Лечить нельзя помиловать (СИ)

Глава 8

Сонное и прохладное городское утро ластилось к ногам туманом, увлажняя подол темного платья. Сегодня я предпочла коричневое, как сестры милосердия при женских монастырях. Ибо видит Авиценна, ваша покорная слуга — само добродушие и смирение. Готова принимать медали на грудь.

Достав из сумки ключи от кабинета, я остолбенела.

«Лекарку не дразнить», — надпись красивым аристократичным почерком украшала дверь. Возмутительное предостережение, написанное походным маркером на фанере с часами приема. Но ведь вчера его не было, белая табличка оставалась девственно-чистой и… Препарирую гаденыша!

— «Заеду в одно место», — передразнивая капитана, я достала из сумки салфетки. — У-у-у, каналья гвардейская!

Покидая мою скромную обитель почти на рассвете, маг выглядел преступно довольным. Почему преступно? Потому что применил подлое оружие — шантаж и подкуп. Или сначала подкуп, а потом шантаж, сейчас уже и не вспомнить. Главное, ему удалось меня продавить. Да-да, кидайтесь помидорами…

— Предлагаю заключить сделку, — внезапно рассудительно сказал мужчина, попросив вторую порцию кофе. Ночь за окнами еще теплилась, не думая уступать рассвету.

Я с подозрением обернулась на образумившегося хулигана. Как сейчас помню: тщательно осмотрела его белую рубашку, волевой подбородок, серьезные серые глаза. И все равно не разгадала чужой замысел.

— Мы временно объявляем о нашей помолвке. Временно! Как вам наверняка известно, в Порт-о-Фердинанде помолвки заключаются по десять раз на дню и стоят меньше, чем тыквенный пирог на обед. Я делаю вид, что лекарка из другого мира увлекла меня не на шутку.

— Поэтому остальные леди бодрым строем шагают мимо?

— Именно. Для поддержания легенды можете вертеть мной как заблагорассудится, но в разумных рамках. Ножкой топайте, но не каблуками по паркету. Помните генерала Сервала, потерявшего голову от оперной певицы?

— Да-да, припоминаю. Леди певица требовала у него новый наряд на каждый день и морские прогулки четыре раза в неделю, хотя порт для частных судов открыт лишь по средам и воскресеньям.

Ох и наделала артистка шумихи. Её обсуждали охотнее, чем королеву, назвав новой «первой леди». Дом генеральской любовницы был осыпан цветами, лучшие ткани скуплены по всему королевству для ее нарядов, кузнецы и плотники мастерили огромный экипаж для прогулок возлюбленной Сервала. Он даже исхитрился обойти закон и таки выводил любовницу в море четыре дня из семи. Оглушающе громкий роман, долетевший до отдаленных уголков королевства.

— Никогда не понимал, почему в наше время модно сходить с ума по женским ногам и позволять барышням собой чрезмерно крутить, но нам это на руку. Вы сыграете ревность, я — влюбленность, и фора в два-три месяца обеспечена. Дольше вздыхать по одной и той же фаворитке — дурной тон. За девяносто дней отыщите способ исправить досадную ошибку вашей магии.

— План хорош, — вынув из кухонного шкафчика витамины, я приготовилась рано завтракать. — Но без меня.

— Почему?

— У меня сегодня пациенты до самой ночи. И завтра еще толпа, и послезавтра. А бытие фаворитки целого графа подразумевает демонстративные завтраки-обеды-ужины с безголовым возлюбленным. Времени на ваши глупости нет.

— Я маркиз, — сверкнул зубами капитан. Еще хуже. — Можем составить график посещения. Скажем, два ужина и один завтрак в неделю. Не слишком обременительно? Для отвода глаз посетим театр раз в месяц, а в остальном вы свободны, как ветер.

Звучит приемлемо, за исключением вышеупомянутого факта — моего резона помогать капитану нет. И возможности тоже, ибо с богами не спорят, дабы не получить нокаут по заднице. Однако и здесь змею-искусителю нашлось, чем меня подкупить:

— Эрла, ваш талант — прецедент в целительской магии. Без лишней лести замечу, я еще не встречал лекарей, способных собрать пациента по кусочкам одним словом, — сладкой патокой разлился хитрец. — Смекаете, к чему я клоню?

— К необходимости носить такую драгоценную целительницу на руках вместо обвинений?

В Объединенном королевстве еще не придумали «фейспалм», но Алеон был на грани. Саркастично прикрыв ладонью глаза, маг тяжело вздохнул и пробормотал что-то несуразное о моей самооценке. Кажется, похвалил.

— Принципиально буду таскать вас на руках, доболтаетесь. Нет, Алевтина, я намекаю на безмерный потенциал вашего таланта. Бредя в темноте наощупь, никогда не знаешь, мимо чего пройдешь.

Посулы и комплименты филигранно перемежались с профессиональной игрой на остатках моего человеколюбия. Маркиз ласковым мерзавцем выкручивал мне руки, убеждая, что решение его проблемы — это не одолжение, а беспрецедентное исследование божественного дара. Разве иномирный врач не готов развить свой талант, научившись менять условия сделок? Какая возможность, какой прорыв в магической науке исцеления. Подумать страшно, толпы людей и нелюдей выстроятся в очередь к строгой, но милостивой, а главное — виртуозной божественной лекарке.

Так и сказал — божественной. И смущенно кинул в меня бумажкой.

— Что это?

