Уйын Полоза Книга вторая

Глава 2 Совет мисов

— Как я понял, твою дырку надо заштопать в течении пяти дней, и кто это должен сделать, и как это изобразить, ты не имеешь ни малейшего понятия? — Угрюм почесал затылок. — Да, братан, умеешь ты найти на свою пятую точку увлекательных приключений. — Он задумался. — Сколько ум не морщу, а ничего толкового туда не приходит, и пол-литра тут не поможет. У самого-то есть какие идеи?

— Полное отсутствие. Я вообще еще в прострации. Два часа назад думал, что умер. Готовился по тоннелю лететь. — Вздохнул Максим. — Но вот стою живой перед тобой. — Знаю только одно. — Полоз никогда не дает невыполнимых заданий, значит выход есть.

— Думаю, что, то, что не лечиться простым, человеческим способом, с помощью зеленки и йода, должно исправиться нестандартно, методом игровых возможностей. — Задумчиво произнес Сократ.

— Это, кстати, хорошая идея. — Кивнул Угрюм. — У нас из нелюдей, мисы в этой локации обитают, и они к нам относятся очень даже неплохо. Надо с ними пообщаться, может что и присоветуют. Только вот есть одна проблема. — Он отвел глаза в сторону. — Никак квасом голову поправить не могу. Может по соточке на ход ноги, и в дорогу? Ну правда, братаны, я за сухой закон всеми руками, и даже ногами. Но если по дороге сдохну, то вам от этого легче не станет.

— Да пей ты, раз не в моготу. — Улыбнулся Гвоздев. — Алкаш.

— Вот это дело. — Обрадовался Игорь. — Шампур! Сто грамм мне и огурчик соленый, побольше выбери, покрепче, и хлебушка черного, горбушку! — Он повернулся к Максиму. — И не алкаш я, то капли успокоительные, просто с дозировкой перестарался.

Хозяин харчевни появился практически мгновенно. Выставил на стол наполненный на половину стакан, тарелку с цельными солеными огурцами, укропом, и еще одну с хлебом.

— Тут такое дело, Угрюм. — Замялся он. — Может сейчас и не время, но ты интересовался на счет девахи одной, той, что в Уйын год назад попала в свадебном платье. Так есть тут один пришлый, он забавную сказку рассказывал, про подобный случай. Шустром кличут.

— Где он! — Мгновенно отреагировал на новость, подскочивший Максим.

— Ну так ясно дело, что в Отстойнике. — Пожал плечами Шампур. — Где ему еще быть. Он подсобником к Зубило, в кузницу нашему пристроился. Говорит осточертело шляться, и смерти по локациям искать. Решил у нас осесть. К Цезе, к официантке моей, клинья подбивает, и вроде все у них на лад идет…

— Плевать нам на и на Цезу, и на Зубило. — Рявкнул подскочивший со стула Угрюм. — Где его искать, подсобника этого твоего, говори?!

— Так чего его искать-то. Сейчас пошлю кого-нибудь да позову. — Вновь пожал плечами хозяин харчевни. — Минут через десять придет.

Шустр оказался высоким и коренастым мужчиной, в кожаном, прожженном фартуке, в сандалиях на босу ногу, и с коротко стриженной, черной, с легкой проседью бородой.

Голубые глаза из-под густых «Брежневских» бровей смотрели уверенно, с легким любопытством, но без какого-либо заискивания. Он подошел к столу, и кивнул гладко выбритой головой.

— Говорят вы звали меня? — Пробасил он, и не спрашивая разрешения сел. — Смотрю, а вас тут неплохо угощают. — Он с намеком кивнул на стоящий перед Угрюмом стакан.

— И тебя угостят, если мужик серьезный, а не балабол. — Хмыкнул Игорь. — Слушок тут прошел, что ты сказку знаешь, про невесту? Может поделишься?

— Так тут и рассказывать особо нечего. Я девку эту сам не видел, слышал только. В Столике, в «Богадельне» о ней молва идет.

— Что за Столик? — Перебил его Максим.

— Город в горах. Покруче Отстойника будет, а «Богадельня», забегаловка тамошняя, одна из трех, не самая лучшая, но кормят прилично. — Пояснил гость. — Ну так вот. Говорят, что в предгорьях, по другую сторону гор, попала год назад в Уйын деваха, в свадебном платье, и попала так неудачно, что туши свет. Прямо на разборку между Низменниками, и Вышкарями угодила.

