Правильный способ соблазнить злодея (ЛП)

Глава 52

После того как Лян Чжэнь покинул дворец, Лянь Шэн осталась одна в Чертогах Ста Очарований. Голод терзал её, и с каждой минутой силы покидали её. Страх, что Лян Чжэнь подмешает яд в её еду, заставлял её отказываться от всех блюд, что он присылал. Даже фрукты во дворце давно закончились.

Лянь Шэн едва сдерживала слёзы, впервые по-настоящему осознав смысл поговорки: «Пища — основа жизни народа». А теперь в её чреве рос ещё один маленький ротик, который тоже требовал пищи. Сжав губы, она глубоко вздохнула.

Множество глаз следили за ней в этом дворце, и Лянь Шэн не смела показать ни капли слабости. Она опустила жемчужные занавеси перед нефритовым ложем, стараясь не видеть ничего, что могло бы смутить её покой.

Возможно, это было лишь голодное видение, но ей чудился лёгкий скрип под полом, от которого по спине пробегали мурашки. Однако, когда она прислушивалась, звук исчезал. Сжимая кинжал, спрятанный в рукаве, она бросила взгляд за занавес — ничего подозрительного. Неужели ей показалось?

Прежде чем она успела решить, игра ли это её измождённого сознания, сзади вдруг прикрыли ей рот ладонью, а тёплая, широкая грудь прижалась к её спине. Глаза Лянь Шэн расширились от ужаса, и она инстинктивно попыталась вырваться.

Кинжал в её рукаве блеснул, и человек позади дёрнулся, явно опасаясь, что её движения навредят ей самой. Он стерпел удар — на его руке осталась кровавая рана. Он тихо вздохнул и нежно поцеловал её в шею.

Лянь Шэн вздрогнула, но страх мгновенно растаял.

Это был И Цяньчэн. Её муж наконец пришёл за ней. Она быстро моргнула, стараясь не заплакать.

Увидев её спокойствие, И Цяньчэн понял, что она узнала его. Он переглянулся с кем-то в потайном проходе под полом, и тот кивнул в ответ.

В следующий миг Лянь Шэн почувствовала, как её опускают в темноту. И Цяньчэн крепко держал её, и, полностью доверяя ему, она молчала, пока мимо мелькали тени. В мгновение ока на нефритовом ложе остался лишь её двойник.

И Цяньчэн осторожно поставил её на ноги и закрыл люк над ними. Затем взял её за руку и повёл вперёд. Проход был узким и тускло освещённым. После роскоши Чертогов Ста Очарований глаза Лянь Шэн с трудом привыкали к темноте, но тепло его руки развеяло все её страхи.

Впереди постепенно забрезжил свет. Лянь Шэн моргнула, привыкая к яркости. Вдруг человек перед ней развернулся и притянул её к себе.

— Ты в безопасности, — прошептал он, его тело было напряжено, а голос хриплым.

Лянь Шэн почувствовала что-то влажное на своей шее. Забыв о страхе и своём положении, она удивилась:

— Ты… плачешь?

Мужчина не ответил, не позволяя ей поднять голову. Через мгновение Лянь Шэн не выдержала и пробормотала:

— Муж, ослабь хватку… Ты давишь мне на живот.

Он тут же отпустил её, его брови сдвинулись от беспокойства. Видя его тревогу, Лянь Шэн забыла все дурные мысли и мягко успокоила его:

— Со мной всё в порядке. Теперь, когда ты здесь, ничего плохого не случится.

Она не могла сказать наверняка, плакал ли И Цяньчэн, но его глаза были слегка красными, лицо — измождённым, а взгляд — неожиданно нежным. После её слов он несколько раз взглянул на её округлившийся живот, словно желая прикоснуться, но боясь причинить вред.

Когда могучий генерал И когда-либо был так осторожен? Сердце Лянь Шэн растаяло, и она мягко положила его руку на свой живот.

— Муж, это наш ребёнок.

Его пальцы нежно скользнули по её животу, и на его лице появилась улыбка.

Громкое урчание прервало момент, и Лянь Шэн покраснела. И Цяньчэн посмотрел на неё, а она прикусила губу, в её голосе прозвучала лёгкая обида:

— Я не ела нормально несколько дней. Боялась, что Лян Чжэнь подмешает что-то в еду.

Сердце И Цяньчэна сжалось. Он наклонился и поднял её на руки.

— Пойдём, накормлю тебя.

Больше слов не требовалось. Она обвила его шею руками и тихо улыбнулась.

— Угу.

Он шёл уверенно, а Лянь Шэн тем временем разглядывала тоннель. Каменные колонны подсказали ей, что это не просто проход — это был подземный дворец. Под императорским дворцом Великого Ляна скрывалось такое грандиозное сооружение! Дворец извивался, становясь всё светлее по мере продвижения. В самом освещённом месте стояло нефритовое ложе, в несколько раз больше того, что было в Чертогах Ста Очарований, окружённое сундуками, украшенными драгоценными камнями.

