Монстр поневоле. Книга 3. Снова на привязи

Глава 21

Зов повторился – и не раз.

Голос звал каждую ночь. Неуловимо знакомый – и ускользающий, как рыбешка в горной речке. Накато не могла сообразить, кому он принадлежит, как ни напрягала память.

Амади даже слушать не стал. Она позвала – и он в тот же миг через дверь духов дотянулся, чтобы щелкнуть ее по носу.

Не сметь его беспокоить по пустякам! Он ведь велел – не звать, пока сам не придет.

Оставил ее наедине со свалившейся невесть откуда невзгодой. И что поделать – она не представляла. Как шугануть обнаглевшую незнакомку?

Она вообще терялась в догадках – не то незнакомка, не то давняя, прочно позабытая знакомица… Беда в том, что отставать от нее та явно не собиралась. И Накато каждую ночь оставалась без сна.

Благо, дни проходили в движении: кочевье шло куда-то неторопливо. Накато снова сидела в кибитке на спине мамонта с дремлющей Рамлой.

Она заранее выпросила у лекарки корней, которые спасали от укачивания. И теперь дремала на ходу вместе с хозяйкой. А ночи были бессонными: стоило провалиться в сон – как звучал чужой голос, точно издеваясь над ней. И так раз за разом, ночь за ночью.

Девушка от души надеялась, что безвестной женщине надоест. Но той не надоедало. А Амади никак не показывался – видимо, ему было не до Накато.

И она решилась на то, что в обычных обстоятельствах ей бы никогда не пришло на ум.

*** ***

Таонга.

Она бы, должно быть, забыла о нем со временем. Уже начала забывать! Да видно, боги и духи судили иначе.

Накато не знала, удастся ли ее затея. Дозваться умершего – можно ли придумать что-то более дикое?

Но она уж два дня как приготовила и зеркало, и травы. Для Бомани нынче нарочно подмешала чуть-чуть сонной травы в благовония для жаровни. Ей больше не требовалось тянуть его за собой в сон – так что она вольна была поступать, как знает. И теперь тот беспробудно спал. Накато боялась помехи – вот и надымила в шатре сонным разнотравьем. Она и сама теперь клевала носом – лишь упрямство мешало ей улечься и тоже заснуть.

Успеет! Сначала нужно дозваться духа мертвого шамана. Если это еще возможно.

Готовилась неторопливо, тщательно. В груди жил тщательно скрываемый трепет – с того самого момента, как решила обратиться к духу. И руки слегка подрагивали, когда готовила все к ритуалу.

Есть ли еще он, дух Таонга, или уже развеялся? Духи живут в потустороннем мире вечно – но души умерших людей рассеиваются. Так ей говорили. Редко чья душа сохраняется долго – обычно такое случается, если человека держат сильные чувства и страсти. Гнев, месть, стремление закончить что-то в мире живых.

А если и не рассеялась душа по сей момент – узнает ли ее шаман? Согласится ли помогать ей? Он умер, а мертвому нет дела до живых. Возможно, он согласился бы помочь, если бы речь шла о кочевье и его людях. Но ей?

Накато усилием воли прекратила круговерть мыслей.

Что проку задаваться вопросами? Сейчас она зажжет благовония возле зеркала – и узнает все ответы.

Сердце замерло при виде того, как закурился тонкий ароматный дымок по обе стороны от круглой полированной медной пластины. Накато подождала, чтобы аромат окутал ее как следует, и позвала. Раз, затем другой.

Ей стоило труда преодолеть безотчетную робость. Она ведь взывала не просто через мир духов – она взывала к самому этому миру. И не знала, чего ждать.

Быть может, сейчас ее утащит туда прямо через зеркало. И будет потом мастер Амади тщетно искать свою игрушку, пытаясь дозваться ее через печать.

Она отогнала нелепые мысли. Если утянет – значит, тому и быть. Вгляделась внимательно в зеркало, позвала снова. Уже громче, отчетливее. Позвала, стараясь отправить свой зов дальше. Чтобы его услышали далеко и от этого шатра, и от кочевья, и от самих степей.

Понемногу Накато осмелела. И звала уже настойчиво.

Она не знала, сколько времени так провела. Одно ясно – очень долго. В какой-то момент услышала, как забеспокоились снаружи животные.

Не тревога – просто сон сделался более чутким. Глубокая ночная тишина и неподвижность исчезли. Совсем скоро – утро.

