Правильный способ соблазнить злодея (ЛП)

Глава 8

— Я приготовила для тебя пирожные, муженёк. Пожалуйста, попробуй, — с нежной улыбкой произнесла Лянь Шэн, слегка приподнимая поднос. Одной рукой она сняла керамическую крышку, открывая несколько маленьких, но изысканных пирожных. Они были похожи на пухленькие пельмешки, особенно очаровательные.

— Не буду их есть. Убери, — с презрением произнёс И Цяньчэн, с отвращением взглянув на поднос в её руках.

— Почему ты не хочешь? — с любопытством спросила Лянь Шэн.

— Ты проявляешь чрезмерную заботу без причины — либо что-то замышляешь, либо пытаешься обмануть меня, — лениво произнёс он, поднимая глаза. Его взгляд ненадолго задержался на её опухшем лбу, прежде чем равнодушно скользнуть в сторону.

— Ты прав, муженёк. У меня действительно есть просьба, — моргнула Лянь Шэн, стараясь выглядеть покорной и искренней.

— Если это касается Интуна, даже не упоминай, — выражение лица И Цяньчэна потемнело при упоминании Интуна. Услышав, что у Лянь Шэн есть просьба, он сразу подумал об городе. Его глаза стали холодными, словно готовые опрокинуть поднос из её рук и уйти, не удостоив её взглядом.

— Это не про Интун, — тихо произнесла Лянь Шэн, притянув поднос ближе к груди. — Я просто хотела попросить лекарство. Боюсь, что на лбу останется шрам, а раз ты уже не любишь меня, то полюбишь ещё меньше, если я стану уродливее.

— Ты и так уродлива, — злобно ответил И Цяньчэн.

— Да, да, я уродлива, а ты самый красивый. Каждый раз, когда я вижу тебя, моё сердце замирает, — протянула она слова «замирает» мягким, затяжным тоном.

— Лесть! — Он опустил голову, с отвращением ковыряясь в пирожных. На самом деле все пирожные выглядели одинаково, и он колебался, проводя пальцами от одного к другому. Казалось, он не был уверен, что делает… или, возможно, пытался что-то скрыть.

— На вкус они отвратительны, — прямо заявил И Цяньчэн. Пирожные были сладкими и липкими, прямо как её улыбающееся лицо, и если бы он попробовал их, то нашёл бы вполне приятными.

— Тогда я буду практиковаться, пока они тебе не понравятся. Больше не буду тебя беспокоить, — произнесла Лянь Шэн без тени злости. Она встала рано утром, чтобы приготовить эти пирожные и порадовать И Цяньчэна. Если он не хотел их, она могла съесть их сама. Лянь Шэн сделала небольшой реверанс, собираясь развернуться и уйти.

— Постой, оставь пирожные. Раз уж ты приготовила их для меня, я должен быть тем, кто их выбросит. Тебе пришлют лекарство. Не ходи с этим уродливым лицом, оно портит мне настроение, — холодно произнёс И Цяньчэн.

— Да, муженёк — она обернулась с сияющей улыбкой, её глаза сверкали. Утренний солнечный свет был мягким и рассеянным, но ничто не могло сравниться с её лучезарной улыбкой.

— Не говори со мной в таком тоне! — рявкнул он, раздражённо.

— В каком тоне? — мягко спросила она.

— Убирайся, — И Цяньчэн устало пробормотал, даже не удостоив её взглядом. На самом деле он не закончил фразу — он также хотел сказать, что ей не стоит улыбаться ему так, словно она пытается кого-то соблазнить. Это вызывало у него отвращение.

И Цяньчэн наблюдал, как она радостно уходит, и подумал про себя: что бы она ни делала, всё бесполезно. Некоторые вещи были предопределены. Он не позволит Интуну попасть в руки Сицян. Однако глаза И Цяньчэна стали холодными — он не собирался облегчать жизнь и Интуну.

В сотнях ли от Интуна Лянь Ци нахмурился, чувствуя беспокойство.

