Уйын Полоза Книга вторая

Глава 14 Он ушел, но остался

Это был безрассудный поступок. Тварь не зря была создана Полозом не убиваемой, ее в бою можно было ранить, но вот одолеть невозможно. На что рассчитывали вожак стаи и щенок, кидаясь в безумную атаку, непонятно.

Первым цели достиг волк. Он целился в горло, но убыр оказался на много проворнее, и успел прикрыться лапой. Рыкалу ничего другого не оставалось, как только вцепится в кисть, и погрузив клыки в жуткую плоть, грызть фаланги пальцев с чавкающим хрустом костей, захлебываясь едкой кровью.

Гав же, отличии от старика, смог достичь того, к чему стремился. Вытянувшись в огненную стрелу, он устремился к горлу твари, но немного не долетев, взорвался вспышкой яркого света. Воспользовавшись секундным замешательством, ослепленного монстра, вцепился, и рванул острыми клыками кожу, в районе кадыка, разрывая нити артерий. Желтая кровь хлестнула на выжженную землю, но разве такая мелочь может остановить самого убыра, Ледяная гора.

Он, с какой-то вальяжностью, легко стряхнул сначала вожака стаи с руки себе под ноги. Придавил его к камню ступней, и раздавив грудную клетку, не дал больше ни то, что шевелиться, но даже дышать поверженному волку. Затем, той же самой лапой, монстр вцепился уже в шкуру Гава, и с такой силой, что мгновенно проткнул тело щенка когтями насквозь. Брезгливо откинув обмякшее тело в сторону, он медленно перевел взгляд на притихшую стаю.

- Давай братан! Как в прошлый раз! Отстриги этому черту башку! — Взревел Угрюм, и сжимая в посиневшем от натуги кулаке кинжал, кинулся в направлении убыра в атаку.

Тот даже не пошевелился, и улыбаясь ждал, уверенный в своей победе. Что может сделать смертный тому, кого нельзя убить? Ледяная гора лишь взмахнет лапой, с оголившимися, острыми как пики когтями, и они легко пробьют мягкую плоть, нанизав на себя игрока, а затем убыр неторопливо вопьется клыками в тело, и хрустя костьми, давясь наслаждением, чавкая, сожрет сладкую добычу. Нет для него ничего вкуснее человеческого мяса.

Но этот игрок оказался слишком ловок. Когда когти уже готовы были впиться в его тело, резко упал на землю, пропустив над собой лапу, и перекатился за спину монстра. Ледяная гора разочарованно рыкнул, и крутанувшись ледяным смерчем вокруг собственной оси, занес лапу для следующей атаки. «Вот она цель! Стоит перед ним, растерянная, не ожидающая такой ловкости от столь огромного существа». - Убыр растянул пасть в жуткой улыбке, оголив клыки и почти уже ударил, но тут шею обожгло болью.

Максим вскинул автомат и дал длинную, во весь рожек, до лязга замершего затвора, очередь. Ошметки плоти, вырываемые свинцом, полетели во все стороны из шеи, и голова монстра, сначала свесившись в бок, отделившись от тела, упала на землю. Угрюм уже этого ждал, и тут же подскочил к ней и начал кромсать хрустальным ножом, отделяя куски окровавленной плоти. Воспользовавшись моментом, на размахивающее лапами, лишенное головы и в следствии этого и зрения тело, бросилась завывающая, волчья стая.

Звери с остервенением начали рвать плоть Ледяной горы, и не отступали даже несмотря на то, что в общем-то ничего серьезного причинить ему не могли, а лишь отлетали в стороны, и скуля падали на землю, попадая под удары когтей. Но даже получая страшные раны, они не прекращали попыток, и вновь кидались в драку, хотя с каждым разом их становилось все меньше и меньше, а земля вокруг покрывалась остывающими, покрывающимися серым пеплом, трупами волков.

- Остановитесь, глупцы! — Прекратил сражение громкий детский голос. — Вам не одолеть убыра, он бессмертен, а вы все умрете. — Девочка, ставшая в один миг огромной пылающей огнем ненависти Огневушкой, подлетела вплотную к Ледяной горе. Зависла над ним на миг, и взмахнула руками. Сорвавшийся с пальцев переродившейся девочки сгусток пламени растекся по телу твари, сковав движения, и спеленав как младенца плотной тканью, брызжущей искрами магмы. — Ты нарушил закон, дяденька убыр. Но я не в праве тебя судить, пусть это сделает сам Великий Змей. Я лишь могу отправить тебя в ту локацию, из которой ты выполз. Не приходи больше. Это не твоя земля, тут нет твоих законов. Только подчиняющиеся тебе создания могут проходить сюда, или в какое-либо другое, не принадлежащее тебе место в набег, твое же место вечный холод.

