Уйын Полоза Книга вторая

Глава 10 Дочь Полоза

- Скажи мне дружище Луквах, а от чего это так получилось, что у змеи, пусть и не обычной, вполне нормальная дочь, человек? – Игорь, шагая рядом, заинтересованно посмотрел на своего спутника, ожидая от него ответ на интересующий вопрос.

Они шли по темному, сухому тоннелю, освещая путь лежащими в хрустальных сумках, описанных Угрюмом, как: «Полиэтиленовые мешки из супермаркета», скользкими фонарями, круто поднимаясь к поверхности горы.

Слуга Аэлиты уверенно вел их к новым испытаниям. Отношения между ним и Угрюмом, после пояснений серого сихиртя, и крепкого рукопожатия, изменились кардинально. Если раньше они были готовы убить друг друга, пылая ненавистью, то теперь на столько прониклись уважением, что коротышка лично пошел их провожать к переходу в другую локацию, и всю дорогу давал советы, как проще выполнить квест.

- Кто тебе сказал такую глупость, что она обычный человек, да и Полоз вовсе не змея, а Великий Змей, основатель всего этого мира, практически бог. Он имеет множество ипостасей, в одном из которых, чаще остальных, появляется в облике рептилии, являющимся более узнаваемым, но также может предстать и человеком, мужчиной. Может быть юношей, а может и глубоким старцем, а может и вообще выглядеть ни на что непохожее создание. Каков его истинный облик никто не знает.

Дочь у него от обычной смертной, от игрока. У него вообще много детей. Грешит иногда наш создатель, соблазняя заброшенную его волей в этот мир женщину, и тогда у них рождается ребенок. Но не простое дитя, ведь в нем кровь человека, и высшего создания. Он, как и его папа может иметь два облика, и один из них – змеи. И зовут их: «Полозовыми змейками», - или по-простому: «Змейками».

- Так значит там мы увидим кобру в человеческом обличии. – Засмеялся Угрюм. – Мне к такому не привыкать, одну такую я в своем прошлом мире оставил. Много лет с ней прожил, и всегда подозревал, что внутри красивой женщины живет что-то шипящее, и плюющееся ядом. Жил и сомневался, что такого не может быть. Спасибо тебе братан, за то, что открыл глаза.

- У вас там то же были оборотни? – Луквах на столько был удивлен, что даже остановился. – Мы всегда думали, что подобное существует только в нашем мире…

- Ага. – Хмыкнул Игорь. – И у нас такие есть, только кожу не сбрасывают, и не ползают, а так очень даже много. Вот, например смотришь на человека: «Милый, улыбающийся, глаза добрые», - а отвернешься он тебе в спину плюнет, и это в лучшем случае, а в худшем нож между лопаток, и еще и провернет, чтобы значит побольнее получилось, а потом снова в глаза улыбается, сука. Чем не оборотень?

- Так ты о душе?.. Тьфу на тебя, а ведь я почти поверил. – Рассмеялся коротышка. – У нас, у самих таких тут пруд пруди. Большая половина индивидуумов, что среди игроков, что из местных жителей, двуличные создания. Говорят одно, а делают другое.

- Так значит там на верху нас ждет не совсем девушка? – Перестал смеяться Угрюм.

- Да. Дочь Полоза, это змейка. Зовут ее Агилия. У нее очень печальная история. Она влюбилась в игрока, который не понравился Змею. Скандал был грандиозный, горы тряслись, и в итоге Полоз оказался прав. Тому уроду нужны были сокровища, которые могла показать Агилия, и больше ничего. Вот он любовь и крутил, а дурочка поверила.

- Расскажи, пока идем, может это поможет нам в том, как убедить девушку помочь. – Вступил в разговор Художник.

- От чего же и не рассказать, пока время есть. – Кивнул Луквах. – Слушайте:

«Попал сюда один игрок. Лехой звали, по кличке Барин. Прямо из СИЗО попал. Обычный мужик с виду, даже что-то благородное в облике, но гнилой внутри. Подленький, умный и хитрый.

