Монстр поневоле. Книга 3. Снова на привязи

Глава 13

Прошла почти половина декады, прежде чем Накато вновь отправили в шатер к Рамле. Та успела прийти в себя, но оставалась слабой. Это, должно быть, и выводило ее из себя – она вела себя даже более сварливо и вздорно, чем обычно.

К концу первого дня Накато едва не падала с ног. Привычные силы еще не вернулись, а гоняла ее госпожа больше, чем всегда. На то, что служанка сама только-только на ноги поднялась, Рамле было плевать.

Накато думать забыла, что хотела о чем-то там расспросить ее невзначай. До того ли!

Первые несколько вечеров она не чаяла, когда ее госпожа наконец заснет. Едва та закрывала глаза – как сама падала и засыпала на месте.

И только спустя несколько дней девушка вспомнила о своем намерении выбраться и потолковать как следует с Айной.

Возможно, и не вспомнила бы. Однако поневоле пришлось, когда всех обитателей кочевья оторвали с утра от повседневных дел и выгнали глядеть на судилище, устроенное Фараджем и его ближайшими помощниками. Среди судей находился и шаман.

А суд учинили над Айной.

Собственно, произошло все быстро – рассусоливать не стали. Глава кочевья во всеуслышание огласил, что неповиновение влечет за собой смерть.

Айна, услышав приговор, заверещала, попыталась кинуться к Фараджу – да кто ж ей позволит! Оттащили грубо в сторону.

Сам Фарадж только сплюнул презрительно и отвернулся. Накато таращилась недоверчиво на происходящее. Кругом толпились другие рабы – глядеть выгнали всех. Не иначе – для устрашения и назидания. Мол – не перечь, не поступай супротив!

Девушка и не замечала, как ее понемногу отпихивают в сторону. Не могла отвести взгляда от зареванного, перекошенного лица Айны.

Истошно вопящую девицу со скрученными за спиной руками и какого-то тощего понурого парня привязали за ноги к хвосту запряженного единорога. Один из молодых воинов вскочил верхом. Первый раз вокруг стоянки он объехал шагом. А затем пустил животное вскачь и помчался – все быстрее и быстрее.

Да неужто это из-за нее?! Точнее – из-за попытки Айны ее оговорить?

А может, и из-за парня, - подумалось вдруг. Не иначе – вздумала хвостом крутить. А Фарадж прознал – и не стал терпеть, что его наложница с кем-то таскается. Не одну Айну-то приговорили – вдвоем с кем-то!

- Это за что ее? – выдавила ошарашенная Накато.

Стоявшая рядом рослая некрасивая рабыня насмешливо поглядела на нее.

- Уж известно за что, - говорила, понизив голос. – Шпионка она, подсунули ее на рабском рынке нашему господину. Он и польстился на молоденькое личико и блестящие глазки. И купил ее – а она с врагами спелась! Высматривала здесь все и наушничала, а теперь и вовсе пакость учинить хотела. Она же тебя оговорила! – и воззрилась на Накато в упор – словно впервые увидев.

Вот так-так! Шпионка. Значит, не прелюбодейка!

- Я слышала, - отозвалась девушка, едва справившись с растерянностью. – Мне говорили – правда, я соображала плохо…

- Я слыхала – ты вообще соображаешь плохо, - охотно откликнулась женщина, с любопытством ее разглядывая. – И как тебя госпожа, сама ведунья при себе держит?

- Не знаю, - Накато захлопала глазами, изображая тупицу. – Ругает она меня всегда…

- За дело, видать, ругает?

- Ругает за дело, - покорно отозвалась девушка. – Говорит – тупа я и нерасторопна, и приказы исполняю так, что госпожа недовольна.