- Глупая девчоночка, - голова, которую молотил ножом, не останавливаясь Угрюм, и который не прекратил это делать даже после окрика девочки, вдруг рассмеялась хриплым смехом, вырывающимся с желтой кровью из жуткой пасти. Жало хрустального кинжала в руках Игоря, скользнув по оголенным в улыбке зубам звякнула бьющимся стеком, и переломилось. — Полоз меняет этот мир, - между тем, продолжил убыр. - Ему стало скучно от нудной игры. Отныне правила будут другими, и мы, истинные жители этого мира, сейчас решаем какими именно они станут. Ты конечно же можешь бросить меня назад, в мир зимы, но остановить меня у тебя уже не получится, - Он вдруг стал прозрачным. - Я не прощаюсь! Готовься! Наша с тобой война только начинается. Мы обязательно еще встретимся.

Голова и тело Ледяной горы закипели, покрываясь лопающимся пузырями, забулькали кипятком вырывающегося наружу пара, размягчились, и начали таять, стекая в провал перехода, не оставляя после себя даже лужиц.

Огневушка вздохнула как-то обреченно, и вернулась в свое обычное состояние маленькой, рыжеволосой девочки. Всплеснув руками, словно вспомнив что-то, и заплакав, она развернулась и бросилась к пытающемуся подняться, скулящему жалостно, раненному щенку. Девочка подхватила его на руки:

- Маленький. Тебе больно? Потерпи, я помогу, - она поцеловала его в угольный нос и прижала к груди.

Максим посмотрел на их, вздохнул, не чем помочь он тут уже не мог. Закинув на плечо автомат, Художник подошел к вытянувшемуся, еле дышащему телу Рыкала, и по дороге к нему присоединился Игорь. Они остановились около волка, и вожак стаи подняв морду, посмотрел затуманенным смертью взглядом, друзьям в глаза.

- Ухожу, - выдохнул он с хрипом слова. — Я до конца выполнил долг, и теперь дорога ведет меня в чертоги Полоза. Я не успел научить Гава даже основам управления стаей, но его покровительница, истинная хозяйка огненной стихии, обучит его лучше меня, став так же еще и покровительницей волков. Они поведут стаю к победе, на великую охоту, как это и говорится в сказаниях, а я ухожу с легким сердцем.

- Гав серьезно ранен, и может не выжить, - Максим сел рядом с волком и положил ладонь ему на голову. — Ты не можешь сейчас умереть. Стая не может лишиться одновременно сразу двух вожаков. Соберись.

- Он выживет, - Улыбнулся волк окровавленной пастью. — Огневушка не отпустит к Полозу своего питомца, она знает, что надо делать, и это ей под силу, - он устало прикрыл глаза. - А сейчас помоги мне подняться игрок, я хочу перед тем, как уйти говорить со своей стаей.

Шерсть крошилась в пальцах Художника, опадая под ноги остывшим пеплом. Еле тлеющая затухающими углями кожа уже не обжигала рук. Максим обхватил волка и поднял.

- Спасибо, - огромное тело умирающего старика едва держалось на трясущихся лапах, шерсть опадала, как осенние листья с деревьев, но глаза все еще горели, а голос звучал, пусть и хрипло, но уверенно. Он все еще был настоящим вожаком стаи. - Я ухожу. Отныне, и до конца пути, вы будете подчиняться Гаву. Я отдам ему часть своей души. Щенок может и мал ростом, но у него огромная воля, и он приведет стаю к славе. Слушайте его и подчиняйтесь так же, как слушались и подчинялись мне. — Рыкал покачнулся и едва не упав, сел, - а сейчас. - Повернул он морду к Огневушке. — Неси своего питомца ко мне. Пора сделать то, о чем говорится в сказаниях. Поторопись девочка, силы покидают меня слишком быстро, и мы можем не успеть.

Щенок был на столько слаб, что мог только тихо поскуливать, и жалобно смотреть потухшими глазами на свою хозяйку прося о помощи. Его положили у лап остающегося живым только на силе воли, еле удерживающего равновесие, чтобы не упасть, Рыкала. Старый вожак, подняв к небу пепельную морду завыл гимн смерти, и эту жуткую песню мгновенно подхватила окружившая его кольцом стая оставшихся в живых волков. Огневушка, вытирая слезы, вторя им, зашептала слова ритуала:

- Уходя не сдавайся.

С братом своим: пролитой кровью,

Волею Полоза, и волей моею,

Плотью умри, но душою останься.

Силу свою передай,

Правду свою передай,

Мудрость свою передай

Плоть забирай, но дух оставляй.

- На, —Девочка протянула Максиму непонятно как появившейся у нее в руках пылающей голубым огнем нож. – Режь.

- Что? – Не понял Художник.

