Монстр поневоле. Книга 3. Снова на привязи

Глава 22

Солнце только-только закатилось за далекую горную гряду на западе, и заиндевевшая степь наполнилась синими тенями, густеющими с каждым мигом. Небо выцвело.

Рамла недавно поужинала, но ко сну отходить ей было рано. И она лежала на подушках, в задумчивости перебирая круглые бусины янтарных четок. Задумалась о чем-то – знать бы, о чем!

Накато с трудом подавила вздох.

До чего мирный у нее вид! Мирный и беззаботный. И как редко в последнее время случались такие спокойные вечера. Без ругани и недовольства хозяйки. И вот – ей самой предстоит вывести шхарт из себя. Оборвать нить ее размышлений, чтобы сказать то, что ведунью точно не обрадует.

- Как давно господин не заходил к тебе в шатер, госпожа, - вроде как задумчиво проговорила она, не поднимая взгляда.

- Ты о чем это?! – тут же вскинулась шхарт. – Господин заходил нынче вечером, совсем недавно! И ты сама была при этом.

Говорить старалась равнодушно, но Накато услышала нотки раздражения в голосе.

- Ну, он просто зашел и вышел, - протянула она, неторопливо собирая остатки ужина на поднос. – А ночь снова проведет с одной из своих наложниц.

- Ты что это, меня пытаешься вывести из себя?! – теперь уж Рамла вскинулась открыто.

- Что ты, госпожа! – Накато подняла на нее взгляд, вытаращила глаза, будто в изумлении. Даже бросила свое занятие – вроде как забывшись. – Как можно. Я бы не посмела раздражать тебя. Мне же самой от этого будет хуже, - прибавила она грустно, возвращаясь к уборке. – Прости, это я так. Просто я помню, как он постоянно находился рядом, а теперь – словно забыл о тебе! И ты вечера и дни свои проводишь здесь, в этом шатре, одна, - она вздохнула. – Несправедливо это.

Вздохнула с совершенно искренним огорчением, предвидя бурю. Но пусть уж Рамла думает, что это служанка сожалеет о госпоже.

Повисло молчание. Накато продолжала собирать посуду с остатками еды на поднос, ожидая, что в любой миг обозленная ведунья пнет его, разбрасывая все по полу.

Однако вспышки гнева не последовало.

Собираясь выносить поднос, девушка украдкой взглянула на хозяйку. Та сидела на своем ложе, уперев ладони в колени, невидяще уставившись перед собой.

Что ж, возможно, буря минует. Если, разумеется, шхарт ничего не надумает, пока Накато станет относить поднос. Ладно, хотя бы разбросанную еду не придется собирать по всему шатру – успела все сложить и забрать. С этой мыслью девушка выскользнула с подносом прочь за полог.

Когда вернулась, ведунья сидела на ложе в той же позе и с тем же застывшим выражением на лице.

Нет, когда она замирает с таким видом, это непременно оканчивается в конце концов вспышкой ярости! Рамла попросту не умеет иначе. А пальцы, сжавшиеся на коленях, до чего напряженные!

Будь проклят Амади со своими замыслами и заданиями.

- Хочешь, я причешу тебя, госпожа? – тихо осведомилась Накато, опускаясь перед Рамлой на колени и заглядывая ей в лицо снизу.

- Что?! – та дико воззрилась на нее.

- Я тебя причешу, госпожа, - повторила девушка. – Заплету тебе красивые косы и уложу их. Надену новую накидку. И бусы с браслетами, и серьги. И позову господина. Скажу, что ты хочешь его видеть. Госпожа!

Она выжидающе таращилась на хозяйку, гадая, что та ответит. Рамла в растерянности взирала на нее.

Кажется, выходка служанки до такой степени ее изумила, что она даже разозлиться забыла. И теперь только таращилась с растерянным видом, не зная, как и ответить на неслыханную дерзость. И стоило бы, по-хорошему, выругать обнаглевшую служанку – а может, и затрещин навесить, чтобы неповадно впредь было разговаривать эдак с госпожой. Да только слишком уж заманчивой ведунье показалась высказанная этой самой служанкой мысль.

Принарядиться и заманить в шатер Фараджа. Потому как тот и впрямь уже не одну декаду вспоминал о своей шхарт совсем редко.