И лишь тогда она ощутила, что ее услышали. Отклик пришел слабый, едва заметный. Но он пришел.

Накато, тщательно сдерживая радость, неспешно погасила жаровни, опустила зеркало полированной поверхностью вниз. Поднялась – ноги совсем затекли. Потянулась всем телом и принялась неторопливо убирать все на места.

Теперь бы еще заснуть. Главное – чтобы ее снова не выдернули из сна неурочным зовом.

*** ***

- Ты меня обманула!

В голосе – ни капли гнева, только упрек. Накато огляделась в недоумении – камни кругом. Большие, в рост человека и выше. Неровные, густо покрытые лишайником. Между ними – редкие кусты. Где такое можно увидеть? В горах не видела подобных мест.

Вздрогнула, увидев шамана. Мысли о том, где очутилась, разом пропали.

Ясно же, где. В мире духов – раз видит того, кого в живых нет. И кого сама же совсем недавно пыталась дозваться. Все-таки пришел.

- Таонга, - выдохнула Накато.

Губы помимо воли сложились в улыбку. Она не надеялась снова увидеть его! А он стоял напротив – совсем, как живой. Глядел на нее пристально, и глаза горели. Совсем, как при жизни. И не вспомнишь, что это – дух бесплотный, оставшийся от человека.

- Ты меня обманула, - повторил он. – Ты ведь не простая служанка. Ты – шпионка колдуна в нашем кочевье.

На миг девушка оторопела. И тут же успокоилась: пусть он и знает, кто она. Он никому не может об этом рассказать! Или может?

- Откуда ты знаешь? – она решила спросить прямо.

- Я ведь дух, - он строго глядел на нее. – А отсюда, из потустороннего мира, видно многое, что сокрыто от смертных. Я мертв – и потому знаю куда больше, чем прежде. И мертв я из-за твоего хозяина! Это его козни привели меня к гибели.

- Если ты знаешь, кто я – то знаешь и то, что у меня не было выбора, - Накато опустила голову. – Я – игрушка колдуна, своего хозяина! Я не могу нарушить его приказы. Вернее, могу – но расплата, - она смолкла.

Нет, неубедительно это звучит! Что мертвому шаману за дело до ее бед? Что ему до расплаты, которая последует за неповиновением?

- Я знаю, - проговорил он. – Только не понимаю, зачем ты меня позвала.

- Хозяин запретил звать его, - выдавила Накато – ей сделалось стыдно. – И я не смею. А меня донимает, - она запнулась. – Я не знаю, кто это. Но меня зовут. Постоянно зовут, каждую ночь. Я, кажется, слышала этот голос – только никак не могу понять, чей он. И я боюсь.

- И ты решила, что я помогу тебе?

- Я не знаю, - отозвалась она после некоторого молчания. – Ты не обязан мне помогать. По моей вине ты погиб…

Она пересилила себя, подняла взгляд. Сейчас он уйдет, растворится в клубах тумана. Быть может, оставив ей кошмар напоследок. И поделом! Так хотя бы поглядеть в последний раз – она и не надеялась, что ей это удастся.

Как глупо! Боги и духи, как глупо. Привязаться к тому, кого не сумела уберечь, и кто будет ее ненавидеть.

Она как-то сразу поверила, что тот страшный налет и гибель шамана были спланированы Амади. И что это именно он – с ее помощью – погубил Таонга, к которому она привязалась.

- Я знаю, кто тебя зовет по ночам, - проговорил он.

- Знаешь? – Накато недоверчиво воззрилась на него.

- Знаю, - он кивнул. – В мире духов трудно что-то скрыть. Тем более, немногие здесь что-то скрыть и пытаются. Я ведь теперь – часть этого мира, он открыт для меня полностью. А твои нынешние тревоги связаны с твоим прошлым. Вспомни, кого ты убила, исполняя приказы своего хозяина.

- Я многих убила, - начала она было, и осеклась.

Не так-то и многих. Иму – но голос того был ей прекрасно знаком. Иму ее не беспокоил. До нее ли ему было? Иму остался в далеком южном городе Мальтахёэ, что лежит посреди равнин Желтого юга.

Еще женщина – ее Накато не убила, но привела ее к казни. Нет, слишком давно это было. Не могла душа обычного человека сохраниться, не развеявшись, несколько лет. Или могла?

Оставался один человек. Последний из тех, кто пал по ее вине. Вот только…

- Он ведь не мертв! – вырвалось у нее прежде, чем она сдержала возглас.

