Уйын Полоза Книга вторая

Глава 15 Снова пещеры

- Я не одену эту убогую тряпку себе на голову! - Возмущению Агилии не было предела, она сверкнула огнем в глазах, и швырнула в Угрюма то подобие платка, которое он ей только что дал.

- Ну извини красавица, в местный бутик завезли только такие. Тебе расцветка не подошла, или рисунок? – Нисколько не обиделся Игорь. – Или может с размером я не угадал?

- Какая расцветка? Какой рисунок? И причем тут вообще размер? Этой серой дрянью еще вчера полы мыли! – Кипела гневом девушка. – А сейчас ты мне предлагаешь ее на голову повязать?

- Не придумывай, она чиста и девственна как слеза ребенка. Покупал ее в Отстойнике для себя, правда не на голову, но какая сейчас разница для чего. Бери и не выделывайся, другой все равно нет и не будет. – Угрюм настойчиво протягивал серый лоскут, еле сдерживая себя от смеха.

- Бери, - кивнул Максим, - выйдем к мисам и подберем тебе там такой, какой понравиться.

- Но этот платок совершенно не подходит к моему наряду, - на глазах Агилии выступили слезы.

Действительно, серая ткань никак не сочеталась с золотой парчой длинного платья, обтягивающего стройную фигуру невысокой девушки.

- Придется потерпеть, - улыбнулся Художник. – Зато он скрывает золото остатков волос. Я, как не старался, но начисто выбрить не смог. Кое где видны волосинки.

- Да, - хмыкнул Игорь. – Он же художник, а не цирюльник, квалификация не та. Да по правде, он и рисовать не умеет. Одно слово: «Самозванец».

- А в лоб? – Обернулся к нему Максим. – Ты же гад сам мне такую кликуху дал?

- Погорячился. Тогда мне показалось, что достоин, а сейчас вижу, что ошибался. Каюсь в содеянном, но менять что-то уже поздно, - рассмеялся тот и сунул в руки Агилии платок. – Одевай, не выделывайся. Нам идти пора.

Девушка брезгливо взяла подарок в руки, фыркнула недовольно и выкинула в пропасть.

- Ты чего делаешь?! – Едва не прыгнул следом Игорь. – Новая же еще вещь была!

- Не буду я носить эту гадость. – Надула обиженно губки девушка.

- Ладно, - примирительно рассмеялся Максим. – Пусть так идет. Людей в пещерах мы не встретим, а для созданий Полоза все эти драгоценности пустое место, некому на золото позарится будет.

Вновь полусумрак помещений и гулкие шаги троих путников. Вновь в руках сетки со скользкими фонарями, и мечущиеся по каменным стенам тени. Дорога известна, весь путь дотошно описал скрупулезный Луквах, заблудиться не получится.

Долго шли молча. Агилия злилась, на Угрюма, Угрюм злился на Агилию, а Максим не спешил им помогать мириться. Такое положение вещей на данный момент его устраивало. Никто не мешал, а ему было над чем подумать.

За все время нахождения в игре, он не на сантиметр не продвинулся к главной цели, ради которой добровольно кинулся в эту авантюру. Игра Полоза закрутила его так, что на собственные проблемы не оставалось времени.

Он течет по течению, а это неправильно. Надо что-то менять. Куда пропала его жена так и оставалось загадкой. В ту сказку про невесту-ниндзя, булавкой покрошившей банду насильников, он не верил. Проверить конечно же не помешает, в ней хоть какой-то намек на попадание в мир Полоза его невесты есть, и дыма без огня обычно не бывает. Проверить надо скорее для очистки совести, не надеясь на результат.

Его Настя прекрасный стрелок, снайпер от бога, но вот боец-рукопашник никакой, и даже если, из всего услышанного от Шустра, есть хоть десять процентов правды, то это явно не она.

Оставалась надежда на подсказку Аэлиты, но и тут есть свои нюансы. Коренного Уйынца в лоб не спросишь: «Где моя жена?» - Он такого наплетет в ответ, что вовек не разберешься в хитросплетениях иносказаний, а то и вовсе пошлет подальше, или промолчит. Вопросы надо задавать правильно, и Художнику надо подумать, что и как спросить у царицы, когда придет время.

- Давай мирится, - первым не выдержал молчания Угрюм, и повернулся к Агилии. – Признаюсь, что был не прав.

- И ты меня извини игрок. Я тоже повела себя нетактично. Ты от чистого сердца хотел помочь, а я выкинула твой подарок в пропасть. Мне жаль платок.