— Это кто еще такие? — Удивился Угрюм.

— Две банды тамошние, делят между собой склон, да за проход мзду берут. Серьезные ребята, с ними никто не связывается. Хочешь в долину спуститься, или в горы подняться плати, и не бухти, причем два раза, и тем и другим отстегивай.

— Хватит. По делу говори, что там с невестой? — Не выдержал Максим.

— Ну так чего тогда перебиваете? — Не обиделся Шустр. — Горло бы промочить, а то что-то першит. — Он с намеком посмотрел на Угрюма.

— Шампур, принеси ему стакан. — Крикнул Игорь в сторону кухни.

— Ну вот. Это другое дело, а то на сухую рассказ не идет. — Новый знакомый дождался, когда ему поднесут водки. Лихо опрокинул двести грамм в недрогнувшее горло, крякнул, отщипнул от остатков жареного барашка кусок мяса, с тарелки Игоря взял огурец, неспешно похрустел прожевывая, проглотил, и продолжил рассказ. — Я вообще-то не пью, но похвастаться, что бухал с парнями, освободившими отстойник, это дорогого стоит. — Улыбнулся он. — Так вот. Попала эта невеста в аккурат на разборки между этими крутыми мужиками, да еще беспредельщиками.

Деваха симпатичная, да еще в наряде соблазнительном. Те слюну пустили, и вмиг замирились, забыв претензии друг к другу, ну и решили ее попользовать значит совместно. Только вот не получилось у них ничего.

Шпильку с пластмассовой ромашкой на конце, барышня та из волос выхватила, и ножом столовым, с каким сюда попала, и этим несерьезным украшением, положила там всех. То ли десять, толи двадцать мужиков упокоила, тут сведения разняться.

Покромсала значит в фарш бедолаг, спокойно так волосы заколола, и в долину ушла, как и не было вовсе. «Смерть в фате» ее прозвали, говорят, что если кто девку какую без согласия с тех пор тронет, то невеста та приходит, и кранты насильнику. Такие вот дела…

— Брехня. — Нахмурился Сократ. — Пацаны те на разборки не с погремушками пришли. Стволы наверняка были. Успокоили бы ее на раз, даже пикнуть бы не успела. Да и не тронули бы ее, пока между собой не разобрались, или они не серьезные были, а фуфло дворовое.

— Ну так я за что купил, за то и продал. — Пожал плечами Шустр. — С меня какой спрос. Вы просили сказку, я рассказал.

— Нормально все. — Кивнул Максим. — Хоть какая-то, но зацепка. — Если слухи есть, то значит и мне в ту сторону, теперь надо там следы искать.

— Только сначала надо здоровье поправить. — Кивнул ему Угрюм. — Да не косись ты на стакан, я не об этом, я свое уже поправил, теперь пойдем искать, того, кто с твоей болячкой поможет.

***

Деревню мисов найти, если, конечно, они сами ее не покажут, практически невозможно. Только тот, кого они приглашают, могут посетить поселение лесных жителей, а кого они видеть не желают, пойдут рядом и нечего не увидят.

Друзья были тем редким исключением, кого они были рады видеть в своем доме. Игорю с Максимом, не надо было показывать дорогу, они знали куда идти, так как в отличие от других игроков, являлись признанными друзьями племени, которым покровительствовал сам вождь Ганджил.

Деревня, или вернее город мисов достойны того, чтобы более подробно его описать:

Березовая роща, выращенная на постриженном, ухоженном газоне. Белые стволы, которых не обнять и пятерым взрослым мужчинам, в которых по спирали вырублены ступени ведущие вверх в густую крону. Но это не крутые ступени строительной стремянки, это удобные, покрытые вычурной резьбой ступени, произведения искусства мисов, упасть с которых, при неосторожности, не дают выгнутые в замысловатые узоры перила.

Поднявшись на верх, попадаешь на площадку, срезанную под девяносто градусов, отполированной, огромной макушки, где разбит небольшой садик. По периметру не дает свалиться вниз цветущий, постриженный кустарник, как своеобразный забор, по середине беседка с обеденным столом, и плетеными креслами, увитая плющом, и всюду обязательные клумбы с цветами, а напротив входа в этот рай, перекинут мостик на другую, такую же срезанную верхушку гигантской березы, к соседям.