И Цяньчэн наблюдал за её любопытством и объяснил:

— Прежний император был параноиком, вечно боялся, что министры поднимут мятеж. За пятнадцать лет он тайно построил этот подземный дворец, наполнив его ресурсами, чтобы он и его потомки ни в чём не нуждались.

— Муж, разве тебе не интересно, что в этих сундуках? — спросила она.

Не останавливаясь, он повёл её в другой проход, и свет постепенно угас, скрывая нефритовое ложе и сокровища.

В темноте его голос донёсся до неё:

— Твоя еда важнее.

Лянь Шэн не могла описать чувства, переполнявшие её, но от этих слов глаза мгновенно наполнились слезами. Она прижалась лицом к его груди, скрывая слёзы. Год назад, когда она впервые пришла к нему, она была так одинока и напугана. Она и представить не могла, что однажды по-настоящему поселится в его сердце — что он будет так переживать, если она споткнётся, заплачет или останется голодной.

Вся её удача была потрачена на встречу с ним; он принёс ей все чудеса в жизни. Теперь у неё навсегда будет тот, на кого можно опереться, и место, куда можно вернуться.

Свет в тоннеле мерцал, пока они шли, казалось, целую вечность. Наконец они достигли двери, ведущей за пределы императорского города.

Он хотел опустить её, чтобы открыть дверь, но она вдруг крепче обняла его и смущённо прошептала ему на ухо.

Он замер, держа её без движения, затем его глаза смягчились, наполнившись улыбкой и гордостью.

— Угу, я знаю.

Разве могла она устоять, когда он любил её так?

Дверь открылась, и снаружи Лин Чу, прислонившийся к ней, вздрогнул и поспешно отпрянул. Увидев И Цяньчэна с Лянь Шэн, он озорно ухмыльнулся и подошёл ближе.

— Сестрица, шурин, наконец-то вышли! Я уж думал, вам помочь.

Лянь Шэн посмотрела на него с недоумением. Кого он называет «сестрицей» и «шурином»?

И Цяньчэн тоже не одобрил обращение, но, учитывая связь Лянь Шэн с семьёй Лин, промолчал. Вместо этого он обратился к Лин Фэну:

— Молодой господин Лин, есть ли здесь еда?

Прежде чем Лин Фэн успел кивнуть, Лин Чу оживился:

— У меня есть! В карете. Давайте сначала уедем отсюда.

Лин Чу, будучи лакомкой, всегда носил с собой закуски. И Цяньчэн нежно погладил Лянь Шэн по голове:

— Ешь. — Та слабо улыбнулась и взяла пирожное.

Карета была просторной, и оба брата Лин сидели внутри, но молчали, уставившись на Лянь Шэн. Лин Фэн был сдержан, а взгляд Лин Чу пылал любопытством, словно он пытался разглядеть её насквозь. Под их взглядами Лянь Шэн почувствовала себя неловко, и И Цяньчэн заслонил её собой, бросив братьям предупреждающий взгляд.

Лин Чу, почувствовав вину, не осмелился пикнуть. Видя, как И Цяньчэн оберегает её, он понял, что разговора не будет, пока она не поест. Лин Фэн, обычно молчаливый, отвёл взгляд после взгляда шурина.

Наконец Лянь Шэн неспешно насытилась. Лин Чу прочистил горло:

— Сестрица, не вини второго брата. Это я виноват — я всё исправлю.

На этот раз И Цяньчэн не остановил его, а лишь налил ей чаю.

Лянь Шэн посмотрела на Лин Чу, как на безумца:

— Хватит меня так называть!

— Я твой родной брат! Взгляни на мои черты — разве мы не похожи? — Лин Чу поднял брови, ожидая, когда же она назовёт его Второй брат.

У Лянь Шэн возникло дурное предчувствие, но выходки Лин Чу немного разрядили обстановку. Она неуверенно посмотрела на И Цяньчэна, и в его взгляде читались поддержка, снисхождение и принятие.

Обретя уверенность, она холодно ответила Лин Чу:

— Нет.

Тот чуть не подпрыгнул от досады. Лин Фэн наконец заговорил:

— Сестра, А Чу не лжёт. Ты не дочь семьи Лянь — ты дочь семьи Лин. Господин Лин — твой настоящий отец, а мы — твои родные братья.

Лянь Шэн уже догадывалась, но отказывалась верить. Она покачала головой:

— Вы лжёте!

Её испуганный взгляд устремился к И Цяньчэну, надеясь, что он опровергнет. Но тот молчал, и даже тень беспомощности в его выражении подтверждала слова Лин Чу.

Лин Чу поспешно начал рассказывать историю о том, как Фэй Юй’э много лет назад бежала в поместье семьи Лянь. Лянь Шэн слушала в оцепенении, погружённая в свои мысли.

Впервые кто-то заговорил с ней о её матери. В детстве она как-то спросила у городского головы:

— Отец, почему у Тянь’эр и младшего брата есть мать, а у меня и старшего брата нет? Говорят, моя мать — госпожа Юй, так почему же она никогда не навещает меня?