- Она хотела тебя оговорить, чтобы тебя сочли шпионкой! – женщина глядела на нее, точно пытаясь прожечь взглядом. – Ей господин Фарадж почти поверил. Это ведь тебя должны были к хвосту единорога привязать! Понимаешь? – и покачала головой с осуждением, глядя, как Накато послушно кивает. – А потом схватили ее, когда она ночью за стоянку вышла – с этим парнем и схватили, когда она ему все передавала. А он ей говорил, что делать надо.

- Так этот тощий и есть – враг? – тупо переспросила Накато.

- Посланец врагов он! Ох, поджарили ему пятки у шатра шамана, - женщина усмехнулась. – Я далеко была, шкуры развешивала на просушку. Но все слышала! Даже видела чуть-чуть, - прибавила шепотом, склонившись к самому уху Накато. – Визжал, как баба. Не воин, видать. Не воин!

Вот это правда. Попробуй-ка настоящего воина разговорить! А уж визжать при допросе – вовсе позор для мужчины. Эк ей повезло! Болтливая баба попалась. Удачно ее затерли к низшим рабам.

- Ну! – девушка изобразила недоверие.

- Ну тебе и ну! – рассердилась женщина. – Не веришь?

- Верю, что ты, - она покивала. – Верю…

- Верю, - передразнила та. – А я тебе говорю – шпион! Посланник то есть. Ох, он и верещал, - протянула мечтательно. – А теперь их обоих по степи и растаскали. Поделом обоим!

Только и оставалось на это покивать. Женщина, пренебрежительно фыркнув, отвернулась. Накато уставилась себе под ноги.

Вот так-так! Это чья же шпионка в кочевье затесалась? А главное – как исхитрилась?! Ну да, Айну купили одновременно с Рамлой и Накато. Но кто мог предположить заранее, что Фарадж возьмет ее? И как она держала связь с теми, кто ее отправил сюда, - Накато нахмурилась. Неужто еще какой-то колдун? Амади говорил – ренегатов теперь немало, и много из них бродит по степям.

Скверно. Вожак теперь станет втройне осторожен. И доверять никому не будет – особенно недавно купленным рабыням.

Она вздохнула, переминаясь с ноги на ногу. И чего они все здесь толпятся, когда всадник на единороге с привязанными к хвосту жертвами умчался, скрывшись среди высоких стеблей сухой зимней травы? А еще она торчит среди простых рабов – из тех, что занимаются самой грязной и тяжелой работой. Вот эта женщина, что оказалась так кстати словоохотлива – одна из тех, кто дубит и выделывает шкуры.

Ее оттерли от госпожи. А та скоро опомнится и примется ее искать. Снова станет вопить и попрекать ее, а то и затрещин навешает.

Рамла редко поднимала руку – но в последнее время такое случалось.

В душе воцарилось странное опустошение. Она ведь хотела добраться до наглой девицы, расспросить хорошенько – для чего вздумала подбрасывать ей сверток и оговаривать! Не успела.

И стоило бы этому радоваться – ей не хватило сил появиться рядом с Айной. А попытайся она расспросить девицу – и ее тоже схватили бы. А в нынешнем состоянии она не сумела бы вырваться и сбежать.

Да, все сложилось как нельзя удачнее.

Вот только не рановато ли успокаиваться? Уж наверняка теперь Фарадж станет зорко следить за всеми, кого купил в последний раз.

Топот копыт.

Вернулся единорог, к которому привязывали двоих осужденных. Он уже не несся вскачь – шел быстрым шагом. Двоих шпионов не было слышно, только волоклись по изломанной траве два привязанные куска, пятнающие замерзшую землю красным, оставляющие мокрые ошметки.

Рядом кто-то сдавленно всхлипнул. Накато недоуменно покосилась на худую мосластую девицу с перекошенным лицом. Эта-то чего трясется?

Все закончилось. Скоро всех отпустят, можно будет идти в шатер. Правда, отдохнуть не выйдет – Рамла наверняка снова примется за свое.

