Лозоходец

Глава 49

Лука слово сдержал, и на следующий день я отнёс ему монеты. Он долго с любопытством рассматривал их:

– Надо же, – вертел Лукьян золотой в руках, – впервые такие вижу. Сдаётся мне, выручить за них можно будет неплохо. Для чего тебе деньги? Оставить семье?

– Дом мне нужен. Жена родила недавно, ещё и старших четверо, а мы у родственников живём. Сам понимаешь, свой угол надобен, хозяйство небольшое.

– Так ты в пятый раз стал отцом?! Поздравляю, – оживился Лука, – я тоже мечтал о сыне, да как-то с женщинами не сложилось, а потом и привык жить один.

– Какие твои годы? – удивился я. – Ещё хоть семерых нарожать можно, было бы желание.

– А-а-а, – махнул рукой бандит, – я – волк одиночка, так тому и быть. А семье твоей поможем. Дом есть на примете? – Услышав ответ, кивнул: – Договаривайся, деньги будут. Кстати, Шен ждёт тебя в больничном парке.

– Как я его там найду? – вокруг госпиталя раскинулась большая роща, можно полдня по дорожкам бегать.

– Он сам тебя отыщет, ты только выйди, – усмехнулся Лука, – кстати, по бумажкам тебя как величать?

И тут я замялся. Жить по документам умершего – это одно, а вот ехать за границу рискованно, а ну как всплывёт где, что бумаги эти в лагере отметились. Лука с прищуром глядел на меня, и вдруг на лице его заиграла ухмылка:

– Сдаётся мне, Бугай, не такой ты и чистый, как я думал?

В чуйке бандиту не откажешь, понятно, если бы не она, давно бы на тот свет отправился. Издержки профессии.

Деваться мне было некуда, сказал «А», говори «Б». Я изложил всю свою историю Лукьяну Модестовичу. Тот надолго задумался, потирая подбородок и что-то прикидывая в уме.

– Поступим так, – наконец выдал он, – сначала я узнаю, сколько ювелир даст за твои монетки. Сделаем документы тебе и семье, – заметив, что я хочу возразить, поднял руку, – дослушай, Бугай. Ты как жить собираешься? Сам на одной фамилии, жена и дети на другой? Всей семье справлять надо. Это не беда, есть у меня нужный человечек. Ну-ка, прогуляйся до сестрички, возьми у неё карандаш.

Я разыскал постовую медсестру, взял у неё, что нужно и листок бумаги. Когда вернулся в палату, Лука одобрительно кивнул:

– Пиши имена и возраст всех домочадцев, поменяем только фамилию и место рождения. А насчёт дома всё же договорись. Потом сочтёмся, как вернёшься. Теперь же иди, – он взял листок, куда я аккуратно вписал все данные, – Шен человек занятой, не заставляй его ждать. От меня передай, через неделю ехать можно.

Пожав на прощание его руку, вышел на крыльцо, огляделся, вокруг гуляли больные, я завернул за угол госпиталя и тут же ко мне подошёл невысокий мужичок с карими круглыми глазами и улыбчивым лицом. От отца китайца ему достался желтоватый цвет кожи да коренастое телосложение.

– Бугай?

Я кивнул.

– Шен, – протянул он руку, – ты согласен? Всё как положено, не то что эти ваши амбары заводские. Я наблюдал за тобой, у кого ты учился?

– Повезло. У дядьки работал, там один мастер и занимался со мной.

– Понятно. Первые два боя придётся подтвердить твой разряд, иначе к соревнованиям не допустят. Дальше уже большой ринг. Жильё предоставим. Деньги получишь в день отъезда. Не сомневайся, выплатим всё до копейки. Если сможешь дойти до финала, уедешь богатым. Да, чуть не забыл, дорога за наш счёт, как и всё остальное.

– Ты так уверен в моей победе? – удивился я. – Сколько боёв видел?

– Достаточно, – широко улыбнулся Шен, – пусть ты и учился у дядьки, чему я лично не верю, хватка у тебя больно уж профессиональная.

Не стал отвечать на каверзный вопрос, и китаец больше не расспрашивал, понимающе хмыкнув. В этой среде каждый хранил своё прошлое за семью печатями, и другие уважали чужие тайны.

– Лука сказал, можно ехать через неделю. Да мне и самому необходимо уладить все дела. Семья здесь остаётся как-никак.