Они сопротивлялись Сицян почти месяц. Он и его солдаты неустанно сдерживали натиск Сицян. Сначала им удавалось сдерживать их, но в последнее время Сицян стали атаковать посреди ночи. Они убивали всех на своём пути, безжалостно перерезая глотки.

Никто не мог предсказать, когда они нападут, поэтому каждую ночь они были начеку. Однако постоянные атаки вызвали страх и тревогу среди войск. Никто не был уверен, что в следующую минуту Сицян не перережет им горло.

Постоянная оборона не могла быть устойчивой. Моральный дух людей был сломлен, а боевой дух солдат ослаблен.

Они защищали город так долго, но это было слишком пассивно. Лянь Ци, постукивая пальцами по карте, нахмурил свои резкие брови. В его глазах мелькнул отблеск убийственного намерения. Лучше было бы проявить инициативу и атаковать.

Лянь Ци понимал, что не может ждать подкрепления. С мощными и жестокими солдатами Сицян он всегда готовился к худшему. Но, размышляя об этом, он не мог не задаться вопросом — если город падёт и он погибнет в бою, что будет с его сестрой, Лянь Шэн?

Кроме него, почти никто в Интуне не заботился о ней. Даже если их отец откажется от защиты города и решит переправиться через реку в императорскую столицу, он не обязательно вспомнит о Лянь Шэн в опасные времена.

Думая о её хитроумной улыбке и ясных глазах, своей сестре, Лянь Ци сжал карту в руке, а на его лице появилось мрачное выражение. Он должен выжить и вернуться, чего бы это ни стоило! Потому что Лянь Шэн всё ещё ждала его.

Ему нужно было быстро изменить ситуацию. В последние дни Лянь Ци чувствовал тревогу в сердце, словно он вот-вот потеряет что-то важное. Казалось, его сердце висело на ниточке, балансируя на краю пропасти, ожидая, когда кто-то перережет эту нить, и оно упадёт в бездну.

Голос Лянь Ци был тихим, но полным непоколебимой решимости:

— Приказываю атаковать, сегодня ночью мы ударим по лагерю Сицян.

Генералы один за другим ответили и отправились организовывать ночной рейд. Их целью сегодняшней ночью было сжечь продовольствие и припасы Сицян.

Пока армия Лянь Ци готовилась к битве, планируя контратаку, внутри Интуна правитель города получил обнадёживающую новость — второй принц ответил на его письмо.

Интун ранее искал помощь повсюду, но казалось, что его просьбы растворились в воздухе, не получив ответов. Правитель города, в отчаянии, уже начал планировать путь к отступлению. Его варианты были ограничены: один — умереть, защищая город, стать мучеником за Интун; другой — бросить город и бежать по воде в императорскую столицу до падения города.

Он не желал принимать первое решение, но и второй вариант не сулил ему безопасности. Отказ от города привёл бы к позору, а это было преступлением, за которое полагалась смерть.

В отчаянии он решил обратиться за помощью к И Цяньчэну. Несколько лет назад он видел молодого И Цяньчэна, стоящего на городских стенах. Тогда И Цяньчэн был стройным подростком, но его глаза уже излучали свирепую и безжалостную ауру. Он напоминал маленького волчонка.

Теперь этот волчонок превратился в волка, достаточно сильного, чтобы разрывать тела врагов и перегрызать им глотки. Правитель города немного опасался его, но, подумав о последствиях падения города, стиснул зубы и отправил своего доверенного помощника просить о помощи.

Кто бы мог подумать, что И Цяньчэн потребует одну из дочерей семьи Лянь в качестве платы?

Правитель города отправил Лянь Шэн к И Цяньчэну, но не ожидал, что у того не будет планов отправлять войска. Правитель города был в ярости, желая разорвать этого непостоянного волчонка на части. Однако сейчас он не мог даже покинуть Интун, не говоря уже о том, чтобы атаковать И Цяньчэна.

