, и не сдохнуть, на забаву костлявой. Но однажды, когда этого не ожидаешь, щелкнет что-то в голове, и навалится тяжким грузом на плечи удивленное понимание того, сколько уже пройдено. Поразишься как все произошло быстро. Вот только вчера вроде путь начал, а уже и финал, да еще и такой, к которому не стремился, о котором не думал, и которого не хотел.

Полгода прошло с того момента как Максим круто изменил жизнь, постучав в черный камень рубином. Пол года, как он выживает в этом мире, угождая азарту извращенного желания Полоза, поиграть человеческими судьбами. Как же быстро пролетело торопливое время, сколько всего произошло… Сколько раз он заглядывал смерти в глаза, уже и не сосчитать, но ему повезло, и практически всегда с ним рядом был друг. Тот, кто сейчас шагает молча впереди. Человек с совсем неподходящим для него прозвищем Угрюм, ведь с его характером скорее всего подошел бы позывной: «Псих».

Максим улыбнулся своим мыслям, и с теплотой посмотрел вперед, на раскачивающийся на спине Игоря, в такт шагам, рюкзак. Сразу вспомнилась их первая встреча, Сытуха, дуэль, Профессор и Ирина. Как они там? Та локация вроде спокойная, но в Уйыне все так непредсказуемо, все может поменяться в любой момент, что доказали появившиеся в Сытухе менквы, уничтожившие большую половину поселка. Он все тогда сделал, для того, что бы друзья выжили. Полгода уже прошло. Он обещал вернуться. Надо бы выполнить обещание, но судьба вновь кинула его в очередную авантюру, и отказаться нельзя. Вот закончит тут дела, и вернется. Если конечно выживет.

Задумавшись он уткнулся в спину внезапно остановившегося Угрюма, едва не сбив его с ног.

— Ты чего ворон ловишь? О чем размечтался? Не время сейчас о девках думать, — недовольно рыкнул друг. — Не место тут дрыхнуть, мечтами шторки завесив, можно и не проснуться.

— Сытуху вспомнил, Профессора с Ириной. Мы с тобой вернуться за ними обещали, полгода прошло, — смутился Максим.

— Нашел время для воспоминаний. Ты еще слезу пусти, ранимый ты мой, — хмыкнул Игорь успокаиваясь, и уже более спокойно продолжил. — Как там твой дар? Никого рядом не чувствуешь?

— Нет, — Художник недоверчиво оглянулся. — Вроде чисто тут.

— Это хорошо, — Угрюм скинул на траву рюкзак, и сел на поваленное дерево, через которое вела тропа, отметившись на стволе содранной чьими-то ногами корой. — Отдохнем немного, поговорить нам надо.

Максим спорить не стал и присел рядом.

— Тебе не кажется странным наше внезапное знакомство с Ойкой, — между тем продолжил разговор друг. — Какой-то мутный этот дед. Воевал с мисами, и вдруг воспылал к нам такой любовью, что даже противно от его розовых соплей. Нас первый раз видит, а уже пригласил домой, как дорогих гостей, и не испугался, что мы его гробанем. Но больше всего меня напрягает, что дорога, которую он указал, ведет туда, куда мы и стремились, на север к Бургу? Может конечно там и живут эти каменные змеюки, но мне что-то не верится в такое совпадение. Что-то тут не так, братан. Чувства у меня нехорошие.

— И потому ты такой угрюмый сегодня? Наверно зря ты плохо о нем думаешь. Мне не показалось, что он что-то замышляет. Он, как истинный житель этого мира, скорее всего действительно переживает за будущее Уйына, — задумался Максим. — У Сварга сосредоточена в руках огромная сила, с помощью которой, он уже уничтожил привычную жизнь деда, а может еще больше натворить бед. Потому, если уж не вернуть все назад, как было, так отомстить Ойка точно хочет, а тут такая удача, мы объявились.