Да, она не была обычной наложницей. И оказывали ей всяческое почтение, любые ее капризы выполнялись. Но Фарадж много дней пренебрегал ею, и если изредка и заходил, то лишь затем, чтобы узнать, как она себя чувствует.

- Что ж, - уронила наконец Рамла. – Доставай гребни!

Взяла пальцами прядь своих волос, оглядела. Покачала головой. Да, распутывать колтуны Накато придется долго. Ничего, ей не привыкать. Да и все лучше, чем сидеть неподвижно и слушать недовольное бурчание Рамлы. Или глядеть, как та в молчании с застывшим взглядом раскачивается из стороны в сторону.

*** ***

Когда Накато выбралась из шатра, небо успело потемнеть. Однако кромешной черноты еще не было, и звезд высыпало не так-то много. К полуночи небосклон обратится чернильно-черным куполом – цвета самых дорогих чернил на равнине. И его сплошь покроют яркие и крупные, как жемчуг с далекого юга, звезды.

Рамла ждала в шатре, разлегшись на ложе, покрытом узорчатым покрывалом.

Из одежды Накато предложила ей оставить только бусы из жемчуга в полтора десятка рядов, множество звенящих браслетов на запястьях и предплечьях, щиколотках. И широкий пояс со свисающими нитками бусин.

В уши ведунье она вдела длинные крупные серьги, украшенные перламутром. А волосы забрала высоко на темя.

Теперь ей следовало позвать Фараджа. То-то смеху будет, если придется оторвать его от одной из наложниц! Накато даже любопытно было, как-то он отреагирует на такое.

Впрочем, на зов Рамлы глава кочевья по-прежнему мчался в любое время дня и ночи.

Прежде чем звать Фараджа, Накато отнесла в шатер поднос с вином.

У входа в его шатер столкнулась нос к носу с выходившей девицей. Та, увидев Накато, зашипела разъяренной змеей. Бросила в спину злобно несколько оскорблений.

Что ж, пусть радуется – успела убраться прежде, чем служанка ведуньи оторвала от нее Фараджа. Хотя она, разумеется, об этом и не догадывается. Или не хочет догадываться? Неважно. Странно только, что глава кочевья позвал ее к себе столь ранним вечером, и уже отпустил. Впрочем, неважно и это. Накато откинула полог, скользнула внутрь и застыла у входа, скорчившись, на полу в поклоне.

Она даже не удивилась, что глава кочевья не обрадовался приглашению.

Ну да, в последнее время Рамла если и звала его – то из-за того, что у нее что-то случалось. Или нездоровье, или очередное недовольство. Да и сам он являлся к ведунье только по необходимости. Та очевидно успела его утомить. Кто знает – возможно, он уж и сожалел о своем решении купить ее. Больно хлопотно оказалось содержание – а ощутимой пользы Рамла ему пока что не приносила.

Однако отказывать ведунье он не решился. Не хотел злить или обижать.

Накато заторопилась вслед за размашисто шагающим главой кочевья. У шатра нужно будет остановиться и притаиться у входа. Не стоит мешать ему с Рамлой.

Она зайдет позже – когда оба будут спать.

Зайдет, чтобы выполнить приказ своего хозяина – Амади. Потому что затеяла она это все именно по его наущению. Это колдун приказал ей сделать так, чтобы Фарадж провел ночь в шатре своей ведуньи. Так нужно было, чтобы Накато могла до него добраться – в шатер самого главы кочевья ей хода не было.

*** ***

Звезды высыпали на небо, когда из шатра наконец перестало слышаться что-либо, кроме ровного дыхания спящих людей.

Кочевье окутывала тишь – остальные обитатели тоже мирно спали. Накато, выждав немного для верности, скользнула внутрь.

Фарадж и Рамла мирно спали среди подушек и покрывал ложа. Голова Рамлы покоилась на его мощной груди. Жаровня почти погасла – в ней только тлели едва-едва угольки, а дымка почти не было видно. И под куполом шатра царила практически кромешная мгла. Если бы не нечеловечески острое зрение – Накато сейчас ничего не смогла бы различить вокруг.

А ей предстояло залезть в запасы трав, что хранились у шхарт.

Всего один лепесточек цвета червя, - уверял ее предыдущей ночью Амади. Это не горсть, от одного лепестка ничего не будет!

Точнее – будет, но таких последствий, какие наступили в прошлый раз для Рамлы и ее служанки, не будет. Ни ведунья, ни глава кочевья и не поймут, что вдыхали дым от этого лепестка. К утру все развеется без следа!