Лицо городского головы побелело. Он наказал её, запретив есть целый день, и строго приказал никогда больше не упоминать имя «госпожи Юй».

Той ночью к ней тайно пришёл старший брат, принеся угощения. Но она отказалась есть, сквозь слёзы спрашивая:

— Брат, почему отец запрещает мне говорить о матери?

Юноша вытер её слёзы и тихо прошептал:

— А-Шэн, будь умницей. Не поднимай эту тему — это злит отца.

С того дня Лянь Шэн больше не спрашивала, и никто в поместье не смел обсуждать это. Она выросла без воспоминаний о матери, а теперь ей говорили, что она даже не из семьи Лянь.

Кем же тогда были отец и брат, которых она шестнадцать лет называла семьёй?

Увидев её бледность, Лин Чу понизил голос, его уверенность пошатнулась. Он не рассказал ей об отношениях их отца с Фэй Юйэ — никто из них до конца не понимал ту историю. Оба брата знали, что сердце отца принадлежало не их матери, а Фэй Юйэ. Большую часть жизни он провёл, тоскуя по ней, часто уединяясь на лодке, чтобы играть в шахматы в одиночестве. По ту сторону доски никого не было — лишь пустота, где он цеплялся за обрывки прошлого.

Поздно ночью Лин Цзюяо возвращался, его тело холодным.

Сначала Лин Фэн и Лин Чу испытывали обиду. Их мать только что умерла, а отец дни напролёт проводил на лодке, думая о женщине, чьё местонахождение было неизвестно.

Шли годы — один, пять, десять… Лин Цзюяо оставался в плену прошлого. Они находили его жалким и трагичным. Хотя он и не любил их мать, он был добр к ним и исполнял обязанности городского головы.

Сначала это была одержимость, а потом — пожизненное бремя.

Возвращаясь в Хуаньшуй, они сделали крюк, чтобы избежать преследования Лян Чжэня. Лин Чу, мастер уклонения от опасностей, обеспечил им спокойный путь.

За эти дни И Цяньчэн рассказал Лянь Шэн о ситуации в Интуне. Захватив город, он не причинил вреда жителям. Все из поместья городского головы были заключены под стражу. После похищения Лянь Шэн у него не было времени вернуться в Шацзи, и он сразу отправился в Хуаньшуй.

Он сдержал обещание — не тронул её семью.

Что касается подземного дворца, то его секрет раскрыла им бывшая императрица-мать. Лян Чжэнь убил её сына и заточил её в холодном дворце. После десятилетий вражды как она могла молчать? Императрица-мать, женщина умная, хранила молчание, но тайно раздобыла карту подземного дворца. Наложница Ми, хоть и менее проницательная, была глубоко любима императором — но даже ей не доверили тайну дворца.

До сих пор ни наложница Ми, ни Лян Чжэнь, вероятно, не знали, что под императорским городом скрывался дворец, способный в любой момент стать угрозой для их жизней.

Подземный дворец соединял почти половину императорского города, включая Чертоги Ста Очарований. И Цяньчэн первым проник во дворец, используя карту, чтобы найти подземный ход. Лин Чу ждал снаружи как подмога, а господин Лин отвлёк Лян Чжэня ложной вестью о смерти И Цяньчэна.

Ирония заключалась в том, что секреты императорской семьи были многослойны. Старый император, боясь смерти, построил себе путь к спасению — но императрица-мать знала об этом. Наложница Ми, хоть и любимая, так и не узнала тайну дворца.

В пути Лин Чу всеми способами пытался расположить к себе Лянь Шэн, больше не называя себя «молодым господином». Каждый день он называл её «сестрой», надеясь, что она назовёт его «братом». Одна мысль об этом приводила его в восторг — у него наконец-то была сестра!

Лянь Шэн игнорировала его, но он не унывал, каждый день покупая ей вкусности.

Накануне прибытия в Хуаньшуй Лин Чу отвёл И Цяньчэна в сторону и шёпотом спросил:

— Что случилось со старшим сыном семьи Лянь?

Он не решался задать этот вопрос раньше, боясь расстроить Лянь Шэн. Лянь Ци отправился с ними в императорский город, но бесследно исчез. Хотя Лин Чу был импульсивен, он был проницателен. Он видел, что Лянь Ци искренне заботился о Лянь Шэн — но почему же он исчез после её спасения?

Если он не ошибался, разве молодой господин не был ещё ранен?

Взгляд И Цяньчэна стал холодным, резко контрастируя с его поведением рядом с Лянь Шэн.

— Второй молодой господин Лин, не спрашивайте о том, что вас не касается. Беда приходит от лишних слов. Если А-Шэн узнает…

— Эй, эй, не буду спрашивать, не надо так свирепствовать, — Лин Чу почувствовал, как по спине пробежал холодок. И Цяньчэн выглядел так, словно мог разрубить его на месте.