— Ну это не совсем был платок, - хмыкнул Игорь. – Это портянка новая.

- Что?! Ты предлагал мне на голову одеть то, что собирался намотать себе на грязные ноги? – Вспыхнула гневом девушка.

- Ну так не намотала же, - Угрюм понял, что своим откровением все испортил, и заговорил как можно более дружелюбно. – Она же новая была, чистая. Какая разница как называть, главное, как использовать.

- Дурак, - Агилия посмотрела в изобразившие щенячью преданность глаза спутника и засмеялась. – Ладно, прощаю, но больше такой пакости не предлагай.

- Такой точно больше не буду, - кивнул он в ответ. - Торжественно клянусь, что в следующий раз придумаю что-то другое.

- Скоморох, - дочь Полоза толкнула Угрюма в плечо. – Ты вообще серьезным когда-нибудь бываешь?

- Когда ем, - улыбнулся тот. – Я вот что хотел спросить. Кто такой был этот хитромудрый Хитрогор?

- Ты про того сихиртя, что великанов предупредил? – Задумалась девушка.

- Про кого же еще, - хмыкнул Игорь. – Вот чего ему надо было? Мы его накормили, напоили, ничего плохого не сделали, а он так некрасиво поступил.

- Думаю, что он болен был. Бывает у нас, у истинных жителей Уйына такая болезнь. Подлость называется. Живет себе Полозово создание честно, нареканий никаких к нему нет, и вдруг раз, и начинает чудить. То оклевещет соседа, то кому по-тихому иную какую пакость сделает, а потом смотрит ему же в глаза и улыбается. Что там с ним такое происходит непонятно, но таких принято отселять, чтобы ненароком не позаражали всю округу. Вот и встречаются они изредка в локациях, и делают путникам подлости.

- Проще таких пристреливать, воздух чище будет, - буркнул Угрюм. – Вот и мир тут другой, не такой как родной наш с Художником, а порядки все те же: «Не смей убивать подлеца! Игнорировать, призирать, ненавидеть можешь, но не трогай». – Неправильно это.

- Так принято, - пожала плечами Агилия. – Они же не виноваты, что заболели. Вот подумай, - она улыбнулась. – Вот если ты вдруг заболел, ну например насморком, и мог бы заразить всех вокруг, а тебя, вместо того что бы на время отселить, и дать возможность исцелиться, пристрелили, тебе бы это понравилось?

- То насморк, а я про подлость говорю, - не согласился с девушкой Игорь. – Подлость — это не болезнь, а поганая черта характера. Состояние пакостной души, если хочешь. Такое лечится только свинцом.

- Не знаю как у вас, игроков, а у нас это болезнь. – Теперь уже Агилия не согласилась с Угрюмом. – Бывали случаи, когда Уйынцы исцелялись и возвращались домой.

- И все равно я не согласен. Уничтожать такую заразу надо сразу, и под корень. – Он замолчал, и девушка ничего не стала ему отвечать. Друзья пошли дальше молча.

У реки, не доходя до моста, свернули вправо, вверх по течению, по еле заметной, петляющей вдоль русла тропе, с шуршащим под ногами крупным песком. Шли долго, не сворачивая в черные провалы многочисленных проходов. Наконец впереди забрезжил голубоватый свет перехода в другую локацию, из которого и вытекала эта река, видимо там, где-то в глубине скрытого пока от путников другого мира, она и брала свое начало.

- Для того, чтобы пройти дальше, в мир воды, вам нужно доказать, что вы этого достойны. Ответьте правильно всего на один вопрос, и врата откроются, - все тот же безжизненный мужской голос, неожиданно монотонно пробасил из темноты. - У вас всего три попытки, и три достойные награды, каждая из которых при ошибке теряет ценность, становясь менее существенной и полезной. При использовании всех трех попыток, но не дав правильный ответ, ход в локацию воды будет закрыт для вас навсегда, при правильном же ответе, он откроется так же и для всех игроков мира Уйын. Думайте герои.

— Вот тебя тут только не хватало, - пробурчал недовольно Угрюм. – Мы вообще-то тут не по своей воле, а по просьбе Аэлиты, могли бы и так пропустить, без загадок. Не для себя стараемся.

- Вы готовы? - Вместо ответа спросил голос.

- Урод, - вздохнул Игорь. – Говори уже, не тяни. Что там еще такого пакостного нам удумал?

- Есть хранители воды.

И не рыбы и не жабы,

С трех попыток расскажи,

Как зовут себя они? – Тут же пробасил в ответ вопрос невидимка.

