Уйын Полоза Книга вторая

Глава 4 Чюлюкдей

Где помыться они нашли, через полтора часа мучений путешествия, по скользкой тропе логова улиток. Впереди показался необычный, зеленый свет, и блеск воды, только это был не хрустальный ручей, и не родник, а широкая река, с перекинутым через нее массивным, грубым, каменным мостом, один конец которого опирался на гальку этого берега, а второй терялся в черноте неосвещенного противоположного.

Огромный зал с низкими потолками, поросшими фосфоресцирующим мхом, давал удивительный по красоте свет, окрашивая зеркальную гладь изумрудной воды, загадочным сиянием.

Усыпанный мелкой галькой берег, как нельзя кстати, подходил для отдыха. Единственное, чего не хватало, так это огня, который при полном отсутствии древесины, не из чего было развести, чтобы просушить постиранную в ледяной воде, одежду. Но даже то, что она была просто чистая, радовало душу.

Легкий озноб, не в силах был омрачить удовольствия от купания, очистившего тела от тошнотворной слизи улиток, а уж тем более, не расстроил дождавшихся отдыха путников. Голые друзья, растянулись прямо на берегу, жуя холодные куски мяса, с подаренным волшебным хлебом мисов, запивая чистой с легким привкусом металла водой из реки.

Минуты счастья они такие короткие. Хочется вот так лежать, и никуда не торопиться. Смотреть на фосфоресцирующий мох потолка, ни о чем не думать, и наслаждаться покоем. У обычного-то человека за круговертью бытовых забот, и то такие мгновенья случаются не часто, а уж у того, кто погружен в смертельную игру Полоза, это вообще большая редкость.

— Как думаешь, что там за мостом? — Не поднимая головы спросил Угрюм.

— Не знаю. — Так же не поднимая головы пожал плечами Максим.

— Как же не хочется вставать. — Вздохнул Игорь. — Вот так бы и лежал, чувствуя себя деревом. Пустил бы корни, и улыбался, улыбкой счастливого идиота, которому на все наплевать.

— Не знаю как на счет улыбок, но то, что мы сейчас выглядим голыми, расслабившимися придурками, это точно. — Максим схватил мокрые штаны, и начал их на себя быстро натягивать. — За нами наблюдают.

— С чего ты это взял? — Подхватился Угрюм подняв одежду, и оглядываясь в поисках таинственных незнакомцев, прикрылся ей.

— Дар у меня такой. — Хмыкнул ехидно Гвоздев. — Или ты уже забыл? Братан?..

— Забудешь тут. — Игорь быстро надел штаны и рубаху. — Эй, кто там?! Вас не учили, что подглядывать не красиво? — Крикнул он в сторону моста, расстегивая кобуру.

— Мы и не подглядывали, мы старались вам не мешать, мы просто наблюдали. — Тонкие голоски, хором, шипя согласными, и проглатывая гласные, прозвучали вдалеке, совсем в другой стороне, не в той в которую всматривался Угрюм. — Вы игроки, люди?

— А вы кто такие? Покажитесь. — Максим достал из рюкзака автомат, и передернул затвор.

— Вы нервные, и очень забавные. — Засмеялось несколько голосов сразу. — Не надо пытаться нас напугать своим смешным оружием, оно не может причинить вреда тому, у кого нет плоти. Уберите. Мертвый, не может умереть во второй раз.

Рой огоньков показался из мрака над аркой из темного провала, незамеченного друзьями, и быстро приблизившись, рассыпался кольцом окружив путешественников. Максим с Игорем прижались к друг, другу спинами, приготовились к драке.

— Да уберите оружие, мы не враги, мы просто давно не видели игрушек Полоза. В эти пещеры не часто приходят подобные вам. — Засмеялись огоньки.

— Вы потерянные души? — Догадался Гвоздев.

— Да. Мы, как и вы, пришли когда-то на испытание, но не справились, и потерялись. Теперь ждем, и скучаем. Полоз отнял у нас тела, но оставил жизнь. Скоро и вы присоединитесь к нам. Каменное сердце не знает любви и жалости, ему безразличны страдания, а его задания невыполнимы. Вы умрете. Все умирают, кто приходит сюда, и становятся блуждающими огнями. — Закружился искрящийся хоровод вокруг друзей.

— Так вы то же были когда-то игроками? — Удивился Максим.

— Были мы когда-то людьми, да вот умерли. Но ты много задаешь вопросов, ответы на которые скоро и сам узнаешь, ведь ты уже мертв. — Продолжали смеяться огоньки. — Вот только почему твоя душа еще не покинула плоть? Ты странный. Кто ты?