Все жилища соединены между собой и домом вождя, подвесными мостами. В саду Ганджила, находящемся на самом древнем и самом огромном дереве, находится площадь собраний племени, с тотемным барабаном, и жертвенным идолом Полоза.

Вход в каждый дом миса находился обязательно справа, и с краю площадки. Все те же ступени провожают гостя в уютную прихожую, где в нишах висит верхняя одежда, стоят резные табуреты, и горит на тумбочке яркая, восковая, ароматная свеча.

Главный зал, в который далее проходит гость, поражает воображение размерами, впечатление, что он на много больше, чем может поместить в себя ствол приютившего его дерева, а ведь по кругу этого помещения еще и красуются арочные двери других комнат. Но туда уже не допускается никто из гостей, это место доступное только семье хозяина жилища, и потому описать его не представляется возможным. Но и вида одного зала достаточно, чтобы открыть от восхищения рот.

Потолка нет, вернее он есть, но на столько прозрачный, что его не видно, пропускающий солнечный свет, и вид голубого неба с кучерявыми облаками в бездонной синеве, полностью игнорирующий находящиеся с другой стороны клумбы, беседки и мостики. Ничего из этого не видно, словно и нет вовсе, только чистое без помех бесконечное небо.

Стены из полированной цельной березы, с вырезанными на ней фресками наиболее значимых в семье, и племени событий. Огромный, круглый стол на одной ноге, словно выросший из устланного на полу газона бархатной травы гигантский гриб, и все те же, что и в беседке плетеные кресла, вокруг. Запах лета наполняет тут легкие. Пьянящий ароматами цветов, восхитительного вкуса жизни.

Ганджил встречал их у вырезанной лестницы, в стволе гигантской березы. Он сделал, как положено его статусу вождя, три шага на встречу, и остановился в ожидании. Гости подошли, и встали в двух шагах и слегка приклонили головы в знак приветствия и глубокого уважения.

— Я рад видеть тебя, Художник. Видеть здорового, и вновь вставшего на ноги. В последнюю нашу встречу я был уверен, что Полоз призвал тебя к себе. Так же я рад видеть и мудрого, но нетерпеливого Угрюма, и грохочущего оружием хозяина таверны Сократа. Что привело вас в мои владения? Неотложные дела, или это визит добрых друзей для дружеской беседы?

— И то и другое, вождь. — Вышел вперед Максим. — Великий Змей дал мне пять дней жизни для того, чтобы я нашел лекарство, залечить неизлечимую рану у себя в груди. Мы просим мудрого совета. Может ты что-то слышал о подобном?

— Покажи. — Ганджил на столько взволновался, что, забыв про этикет подошел к Гвоздеву в плотную. Художник расстегнул камуфляж. — Это серьезное ранение. Мне надо подумать. — Он сделал шаг назад. — Побудьте у меня в гостях. Я соберу старейшин, и поговорю с ними. Память мудрой старости поможет нам найти решение. Проходите в дом, вкусите пчелиного нектара, и отдохните с дороги. Моя спутница жизни Берюз, скрасит минуты ожидания беседой, и песнями леса. — Он сделал приглашающий жест в сторону ступеней, а сам отошел в сторону. — Совет старейшин не займет много времени, мы умеем ценить каждую минуту.

Берюз оказалась действительно хорошей собеседницей. Как-то само собой разговор плавно перетекал с одного гостя, на другого, заставляя тех вспоминать истории из жизни, то веселые, то грустные, а изредка беседа переносилась и к недавним событиям, о которых уже сложились у мисов баллады, одну из которых спела Берюз.

Голос ее звучал завораживающе, словно теплый ветер ласкал души слушателей. Немного не в рифму, и музыка необычная, и подвиги приукрашены, но друзья и не заметили, как сами начали подпевать спутнице жизни Ганджила, мерно раскачиваясь под тихий рокот бубна:

— Пройдя тропами не хожеными.

Терпя невзгоды и боль.

Пришли на помощь мисов племени,

Рожденные в жизни другой.

Они орекам крушили головы,

Врагу пробивали сердца.

Рождённые там, где неведомы,

Замыслы змея великого, Полозовы чудеса… — Пела, прикрыв глаза Берюз.

— Полозовы чудеса… — Подпевали тихим шепотом друзья. Раскачиваясь в такт бубна, завороженные тихим, гипнотическим голосом женщины.

