Лозоходец

Глава 54

Тяжело дыша, я стоял на ковре в свете софитов, под гомон и крики возбуждённой толпы. Рядом со мной замер соперник. Серб. Его ухо наливалось кровью, – гематома обеспечена, у меня же ныло плечо и рёбра, думаю, противника эти травмы тоже стороной не обошли. Бой был жёсткий, если не сказать жестокий. Первое место – весомый куш в копилке борца.

Судьи долго спорили, кто из нас одержал верх, дело чуть до драки не дошло, однако присудили победу сербу, по очкам. Впрочем, второе место тоже меня устраивало. Я отдавал себе отчёт, что вершина пьедестала мне вряд ли светит. Не потому, что слабее. У моих соперников: правильная диета, тренировки, размеренные нагрузки и сотни боёв за спиной. А что в моей копилке? Концлагерь, голод, обморожения. Для них я выскочка, человек из ниоткуда, каким-то чудом добравшийся до вершины Олимпа.

Но любовь простого народа была на моей стороне, им моё «тёмное» прошлое импонировало, как и любовь к честной борьбе, без подножек, «грязных» захватов, ударов исподтишка. Когда рефери поднял руку серба, больше половины зала повскакивала с мест, что-то возмущённо крича. Среди незнакомых слов мог разобрать только своё имя, переделанное на местный лад.

«Е-гээр!», – скандировала толпа.

Однако поклонников хватало и у серба. Скоро в зале начались мелкие потасовки, грозящие перерасти в настоящую драку, если бы не местная охрана, быстро усмирившая забияк.

Я отёр пот, кативший по лицу и заливавший глаза, приветственно вскинул руки и толпа опять взорвалась криками. Турнир подходил к концу, и теперь надо ждать решения судей легальных боёв. Всё же я, получается, заявил о себе только в Чунцине, не имея спортивного опыта за плечами.

На ковёр взобрался довольный Шен, не выходя на середину, помахал мне рукой, чуть не подпрыгивая от радости. За мой титул ему тоже положены хорошие комиссионные.

Мы с соперником пожали друг другу руки и скоро разошлись по своим раздевалкам. Я тяжело опустился на скамью, ныла поясница и нещадно болело плечо, надо бы показаться местному знахарю, Шен говорил, что есть у них старичок, что врачует вывихи и растяжения.

Послышались шаги и ко мне зашёл Шен, с белым как мел лицом, вернее, светло-жёлтым.

– Что случилось? – я поднялся ему навстречу.

– Они заплатили вдвое меньше, чем обещали, – голос китайца подрагивал от злости.

– Они это кто? Кто устроители? Местные бандиты?

– Ходят слухи, что всё проводится на деньги триад. Не смей где-то проболтаться об этом, долго не протянешь. Но дело в том, что выигрышные деньги уполовинили всем, понимаешь? И мы не можем никак повлиять.

– Нет, у вас были договорённости. Ты же сам обещал.

– В Чунцине идёт свой передел… – Шен нахмурился, – я итак тебе слишком много сказал. Придётся возвращаться с тем, что есть. У нас не хватит сил, чтобы противостоять им.

– Ну-ка, отведи меня к этим заправлялам, – я застегнул рубашку и двинул к выходу.

– Ополоумел? Ты против кого идти вздумал? – в глазах китайца отразился страх. – Даже не думай!

– Успокойся, не морды же им бить собираюсь. Но так дело не пойдёт, я оставил свою семью ради этого турнира и рассчитывал на определённую сумму.

– Егор! – Шен выбежал впереди меня, схватив за плечи. – Одумайся. Кто ты здесь? Чужак!

– Ещё раз. Я только поговорю, корректно. Это же не возбраняется?

– Как знаешь, – психанул китаец, – идём.

Он вышел из раздевалки и проследовал вдоль зала к «вип-местам», где стояли низенькие диванчики с кофейными столиками. Там в окружении таких же недовольных, как и мы, сидел чванливый толстый китаец с длинными, тонкими усами и заплывшим жиром лицом. Разговор вёлся вполголоса, возмущаться побаивались. Наверное, это и есть тот самый представитель местной Триады.