– Добро, Бугай, как всё утрясёшь, Лука подскажет, где меня отыскать. Поедем на машине, дней за пять доберёмся. Конечная остановка – Чунцин. Вещей бери по минимуму, а вот провизии прихвати. В степях не всегда есть где столоваться, – Шен рассмеялся мягким бархатным смехом, который разительно отличался от его голоса, – бывай, – махнул он рукой и скрылся за деревьями больничного парка.

Я смотрел вслед китайцу, не веря, что скоро его машина помчит меня до далёкого Китая. Самое тяжёлое – объяснить теперь всё Даше. Не посчитает ли она предательством то, что я покину её с новорождённой малышкой, которую мы решили назвать в честь бабушки жены, Елизаветой. И как справится одна с детьми? Хотя мальчишки уже подросли и во многом помогали по дому. Но я и сам не знал, когда вернусь назад, разлука может затянуться. И какую историю придумать на этот раз? Как мне надоело врать самым близким людям, стыдно было смотреть в глаза своей семье. Рассказать, всё как есть? Поймут ли? Мои связи с преступным миром не то, чем можно гордиться. Нельзя залезть в грязь и не замараться. Хотя я и сам вне закона, беглый каторжник, мне ли их осуждать. Решено, расскажу всё жене, а там посмотрим. В конце концов, как ещё объяснить своё отсутствие. Командировкой подсобного заводского рабочего? Бред.

Пока топал до дома, подбирал нужные слова, мысленно представлял наш диалог с Дашей, приводил весомые доводы, оправдывался, а потом махнул рукой. Будь что будет, моя жена меня любит, а это главное.

А ещё… Что-то внутри меня тихо-тихо, но с каждой секундой всё настойчивее пело – я займусь тем, что так отчаянно любил делать в той, теперь такой далёкой жизни. Я спортсмен, посвятивший всего себя этому делу. И вот судьба снова ставит меня на ту же дорожку. Хорошо ли это? Время всё расставит по местам. И чуйка нашёптывала – не отказываться, а попытать удачу.

По пути зашёл договориться насчёт дома. Хозяйка, вытирая руки полотенцем, отворила мне калитку после продолжительного стука.

– О, явился! – улыбнулась она во все тридцать два зуба. – Надумали?

– Да, денег у родни занял.

– Верно, кто же ещё поможет, как не родные, – зычный голос хозяйки разносился по всему двору.

– Через пару-тройку дней деньги будут. Мне нужно заехать до конца недели. С этим как?

– Пфф, – фыркнула женщина, – хоть завтра. Мой-то уже в городе обустроился, мебель, почитай, вывезли. Инструмент пока в сарае сложу, потом заберём. Мне только вещички подсобрать. Приноси деньги и заезжайте.

– Вот такой разговор мне нравится, – улыбнулся я ей, – жди меня через пару дней.

Женщина довольная, что теперь и сама сможет перебраться к мужу, долго ещё желала нам здоровья и всяческих благ, насилу я с ней распрощался и поспешил домой.

Дашу я встретил во дворе с Лизонькой на руках:

– А мы вышли воздухом подышать, – заметив меня, улыбнулась жена.

– Пойдём прогуляемся, – обнял я её, – мне нужно кое-что тебе рассказать.

Мы вышли на улицу и пошли по дороге к ручью, я изложил всю свою историю начиная с приезда в Свердловск.

Слова закончились и осталось наблюдать за реакцией жены. Даша присела на берегу ручья, бережно качая дочурку и опустив глаза на неё.

– Скажи, Егор, разве я хоть словом, хоть делом когда-то подвела или предала тебя? – она перевела свой взор на меня, и в нём читалась горечь.

– Что ты, милая, нет, – погладил её по руке.

– Почему же утаил всё от меня? Разве так поступают с близкими?

– Не хотел волновать, ты и так перенесла тяжёлую дорогу, а тут ещё я с боями…

– А жить в неизвестности, думаешь, мне было легче? Я ведь видела, что ты мне врёшь, сколько лет вместе прожили… Мысли все твои знаю даже до того, как ты их скажешь. Ждала, когда совесть тебя заставит сознаться.

Уткнулся в плечо жене:

– Прости, родная. Я пытался защитить тебя, всех вас.

– Не обманывай меня больше никогда, Егор, – жена заглянула, казалось, в самую глубину моей души, – если я не смогу тебе доверять, то… как жить дальше будем?

– Прости, Дашенька, прости.

Спящая Лиза поморщилась от солнечного лучика, скользнувшего по её лицу, и улыбнулась одним уголочком рта, сладко посапывая во сне.

– Пойдём домой, – поднялась жена, – надо и остальным всё рассказать. Только детям не стоит. А Михаил и Ульяна поймут, им можно доверять, сам знаешь.