— Я не знаю, что посоветуют тебе старейшины. — Неожиданно прекратила песню Берюз посмотрев на Художника зелеными глазами, с затаенной в них нежностью. — Может их мнение и совпадет с мнением женщины, хранительницы очага, а может и нет, но послушай мой тебе совет: «Ищи живые души тех, кому не нашлось место у Полоза. Только тот, кто сам не смог до конца умереть, может знать, как этого не сделать. Тот, кто живет на кромке смерти и жизни, умеет ценить и то, и другое, и знает, как вернуть то, что утекает». — Она замолчала, потому что в зал вошел Ганджил.

— Я слышал твои слова, женщина. — Обратился он к ней. — Старейшины предлагают немного другое, но в принципе тот же самое. Они предлагают идти подземной дорогой к центру гор. Там есть та, кто отвечает на вопросы. По дороге в ее покои и живут, неупокоенные души. От кого вы узнаете истину, от них или от нее, зависит от вашей удачи, и вашей же отваги.

Сразу говорю, что мы не знаем, что ждет вас там, так как никогда не спускались в пещеры. Мы дети лесов, и не переносим затхлых подземелий, но то, что там вы найдете лекарство — это истинная правда, а также правда и то, что дева с каменным сердцем даст ответ, на любой интересующий вас вопрос, надо только уметь его задать.

Надеюсь, я смог помочь вам, это то немногое, чем могу отблагодарить героев спасших лес.

В дорогу я вам дам имэк. Небольшой кусочек его утоляет голод, и придает сил в пути. Это большая ценность, и секрет мисов. Имэк мы никому еще не дарили из игроков, вы первые. Но вы наши друзья, и достойны такого подарка. — Он протянул два каравая. — Даю два, так как Сократ не спустится в пещеры, а останется в своей харчевне. Ему нет пути вниз, его место тут. Так говорит великий Полоз моими устами, и ослушаться его слов нельзя. Кара настигнет осушившегося.

Да будет ваш путь славен, чем бы он не закончился, герои. — Ганджил склонил голову, и пригласил друзей на выход.

— Вот же нелюдь. — Выругался Сократ, когда они остались одни. — Полоз мне, видите ли, идти не велит. Можно подумать, что тот путь, который он мне указывал до этого, был усыпан лепестками роз. Кровью он полит, и моей в том числе. Ну как я могу остаться в стороне? Какая может быть таверна? У меня душа гореть будет.

— Ты только не обижайся. — Коснулся его плеча Художник. — С Полозом лучше не ссориться. У меня жизни осталось на пять дней, и если еще он мешать будет, то я сдохну, так и не найдя лекарства.

— Макс прав. — Буркнул Угрюм. — Тебе лучше остаться, и даже не столько из-за «Приюта», сколько для того, чтобы в Отстойнике порядок навести. Лидер там нужен. Тот который не позволит повториться тому кошмару, который город пережил, да и навести более полноценное сотрудничество в производстве и безопасности с мисами не помешает. Ты наверно единственный, кто может это сделать. — Он улыбнулся. — А за нас не переживай, мы с братаном, и из не таких переделок выбирались. В общем принимай город в свои мозолистые руки, тащи и не пищи.

— Не хочется мне парни с вами расставаться. Но вы наверно правы. Еще один такой налет, и кранты Отстойнику. Некуда вам будет возвращаться. Пожалуй, действительно впрягусь в работу. Лиську свою поставлю харчевней править, дам ей помощь, подыщу кого посообразительнее, а сам порядок в городе наведу.

Ладно. Давайте прощаться, мне к мосту, а вам вниз к входу в пещеру. Не пуха вам. — Он махнул рукой. — Не буду оборачиваться. Не люблю. — Развернулся, и быстро затерялся между деревьев.

— Ну что, братан? Снова вместе, снова рядом? Пошли за новой порцией лечебного дерьма. Чувствует моя душа, что хлебнем мы его полными ложками. — Рассмеялся Угрюм.

— Пошли. — Кивнул Художник. — Снова втянул я тебя в свои проблемы.

— Это да!!! — Уже не сдерживаясь заржал друг в полный голос. — Но куда же ты без меня, болезный, да и стыдно признаться, мне такое время провождение нравиться. Полной жизнью живем, братан, полной грудью дышим, другим остается только завидовать. Пошли уже! — Хлопнул он по спине Максима. — Дерьмо само-собой к нам не приплывет, его еще поискать надо, побегать…