— Я Художник. — Пожал плечами Гвоздев.

— Это не ответ. — Прокатилось эхом любопытство по кругу от одного огонька, к другому.

— Какой вопрос, таков и ответ. — Нахмурился Угрюм. — Чего вам от нас надо?

— Любопытство. — Прокатился по кругу смех, и вдруг резко стих. — Живой и мертвый, идут одной дорогой, в конце которой или исцеление или смерть. Таково было предсказание. Вы пришли говорить с царевной? Мы тоже хотим говорить с ней, но дорога туда далека и трудна. Начинается она за мостом, но на нем стоит Чюлюгдей, и никого не пускает. Убейте его.

— Это что еще за чудо-юдо такое? Чюлюгдей этот? — Буркнул Угрюм, настороженно наблюдая, за кружащими вокруг друзей огнями.

— Он мертвое тело с живой душой. — Зашептали потерянные души. — Такой же, как и твой спутник Художник. Он был убит, но Полоз оставил ему неестественную жизнь. Когда-то давно, этот воин пришел отобрать сокровища у сихиртя. Но, как и все предыдущие искатели запретного золота, остался навеки здесь. Только вот те, что приходили до него, превратились в прах, а его, Великий змей, восхищенный силой и отвагой, поставил охранять дорогу ведущую во владения семи царей. Он мешает и вам, и нам. Убейте его, и мы проводим вас к Аэлите.

— Похоже на очередной квест. — Максим убрал в рюкзак оружие. — Мы принимаем его. — Кивнул он огням.

— Мы рады. — Засмеялись в ответ они. — Мы даже поможем советом, ведь он так нужен тому, кто идет умирать.

— Добрые какие. — Хмыкнул ехидно Игорь. — Давайте, рассказывайте, что знаете?

— Мертвое сердце могут убить только мертвые руки, живую душу может упокоить только живая плоть. Бойтесь гнева меча оглушающего, бойтесь пальцев жизнь мертвецам дающих. Но не так бойтесь тлена, так как не в тлене главная опасность, а бойтесь сияния нежданного, ибо только оно может оживить мертвого, и убьет всякого живого бросившего вызов. Смерти нет пока, светится душа.

— Это вы сейчас на каком языке говорили? — Хмыкнул Угрюм. — Слова вроде понятные, а чего тут наболтали, я так и не понял. Может переведете свою белиберду?

— Есть в их словах смысл. — Вздохнул Художник. — Суть в том, что я буду убивать плоть, так как, тоже, как и Чюлюгдей мертв телом, а тебе предстоит убить его живую душу.

— На счет тела вроде понятно, его видно, хотя и мутны все эти предсказания, а вот на счет души как? — Удивленно вскинул брови Игорь. — Она субстанция эфемерная, ее не пощупаешь, на вкус не попробуешь? Как убивать-то ее, братан?

— Откуда мне знать? В драку ввяжемся, тогда узнаем. — Вновь вздохнул Максим. — Выбора у нас все равно нет, нам за мост надо, а там этот Чюлюгдей стоит.

— Ну а на счет пальцев его, и гнева что-нибудь понял? — Посмотрел с надеждой в глаза друга Угрюм. Максим лишь отрицательно мотнул головой. — Может тогда в плавь, ну его к чертям этот мост, с его проблемами?

— Вы что? — Закружились тут же занервничавшие огни. — В воду нельзя, там ужас глубин. Даже мы перелетать через нее боимся. Ужас выскакивает, и пожирает всех, кто оказывается над водой. Идти можно только через мост. Вы поможете нам, а мы поможем вам. Только мы знаем дорогу к каменному сердцу. Только нам под силу провести мимо сихиртя.

— Что еще за сихиртя? — Обернулся к ним Игорь.

— Маленький народец подземелий. — Жадные, злобные коротышки. Рудокопы и кузнецы. Очень злые. — Еще сильнее закружились потерянные души.

— Щит возьми и меч. — Протянул другу оружие Художник. — Мы идем через мост.

— Зачем волку’ телега? По кустам ее таскать? — Не понял Игорь. — Принимая оружие.

— От гнева укрываться, и душу живую рубить. — Хмыкнул Гвоздев. — А в общем не спрашивай, сам не знаю, но интуиция просто орет: «Возьми»!