Довольно быстро он в Уйыне освоился. Пристал к бандитской группировке Шатила, сдружился с ним, выполнив несколько щекотливых просьб. Поговаривают, что устранил одного из конкурентов главаря банды, и сделал это довольно искусно, выставив все так, словно тот сам на себя руки наложил. Ну так вот, приблизил его к себе Шатил. Барин, под крышей банды собрал, где обещаниями, а где и против воли, бригаду старателей, сделав тех почти рабами. Начали те камушки ему в предгорьях копать. Дело прибыльное, место богатое Барину от группировки выделили, а конкурентов, если какие залетные попадались, Шатил отстреливал. Не жизнь, а одна сплошная малина. Но видно уж так человек устроен, что ему всегда мало.

В распадок шахту поставили, там как раз ручей впадал в горную речку, очень удобное место. Частенько в тех местах золотишко находили, и не просто песок да чешуйки, а самородки в кулак величиной, да и камушки драгоценные попадались с упорным постоянством. В общем хорошее место, знай себе копай да промывай, а нет, жадной душе этого мало.

Решил Барин пройтись в верх по течению, поискать, откуда такое добро намывает, тем более что сам копать он не любил, тут пусть лучше бригада корячится, а вот погулять, по горам полазить, да поохотиться, тут совсем другое дело, это по душе, это весело.

Только от лагеря отошел, а ему прямо под ноги лиса, даже не понял, откуда взялась. Растерялся Барин, замешкался, ружье с плеча скинуть не успел, а та в кусты.

Он за ней, о она вверх по склону. Прицелился охотник, выстрелил, а рыжая возьми да исчезни, и в другом месте объявись. Азарт на Барина напал. Кинулся в догонку за зверем. Бежит, стреляет, но никак попасть не может. Высоко в горы забрался, и всю дорогу по ручью. Не сворачивает лиса, петляет межу камнями, за собой тянет, а человек, как завороженный за ней бежит, не отстает, подстрелить пытается.

За скалу за лисой Барин забегает, а там девушка сидит на камушке, на берегу ручья, костюм на ней, вроде спортивного, обтягивающего, из зеленой змеиной кожи сделанного, на ногах сапожки высокие, на низеньком каблучке из агата, волосы распущены по плечи, на ветру огнем подрагивают. Сидит, и кудри свои рыжие расчесывает золотым гребнем, смотрит на гостя зелеными глазами, и смеется:

- Что, воин? Никак не поймать лису? То не зверь, а удача твоя, она тебе путь показывает, а ты ее убить хочешь. – Смеется вроде девушка, а глаза серьезные, изучают парня. Растерялся Барин. Не может тут быть никого, в этих диких местах, а она манит его, рукой властно машет, к себе подзывая. – Что встал? Подойди ближе, посмотреть на тебя хочу, понравился ты мне. Как увидела издали в первый раз, так облик твой в душу запал, вот и послала свою служанку тебе в поисках золота помочь, а ты в нее стрелять. Нехорошо так получается, неправильно.

- Кто ты? – Пришел наконец в себя Барин.

- Агилией отец назвал, и ты так зови. – Она поднялась. – Полюби меня воин. Тяжело жить без теплых чувств среди всего этого холодного золота. Тепла хочется. Только искренне полюби, и я одарю тебя богатством невиданным.

Вот так и начали они встречаться. Барин притворялся, что любит, и за это дочь Полоза показывала ему все новые, и новые залежи драгоценных камней и золота, ну а Агилия отдалась своему чувству вся без остатка. Восхищалась она искренне своим избранником, не видела недостатков и подлости в душе его, глаза любовью прикрыв. Долго они тайком встречались, разбогател за это время Барин, но все ему мало. Пользуясь чувствами искренними, требовал все больше и больше, меры не зная, пока об их связи не узнал Полоз.

Не поверил мудрый змей в искренность чувств Барина. Решил его испытать. Обратился старцем, и явился к нему с предложением продать девушку ему в рабство, в обмен на самую богатую жилу самоцветов во всем Уйыне, такую, что веками золото добывать можно.

Согласился не задумываясь Барин, продал любовь девушки, тем более что надоела она ему уже, а сам прогнать побаивался, ведь не человек она, а тут такая удача, да и старец обещает оградить от гнева разъяренного предательством духа гор.

Продал, и тут же был за это убит разъяренным Полозом, а потом еще и обращен в живого мертвеца, скитающегося по горам, ищущего себя, и воющего по ночам на луну, тоской пожираемым.

