Прибежище из серы и тьмы

Глава 22

Кайра

Ночь кружится вокруг нас. Звуки потрескивающего пламени и стоны разносятся над потемневшим небом. Моя кожа горит, тая от каждого невероятно болезненного прикосновения. Это больно только потому, что это всего лишь прикосновение. Если бы они просто дали мне что-нибудь еще — раздели меня и проникли в мою суть — это больше не причиняло бы боли.

Моя рука протягивается, хватая Руэна за затылок. Я прижимаю его к себе, скользя языком по его губам. Наши тела сливаются воедино, терзаясь, волна за волной вожделения накатывает на нас. Это напоминает мне о той ночи, когда меня заставили одеться ко Дню Нисхождения и наблюдать за оргией, которая происходила во время празднования.

Мужчины с мужчинами. Женщины с женщинами. Пары. Секс втроем. Секс вчетвером. Это не имеет значения. Если есть дырочка, которую нужно трахнуть, член в конце концов находит ее. Ощущения от этого места почти такие же, за исключением странного предчувствия, что я что-то упускаю.

У меня кружится голова, когда Руэна слишком внезапно отрывают от меня. Я наклоняюсь вперед, вскрикивая, когда его плоть покидает мою. Я жажду прикосновений. Чьих-то, кто утолит жжение в моих конечностях. Затем еще одно тело делает шаг вперед, и жар огня, бушующего внутри меня, снова ослабевает. Закатные глаза и золотистые волосы опускаются перед мной. Мой рот захватывает грубый поцелуй, мозолистые руки находят округлости моей груди и крепко сжимают.

Моя одежда давно исчезла, ее местонахождение неизвестно. Мои соски упираются в кожу и поднимаются навстречу ладоням Теоса. Грубость его мозолистых рук царапает мою мягкую плоть, и я прижимаюсь к нему, нуждаясь в большем количестве его прикосновений. Когда его язык скользит по моему, трахая мой рот точно так же, как, я подозреваю, он хочет, трахнуть своим членом мою киску. Он снова сжимает меня, его пальцы жадно сминают мою плоть, и сдавленный, нетерпеливый всхлип вырывается из моего горла. Он немного ослабляет хватку, но тут же принимается играть с моими сосками — тянет, крутит, дразняще теребит.

Это как будто веревочка, соединяющая мои соски с местом между ног, потому что каждый раз, когда Теос причиняет боль, моя киска, кажется, сжимается, выпуская очередной поток влаги. Очередной всхлип вырывается из меня, как раз в тот момент, когда его руки внезапно исчезают с моей груди — чтобы тут же опуститься на мои бёдра. Он резко дёргает меня вперёд, и камень болезненно царапает мою спину, прежде чем он полностью поднимает меня на руки.

На мгновение я зависаю в воздухе, и ничто не удерживает меня на земле. Я будто лечу, мое тело прижато к Теосу, а его рот срывает поцелуй за поцелуем с моих губ. Он прижимает меня к себе, мой живот напрягается, чтобы коснуться его живота, но сдерживается выпуклостями моих грудей, прижатых к его груди. Местечко между моими бедрами так и просит прикосновений.

— Теос. — Мужской голос зовет — как будто он вправе нас отвлекать. — Он пытается высвободиться, но я продолжаю искать его рот.

— Нет, — шепчу я, умоляя. — Поцелуй меня еще. — Я не хочу, чтобы он останавливался. Он мне нужен.

— Положите ее сюда, — говорит мужчина.

С рычанием я резко оборачиваюсь, готовая наброситься с гневом и угрозами, лишь бы нас оставили в покое, чтобы я могла как можно быстрее засунуть член Теоса в себя, но моя ярость угасает, когда я понимаю, что это Каликс.

Каликс тоже меня хочет. Он трахнет меня, если Теос откажется. Его глаза фиксируются на мне, настолько поглощенные зеленью, что тонкие щелочки его зрачков едва видны. Стон, вырывается наружу при виде этого, моя киска плачет по его прикосновениям, по его члену.

Не дожидаясь ответа ни от меня, ни от Теоса, Каликс практически вырывает меня из его рук и разворачивает. Мои ногти впиваются ему в плечи — глубоко, до тех пор, пока подушечки пальцев не ощущают тёплую влагу. Я понимаю, что разорвала кожу, но мне всё равно. Каликс даже не морщится. Он просто наклоняет меня над каменным столом и…

— Черт! — Я кричу, когда клыки впиваются в то место, где плечо встречается с горлом. Мои ногти впиваются в зернистый камень подо мной, шероховатая поверхность царапает мои чувствительные соски. Если я думала, что ощущения похоти подобны огню, то они ничто по сравнению с агонией, которая пронзает меня, когда я чувствую, как странный яд сочится из его клыков в мою плоть. Моя киска сжимается, когда влага стекает вниз по внутренней стороне бедра.