- В том-то и дело. Он не мертв – и это знают многие. А еще известно, что это ты его убила. И твоя роль в его оживлении тоже ведома тому, кто о тебе вспомнил. Вот только он не знает, где ты сейчас. Считает, что ты где-то на равнине.

- Почему не знает, где я? – растерялась Накато. – Духи все видят, все знают!

- Духи – все. Но он-то жив, - напомнил шаман.

- Не понимаю, - шепнула девушка. – Зачем я понадобилась кому-то на равнине? Я лишь рабыня колдуна, отмеченная его печатью. Даже свободы у меня нет.

- Ему нужен тот, кто покинул мир живых по твоей вине – а потом благодаря тебе же вернулся. Сам он не может до этого человека дотянуться.

- Меня звала женщина!

- Женщина, - Таонга усмехнулся, покачал головой. – Она умерла в злобе и отчаянии. Ей не удалось очистить свое имя, ты очернила ее. Слишком сильной была ее ненависть. Неприкаянный дух лишился разума, но не лишился ненависти к тебе. Она хочет отомстить. А тот, кто дал ей сил, решил использовать ее ненависть себе на пользу.

- Я поняла, - проговорила Накато. – Его звали… как же его звали? Он пытался похитить моего сына, послал Адвар по нашему следу!

- Бабатанд, - подсказал дух. – Советник правителя города Мальтахёэ – Бабатанд. А помогает ему дух погибшей женщины по имени…

- Куруша! – потрясенная Накато перебила его. – Ее звали Куруша, я помню! Да, это ведь ее голос! Я пыталась вспомнить, но ее имя все время от меня ускользало.

Да, Куруша. Обычно голос женщины звучал резко и сварливо – Накато не приходилось слышать в нем таких ленивых, насмешливых интонаций. Неудивительно, что она сразу не сумела сообразить, кто ее зовет. Но ведь Куруша давно мертва. Должно быть, заботы мира живых ее больше не тяготят – вот голос и переменился.

- Но зачем я нужна Бабатанду?! – вскрикнула она, спохватившись.

Таонга открыл рот, но ничего не сказал – прислушался. Словно услышал что-то в отдалении. Накато тоже подняла голову, прислушиваясь.

Воздух вокруг всколыхнулся.

- Накато! – голос прилетел словно отовсюду одновременно. – Накато, я же знаю – ты меня слышишь. Отзовись!

Ей показалось – фигура Таонга сделалась прозрачной и заколыхалась, точно полог шатра на ветру.

- Нет, не уходи! – возглас вырвался помимо воли.

- Что ты от меня хочешь? – он шагнул к ней.

- Я, - она запнулась. – Я устала, - признание вырвалось само. – Она мне спать не дает…

- Сегодня ты будешь спать, - он кивнул. – Правда, осталось совсем немного, - поднял голову, вглядываясь в низкое белесое небо. – Почти рассвело. Но завтра ее зов тебя не достигнет, - и слегка улыбнулся, коснулся неуловимо пальцами подбородка.

*** ***

- Накато! Накато, - зов снова настиг ее.

Нет, Таонга ведь обещал, что этого больше не будет!

- Сгинь! – зло процедила она сквозь зубы.

И увесистый шлепок по щеке заставил ее подпрыгнуть в испуге.

- Благодари богов, что это – я, а не твоя госпожа и не обо Бомани, - проворчала служанка, хмурясь. – Совсем обнаглела! Солнце давно поднялось – а она дрыхнет, и хоть бы хны. Еще и сгинь мне шипит! Госпожа тебя потеряла. Или считаешь – раз согреваешь ложе шаману, так тебе все можно? Возомнила себя любимой наложницей?

- Прости, - пробормотала девушка, моргая и пытаясь стряхнуть сонную одурь. – Что-то приснилось, сама не знаю, как…

- Бегом! – оборвала та бессвязный поток слов. – Живо к госпоже.

Пришлось подскакивать и бежать бегом – как приказали. Кочевье гудело, готовясь сняться с места. Как оно несколько декад стояло на одном месте – так теперь каждый день двигалось дальше и дальше. И как только она не услышала шума? Должно быть, крепко заснула после того, как увидела Таонга.

Воспоминание окатило теплом. Снова увидела его, дух бывшего шамана не развеялся!

- И здорова же ты дрыхнуть, - заявила Рамла, когда запыхавшаяся служанка предстала перед ней.

Невзирая на ехидство, кажется, она не злилась.