Ладно, к ней хотя бы силы вернулись. Частично. Пару дней назад она бы уж с ног свалилась – а тут стоит, держится. Накато различила в отдалении сварливый голос своей хозяйки и принялась пробираться в ту сторону. Ее пихали локтями, пытались затереть обратно. Она вконец запыхалась, когда оказалась рядом с ведуньей. И поняла, что напрасно выбивалась из сил – о ней Рамла и не вспоминала.

Она вообще ни о чем не вспоминала – потому как ей сделалось дурно. Впавшую в беспамятство ведунью двое воинов торопливо понесли к шатру.

Накато, понимая, что ее сейчас хватятся, заспешила следом.

Шмыгнула следом. Внимания на нее не обратили. Воины уложили бережно ведунью на ложе. Фарадж, зашедший следом, поглядел на нее, пощупал лоб. Выпрямился и пошел прочь. На Накато едва взглянул.

- Заботься о ней хорошенько! – бросил только.

И вышел, задернув за собой полог. Девушка, подумав, потопала следом, полог отдернула и закрепила. В шатре – постоянная духота! Нужно проветрить. Может, и Рамла станет чувствовать себя лучше. Ну, будет недовольна – задернет снова.

Поглядела на госпожу – и отправилась за едой, водой и подогретым молоком. Лучше, чтобы все было под рукой, когда понадобится. Рамла ждать не любила.

Нетерпение было свойственно всем женщинам, занимавшим более-менее высокое положение в кочевьях. Да и в богатых домах на равнине тоже. В этом черные степнячки и светлокожие южанки походили друг на друга, как сестры.

Шхарт спала беспокойно, время от времени мечась и бормоча что-то. Накато подошла, опустилась на колени.

Протянула руку, не решаясь дотронуться до лба. Держала ладонь совсем рядом. Жара не ощущала. Она хотела уже оставить шхарт в покое и улечься неподалеку – потянуло в сон. Та вдруг заметалась, хватая пальцами покрывало и сминая его с неожиданной силой. Потом распахнула глаза, уставилась дико на Накато.

- Ты, - выдохнула она. – позови Фараджа!

- Госпожа! – девушка мгновенно вскинулась.

Хотела уже бежать – но безотчетное чувство удержало ее. Глаза Рамлы лихорадочно блестели из-под полуоткрытых век. В памяти ли она? Или бредит…

- Ну! – в голосе женщины прозвучали надрывные нотки. – Чего ты сидишь?! Я велела позвать господина! – она смолкла, задыхаясь, запрокинула голову.

По лбу и шее Рамлы стекал пот. Да она подняться не может! И говорит еле-еле – снаружи не услышат. Точно бредит! Накато взяла широкую плошку, набрала воды и принялась обтирать мягкой тканью лицо госпожи. Та притихла ненадолго. Потом распахнула глаза, уставилась на нее блестящими глазами.

- Позови Фараджа, - повторила она еле слышно. – Я должна сказать ему, пока видения не увели меня далеко, и я не забыла. Ты – шпионка! Тебя следует казнить, - она смолкла, прикрыла глаза. – Позови…

- Почему ты так решила, госпожа? – шепнула ошарашенная Накато.

- Я же ведунья – та, что видит мир духов! – шхарт слабо рассмеялась и тут же закашлялась. – Я видела твоего хозяина. Я знаю, что он хочет навредить господину и всему кочевью. А еще я знаю, кто ты есть! Нелюдь, порождение зловредной волшбы. Позови Фараджа! Позови, - последнее слово выдохнула неслышно.

Она все знает! Осознание заставило Накато заледенеть.

И в то же время – она беспомощна. Полностью во власти служанки. Кажется, она и сама это уже поняла. Вон как сверкает глазами с ненавистью! Она ничего не сможет сказать, если только никто сейчас не зайдет в шатер. Она не в силах ни подняться, ни, тем более, выйти и позвать кого-нибудь.

Не зря ли она медлит? Только разозлит Рамлу понапрасну.