— Ну с интуицией твоей я спорить не буду. Она обычно права бывает. — Угрюм закинул на плечо щит, оперся на меч двумя руками, как на тросточку, и вздохнул. — Пошли, раз выбора нет, надерем этому Челюхряку задницу.

— Не Челюхряку, а Чюлюкдею. — Засмеялся Максим.

— Да какая нам разница, как его не назови, хоть фиалкой, а он все равно тварью останется. — Вздохнул друг. Пошли братан дерьма хлебнем полными ложками. Вот же угораздило меня с тобой связаться…

***

Своего соперника друзья встретили ровно посередине моста. Закованный в броню доспехов, задумчивый, огромный черный воин, сидел на высоком, сотканном из мрака табурете, положив на колени огромный, такой же черный как он, двуручный меч. Через решетку забрала шлема, поблескивали злобой красные огоньки газ.

При приближении друзей он встал. Табурет развеялся налетом легкого ветра, а воин сделал шаг на встречу, и направил на непрошенных гостей оружие.

— Дальше пути нет, никому, ни живому, ни мертвому. Еще один шаг, игроки, и вы потеряете и плоть, и душу. — Голос его прозвучал глухо и угрожающе, как рычанье недовольного зверя, которого разбудили и начали дразнить.

— Да пошел ты… Консерва с дерьмом. — Насупился Угрюм. — Девушке своей расскажешь, что и как ей делать.

— Ты умрешь первым, наглец. — Рыцарь резко, без размаха, воткнул в камень моста, как в дерево меч, и тут же освободил от рукояти руки.

Поверхность вздрогнула, колыхнулась как простыня, которую вытряхивают от пыли, побежала волной, сбив с ног, и оглушив друзей. Черный воин хлопнул в ладоши, из пальцев, закованных в сталь, прыснули во все стороны огненные искры, которые падая на пол, начали превращаться в огромных серых крыс.

Но это были не простые, пусть и большие, но привычные нам твари. Серый мех им заменяла густая плесень, проросшая из сочащейся гноем, тронутой тленом, позеленевшей трупными пятнами разложения плоти. Желтые, кривые, щербатые зубы, в черном провале пасти без языка, каждой крысы, клацали, брызгая тягучей слюной, свисающей с морды, в предчувствии сладкой человечины. Короткие ножки, цокали по камню подгнившими когтями, быстро приближая монстров к оглушенным друзьям.

— Щиты. — Прохрипел Максим, ставя перед собой защиту, и выхватывая из рюкзака автомат.

— Уже. — Угрюм со стоном схватил, выставил вперед щит, и тут же его маузер задергался, выплёвывая в приближающегося врага свинец.

В отличие от предыдущих улиток, крыс оказалось довольно легко убить. Достаточно только попасть в любую часть тела, как они тут же лопались, как мыльные пузыри, оставляя после себя облачка желто-коричневого тумана, и горстку мелких белых костей. Но в отличие от улиток крыс было очень много.

Гремел маузер, беззвучно плевался огнем автомат, воздух над мостом сгущался желто-коричневым дымом лопающихся монстров, настолько едким, что глаза резало, словно в них бросали горстями мелкий речной песок, смешанный с перцем.

Шесть пустых обойм уже валялось под ногами Угрюма, и два спаренных рожка перед щитом Максима, а крысам все не было конца и края. Все новые, и новые твари, слетали огнями с пальцев Чюлюкдея, и единственное что радовало, так это то, что движения черного воина, стали заметно медленнее.

— Выдыхается гнида. — Угрюм вытер слезящиеся глаза, выстрелив в пытающуюся обежать щит тварь, перезарядив маузер.

— Только и у меня последний рожек остался. — Закашлялся, поперхнувшись едким дымом Максим.

— У меня тоже практически все. Дальше только мечами махать, но я с ними как балерина с нунчаками. Попрыгать могу, но зрители не рады будут. — Засмеялся невесело Игорь.

И тут Чюлюгдей неожиданно прекратил выпускать из пальцев огни, превращающиеся в крыс, схватился двумя руками за рукоять меча, вырвал черное жало из камня, резко вскинул над головой и задрав голову, сдвинув забрало, показал лицо.

Обычное лицо молодого, русоволосого уставшего мужчины, с крупным носом, тонкими бесчувственными губами, и коротко стриженной, ухоженной бородкой. Единственным отличием от привычного нам облика были только глаза. Два пылающих угля, смотрели в фосфоресцирующий потолок, словно молили его о чем-то.