Он отдал дочь даром, и теперь над ним издевались.

Как бы он ни волновался, дни продолжали идти. Лянь Ци становился всё слабее. Сердце правителя города упало на дно, и он наконец решил позволить госпоже Сан и своим младшим сыну и дочери собрать вещи. Сам он приготовился сесть на корабль в императорскую столицу.

Если Лянь Ци не удержит город, он немедленно сбежит в столицу, даже если это принесёт ему позор на всю жизнь. Это было лучше, чем потерять жизнь.

Но как раз когда он потерял надежду, второй принц дал ему проблеск надежды. Правитель города крепко сжал письмо, почти смеясь от радости.

Второй принц был самым вероятным претендентом на трон среди императорских принцев. Год назад он совершал тур по городам от имени императора, и когда прибыл в Интун, остановился в резиденции правителя города на полмесяца перед возвращением в императорскую столицу.

В то время правитель города всячески льстил второму принцу. Казалось, второй принц хорошо к нему относился, поэтому ответил на его письмо, пообещав сделать всё возможное, чтобы мобилизовать подкрепление.

Если подкрепление из императорской столицы действительно прибудет или император прикажет близлежащим городам отправить войска, тогда Интун будет спасён!

Правитель города был в восторге и поспешил отправить письмо Лянь Ци, подробно изложив в нём обещание второго принца о помощи. Он хотел вселить в Лянь Ци уверенность — подкрепление прибудет, и он должен держаться!

Однако правитель города беспокоился, что Лянь Ци рассердится, узнав о его решении отдать Лянь Шэн И Цяньчэну. Кроме того, исходя из текущей ситуации, даже если И Цяньчэн и забрал Лянь Шэн, он не отправит войска.

Правитель города опасался, что его старший сын может настолько рассердиться, что оставит защиту Интуна. Он горько сожалел, что из всех его детей ему пришлось полагаться на двух самых дальних — Лянь Ци и Лянь Шэн. Его любимые Лянь Ситянь и Лянь Сиюэ оказались совершенно бесполезны!

Тем временем, по пути из города Фэнму обратно в Шацзи, человек в пурпурных одеждах небрежно устроился на лошади, скрестив ноги. Его глаза были закрыты, во рту — стебель травы, и он напевал тихую мелодию.

— Господин, вы уверены, что можно возвращаться в таком темпе? Разве генерал и военный советник не рассердятся? — осторожно напомнил слуга. Они двигались слишком медленно; путешествие, которое должно было занять полмесяца, казалось, займет целый год в таком темпе.

Человек в пурпурном — Фу Чэньюй — лениво открыл глаза, его взгляд был наполнен скрытой остротой.

— Зачем спешить? Сообщение уже отправлено. Представлении вот-вот начнётся. Разве я не могу позволить себе несколько дней покоя? — произнёс он.

— Но… но вы даже не были на свадьбе генерала, — робко возразил слуга.

— Да, то что И Цяньчэн, женится, действительно удивил. Интересно, сколько времени сможет продержаться его жена? Тьфу, тьфу, мне так хочется увидеть, как она выглядит. Она ведь не старая, уродливая и пугающая, не так ли? Ха-ха-ха! — не мог сдержать смех Фу Чэньюй.

— Господин, пожалуйста, потише, люди генерала уже позади нас.

Радостное выражение лица Фу Чэньюя медленно исчезло, но улыбка на его губах осталась прежней. Внезапно он выпрямился, сжав бока лошади ногами. Лошадь заржала и поскакала вперёд.

— Господин! Господин… почему вы так внезапно уехали? Подождите нас…

Фу Чэньюй улыбнулся, когда слуги уже не могли его видеть. Он спешил назад, чтобы помочь своей жене, город, где жила её семья, вот-вот должен был пасть. Он был добрым человеком, который хотел помочь ей… собрать тела!

Сильный ветер развевал его волосы, и Фу Чэньюй прищурился, словно хитрая лиса.