Хотя – хуже уж точно не будет! Вот как так шхарт исхитрилась увидеть ее истинную сущность? Как смогла прознать про Амади?

Она сказала – если помедлить, то духи увлекут ее дальше, и она забудет то, что ей открылось. Правда ли это? Только на это Накато и оставалось надеяться.

Пока она сидела на месте в нерешительности, Рамла окончательно обессилела и провалилась в беспамятство.

Фарадж заглянул в шатер лишь к вечеру, когда она спала. Поглядел на нее, кинул рассеянный взгляд на Накато. Даже привычного тычка дать забыл – настолько его, видимо, обеспокоило состояние шхарт. Спрашивать ни о чем не стал – так молча и вышел прочь. Накато, посидев еще немного у изголовья госпожи, улеглась и заснула.

К ее облегчению, наутро Рамла не вспомнила ничего из того, что было накануне. О том, что ей открылось о служанке, она не упоминала – хотя сил у нее явно прибавилось. Она даже вышла ненадолго наружу.

И правда забыла! Спросить бы – но Накато боялась: не поминай лиха, пока на глаза не показывается. А ну, как ведунья все вспомнит?! И она молчала, исполняя привычные обязанности.

*** ***

- Ты! – окликнул Фарадж.

Накато вздрогнула, вжав голову в плечи. Недоверчиво взглянула на него и тут же потупилась. Не разозлился бы за то, что осмелилась поднять глаза! Да, к ее удивлению, он обращался именно к ней. И на лице его сейчас проступало нетерпение.

Она торопливо вскочила на ноги, всем видом выражая готовность немедленно выполнить любой приказ. Фарадж кивнул ей и направился из шатра.

Накато заторопилась следом. Куда это?

Он шагал размашисто, так что ей пришлось перейти чуть не на бег, чтобы не отстать. Не оборачивался, шел прямо. И остановился лишь, когда дошли до шатра жреца, окруженного со всех сторон шестами с привязанными костями животных.

Накато похолодела.

Глава привел ее к шаману – неужели все-таки заподозрил что-то?! Несколько дней назад – Айна, а теперь пришла и ее очередь.

А может, Рамла не забыла? И сказала ему о том, что узнала от духов. Но когда? Накато не выходила из шатра, так что шхарт не оставалась наедине с главой кочевья! Выходит, дело не в этом. Может, теперь доверия лишись все, кого купили недавно?

Подозревает ее Фарадж или нет? Тревога грызла.

Накато справилась бы с любым воином, силы к ней вернулись. Но шаман – тот, кому подвластен мир духов. Перед ним она окажется бессильна. Неужели Рамла сумела-таки что-то сказать Фараджу? Когда, как?! Может, развернуться и удрать? Пока они опомнятся, пока организуют погоню. Тут же отбросила мысль – нет, поздно. Воины, может, и не догнали бы – но шаману не нужно сбивать ноги, чтоб вернуть беглянку.

Полог откинулся, и в освещенном проеме появилась высокая сухощавая фигура. Позади, внутри шатра, горела жаровня – и, кажется, не одна.

- Я привел ее, как ты и просил, - проговорил Фарадж.

- Хорошо, - шаман кивнул, перевел взгляд на Накато.

Она сжалась, опустила голову. Из-под упавших на лоб волос пыталась разглядеть его лицо в надежде понять – чего ей ожидать?

Без привычной раскраски разноцветной глиной лицо его выглядело пугающе. Будто лицо обычного человека – но она-то знала, что это не так! Она исподтишка разглядывала резкие черты – и не могла разгадать его мыслей и чувств. Отрешенно отметила, что он снял почти все привычные амулеты, оставив лишь ожерелье из клыков хищников на тонком кожаном шнурке и подвески с перьями, свисающие с кожаной повязки на лбу.

Фарадж отступил вбок, подтолкнул ее в спину. Накато застыла, боясь сделать шаг.

- Идем, - шаман протянул руку, потянул ее за локоть.

Чтоб его! Ладно.