— Чек, — почти искренне потупился капитан. — На пресловутые полмиллиона. Не спорьте, я видел, как вас зацепила эта сумма.

— Вы что, платите мне?… — ошеломление было столь велико, что маг в самом деле занервничал.

— Я вовсе не желаю вас оскорбить! — искренне поднял он руки в дружелюбном жесте. — И готов платить за новое чудо, а не за притворство невестой. Не сочтите насмешкой или демонстративной попыткой вас купить.

— …так мало?! — в глубине души раскинуло щупальцы возмущение. — Вызов врача в ресторан — по двойному тарифу. Потрепанные нервы — по тройному. За «невесту» расчет отдельный.

Шлеп! Ладонь капитана таки встретилась с его лицом, оставив красный след.

Пожелание сбылось куда быстрее, чем думалось. Ай да я! Загадаю новый кабриолет с Земли, чтобы рассекать по городу на закате. Только сперва выбью подпись чека — сия важная деталь на бумаге отсутствовала. Думаете, я легко продалась за полмиллиона, с потрохами сдав собственную принципиальность и рискуя нарваться на божественные неприятности? Правильно думаете. Но козырь, брошенный капитаном на стол, махом разрешил спор.

— Вы слышали о святом Провидце, служащем Её величеству? Этого ясновидца еще называют Божественным Оракулом.

Как в Древней Греции — острие цивилизации — были свои оракулы, так и Объединенное королевство завело себе домашнего пророка. Задолго до моего рождения в королевство пришел босяк — мужчина с неопрятной бородой, укутанный в белую, но грязную тогу. Бродяга ничего не воровал, лишь нес околесицу, то и дело попадая в неприятности: падение в реку, драка с горожанами, неудачная кража еды и пищевое отравление. Очередной раз ночуя в городской тюрьме, скиталец привлек внимание гвардейского лейтенанта, обходящего здание с ежедневной проверкой. Военному показалось забавным побеседовать с нищим, проведя «душеспасительную» лекцию об аморальности бродяжничества, но… Из камеры вышел наглухо отбитый человек.

Тюремное начальство, озадачившись потерей лейтенанта, — ушибленный башкой об нищего, тот прямо с дежурства уехал жить в лес, — хотело было вздернуть собаку-оборванца. Но конвой, сопровождавший осужденного, вывел его из тюрьмы и снабдил на дорогу деньгами. Расследование вопиющей служебной халатности принесло удручающие результаты: никто не пеленал волю конвоиров, не околдовывал и даже не подкупал. Просто мужики имели неосторожность сказать висельнику пару слов и услышать ответ.

— Раз в два месяца Божественный Оракул возвращается в королевский дворец, привозя рукописи собственного сочинения для личной библиотеки правящей династии. Я устрою вам встречу.

— Зачем?

Через неделю после памятного события бродягу вернули в столицу — он успел смыться в пригород, идя на поводу у пустого желудка. С величайшей осторожностью побирушку допросили и узнали, что все неприятности настигали оборванца в до боли благородные моменты. Пытаясь спасти ребенка от падения с речного обрыва, нищий свалился в реку сам. И был очень удивлен, что остальные взрослые не кинулись на помощь тонущему мальчику, внезапно оказавшемуся на берегу. Еда, которую он отобрал у пенсионера, была испорчена и грозила старику летальным исходом. А драка с горожанами и вовсе спасла девушку от насилия — бродяга увидел, как толпа подвыпивших юношей зажала в темной подворотне юную блондинку и совершила грязное насилие. Только сама блондинка об этом не знала, успев убежать в начале потасовки.

«Фантомные видения», как позже окрестили этот феномен маги-ученые. И до того сильными и яркими они были, что за несколько лет бродяга взлетел на социальной ракете до титула придворного провидца, а еще через десятилетие стал Божественным Оракулом, о чьем здоровье целители трепетно беспокоились. Сейчас дедушке перевалило за сто двадцать лет, но видавшие его дают максимум семьдесят.

— Святой Провидец много путешествовал последние пятьдесят лет. Объездил не только все уголки нашего мира, но и посетил прочие измерения. Полученная степень кандидата маго-хронологических наук позволяет ему изучать самые трудные и загадочные фолианты, написанные учеными. Уверен, он подскажет нам выход. Осветит темную тропу незнания лучом божественного проведения.

Заманчиво, подагра его одолей. Если у меня и есть тайная мечта, то она проста до ужаса — приходить к компромиссу с пациентами. И отмена божественных сделок поможет достичь взаимоприятного консенсуса гораздо эффективнее. Вдруг гвардейский хитрован прав, и я смогу улучшить свой талант?… А если нет, никто не заставит меня силой выйти замуж за Клода, что бы он там себе ни воображал. Быть невестой маркиза — это неоспоримое право посещать королевскую библиотеку, где, помимо работ Провидца, хранятся любопытнейшие труды личных целителей правящего дома. Я многого добилась сама, но добьюсь еще больше, ознакомившись с монографиями великих практиков. Стану уникумом и заработаю на собственный особняк с великолепным ремонтом и охраной.

Только дверь отмою сначала.

— Эрла Алевтина? — в окошко глухо постучали. — Я записана на прием.

— Конечно, мисс, проходите.

«Тошнота, болезненный живот, общая слабость», — глаза пробежались по карточке пациентки двадцати четырех лет. Кажется, я знаю, с чего начнется новый рабочий день, и от этого на душе подозрительно хорошо.