Разозлился и на дочь свою Полоз, за ее неразборчивость, за ее доверчивость, и глупость. Наказал, посадив на горе Мань-Пупы-Ньер, и отрастив ей золотые волосы длинной с водопад, приковавшими ее тяжестью к одному месту, и заставив смотреть, как мечется в поисках себя по горам, дух ее подлого возлюбленного, а чтобы не сбежала, поставил двух великанов каменных охранять».

— Вот и вся история. – Закончил свой рассказ Луквах.

- За что девку наказали, я так и не понял? Ну влюбилась, ну дура, что на первого встречного кинулась. Так это все от того, что других рядом не нашлось, более достойных. Отцу ей жениха найти надо было, а не под арест сажать. – Нахмурился Угрюм. – А Барин еще та сволочь. Альфонс местный. Ему за дело прилетело. Я бы такого сам придушил.

- Только не пойму, чем это нам поможет? – Вмешался в разговор Максим, пожав плечами. – Каменных великанов сказками этими не разжалобишь, а девушку тяжелые воспоминания вряд ли спасут.

- То вам решать. Вы просили рассказать, я и рассказал. – Буркнул, хмыкнув загадочно Луквах.

- Да мы без претензий, братан. – Хлопнул его по плечу Угрюм. – Знания никогда лишними не бывают.

Дальше шли молча. Словно обидевшись друг на друга за то, что вроде как не услышали, а подслушали тайком страшный секрет, про чужую, несчастную любовь. Дорога поднималась все выше и выше, становясь с каждым шагом круче. Стены сужались, и скоро путники начали их касаться плечами, но все быстро закончилось.

Выход из подземелья светился впереди лучами солнечного света. Резко стало холодно, и парок легкого морозца начал срываться с губ.

- Тут я вас и оставлю. – Луквах остановился, прижавшись к стене, и пропуская друзей вперед. -Никто не должен знать, что это я вас сюда привел. Не хочу испытать на себе гнев Полоза. Помните, что великаны не так страшны на самом деле, как выглядят, и что Агилия не совсем девушка, и страдает от предательства любимого человека, и незаслуженной, слишком суровой кары отца.

- И на том спасибо братан. – Хлопнул по плечу коротышку Угрюм. – Удачи тебе. – Улыбнулся, и вышел в новую локацию.

- То, что ты нам рассказал, про змейку, это может как-то помочь? – Задержался Максим около слуги Аэлиты.

- Ты же знаешь игрок, что ничего в этом мире, истинные создания Полоза не говорят просто так. – Улыбнулся загадочно тот. – Иди. Я и так рассказал больше положенного. Помоги Агилии и, поверь мне, ты не пожалеешь об этом. – Он развернулся, и быстро ушел назад в пещеры.

Гвоздев проводил его взглядом, вздохнул, покачав головой, и отправился следом за другом, в новую, морозную локацию.

Огромное, усыпанное заснеженными валунами раздробленных скал плато, встретило Художника ослепительным светом гуляющих по глазам солнечных зайчиков, ослепив на миг. Он протер кулаками прослезившиеся глаза, восстанавливая зрение, и тут же, резко присел.

Картина, открывшаяся перед ним, вопила об осторожности.

Два огромных, каменных великана стояли по бокам, одетой в обтягивающий хрупкую фигуру кожаный спортивный костюм, похожий на змеиную кожу девушки, с золотыми, распущенными в пропасть волосами, сидящую на самом краю обрыва.

Два монстра, состоящих из гранитных валунов, соединенных между собой только воздухом, и чьей-то извращенной волей, без всякого намека на плоть, смотрели в покрытую предрассветной дымкой даль, и не шевелились. Но сразу чувствовалось, что это только видимое спокойствие идеалистической картины, в один миг может взорваться злобой и смертью, стоит только немного пошуметь, и привлечь внимание.

Угрюм сидел за одним из многочисленных камней, и жестом требовал двигаться к нему, с намеком кивая на находящегося рядом с ним, незнакомого коротышку в порванной рубахе, в разодранных штанах, босого, и с синей от холода кожей. Максим, пригнувшись, тенью поскользил к ним, и присел рядом.

— Это кто? – Прошипел он сквозь зубы, кивая в сторону незнакомца.

- Откуда мне знать? – Пожал плечами Угрюм. – Я только вышел из пещеры, глаза протер, смотрю, он сидит, и на меня жалостливо так смотрит, а дальше вон те чуды-юды стоят, и девчонка над обрывом. – Он кивнул в сторону великанов. – Будто спят все. Сколько смотрю, ни разу не шелохнулись.