Фарадж – глава кочевья, ему не по чину ждать под чужим шатром. Он сейчас уйдет. А шаман, может, и не ждет от испуганной рабыни излишней прыти. В шатре у него много всякой всячины. Приложить по голове чем-нибудь тяжелым – и тишком прочь. Пока еще хватятся! След она запутает.

Может, даже удачно. Кто-то из них понял, что она – не простая рабыня. Она просто-напросто спасалась. Хорошее оправдание для ее хозяина.

Можно будет бродить по степи, пока Амади не вернется. Он найдет ее, а она расскажет, как ей пришлось бежать. Это – не ослушание, и он не станет злиться. Вернее – станет, наверное. Но она-то будет не виновата.

Накато шагнула вслед за шаманом, насторожив внимание и слух. Полог за ней задернулся.

В шатре оказалось тепло. В середине горели аж четыре низкие жаровни, за ними – у дальнего от входа края – лежали расстеленные ковры, валялись подушки. Ложе не хуже, чем у главы кочевья! Даже богаче.

- Иди, присядь, - голос звучал ровно.

Накато опасливо подошла, опустилась на краешек ковра, боясь задеть какую-нибудь подушку. Кинула исподлобья взгляд на шамана.

Тот застыл, разглядывая ее.

Вспомнилось вдруг: когда-то брат вот так же привел ее в шатер одного из богатых людей кочевья, приближенных к главе. К старику Асите. И тот так же разглядывал ее – в молчании, только глаза блестели.

Да помилуют ее боги и духи! Шаман ничего не знал про нее. И про недавнее озарение Рамлы не знал. Он просто просил Фараджа привести ему служанку для забавы. И тот не отказал – что ему тощая девица!

От открытия ее разобрал смех, так что она с трудом подавила веселье. Опустила голову низко, чтобы не выдать себя. Должно быть, плечи все-таки дрогнули, потому что шаман подошел неслышно, поднял одно из покрывал и набросил ей на плечи. Не иначе – решил, что замерзла.

Перед внутренним взором мелькнуло лицо молодого воина и пропало. Боги и духи, как давно это было! Он даже глядеть на нее не захотел.

- Сядь как следует, - проворчал шаман. – Я – не твой хозяин, чтобы шпынять тебя. В моем шатре тебе можно сидеть на моем ложе. Когда я разрешаю.

Накато кивнула, зажмурившись. Поерзала, усаживаясь чуть дальше от края и поджимая ноги. Боги, боги – только бы не заржать громко и заливисто, как ржали порою переносчики тяжестей в дешевых питейных города Рунду после работы.

В самой середине груди ощущала дрожь. Хохот рвался наружу. Еще рвались наружу злые слезы – вспомнился, остро вспомнился брезгливый взгляд, которым одарил ее молодой воин, когда она пыталась заговорить с ним. Воин побрезговал рабыней, а вот шаману она приглянулась – вон, глаза чуть ли не светятся в полумраке!

- Не нужно меня бояться, - проговорил шаман. – Ты, должно быть, хочешь есть?

Накато снова кивнула. Говорить была не в силах. Боги, как хорошо, что рабам не дозволено глядеть прямо, в лица хозяевам! Она может держать голову опущенной, и это не кажется странным и подозрительным. Шаман видит перед собою запуганную, забитую рабыню – и только.

Он не стал звать слуг. Сам взял поднос с нарезанными ломтями мяса и сыра, поставил возле покрывала. И медный кувшин с двумя медными плошками.

Уселся рядом, налил из кувшина темную жидкость. Вино! Накато уловила знакомый хмельной запах. Гляди-ка, для рабыни вина не пожалел. Да, кочевье это богатое, и шаман в нем богат, много себе позволяет. А еще на подносе сбоку лежали сладости! В первый миг Накато и внимания не обратила – настолько невероятным казалось увидеть сладкие слоеные лепешки с равнины здесь, в кочевом шатре.