Мое тело дрожит, когда Каликс просто сжимает меня крепче, обвиваясь вокруг меня, как огромная змея в человеческой коже. Он держит меня, накачивая ядом, пока не утихает последняя дрожь. Я обмякаю, во мне не остается сил сопротивляться, когда моя щека соприкасается с плоским камнем. Тяжелый член упирается в мой зад, скользя между ягодиц, пока Каликс продолжает то, что он делает.

Тяжело дыша, чувствуя, как мои конечности покалывает от охватившей меня эйфории, я даже не замечаю, когда он втягивает свои клыки, пока раздвоенный язык не облизывает следы укусов. — Боги… Я бы хотела, чтобы этот язык был где-нибудь в другом месте.

— Позже я позволю моим змеям снова удерживать тебя для меня, маленькая лгунья, — шепчет Каликс мне на ухо, заставляя меня осознать, что я не просто подумала об этих словах, но и произнесла их вслух. — И я не буду торопиться, пожирая тебя. Возможно… — Широкая ладонь скользит вверх по моей спине, поглаживая позвоночник, пока он не сжимает мой затылок и не сдавливает сильнее.

Находясь в его объятиях, я чувствую себя под контролем, во власти существа гораздо большего, чем я, гораздо более опасного. — Я даже покажу тебе другое изменение, которое может произвести мое тело, помимо этих клыков, — он шепчет свое обещание, как угрозу, и, о, как я хочу, чтобы он исполнил ее.

— Хммм. — Моя мысль вырывается невнятным гулом, кажется, ни один слог не проходит мимо моего горла.

Он нежно целует мочку моего уха, прежде чем высунуть раздвоенный язык, и кончиком одного из клыков осторожно прокалывает ее. Я выгибаюсь, легкий укол боли восстанавливает мое самообладание. У меня вырывается вздох, и он мрачно усмехается.

— Ты знала, что у змей два члена? — Он шепчет мне на ухо, заставляя слова звучать как неприличный секрет. Я стискиваю зубы, представляя…

— Интересно, что бы ты при этом почувствовала… Тебе понравилось бы, если бы один член был у тебя в заднице, а другой — в твоей прелестной киске? — Мои ногти царапают камень подо мной с такой силой, что подушечки пальцев пульсируют от дискомфорта. Каликс снова смеется, злой звук, который вызывает только еще один прилив жидкого тепла, разливающегося у меня в животе и сбегающего вниз по внутренней стороне ног.

— Знаешь, мои братья тоже здесь. Почему бы тебе не попробовать это сегодня вечером? — спрашивает он, а затем, не дожидаясь моего ответа, ладонь Каликса на моем затылке тянется вверх, зарываясь в волосы. Он крепко хватает меня и рывком поднимает на ноги. Я вскрикиваю, реагируя на боль в коже головы, даже если это только усиливает ощущения от прикосновения к моей коже.

Холодный ночной воздух касается моего обнаженного тела. Мои груди поднимаются и опускаются, когда мои соски, тугие маленькие бутоны, пульсируют от потребности в том, чтобы кто-нибудь ущипнул их, пососал.

— Руэн, — рычит Каликс. Это все, что ему нужно сказать, и Руэн взбирается на каменный стол перед нами. Я моргаю, оглядываясь вокруг, уверенная, что на этом столе раньше были и другие вещи. Каликс не дает мне больше времени думать ни о чем, кроме них.

Подталкивая меня вперед, он заставляет меня взобраться на стол вместе с Руэном. Я закидываю ногу на бедра Руэна, мои руки ласкают твердые выпуклости его живота. Шрамы или нет, он красивый мужчина, и мои губы изгибаются вверх, когда он сжимает мои бедра своими мозолистыми ладонями. Мои волосы рассыпаются, как только Руэн оказывается подо мной.

Я выгибаюсь дугой, приподнимая и вращая бедрами, скользя своей киской по члену Руэна. Его твердая длина тянется к пупку, жилка на нижней стороне так же ярко выражена, как та, что тикает у него на челюсти, когда он крепче сжимает меня. Моя киска скользит по нему, смачивая его моими соками, в то время как мой клитор пульсирует от желания. Верхняя губа Руэна обнажает зубы. В отличие от Каликса, у Руэна плоские и белые. И все же их вид вызывает у меня улыбку.