- Ты кто? – Максим повернулся к коротышке.

- Он видимо немой. – Ответил за того Игорь. – Я уже спрашивал, а он только пасть открывает, и туда пальцем тыкает.

- Может он есть хочет, или пить? – Скосился на друга Гвоздев.

- Ну так дай ему чего-нибудь пожевать, да водички глотнуть, харчи все у тебя в бауле спрятаны. – Хмыкнул тот.

Максим развязал рюкзак, и отломив небольшой кусочек от остатков имэка мисов, протянул коротышке. Тот схватил, и закинув в рот, начал быстро жевать, давясь и чавкая, и в то же время протягивая руки, прося еще кусочек.

- Обойдешься. – Рыкнул на него Угрюм. – Нам самим еще продукты пригодятся, а кто ты такой мы еще не знаем. Вдруг сейчас нажрешься, и в драку кинешься? – Сихиртя замотал отрицательно головой, всем своим видом показывая, что от него не стоит ждать никаких неприятностей.

- Нака вот, водички хлебни. – Протянул ему флягу Гвоздев. – Может и заговоришь тогда, вместо того что бы рожи строить, и руками махать.

Коротышка жадно присосался к горлышку, и задергал кадыком.

- Ох и жаден же ты до хавки, болезный. – Посмотрел на него осуждающе Угрюм. – Хватит. Оторвись уже.

- Спасибо. – Наконец заговорил незнакомец тихим и хриплым голосом. – Вы просто чудо, посланное мне небесами, мало того, что накормили так еще и угостили благословенным хлебом мисов, и вода... – Он скосился на рюкзак Максима. – А можно еще кусочек?

- Охолонись! – Рыкнул на него зашипев Игорь. – Рассказывай: «Кто таков, и как тут оказался?».

- Хитрогор я. – Скосился на друга сихиртя. – Меня послали еду для народа искать, да я тут застрял, и едва сам от голода, и жажды не помер.

- Чего-то у тебя не сходится. – Ухмыльнулся Угрюм. – Тебя одного послали, безоружного, и без припасов? Сдается мне врешь ты парень?

- Чего мне врать-то? – Огрызнулся тот. – Я же не на войну собрался, а на поиски. Глянуть только: «Что, да как?», - и назад, а тут эти каменюки стоят. Испугался я, спрятался и затаился.

- Все равно не верю. – Вздохнул Игорь. - Ну да у нас все одно другого выхода нет, как только соседствовать с тобой. Сиди тут за камнем, и не дергайся, лишнего шума не издавай. Не привлекай внимание. – Он повернулся к Максиму. – Есть мысли как с этими образинами. – Он кивнул в сторону великанов. – Справиться?

- Можно попробовать столкнуть их в пропасть. Они на самом краю стоят. – Не оборачиваясь ответил Гвоздев, рассматривая задумчиво спины монстров.

- Чего-то я сомневаюсь. – Сморщился Угрюм. – В них в каждом тонны по три, их трактором с места не сдвинешь, а ты подтолкнуть...

- Они на самом краю стоят, только коснуться слегка, и грохнуться как миленькие. – Прошептал в ответ Максим.

- А если нет? – Недоверчиво скривился друг.

- А на нет, и суда нет. – Огрызнулся Художник. – Можешь предложить что-то другое, то предлагай, а если нет, то не бухти.

- Да не злись ты. Согласен я. – Улыбнулся примирительно Игорь. – Командуй.

- На счет три, резко срываемся, и бежим в их сторону, как можно меньше издавая шума, и одновременно толкаем тварей с обрыва. Думаю, что у нас должно получиться. Если нет, и они не сваляться, то попробуй их на себя отвлечь, а я, со спины хрустальным кинжалом поработаю.

- Идет. – Кивнул Угрюм. – Считай.

- Раз, два, три…

Две тени скользнули из-за камня, и устремились к стоящим над пропастью великанам. Когда до цели оставалось не более пяти шагов, неожиданно, с того места, где оставался незнакомый коротышка, раздался резкий, противный, резанувший по нервам, вопль:

- Берегись! Опасность! – Выскочил из-за камня тот, и замахал руками.

- Урод. – Рявкнули одновременно два друга, и оттолкнувшись прыгнули в атаку на уже оборачивающихся монстров.