- Горло Рыкалу говорю режь, - кивнула Огневушка в сторону воющего в небо вожака. – Он ждет, не медли, иначе будет поздно.

- Но как? – Растерялся, побледнев Гвоздев. – Я не могу его убить! Он мой друг, мы дрались вместе…

- Быстрее! - Притопнула в нетерпении ногой девочка и начала наливаться огнем. – Надо завершить ритуал, пока не закончилась песня стаи, и пока дух умирающего тела не покинул плоть.

Максим вздрогнул, словно слова ребенка ударили его по спине кнутом, и взял дрожащей рукой протянутый нож. Он повернулся к Рыкалу. Волк, не прекращая выть, подставил под удар шею, и с такой мольбой в глазах посмотрел на Художника, что тому сразу стало понятно, что старый вожак просит выполнить требование девочки, и что это будет не убийство, а милость.

Максим решился, и нанес удар, оборвавший окончательно жизнь Рыкала. Стая взвыла в это мгновение еще сильнее, и под их песню, поток крови хлынул на притихшего Гава, а покачнувшийся вожак завалился набок. От его тела отделилась еле заметная, серая тень, похожая на волка. Огневушка тут же вскинула руки к небу, а из вспыхнувшего, ставшего огромным, в полнеба, солнца, вырвался тонкий огненный луч. Упав на землю, он поджег оставшуюся без тела, отделившуюся душу.

- Соединяйтесь! – Упала на колени Огневушка и положила ладони, одну на грудь щенка, другую на мертвое тело вожака стаи.

Пылающая душа завертелась вокруг собственной оси, став огненным вихрем, пробежала по кругу воющих волков, коснувшись морды каждого, словно здороваясь, и ввинтилась через ладонь девочки в тело Гава. Тот вздрогнул, закрыл глаза и заскулил.

Прошло всего несколько секунд, и тело щенка начало увеличиваться в размерах, и наконец, под смех Огневушки поднялось уверенно на лапы. Но это уже был не щенок — это был уже огромный, молодой, полный сил, огненный волк.

Окинув грозным взглядом пылающих глаз стаю, подняв морду, он завыл, и под его песню, тело старого вожака окончательно рассыпалось пеплом и подхваченное дуновением легкого ветра, взмыло вспыхивающими в лучах солнца искрами к небесам.

- Теперь я ваш вождь, - пробасил уверенным голосом бывший щенок. – Стая будет готовиться к мести. Нам объявлена война. Моя хозяйка, повелительница огня, поведет нас в бой, но враг силен и многочисленнен, и нам нужны союзники. Два игрока, волею Полоза посетившие эту локацию, будут нашими посланниками. Мы доверяем им эту миссию. – Он поклонился по очереди, опешившим от таких известий, сначала Угрюму, а затем Художнику.

- Без меня, меня женили. – Усмехнулся Игорь. – У нас с братаном были вообще-то другие планы.

- Все пустое, кроме войны, - рыкнул Гав. – Ваши дела являются неотъемлемой частью наших общих. Такова воля Полоза.

- Стесняюсь спросить, - скривился Угрюм. – Когда это ты, «Ваша блохастое величество», успел со змеем дела перетереть?

- Ты сомневаешься в моих словах, игрок? – Налился огнем гнева Гав.

- Ага, - нахмурился Игорь. – Сомневаюсь я.

- Хватит. – Вмешалась в развивающуюся ссору Огневушка. – Вы оба не правы. Ты. Гав не смеешь приказывать моим друзьям, ты можешь только попросить, объяснив все для начала, а ты, дяденька Угрюм, слишком горяч. Успокойтесь. Полоз действительно говорил со мной и моим питомцем, для этого ему не надо присутствовать лично. Он через нас, дал задание вам, дяденьки Художник и дяденька Угрюм: «Собрать войско, и отстоять старый порядок, уничтожив взбунтовавшихся тварей». - Для этого нужен союз воинов света. Вы, как самые достойные, были выбраны посланниками. В награду, вы получите знания.

- Очередную пустышку? – Не сдавался Игорь.

- Полоз сказал, что награда вам понравиться, и еще, - девочка нахмурилась. – Отказаться вы не можете, так как квест судьбоносный, и от него зависит дальнейшая судьба всего Уйына.

- И что же нам теперь надо делать? – Вступил в разговор Максим.

- Идти по локациям и собирать войско, - гордо выпятил грудь Гав. – Моя хозяйка поведет его в бой.

- Да, - Кивнула Огневушка. – Вам нужно собрать войско, а как вы это сделаете, как будете убеждать сомневающихся, это ваша забота. Полоз не дает никаких пояснений.

- Очередная задница, - пробурчал Угрюм, и обернулся. – А кстати, никто Барина не видел? Куда этот герой любовник подевался?