- Прости, госпожа, - выдавила Накато, спешно кланяясь.

- Я так гляжу – Бомани несколько ночей не давал тебе толком выспаться, - женщина окинула ее насмешливым взглядом. – Он говорил – доволен подарком. Несмотря на твою выходку в самом начале. Бомани сказал мне любопытную вещь: каждую ночь, как ты остаешься в его шатре – ему снятся вещие сны, - она цепко оглядела Накато.

- Вещие? – та захлопала глазами.

А что ей оставалось? Вещие сны шаману наверняка показывал Амади. А тот и не помнил поутру, что водил его по сновидению колдун.

- Хочу помыться перед тем, как тронемся в путь, - капризно заявила Рамла. – Сделай все быстро!

- Да, госпожа! – только и оставалось, что поклониться и кинуться опрометью прочь.

Не спорить ведь, что кочевье уже почти тронулось в путь! И чего ее так поздно разбудили? Рамла ведь знала, что служанка в шатре шамана! Могла бы отправить кого-нибудь за ней раньше. А теперь носиться, ноги сбивать. Поесть удастся теперь разве что к вечеру: сейчас не удастся – сама шхарт наверняка позавтракала. А в пути – да, она может припрятать для себя кусок, но не жевать ведь, сидя рядом с госпожой!

*** ***

Как до этого кочевье день за днем и декада за декадой стояло на одном месте, так теперь оно дни напролет шагало к северу.

Накато наконец сумела выспаться – зов по ночам прекратился. Таонга в ее снах, правда, тоже не появлялся. Но она знала теперь, что может позвать его, когда захочет. Что он не развеялся пылью, что помнит ее.

Появлялись даже мысли прихорошиться для него перед тем, как лечь спать. Только как это сделать – она ведь будет в мире духов?

- Что-то у тебя рожа подозрительно довольная, - заметила как-то вечером Рамла, когда Накато прибирала шатер.

- О, - та, замерла на мгновение. – Сегодня господин Бомани сказал, что не хочет меня видеть у себя в шатре, - поведала она. – Нет-нет, госпожа, я его ничем не сердила! Правда. Он сказал, что утомился и хочет спокойно нынче поспать.

- А ты и довольна, что тоже сможешь спокойно поспать, - хмыкнула ведунья.

- Я уж больше декады каждую ночь согреваю ему ложе, - прошелестела Накато. – Ведь не случится ничего страшного, если я одну ночь проведу здесь? К тому же, если появится маленький, я не смогу, наверное, больше вам прислуживать…

- А с Таонга ты не боялась?

- Обо Таонга давал мне особое питье – чтобы такого не случилось.

- Вон что, - протянула Рамла, задумалась. – Я поговорю с лекаркой. Возможно, что-нибудь удастся сделать, - она кивнула. – Но ты ведь помнишь – Бомани должен быть доволен!

- Я помню, госпожа, - Накато склонила голову.

Спохватившись, вернулась к прежнему делу. Ведунья не любила, чтобы в шатре царил беспорядок. Хотя сама же постоянно все разбрасывала.

Если Рамла не выгонит ее нынче ночью из шатра – можно будет позвать перед сном Таонга. Впрочем, если выгонит – тоже можно. Она давно его не видела.

- Послушай, - протянула Рамла. – Как захочет Бомани увидеть тебя снова – расспроси его. Что там со сватовством Фараджа? Он и правда собирается взять в жены девку из северных племен? Из тех, что пасут мамонтов, водя их от озерных берегов до предгорий по нескольку раз в году?

- Да разве ж он мне скажет, - удивилась Накато.

- Ну, а ты сделай так, чтоб сказал!

- Госпожа! А что мне ответить, если он спросит – откуда я знаю?

- А ты притворись, что тебе любопытно! – рассердилась Рамла. – Скажи – услышала разговоры других женщин.

Хорошо ей говорить! Уж Бомани наверняка знает, что другие женщины не особенно с нею ведут беседы.

А может, впрочем, и не знает – что ему за дело до бабских дрязг!

В любом случае, не спорить ведь с Рамлой. Оказывается, Фарадж собирается взять себе жену? Странно, что ведунью это обеспокоило. До сих пор ее мало волновали жены главы кочевья. И что ей за разница – две старые жены и десяток старых наложниц – или одна новая жена?

Ладно, она спросит. От нее не убудет, в конце концов. В крайнем случае – он ей ничего не ответит. А она просто передаст ведунье все, что услышит от него.