— А ты рожу его хитрую видел?.. Да на ней написано огромными красными буквами: «Предатель». — Едва не подпрыгнул Угрюм. — Глазки бегают, прячутся, да с таким рылом только подлянки кидать. Не верю я ему… Вот куда он слинял по твоему? Где гарантия, что не стучать на нас в Бург дернул, и сейчас свои тридцать сребреников получает? Мне почему-то кажется, что это именно так. Поверь братан, я редко в людях ошибаюсь.

— Он не человек, не нагнетай. — Попытался успокоить друга Максим. — Твоя паранойя сейчас совсем не кстати. Если никому не верить, то у нас ничего не получится. Хочешь, не хочешь, а доверять придется.

— Я только благодаря своей паранойе и выжил в этом мире, — внезапно успокоился Игорь и дальше уже заговорил размеренным, тихим голосом. — Надо нам с тобой, братан, повнимательнее быть. Ты свою чуйку до максимума подкрути, что бы мух навозных метров за двести замечать.

— Почему мух, и почему именно навозных? — Рассмеялся Художник, не понимая, что имеет ввиду друг.

— Да потому, что живет в этой локации одно дерьмо, нормальных тут вырезали, а где дерьмо, там и мухи. — Угрюм вздохнул и встал. — Пошли дальше. Нравиться мне этот Ойка, или не нравится, но в его словах есть смысл. Нужна нам каменная кожа змеи… Очень нужна. Не хочу я рабом чьи-то стать, а другого способа избежать такую пакость у нас нет. Придется поверить старому.

Идти по девственному лесу, то еще удовольствие. Может и натоптана тропа, но создавалось впечатление, что сделали это далеко не люди. Слишком уж она незаметная, частенько теряющаяся в опавшей осенней листве. Друзьям часто приходится опускаться на колени и напрягать все свое внимание, что бы вновь отыскать прячущуюся от них дорогу.

Нога у человека тяжелая, и оставляет отчетливый след, а если еще и пройдут несколько, друг за другом, то скрыть такую тропу сложно, а если что, так еще и сломанная неуклюжим путешественником ветка, укажет правильное направление, но тут словно приведения поработали, едва-едва наследив чуть заметными отметинами. Такое могли делать мисы, но их тут нет, вырезали безжалостно менквы с ореками коренных жителей леса. Так кто же это? Не хотелось друзьям думать, что на такое способны твари, подчиненные воле, владеющего каменным браслетом Строга.

Слова Угрюма посеяли сомнения в душу Художника: «А что он собственно знает об этом Ойке? Да ничего. Видно, что дед хитрый, умный и себе на уме, ловко маскируется в лесу. Как он оказался рядом с лазом в пещеры сихиртя? Это случайность, или он соглядатай? А действительно ли он недоволен тем, что мисов уничтожили? Они были ему врагами много веков, злости наверняка много накопилось, а тут такая удача. Нет, прав Игорь, надо быть осторожнее, и „накрутить“, как он сказал, свое умение обнаружения чужих существ, — только вот как это сделать Максим не знал. Нет в этом мире инструкций как использовать доставшиеся игроку дары Полоза, да и советчиков нет, никто ничего не понимает, а если даже и догадывается, то делится не спешит. Каждый думает прежде всего о себе.

Задумавшись Художник вновьуткнулся в спину неожиданно остановившегося Угрюма, едва не сбив его с ног.

— Ты сноваспишь, что ли? — Обернулся к нему недовольный друг. — Сдурел совсем, я просил повнимательнее быть, а ты как в парке городском, на прогулке. Ты где летаешь?

— Задумался, — почувствовал себя провинившимся первоклассником, стоящим перед строгим учителем Гвоздев. — Слова твои обдумываю. Есть в них правда.

— Думать это полезно. Даже твоей тупой башке полезно, только и про внимание забывать не надо. У нас одна надежда на твою чуйку. Соберись братан. Свербит у меня что-то. Не к добру это. Я своим ощущениям доверяю.