- Его утянули в локацию зимы, - один из волков, окружающих друзей вышел вперед. – Я это видел собственными глазами.

- Еще и квест Агилии провалили, а вместе с ним и квест Аэлиты, - вздохнул Угрюм. – Вот чувствовал, что не надо было вмешиваться в эту свору, так нет же, погеройствовать захотелось. Дурак.

- Вы сделали все правильно, дяденьки, - Улыбнулась Огневушка. – Каждый получил то, что заслуживает. Идите к дочери Полоза, она ждет.

- Пошли братан, - вздохнул обреченно Игорь. – Что-то мне подсказывает, что за этой улыбкой милого ребенка, скрываются очередные порции дерьма, и избежать нам встречи с ним, не получится.

- Держи, - протянул Огневушке огненный нож, который все еще держал в руках Максим.

- Нет, - отстранилась девочка. – Он теперь твой, дяденька Художник, он лучше сломанного дяденькой Угрюмом хрустального. Это подарок, - она улыбнулась. – Если понадобиться помощь моя, или стаи, то ты знаешь, как нас позвать. Идите. Агилия уже ждет вас.

- Я все еще стесняюсь спрашивать, - вмешался в разговор Угрюм. – Но как нам попасть на верх. Летать мы не умеем. Может подскажет кто тропинку?

- Ее нет, - вздохнула с сожалением Огневушка. – Говорят, что есть двери во владения сихиртя, но они еще не обнаружены и не открыты.

- Придется воспользоваться проверенной дорогой. Прости нас красавица, если будет больно, - посмотрел вверх Игорь, туда, где из-за расстояния, в дымке облаков, невидимая, ждала их дочь Полоза, - но ты сама предложила в виде дороги свои волосы.

Агилия сидела все так же на краю обрыва и даже не обратила внимание, на поднявшихся по ее волосам друзей. Она думала, и только слезы стекая по ее бледным щекам, капельками бриллиантов, с легким стуком отскакивая от камня, улетали в покрытую дымкой пропасть.

Максим с Игорем долго стояли рядом, не решаясь побеспокоить девушку.

- Прости, - Наконец не выдержал Угрюм, и коснулся плеча. – Но мы не выполнили твоей просьбы. Барин не нашел покоя.

Она вздрогнула, словно очнулась ото сна, и обернулась. Не смотря на слезы, глаза ее сверкали гневом.

- Я все видела, - нахмурилась Агилия. – Он сам выбрал свой путь. Я хотела ему помочь, но он не принял помощи. Подлая сущность пошла своей дорогой, найдя в этом мире себе подобных. Только сейчас я поняла, на сколько был прав мой отец.

- Но его утащили без согласия, - вступился за Барина Максим.

— Это не так. Ты не видел того, что происходило, будучи слишком занят сражением, а я же не сводила глаз с того, кого когда-то любила. Он испугался смерти больше, чем бесчестия, и когда ему предложили выбор, он снова предал, - Она отвернулась. – Он не достоин покоя, он достоин смерти и забвения.

- Однако, - хмыкнул Угрюм. – Во истину от любви до ненависти… - Он не договорил. – Очередной раз убеждаюсь, что женщин разочаровывать себе дороже. Так, что, стрижка отменяется? Будешь с отцом мириться.

- Нет! – Едва не подпрыгнула Агилия, но тяжелые волосы не дали этого сделать. – Не прощу Полоза. Он слишком жестоко меня наказал за любовь. Я пойду с вами. Брейте голову.

- Ну братан, рассмеялся Игорь, толкнув друга в плечо. – Покажи класс цирюльника.

- Почему я? – Возмутился тот. – Брей сам. – Твоя идея была.

- Моя?! – Наигранно возмутился тот. - Ну да моя, - он, соглашаясь кивнул. - Но уж прости, но обычное лезвие, какое есть у меня, золотые волосы не возьмет, а твой огненный ножичек как раз в тему придется. И не смотри на меня обиженным ребенком, я не возьму его в руки, ни за какие коврижки, боюсь поломаю, был понимаешь уже прецендент. Так что не обессудь, но брить тебе.

- Хватит спорить, - возмутилась Агилия. – Брейте скорее. Какая разница, кто это сделает, главное, что я буду свободна.

- Ладно, - вздохнул Максим, понимая, что отвертеться у него не получиться. – Но только чур не обижаться, я все-таки не парикмахер.

- Самое время научиться, - заржал, вновь толкнув в плечо друга Игорь. – Тем более, что за возможность такой стрижки, в нашем с тобой старом мире, парикмахерские бы передрались. Давай братан, не тяни кота за непотребное. Мочи уже нет ждать начала представления, а я пока подумаю из чего платочек на первое время, изобразить. Не люблю лысых женщин.