Я опускаю бедра вниз, прижимаясь к нему еще сильнее, позволяя ему почувствовать влагу, вытекающую из моего влагалища. Отчасти это было вызвано им, а отчасти — его братьями. Затаив дыхание, я царапаю ногтями вверх и вниз по его груди. Любопытство заставляет меня трогать маленькие острые края его собственных сосков, и Руэн чуть не срывает меня со стола, когда преякулят стекают с головки его члена на маленькую дорожку, ведущую от пупка к паху.

— Черт! — выругался он, его полуночные глаза вспыхнули красным. — Ты маленькая дразнилка.

Смех вырывается из моей груди. Да, я маленькая дразнилка. Я лгунья и воровка, дразнилка и убийца. Я являюсь всем этим, и мне больше все равно. В этом месте я могу быть кем угодно, и это нормально.

Пот стекает у меня под грудью и с затылка вниз, к щелке между ягодицами. Я чувствую, что у меня перехватывает дыхание, как будто я не могу вдохнуть достаточно воздуха. От костра на помосте из серого дерева остались только тлеющие угли, но пепел все еще падает вокруг нас. Я не хочу думать об этом. Мне все равно, зачем мы здесь, я просто хочу быть.

Руки Руэна оставляют мои бедра. Тепло его ладоней растекается по моему телу, наша кожа соприкасается так близко, что я забываю, где заканчиваюсь я и начинается он. Он обхватывает ладонями мои груди, слегка сжимая, когда его большие пальцы скользят по моим соскам. Прикусывая нижнюю губу, я выгибаюсь, еще сильнее отдаваясь в его объятия. Этого недостаточно. Я наклоняюсь, накрывая его руки своими.

— Сильнее, — умоляю я.

Острый взгляд Руэна встречается с моим, его глаза слегка расширяются, несмотря на пьяный вид в них. Звук мужских голосов нарушает тишину между нами — Каликсом и Теосом. Звон чего-то металлического или, возможно, стеклянного? Я игнорирую его и полностью сосредотачиваюсь на мужчине подо мной. Каликс решил снова оставить меня с Руэном, так что теперь все мое внимание сосредоточено на Руэне.

Тихие стоны и шаги витают в воздухе где-то в другом месте сада. Я знаю, что нам не следует делать это здесь. На самом деле, я знаю, что будь я в здравом уме, я бы соскочила с Руэна и стала искать свою одежду, которая, кажется, исчезла прямо с моего тела. Морс паллиум или нет.

Смерть идет за мной? Смерть была моим спутником на протяжении многих лет. Смерть моего отца. Моей гордости. Тех, кого я забрала своими руками. Я была учеником смерти так долго, что забыла, каково это на самом деле — жить.

Я заставляю руки Руэна двигаться по моему телу, сжимаю свои пальцы вокруг его так, что он вынужден впиваться в меня. Снова поворачивая бедра так, чтобы мой вход скользил вверх по нижней стороне его члена, я наслаждаюсь тем, как резко он вдыхает. Поднимаясь и снова прижимаясь к нему, я оставляю за собой липкий след, покрывающий его нижнюю сторону члена. Мне нравится ощущение, что он помечен как мой. У меня уже чертовски давно не было чего-то, что принадлежало бы только мне.

— Пожалуйста. — Я задыхаюсь, моя голова откидывается назад, волосы рассыпаются по спине. Моя кожа влажно блестит от пота, несколько прядей прилипли к плечам, рукам и шее. — Я хочу этого. — Я делаю еще один глоток воздуха. — Мне это нужно, Руэн.

Должно быть, он в таком же отчаянии, как и я, потому что едва слова слетают с моих губ, как он отпускает мою грудь и хватает за бедра, чтобы приподнять меня. Я вскрикиваю, звук душит меня, когда Руэн рычит проклятие, удерживая меня прямо над собой на мгновение, прежде чем приставить головку своего члена к моему отверстию. Наши взгляды сталкиваются, и его полностью поглощают темные круги зрачков, едва различимые кольца полуночи вокруг них.

Затем он прижимает мое тело к своему, и резкое вторжение заставляет меня вскрикнуть. Он вонзается в меня, как меч в плоть — легко, болезненно, восхитительно грубо. Мои ногти впиваются в его грудь, и я опускаюсь на него сверху, когда основание его члена упирается прямо в меня. Мои бедра дрожат от ощущения наполненности.