- Ну и какие у знатоков мысли? – Устало сел на пол, прислонившись к каменной стене Угрюм. – Может ты красавица подскажешь? – Он поднял голову, и посмотрел на стоящую рядом Агилию.

- Нет, - та пожала плечами. – Но даже если бы и знала, то не сказала. Это против правил.

- И не рыба и не жаба, - шептал сам себе мысли Максим. – Может это змея?

- Вряд ли. Слишком просто, братан, - мотнул головой Угрюм. – Тут что-то позаковыристее будет, типа: «Чупакабра воднодохлая», или «Водонырка унитазная».

- Таких в Уйыне нет, - вскинула на Игоря удивленные глаза Агилия.

- Может нет, а может есть, кто его знает, -хмыкнул тот. – Но согласись, названия достойные.

- Прекрати хохмить, - рыкнул на друга Художник. – Подумай. Может это кто-то из коренных жителей? Или зверье какое-нибудь?

- Ну зверье разговаривать не умеет, а в вопросе ясно сказано: «Как зовут себя они», - вздохнул Угрюм. – Только я вот как-то мало знаком с местными Ихтиандрами, все больше с теми, кто по земле бегает.

- Ну так и я только одних знаю, - улыбнулся Художник. - Рискну. - Он повернулся в сторону голубоватого сияния и крикнул. – Вакули это.

- Вы с первой попытки ответили на сложный вопрос. Достойная героев награда ждет вас прямо на входе, сразу за вратами перехода. – Произнес безэмоционально монотонный голос, и сияние перехода дернулось мелкой рябью побеспокоенной поверхности, забулькало, и сорвавшись с места, стекло гулким водопадом в реку, вспенив воду, и открыв арочные, обитые позеленевшей медью створки, огромных, около пяти метров, ворот.

- Делов-то, - подскочил довольный Угрюм. – Ты голова, братан. Пошли смотреть, что там впереди за ништяки нас ожидают. – Он толкнул створки, и они легко, не издав ни единого скрипа распахнулись. Друзья шагнули в новый мир.

Фонари в сетках едва выхватывали из тьмы песчаный берег, и черную, подернутую рваным туманом маленькую часть водной поверхности, ограничивая мир небольшим освещенным кругом, а дальше сплошной мрак. На боку, прямо у кромки воды, лежала небольшая лодка, чем-то похожая на драккар викингов, с задранным носом, заканчивающимся змеиной головой, с высунутым из открытой пасти раздвоенным языком, и кормой, похожей на поднятый хвост довольной собой, облезлой кошки. Длинная мачта со спущенным, зеленым парусом по середине палубы, три ряда лавок для гребцов, и четыре весла прислоненные к деревянному, бочкообразному боку обшивки.

- Боюсь даже представить тот подарок, что ждал бы нас за третью удачную попытку отгадывания загадки, - засмеялся ехидно Угрюм. – Тут, или три спасательных круга, или три гнилых доски. Расцелуй Агилия нашего гениального Художника, за то, что доберемся мы до цели сухими. Я конечно и сам бы это сделал, и чмокнул бы его в щечку, но боюсь получить в морду от друга.

- Хватит ржать, одернул его Максим. – Пошли лучше лодку на воду сталкивать. Наша цель, где-нибудь на другом краю этого водоема или на острове.

- Или на дне с улитками, как в прошлый раз. – Игорь даже не пытался успокаиваться, и продолжал смеяться. – Агилия, ты когда-нибудь на лодке каталась?

- Нет, - девушка завороженно смотрела вдаль.

- Ты видишь там, что ли что-то? Темно же как, не буду говорить в каком месте. – Удивился Игорь.

- Я очень хорошо вижу в темноте. Там впереди, далеко, земля.

- Остров? – Обернулся к ней Максим.

- Я не знаю, что такое остров, - пожала плечами Агилия.

— Это когда небольшой клочок суши, а вокруг вода, - пояснил Угрюм.

- Там наверно очень большой клочок, потому что там много земли. Края ее не видно, - повернулась к нему девушка.

- Остров, не остров, какая разница, нам все-равно плыть туда. – Художник пошел к лодке. – Давайте подналяжем, она тяжелая, - он уперся в борт плечом.

- Надеюсь в этом болоте не водятся рыбки, похожие на ту, что мы в реке недавно растворили, - присоединился к нему Угрюм. – А ты братан когда-нибудь под парусом ходил?

- Не доводилось, - поднатужился Художник и лодка, качнувшись поползла к воде.