— Это будет славная битва! — Раздался его прокатившийся по пещере эхом, грубый смех. — Надеюсь в этот раз Полоз наконец дарует мне заслуженную смерть. Я устал. — Он резко опустил меч вновь, воткнув его в камень, но тут же выдернул обратно, и занеся над плечом для удара, сверкнув огнями глаз, бросился в атаку.

Мост содрогнулся, затрещал, подпрыгнул, и вновь бросил друзей оглушив на камень. Оставшиеся в живых крысы, лопнули одновременно сразу все, окутав пространство едким перекрывшим спазмом дыхание, и ослепив резью глаза дымом, сделав видимость нулевой, в которой раздавался лязг металла доспехов черного рыцаря, и топот кованных сапог быстро приближающегося Чюлюкдея.

Максим не глядя, бросил в сторону невидимого врага щит, следом метнул туда же меч, даже не мечтая поразить, а лишь на мгновение задержать несущуюся смерть, чтобы за это время привести себя хоть немного в какой-либо порядок, и унять головокружение. Длинная очередь из остатков рожка ушла туда же куда и предыдущее оружие. Гвоздев бросил под ноги на камень автомат, и выхватил хрустальный кинжал.

— Давай Угрюм! Рявкнул он. — Я встречу его здесь, а ты, как покажется, попробуй поднырнуть ему под руку, и зайти сзади.

— Сделаю братан. — прокашлял Игорь, задохнувшись едким дымом от лопнувших крыс. — Только не сдохни раньше меня, а то скучно без тебя помирать будет.

Черный воин выскочил в этот момент жутким приведением, из желто-коричневого марева, и тут же, с размахом крутанул свистнувшим разрезаемым воздух жалом двуручного клинка, пытаясь сразу достать обоих противников в головы.

Угрюм рыбкой, с перекатом через плечо, не выпуская из рук меч, перелетел под рукой Чюлюкдея тому за спину, и тут же встав на одно колено, бросив на пол себе под ноги клинок, с двух рук, выпустил остаток обоймы в затылок врага.

Максим в полуприседе, пропустил над головой черное оружие, и резко, прыжком сократив расстояние, сделав меч врага бесполезным в ближней схватке, воткнул кинжал тому в переносицу. Жало с хрустом пробило череп, и вошло почти до гарды. Тут же рукоять раскалилась до красна, и обожгла до волдырей кожу ладони. Художник вскрикнул от резкой боли, и выпустил из рук нож. Теперь он полностью безоружен. Если у монстра есть еще хоть один козырь в рукаве, то это верная смерть. Сражаться Максиму больше нечем.

Чюлюгдей дернулся, окутался синим сиянием, и вдруг улыбнулся. Пылающие угли глаз потухли, и окрасившись в небесно-голубой цвет, стали человеческими. Он переложил двуручный меч в одну руку, а другой неторопливо вытащил из переносицы кинжал. Страшная рана начала прямо на глазах затягиваться, и Максим понял, что это конец.

— Не хочет Полоз отпускать меня со службы. — Вздохнул черный воин. — Вы достойно сражались, и мне очень не хочется вас убивать, но я не волен в своих желаниях. Вы умрете, игроки. Такова воля Высшего.

На столько быстро Максим еще никогда не думал. Слова подсказки блуждающих душ пролетели скороговоркой в его голове. Он убил мертвое тело, но живая душа воскрешает его вновь. Вот что значит это сияние.

— Руби его Угрюм! — Крикнул он другу, и тот сразу все понял. Не задумываясь Игорь, схватил валяющийся в ногах меч, и с размахом, как мясник топор на свиную тушу, опустил на шею врага.

Клинок, прорубив бармицу шлема, вошел на половину в плоть, брызнувшую черной кровью. Сияние мгновенно пропало, а Чюлюгдей, с металлическим лязгом доспехов, упал на колени.

— Свобода. — Улыбнулись его бледнеющие губы. — Спасибо вам, за подарок, люди. — Прошептал он последние в своей жизни слова, и упал на камень.

Тело задымилось все тем же желто-коричневым дымом, что и от крыс, и начало таять, постепенно становясь прозрачным. Через несколько секунд от него ничего уже не осталось, даже дым унес налетевший внезапно порыв легкого ветра.

— Чего-то мне совсем не радостно. — Нахмурился Угрюм, поднимая оставшейся на месте исчезнувшего Чюлюкдея меч. — Жаль мужика, я бы себе такой судьбы не хотел.

— У нас не было выбора. — Вздохнул Максим. — Мы сделали то, что должны были сделать.

— Да. — Кивнул в ответ Игорь. — Но почему-то на душе пакостно.