Я заполнена до самого основания, ширина и длина его члена растягивают мою киску. Мое прежнее желание кажется ничтожным теперь, когда я получила желаемое. Большего — недостаточно. Мне всегда будет нужно что-то еще.

От отчаяния на глаза наворачиваются слезы. Почему этого мало? Чего ещё мне хотеть? Что ещё мне нужно?

— Ш-ш-ш. — Руэн успокаивает меня, садясь, наши груди соприкасаются. Мои ресницы захлопываются, когда он смахивает поцелуями сначала одну слезинку, затем другую, прежде чем накрыть мой рот своим. — Просто почувствуй меня, Кайра.

Когда его руки на моем теле, а его язык у меня во рту, я делаю это. Я вздыхаю, тяжело дышу и хнычу, когда он приподнимает меня над собой. Наши тела соприкасаются только для того, чтобы разделиться, когда скользкая струйка жидкости стекает по его стволу, впитываясь в аккуратную щетину волос у основания его члена. Запрокидывая голову, когда он проводит зубами по моему горлу, я смотрю в ночное небо.

Звезды сверкают повсюду вокруг нас. Вверху и внизу, пока мы не оказываемся окружены их присутствием. В саду статуй мерцают огни. Логическая часть моего разума подсказывает, что теперь, когда основной огонь погас, зажжено еще больше свечей. В моем более ошеломленном мечтательном состоянии все, что я могу видеть, — это блеск звезд.

Когда к рукам Руэна на моем теле присоединяется вторая пара, я в удивлении отклоняю бедра назад, резко насаживаясь на его член до самого основания. Руэн сдавленно стонет сквозь стиснутые зубы, а чьи-то пальцы хватают меня за подбородок и поворачивают к новым губам.

Сопротивление бесполезно, и даже если бы это было не так, у меня нет желания бороться с притяжением к этим мужчинам Даркхейвенам. Жестоким. Чудовищным. Искалеченным, как и я, я хочу, чтобы они разорвали меня на части и использовали, чтобы залечить свои собственные шрамы. Может быть, тогда я действительно помогу кому-то, а не причиню им боль.

Мягкое прикосновение нежных губ к моим позволяет без труда угадать, кто меня целует. Только Теос мог быть таким ласковым. Я размыкаю губы и принимаю его, осознавая где-то на задворках сознания, что на самом деле проглатываю не его, а ещё немного того восхитительного игристого вина. Глотаю, пока его язык скользит в мой рот, а потом втягиваю остатки с него.

Открыть глаза, когда он перестает целовать меня, требует огромных усилий. Блеск его золотистых глаз, смягчающийся, когда он встречается с моим, является всеобъемлющим. Его большой палец поглаживает мою нижнюю губу.

— Ты такая красивая, Деа, — бормочет он. — В окружение нас.

Тяжело дыша, обливаясь потом, не в силах остановиться, я отвечаю стоном боли. — Мне нужно больше. Теос… пожалуйста… Сделай так, чтобы это прекратилось.

Я прошу, умоляю его заставить мой разум перестать кружиться. Мое тело перестать болеть. Мою душу перестать раскалываться на части. Если что-то и может удержать меня вместе, так это они.

Он снова целует меня, наклоняясь, чтобы забрать у меня последний глоток воздуха. — Мы сделаем это, — выдыхает он мне в лицо. — Просто наберись терпения.

Нет. Я не хочу быть терпеливой. Я не могу быть терпеливой. Если они в ближайшее время ничего не предпримут, я умру. Я просто знаю это. Огонь в моей крови разгорается слишком сильно. Он будет разрастаться, и к утру от меня не останется ничего, кроме кучки пепла и костей.

Ветер свистит у меня в ушах, и что бы он ни сказал дальше, звук теряется. Руэн ложится обратно, его грудь остается открытой прохладному ночному воздуху. Мои соски напрягаются, и, стиснув зубы, я тянусь к кому-нибудь — к любому из них. Я хватаю руку Теоса и поднимаю ее к своей левой груди.

Прижимая свой сосок к его ладони, я задыхаюсь. — Пожалуйста… — Кажется, это все, что я могу сказать. Никогда раньше я не умоляла о чем-то подобном. Я никогда об этом не думала, никогда не хотела. До этого момента.

— Скоро. — Ответный шепот исходит не от Теоса и не от Руэна, а от человека, который тенью появляется с другой стороны от меня.

Каликс.