— А ты чего остановился-то? — Максима задели слова друга, и он спросил довольно грубо. — Поругаться со мной захотелось?

— Да вот думаю: «А не затаиться ли нам не на долго, на пару часиков, у тропы? Понаблюдать, может кто следом крадется?» — Не обратил никакого внимания на грубость Игорь.

— А смысл? Зачем за нами кому-то сзади красться, если проще, впереди засаду организовать? — Пожал плечами Художник. — Я бы так и сделал.

— Может и так, но я бы затаился и посмотрел. — Настороженно оглянулся Угрюм. — Говорил же тебе уже, что свербит у меня. Плохое чувствую. Вон там, — он кивнул в сторону предполагаемой лежки. — Впереди береза валяется, как раз вдоль тропы лежит. Очень удобное место. С одной стороны у нее шиповник вырос, фланг прикрывает, а с другой яма от вывороченных из земли корней, если что скатиться туда можно, чем нам не окоп? Хорошее место.

— По мне так пустая затея, но если у тебя свербит, то почему бы и не попробовать. Заодно отдохнем и перекусим. — Легко согласился Гвоздев.

Сказано сделано, тем более что до намеченного Угрюмом места всего несколько шагов. Заглянув за поваленный ствол, Максим неожиданно резко отпрыгнул в сторону, потянув за рукав Угрюма, упав в опавшую листву. Сгруппировался, готовый отразить атаку и оглядываясь нервно по сторонам. Выхватил Кольт и взвел курок.

— Ты чего? — Зашептал недоуменно, ошарашенный неожиданным поступком друга Игорь, падая рядом на землю.

— Там уже есть чья-то лежка. Свежая, листва примята и запах. Я помню эту вонь. Это менквы. — Максим начал медленно отползать назад к тропе.

— Вот сука, я так и знал, что не просто так этот дед остался, — начал пятится следом за другом Игорь. — Сдал тварь…

Это были последние слова. Которые услышал Гвоздев. Как бы он не был сосредоточен, как бы не ожидал нападения, выхватив из кобуры Кольт, и водя им из стороны в сторону, но удар по затылку оказался неожиданным. Ни кто это сделал, ни чем, и как, он не увидел, просто в один миг сознание погасло, словно кто-то злобный резко выключил свет.

***

— Я даже рад, что ты без сознания, так мне с тобой будет проще разговаривать. — Голова огромного змея качалась перед лицом Художника. — Подключение к разуму очень сложный процесс, а тут такая удача.

Чернота, и ничего кроме черноты вокруг, и только огромная змея подсвеченная адским пламенем снизу, с хищно вибрирующим, раздвоенным языком между двух острых как иглы клыков, с прожигающими душу глазами. Максим не чувствовал собственного тела, он плавал энергетической субстанцией, в полном мраке остановившегося времени. Полное отсутствие ощущений; ни обоняния, ни осязания, ни слуха, ни зрения, все это существует прямо в нем, и только он в данный момент, та вселенная в которой живет мир.

Ему было страшно, хотя назвать страхом это чувство будет не правильно и слишком мягко. Это скорее ощущение безнадежного ужаса, сорвавшегося неожиданно в пропасть человека, смотрящего как приближается камень, о который расколется, взорвется брызгами его голова, и одновременно наблюдающего последствия, содрогаясь от вида растекающихся по граниту собственных мозгов и крови.

Бороться с этим чувством невозможно, оно леденит кровь, останавливает сердце, но сейчас у Максима ничего этого нет, он просто сгусток чего-то странного, не имеющего плоти, он состоит из одной только души, и силы воли, которая давит и не пускает рвущийся внутрь ужас.

— Я снова смертельно ранен, и ты хочешь мне дать очередное невыполнимое задание? — Усмехнулся Максим, еле сдерживая себя, что бы не заорать. — Нет уж, хватит с меня квестов, дай мне просто спокойно умереть. Я видимо не тяну той ноши которую на себя взвалил. Слаб оказался. Не спасти мне мою Настю.