Я подошёл, поздоровался, сзади шёл Шен.

– Переведи, – обернулся к нему, – почему меньше стала сумма выигрыша?

Мой «менеджер» сглотнул ком в горле и, поклонившись, перевёл.

– Егор! – узкие глазки сидящего заблестели. – Я болел за тебя. Это решение сверху, ситуация тяжёлая, большие расходы, сам понимаешь.

Незаметно нас окружили какие-то громилы, видно, охрана местного авторитета. Всех недовольных тотчас сдуло словно ветром.

– Идём, – тихо подтолкнул меня Шен, – так будет лучше.

– Хорошо, – я попрощался с сидящим и послушно пошёл за своим «менеджером», обдумывая, как поступить. Если сейчас нам уполовинили сумму, за следующий турнир заплатить могут и вовсе копейки.

Мне навстречу вышел серб, сверкая глазами от ярости.

– С-суки! – выругался мужик в сердцах.

Я притормозил, а русский-то он разумеет.

– Эй, друг, – окликнул его.

Серб обернулся, окинув меня недоумевающим взглядом:

– Шта тебе?

– Тебе тоже денег зажали? А вернуть их хочешь?

– Желим! – рявкнул он. – Хочу, – поправился тут же, – што толка?

Серб вполне сносно выражался на моём языке.

– Помоги мне, – подошёл к нему вплотную.

Тот расхохотался:

– Ты не смочь им помешать!

– Смогу, – низко прорычал я, так, что голос завибрировал, бывший противник как-то весь сжался, подобрался и вдруг, будто почуяв что-то, рвано кивнул:

– Шта надо?

– Не дай ко мне никому подойти.

– По рукам.

Ярость клубилась в груди, нарушать любой договор – дело недостойное. И сейчас вполне подходящий момент выплеснуть копившуюся во мне все эти дни силу. Силу, которую питали две могучие реки.

– Заберись куда повыше, – бросил я Шену, отошёл в тёмный угол большого зала и опустился на колени – тут меня сложно было заметить. Серб загородил меня ото всех, злобно зыркая глазами по сторонам, но пока на нас внимания никто не обращал.

Близость огромных водяных артерий и множества речушек поменьше позволяла мне чувствовать стихию буквально под ногами, а может, так оно и было.

Приложив руки к полу, выплеснул всю мощь, скопившуюся во мне. Сила послушно стекала с ладоней, и я знал, цели она достигла. Точно провалившись в другое измерение, иной пласт реальности – трудно объяснить это состояние, я будто наблюдал за всем со стороны. Волна пошла с ближайшей реки Цзялин. Вода обступила здание бойцовского клуба, на мою удачу, строение находилось довольно близко к реке, и стала просачиваться внутрь. Я сдерживал напор, топить всех кто здесь был, в мои планы не входило.

– Shuǐ! (Вода!), – раздались с разных концов удивлённые крики.

Люди полезли на кресла, взлетели по рядам, отыскивая места повыше. Странно, но в этот раз всё давалось на диво легко, будто накопленная сила сама искала выход. Кто-то метнулся к дверям, я злорадно улыбнулся, вокруг здания стояла стена воды.

Послышались удивлённые, полные ужаса вопли, люди кинулись назад, заперев двери. В зале началась паника, а уровень воды поднимался всё выше, обступив серба воронкой. И тогда взгляды метнулись в его сторону. Вопли стали громче, что кричали, я всё равно не понимал, но явно ничего хорошего. К нам, по грудь в воде пробился Шен.

– Егор! Это твоих рук дело?! – завопил китаец.

Я уже стоял, выпрямившись до хруста в позвонках, обернулся к нему, довольно хмыкнул:

– Передай этой жирной жабе, пусть вернёт деньги или Высшие силы затопят этот зал.

Серб заржал и кивнул мне одобрительно.