- Я тоже, - покраснел от натуги Игорь. – Тогда с почином тебя братан.

Парус все же решили не ставить. Никто управляться с ним не умел, и поэтому воспользовались веслами. На носу висел фитильный фонарь, который вспыхнул неожиданно ярким лучом света, практически прожектором, вырвав из мрака зеленоватую воду, прикрытую сверху рваными клочками покрывала белесого тумана. Агилия села на лавку на носу, и всматриваясь вдаль, указывала дорогу, а друзья взялись за весла.

Тишину огромной пещеры, нарушало лишь: хриплое дыхание гребущих людей, поскрипывание кожаных ремней уключин о весла, и редкие, гулкие капли с невидимого потолка в воду.

- Там под нами огромная тень, - без грамма страха в голосе произнесла Агилия. – Она появляется из глубины, проплывает рядом и вновь ныряет в пучину.

- Только этого нам еще не хватало, - пробурчал Угрюм. – Ты, братан ножик-то свой достань, на всякий случай, и давай-ка подналяжем. Нужно побыстрее до берега добраться. Мне уже надоело, что тут нас постоянно хотят сожрать, да и плавать в темноте неохота.

Весла врезались в воду, а мышцы людей напряглись. Лодка, буквально подпрыгнув, полетела над водой, оставляя за собой пенный кильватерный след, но опасения оказались напрасными. Чудовища, или рыбы, кто бы это не был, друзья решили не выяснять, не тронули легкое судно. Спустя полчаса бешеной гонки, лодка ткнулось наконец в противоположный берег змеиным носом, и зарылась в песок. Путешественники выпрыгнули на долгожданную сушу, и вытянули лодку, уложив неподалеку ее набок.

- Приехали, - хмыкнул Угрюм. – Ну и куда нам топать дальше? Ничего не видно.

- Там дорога, - Агилия кивнула куда-то в сторону, чуть правее вдоль правого берега.

— Значит и нам туда. – Максим не оборачиваясь пошел туда, куда указала девушка, и остальным ничего не оставалось, как двинуться за ним следом.

Шли не долго, по мокрому, шуршащему песку, проваливаясь в него по щиколотку, и очень скоро ноги почувствовали наконец твердую опору.

Дорога оказалась идеально ровной, вымощенной белым мрамором, она стрелой уходила вдаль то ли острова, то ли очередного берега пещеры, рассмотреть, что впереди, не представлялось возможности, так как свет фонарей вырывал из мрака только небольшое пятно, а все остальное было погружено в черную тьму нескончаемой ночи.

«Что там впереди». - Расспрашивать Агилию было бесполезно, так как она отвечала всегда одно и то же: «Ничего интересного, только дорога и песок»

- Там впереди свет, - наконец объявила девушка. – Это врата в пещеру плененных душ. Вижу трех менквов, два по бокам входа, третий посередине чуть в глубине, я его знаю, это Зурхэн, он глуп, но предан Полозу и неподкупен. Они стоят как изваяния, и не шелохнуться. Когда подойдем, не вмешивайтесь в разговор. Я дочь Полоза, и они это знают. Попробую их обмануть, и выдать себя за посланницу отца.

- А если не получится? – Максим шел рядом с девушкой пытаясь рассмотреть: «Что там впереди», - но у него ничего не получалось.

- Тогда вы умрете, - безучастно, как-то по-будничному пожала плечами девушка.

- То есть как это умрем? – Подскочил к ней Угрюм. – По-твоему, мы должны подождать, когда ты с ними поговоришь, и если ничего не получиться, то просто сдохнуть? Чего-то мне, красавица, твоя задумка не нравится.

- Купился? – Засмеялась девушка. – Это тебе за портянки.

— Вот же ты зараза, - нисколько не обиделся Угрюм. – А я ведь поверил. Ну держись, теперь будет моя очередь.

- Я, то же купился, - хмыкнул Максим. – Ты в следующий раз, попроще шути. Как-то у тебя это слишком зло получилось.

- Не обещаю, все зависит от вас, если вы еще раз предложите на голову одеть портянки, или еще что-нибудь в этом духе, то я непременно отыграюсь, - улыбнулась девушка. – А сейчас идемте. Если у меня не получится договорится, то нас просто не пустят внутрь, и придется искать другой способ. Никто никого убивать не будет, если, конечно, вы сами этого не захотите, и в драку не кинетесь.

- Зараза, она и есть зараза, - рассмеялся Угрюм. – Одно радует братан, - он хлопнул Максима по плечу. - Скучно нам точно с ней не будет.