— Вижу, что устал, — кивнул Полоз. — Слишком много я на тебя нагрузил. Вы, со своим Угрюмом, знатно меня повеселили, выпутываясь из таких передряг, в которых другие игроки поднимали вверх руки и сдавались, принимая смерть. Ты сейчас не умер, ты просто без сознания, и в плену, тебя несут туда, куда ты так стремился попасть, в Бург. Если ничего не предпринять, то станешь скоро покорным рабом, или умрешь на ритуальном столбе, сожранный убыром. Как тебе такие перспективы?

— Тебе же нравится смерть? Ты должен быть доволен таким развлечением. — Максим отвернулся от змея, не желая смотреть в его пронизывающие душу глаза.

— Ошибаешься, мне не смерть интересна, мне интересно видеть, как игрок пытается ее избежать, и что делает для этого, какие прикладывает силы. — Рассмеялся Полз. — Смерть в моем мире лишь закономерный финал неудачника.

— Ты извращенец, — огрызнулся Гвоздев.

— Может и так, почему бы и нет. Я делаю то, что мне нравится, — змей не обратил никакого внимания на обидные слова. — Кто посмеет меня судить? Тут мой мир, и мои правила. — Он не надолго замолчал. — Но я здесь не для этого. Я, в свое время, перемудрил со свободой выбора и создал то, что перестало мне подчиняться. Я попал в затруднительное положение. Мне нужна помощь, и я готов за это щедро тебя, и твоих помощников наградить. Вы получите свободу, и вернетесь в свой родной мир, если конечно к этому моменту сами этого пожелаете, мало того, вернетесь богатыми людьми, я осыплю золотом и драгоценностями.

— Вот тебя припекло! — Рассмеялся Максим. — Что, не все поддается контролю? Даже Великий Змей совершает ошибки?

— Да, припекло. Согласен, — не стал отнекиваться Змей. — Я просчитался, но зато у тебя появился шанс завершить быстро игру, и вернутся к обычной, привычной жизни в старом мире. Шанс есть как у тебя, так и у твоих друзей. Не захочет кто-то из вас возвращаться, получит другую награду, такую, какую еще не получал никто в этом мире, и которую считают невозможной.

— Заманчиво, но тогда и я поставлю свое условие: «Ты возвращаешь мне авансом Настю», — Или так, или на меня не рассчитывай. — Повернулся к Полозу Максим и увидел его довольные результатом разговора, светящиеся глаза.

— Согласен. — Кивнул Змей. — Но тебе, для получения аванса, надо еще кое-что: во первых, освободиться из плена не став рабом, во вторых, собрать команду из четырех человек, один ты мне не нужен, один ты слишком слаб, а сделать придется многое. Как только ты выполнишь предварительные условия, то немедленно встретишься с женой. Только не вини меня в том, что ваша встреча может оказаться неприятной, моей вины в этом не будет, — хмыкнул ехидно Полоз. — Вот мои условия твоей встречи с Анастасией. После выполнения всего о чем мы с тобой сейчас говорили, я дам основное задание. Про те, что дал ранее до этого, забудь, их больше нет, ни для тебя ни для твоих спутников, ваша игра начнется с чистого листа.

— Ты вернешь мне Настю? — В голосе Максима прозвучали нотки надежды.

— Не верну, а создам условия для вашей встречи, это не одно и то же. — Хмыкнул снова ехидно змей.

— Тогда я согласен. — Твердо заявил Гвоздев.

— Хорошо, это меня радует. Сейчас ты уснешь и будешь спать до тех пор, пока не окажешься в Бурге. Что-либо предпринять по дороге у тебя все равно не получится, просто поверь мне на слово, а отдохнуть надо. Так что, спокойно спи, я отключу полностью разум.

Мир мигнул, вспыхнул кровавой искрой, и погас.