И снова тот же пересказ, только уже в кругу всей семьи. Отец крякнул, переваривая новости, Миша молчал, Ульяна облокотилась щекой на руку.

– Кхм, – начал шурин, – хорошо, что всё рассказал. Времена сейчас тяжёлые, и то, как ты зарабатываешь деньги не главное. Понимаю: семью поднять надо. Езжай со спокойной душой, мы с Улей, если что – поможем. Только по приезде… завязывай ты с этими поединками, найди нормальную работу.

– Так я и собираюсь поступить, – согласился с ним.

Все приняли новости без осуждения, как раньше боялся. А на душе сразу стало спокойно и легко, точно не просто камень, а целая глыба с неё свалилась.

– Вещи-то когда собрать? – улыбнулась Даша.

– К концу недели. Лука сделает для всех нас документы.

– Это какие же деньжищи для такого надобны? – нахмурился отец.

– Не переживай, рассчитаюсь после приезда с ним.

– Делай как знаешь, – махнул рукой старик.

– Поможете нам на новом месте обустроиться? – обвёл я взглядом всех собравшихся.

– Где это? – удивился Михаил.

– В том доме, который мы смотрели с тобой. Шен сказал, за это время заработаю достаточно, чтобы рассчитаться.

– Не рано ли? – прищурился отец. – Сначала привези нужную сумму.

– Я обо всём договорился, не переживайте.

– Ну если ты в состоянии купить дом, – развёл руками шурин, – то ехать точно стоит.

– Вот и я так подумал, – согласился с ним.

– Мы поможем, – кивнул Ульяна, – и мебель дадим. Не на полу же спать и есть.

***

Я снова стоял перед палатой Луки, ожидая, пока медсестра принесёт халат. Стоило мне отворить дверь, как послышался бодрый голос больного:

– Бугай! Проходи! Я тебя ждал.

– Здорово, Лукьян Модестович, тут вот Даша тебе ещё пирожков с капустой настряпала, – положил кулёк на тумбочку, из которого одуряюще пахло свежей сдобой.

– М-м-м, – принюхался Лука, – запах-то какой, домом повеяло. Спасибо жене своей передавай. Да, о деле. Приходил мой ювелир. Стоило ему твои монетки узреть, аж затрясся весь, а виду старается не показывать, чтобы потом цену сбить, – мужчина, запрокинув голову, расхохотался, – да я-то понял, у него только что слюни не текут. Он каждый золотой чуть ли не облизал, пока смотрел. В общем, сговорились мы.

Лука достал из-под матраса пачку денег, от вида которой у меня глаза полезли на лоб:

– Это всё мне?! – я старался говорить спокойно, однако получалось плохо.

– Тебе, тебе, – довольно кивнул мужчина. – Эх, – любовно погладил он пачку, – был бы ты просто знакомым, половину бы своей маржи отхватил. Но, долг, как говорится, платежом красен. Моя жизнь поболее стоит.

Он протянул мне деньги.

– За документы, – взяв карандаш, написал сумму на краешке газетного листа, – вот столько.

– Чего срезу не отдал?

– Нет, Бугай, – мотнул он головой, – тут дело принципа. Сам всё в руки возьми и отсчитай. Так правильно.

– Как скажешь, – пожал я плечами, отдавая нужную сумму.

– Будешь ты теперь Петров. Как тебе? Фамилия распространённая, так лучше. Сколько Петровых по стране ходят, – он снова довольно расхохотался.

– Петров так Петров, – кивнул я, – лишь бы документы в порядке были.

– Меня выписать должны со дня на день, – сказал Лука, – сам тебя приду проводить.

– Не рано? – с сомнением оглядел я ещё бледного мужчину. – Рана-то серьёзная.

– Нормально всё, – махнул рукой Лука, – надоело мне валяться тут кулем. И дела не ждут, сам понимаешь. Надо кое-какой должок вернуть, – погладил он забинтованную рану, зло сверкнув глазами. При этом выглядел Лука так, что я невольно посочувствовал обидчикам бандита.

– Спасибо тебе, Лукьян Модестович. Пойду. Семью ещё перевезти нужно в новый дом, – сжал я купюры, что грели мне ладонь.

– Ступай, – улыбнулся мужчина, – свидимся ещё.

Спрятав деньги под рубашкой, заспешил в деревню, прошло уже четыре дня после нашего разговора с хозяйкой, и женщина волновалась, что сделка сорвётся, да и мне не терпелось обустроить семью. Скоро отъезд.