Что ж, ему нет нужды обманывать. В конце концов, она не может ослушаться.

Накато бесшумно скользнула по шатру, безошибочно отыскала закрытую корзину, в которой ведунья хранила сушеные травы и снадобья.

После того, как бросит в жаровню то, что приказал колдун, ей придется вытащить из шатра зеркало и немного благовоний. Отыскать снаружи место, где ее точно никто не увидит – тоже еще, задачка! И дотянуться через зеркало – дверь в мир духов – до спящего Фараджа.

Кочевье спало.

Но кое-где горели костры, возле которых сидели люди. Горели костры по обычаю вокруг становища – там сидели воины, вглядываясь в ночную степь.

А ей еще надо под каким-то предлогом раздобыть огня!

Накато мысленно хлопнула себя ладонью по лбу. Ну, вот что ей стоило прихватить углей из жаровни в шатре Рамлы! Нагребла бы в глиняный горшок – и одна задача была бы решена.

И тут же снова обругала себя бестолочью.

Додумалась – бродить среди шатров, рискуя на кого-нибудь нарваться! Она же увела Фараджа из его собственного шатра. А перед тем он сам выставил наружу одну из своих наложниц. Надо пойти в его шатер! А наткнется там на какую-нибудь из его наложниц – так скажет, что явилась по приказу господина.

*** ***

На ее удачу, ухищрений не понадобилось. Шатер Фараджа оказался пуст.

Поставить зеркало, зажечь благовония – все действия привычные, делала такое не раз и не два. Ничего сложного.

Сам Фарадж мирно спит сейчас под боком у Рамлы. Все, что требуется от Накато – позвать его. Позвать у увести за собой в сон…

Да, ничего сложного.

Все шло, как обычно. Привычно сгустились вокруг тени. Привычно заклубился в зеркале потусторонний туман. И зов Накато понесся сквозь мир духов – как и следовало.

Отклик оказался неожиданно многоголосым.

Девушка различила голос Фараджа и позвала его, готовясь увести за собой. Вот только за ней пошел совсем не он – а неясная расплывчатая тень.

Накато, смутно ощущая подвох, попыталась разглядеть ее внимательнее – и тень вдруг взметнулась вокруг нее рваными лохмотьями, окружила, отрезая от мира вокруг. Торжествующе захохотала.

Нет, ее не должно здесь быть!

Первым чувством оказалось возмущение – что в ее действия вмешались. И недоумение – как?! Лишь спустя пару мгновений настиг страх.

Смех звучал знакомо – это та самая тень, что звала ее несколько ночей подряд!

- Ты еще здесь?! – рявкнула Накато. – Убирайся прочь! Убирайся, я не откликалась на твой зов. Я его не слышала, уходи!

- Ты слышала, - насмешливо заявила тень. – Иначе к кому ты обращаешься?

- Тебя здесь нет, - заявила Накато. – Так что пошла вон!

Ответом послужил издевательский хохот.

Подумать только – сколько времени она не давала о себе знать! И пожалуйста – явилась, когда не ждали. Чего ей снова нужно?

Спокойно. Это Куруша – та самая, которая давно мертва. Ничего она не может сделать! А если помешает ей – недовольному Амади уж точно придется выслушать Накато.

- Слушай, - девушка перевела дух. – Ты мне мешаешь! Помолчи немного, дай закончить то, что я делаю. После расскажешь, какой задницы гиены тебе понадобилось!

- Ну, хорошо, - неожиданно согласилась она. – Заканчивай…

Кругом смолкло – словно ничего и не было. Поверхность зеркала тускло поблескивала. А лучше бы Куруша помешала ей!

Теперь ведь не пожалуешься Амади. Неизвестно еще, когда тот вспомнит о своей игрушке.

Накато встряхнулась, снова позвала Фараджа. И тот откликнулся. Она потянулась к нему, осторожно повела его в сон.

Сама ощущала чужое присутствие. Невидимая Куруша наблюдала за ней с острым любопытством. По спине Накато пробегал озноб – давило чувство, будто за ней следит из засады голодный хищник. Не зря ли она продолжила начатое? Чего-то ждать от жаждущей мести Куруши, которую она привела когда-то к страшной смерти?

Накато почти уверена была, что закончится скверно.

Но нет – Фараджу позволили беспрепятственно уйти вслед за Амади, ждавшим его. А вот Накато уйти не позволили.