Не успел Шен и рта открыть, как охранники кинулись к нам, но стоило сербу вырубить одного злопыхателя метким ударом, как другие тут же ретировались.

Шен, затравленно озираясь кругом, заметил жирного, взобравшегося на возвышенность, где лежал ковёр, и проорал тому что-то на местном. Толстяк вперил полный ненависти взгляд в серба, затем на меня, потом опустил его на всё прибывающую воду и, оскалившись, кивнул.

Я понизил уровень, просто мысленно попросив воду об этом.

– Сейчас пусть отдаст, – прокричал Шену, – и добавь, вздумают мстить, Высшие силы затопят весь Чунцин к чертям собачьим!

Мой спутник переводил взгляд от толстяка ко мне, но потом махнул рукой и, видимо, перевёл всё дословно.

Приспешник триады заскрежетал зубами так, что слышно было на весь зал, потом отдал распоряжение своим амбалам. Один из них, вынул из-под куртки холщовый мешок, где и были деньги. Залез в воду и швырнул их Шену.

Я отвлёкся от дальнейшего, возвращая всё «одолженное» назад в реку, благо, что между Цзялин и нашим зданием не было жилых домов. Так, какие-то хозяйственные постройки. Ещё с лагеря я начал подмечать подобные нюансы, скорее даже подсознательно.

Уровень пошёл на спад, крики и гвалт стихли, люди сползали с трибун и кресел, возбуждённо переговариваясь.

Внезапно двери распахнулись, и в зал вошёл китаец лет шестидесяти, коротко стриженный, с аккуратной бородой эспаньолкой, в дорогом костюме-тройке. За ним шло около десяти мужиков, расположившись полукругом. Вошедший остановился, безошибочно отыскал меня взглядом, и поманил к себе. К нему подскочил толстяк и начал что-то быстро тараторить, размахивая руками. Я кивнул сербу и Шену, чтобы шли со мной.

– Колдун, что вызвало твой гнев? – хладнокровно, будто и не было вокруг всё залито водой, спросил вошедший. – В чём провинились жители и гости Чунцина?

– Я не колдун, просто жаждал справедливости и Всевышний меня услышал. Потому ни один человек не погиб, – ответил, поздоровавшись, – я лишь хотел, чтобы кто-то или что-то напомнило вот этому, – кивнул на толстого, – что своё слово надо держать.

– О чём говорит колдун? – повернулся главарь (а это был точно он) к Шену.

Мой компаньон начал объяснять, и я заметил, как сжался толстяк под уничижительным взглядом своего босса.

– Ты прав, колдун, – упрямо повторил главарь, смерив меня проницательным взором, – мы всегда держим слово.

На толстяка было жаль смотреть, он весь скукожился и стал, кажется, меньше ростом, будто сдулся, по лицу струились капельки пота, глазки бегали, губы дрожали. Его под белы рученьки вывели из зала приспешники главаря.

– Только я не колдун, – перевёл мои слова Шен ещё раз.

– Как скажешь, – усмехнулся китаец. – Тебе вернули деньги?

– Да, всё как положено.

Шен продемонстрировал мешок с купюрами, и главарь кивнул.

– Что же, тогда мы в расчёте, – окинув затопленный зал, он отдал какие-то приказы и ушёл не прощаясь.

Начался подсчёт денег, кому и сколько должны. Молчаливый, как всегда, серб подошёл, пожал мне руку:

– Хвала (серб. – спасибо), – впервые при мне, мужчина улыбнулся, – спасибо тебе, друже, – повторил он уже по-русски.

– И тебе, друг, – сжал я его ладонь.

– Мой рот – замок, – хитро прищурился он и, забрав свои деньги, отправился прочь.

– Ты даже не представляешь, с кем сейчас разговаривал, – Шен отёр со лба бисеринки пота, – Егор, мать твою, ты не в рубашке родился, а в доспехах. Считай, участие в следующем турнире у тебя в кармане. А ещё и денежки наши, – потряс он мешком улыбаясь.

Мы направились к выходу, а вслед мне нёсся приглушённый шёпот: «Колдун»…