Она не удивилась поднявшемуся вокруг нее вихрю. Лишь подумала мельком – заметил ли Амади, что происходит? Если нет – ей долго придется ждать помощи. Потому что сама она не справится – в этом она была убеждена. Да, она сильнее большинства людей и даже хищных зверей. Но с колдунами ей не бороться. Мир духов – их территория, здесь она бессильна.

Страха не осталось. Ее не убьют – если бы хотели, давно так бы и поступили. Она зачем-то нужна Бабатанду.

Вот любопытно: Куруша больше двух лет, как мертва. Отчего ее дух не развеялся? Она ведь не ведьма, не одаренная! Почему она не рассыпалась пылью в потустороннем мире? Неужели настолько сильна была ненависть и жажда мщения, что этого хватило ей на сохранение целостности?

И на кой она сдалась Бабатанду? Ему нужен был бывший хозяин Накато – Изуба! А тот находится в башне Ошакати.

Девушка глядела на узкий круг черноты внутри вихря, отдаляющийся все сильнее от нее – вверх. Глаз бури. Он удаляется – вихрь растет. Если бы она способна была хоть что-то понять! Бабатанду нужен Изуба. Почему он не в силах до него дотянуться? Амади говорил – все колдуны равнины когда-то проходили обучение в башне Ошакати. И все они – за исключением ренегатов вроде самого Амади – подчиняются магистру башни, Энистану.

Нелепица. То, что происходило между двумя магами – Бабатандом и Изубой – выглядело в ее глазах нелепым.

Как они могут быть врагами?! У них ведь общая цель – та, которую преследует магистр Энистан.

Накато, правда, представления не имела, что это может быть за цель.

Энистан дал приют Изубе. Очевидно, зная – кто он, и что с ним произошло. И соперник Изубы не мог до него добраться.

Вихрь закручивался все сильнее, выл, рвал волосы и одежду. Девушка глядела вверх, на глаз бури, сделавшийся совсем крохотным, едва видным. Некстати вспомнилось, что она находится в шатре Фараджа – перед зеркалом с зажженными возле него жаровнями с благовониями. Найдут ее там – сразу все поймут! Она ведь ничего не успела убрать. Что за дрянь!

Амади будет в бешенстве.

Сверху раздался издевательский смех – точно Куруша ощутила всколыхнувшуюся в душе Накато тревогу. Знала бы она, чем эта тревога на деле вызвана!

Нет, если уж сама она справиться не в силах – нужно звать хозяина. Неважно, чем он там занят. Знать бы еще, что приведет его в большее раздражение: то, что она оторвала его от дел, или то, что она вляпалась в неприятности, оставив его в неведении.

Если ее найдут в шатре – поймут, кто она. А если она ничего не предпримет, чтобы этого не случилось – Амади разозлится.

Накато подняла голову и изо всех сил заорала, зовя его.

Ничего. Только вой ветра в ушах. Вихрь поглотил отчаянный вопль без остатка. Она была уверена, что ее хозяина не достиг даже отголосок зова.

- Кого ты зовешь? – голос Куруши звучал насмешливо. – Никто не откликнется! Никто тебя не услышит.

Накато, готовая позвать снова, захлопнула рот. Нет, не потому, что слова беспокойного духа ее проняли. Она неожиданно сообразила – ни Куруша, ни Бабатанд, кажется, не знают ничего о ее настоящем хозяине. Или таки знают?

- Не твое дело, кого я зову, - процедила она сквозь зубы. – Откуда ты взялась, дохлятина?! Ведьма – я ведь говорила, что ты ведьма!

И смолкла, выжидая. Ну-ка, проймет ли? Надо разозлить Курушу – может, тогда она и выболтает, чего ей нужно на самом деле.

Та голоса больше не подавала, только вихрь продолжал кружить вокруг, усиливаясь. Не иначе – Куруша со своим новым хозяином решили запугать ее как следует.

Вот любопытно: Куруша была так преданна Изубе при жизни! Понимает ли она, что теперь служит его врагу? Можно будет спросить – только позже.

А еще – недурно бы выбраться из ловушки до утра! Негоже, если ее найдут в шатре Фараджа. Скверно, что здесь, в потустороннем мире, время течет совсем не так, как в мире настоящем. Вроде бы вихрь закружил ее недавно – но кто может знать это наверняка?