Лечить нельзя помиловать (СИ)

Глава 14

— Вы замерзли?

— Да, немного, — шествовать по мостовой в атласных бальных туфельках неприятно.

Из-за праздничной толчеи пришлось оставить экипаж за две улицы от дома. Несмотря на летний вечер, слегка похолодало, и Алеон по-джентльменски поделился мундиром. Рада ли я его новой невесте? Отчасти да. Но полмиллиона до одури жаль, как и возможность изучить труды магов-целителей. Здесь я встречалась с коллегами только на конференциях, и они не спешили раскрывать секреты медицинского колдовства. В отличие от меня — самоучки из другого мира, местные целители получали профильное образование. И поглядывали на дипломированного земного терапевта весьма скептически, не впечатлившись пройденной магической аттестацией. Сами себе злобные Буратино.

Эрл, укравший меня с Земли, не понес за это никакой ответственности. Благородный и богатый — этим всё сказано. Многочисленные обращения к властям и страже с просьбой вернуть меня домой не дали результата. Благо, сердобольная бабушка в администрации убедила не дергаться — проснувшийся магический дар не скроешь, не отрежешь. И жить с ним в мире скептиков и шарлатанов — верный способ загреметь в спецучреждение. Пришлось обживаться, учиться, работать за еду и кров, доказывая Порт-о-Фердинанду право быть лекарем. И ничего, справилась без посторонней помощи.

Так почему теперь в груди растет обида? Потому что гвардейский фазан поманил возможностями и дал ложную надежду? А теперь счастливо отчалит в прекрасное далеко с новой невестой, свяжет меня каким-нибудь формальным контрактом и будет гонять чаи, ожидая результат.

— Она вам нравится?

— Кто? — нахмурился капитан, выныривая из собственных мыслей.

— Леди Коллет. Вы любили друг друга?

— Я её не любил, — ужаснулся Алеон. — Так, периодически полюбливал, но… Черт возьми, Алевтина, прекратите имитировать жену, у меня слабое сердце.

Врет, с сердцем у него одна проблема — неспособность на глубокие и нежные чувства к одной женщине. Вряд ли даже мать он любит больше, чем себя и возможность прыгать по женским койкам. И потере этого хламидия в мундире я на секунду пожалела? Ха!

— Раз вам больше не нужна невеста, то и наше сотрудничество можно смело сворачивать.

— Но, — беспомощно выдохнул Алеон. — Вы мне нужны как врач!

— Однако эрле-простолюдинке нельзя посещать королевскую библиотеку. Тем более без фигуры аристократа-жениха за спиной. Да и у Провидца нет времени на заштатных целительниц. А других вариантов у нас нет.

Внезапно воздух вокруг стал гуще, заколебался, и слева резко потянуло жженным деревом. Пожар? Блин! Охнув и подхватив подол, я на два шага приотстала, но запах исчез вместе с капитаном, размашисто ушагавшим вперед. Точно, он же маг огня! И огонь явно гневается: зыбкое пространство наполнилось жаром, гвардеец недовольно оглянулся на меня, кажется, не замечая «горячей» проблемы.

— Вы злитесь, — пояснила чуть сбивчиво на раздраженный взгляд. — Горячо.

— М-да? — удивился мужчина. В серых глазах мелькнула досада. — Простите. Редко кому удается вывести меня до потери контроля.

Остаток пути до Принс-Пайот проделали в тишине. Аристократы — нелюди, и всё у них не как у людей. «Без меня меня женили» — Алеоном можно костры разжигать, так его сейчас бесит самоуправство родителя. Сочувствую будущей невестке семьи Клод, подобных свекров врагу не пожелаешь. Интересно, почему выбор старшего маркиза пал на баронессу Коллет? Между ними — социальная пропасть, не смотря на объединяющую голубую кровь.

Но что же нам делать?… Я, как-никак, уже вписалась в задуманную авантюру и бросать ее не с руки.

— Ничего не бойтесь, — внезапно велел Алеон. — Никакая казнь и прочие мелкие неприятности вам не грозят. Наша сделка остается в силе, я — хозяин своего слова.

— Пьяный маркиз — слову не командир. Надавят, принудят и оженят насильно.

За спиной, над дворцовыми башнями, начался салют. День богини Ахавы подходит к концу, принеся неожиданные плоды и сюрпризы: я практически свободна от помолвочных оков, маркиз — получил красивую невесту и прощение главы рода, взявшего судьбу сына в свои руки. Уверена, они и с будущими внуками что-нибудь смогут придумать, замолят постельные грехи Алеона, в конце концов. Боги суровы, но милостивы.

— Совестно признавать, но ваш скепсис — моя вина, — помолчав, выдал капитан. — Наше знакомство не задалось с самого начала. Кем вы меня увидели? Раненым слабаком, невменяемым грубияном, требовательным наглецом. Имеете право не доверять. Но здесь и сейчас я обещаю: никто не заставит меня отказаться от сделки с вами. И никто не посмеет вам навредить, понятно?

— Вы…

— Вовсе не вешаю вам лапшу на уши и не стараюсь впечатлить, как молоденькую кокетку. Просто даю слово. Мага, аристократа и мужчины.

— …слышите? Кто-то кричит, — последние слова Клода потонули в праздничном шуме.

Мимо неслись разодетые прохожие, зазывали лоточники, смеялись девушки и пьяно гоготали юноши. Разобрать отдельные звуки в уличном гомоне почти невозможно, но я — не я, если призывы на помощь мне послышались. Кажется, слева в переулке. Гвардейцы патрулируют только центральные улицы, два отряда остались на площади, основной состав оцепил дворец и дежурит в Саду Единства. Страже не до темных закоулков.

— Кричит? — выгнул бровь капитан. Жалобный вскрик повторился. — Действительно, за торговым рядом. Оставайтесь здесь, я посмотрю.

— Ну уж нет, — пришлось вцепиться в пояс мага. — Я с вами!

И не надо смотреть столь убийственно. Меня может укокошить только четырнадцатичасовая смена в ожоговой реанимации, от остального отмашусь. Рванув почти на перегонки и периодически перепрыгивая через выбоины на брусчатке, мы за несколько секунд подлетели к темному зеву переулка и остановились. Наплевав на возмущенный всплеск, капитан подхватил меня на руки: «Все равно в грязь полезете. Проще донести. И не дергайтесь, уроню». Зря он так с врачом, лекарь ему потом давление уронит вместе с сахаром.

В темноте закоулка металась невысокая фигура. Взъерошенный пацан лет пятнадцати отчаялся дозваться на помощь и нелепо ругался под нос, то и дело наклоняясь к валяющему на земле кулю. Кулю? Да это же человек!

— И угораздило же тебя!.. — от накатившего бессилия подросток порывался пнуть тело, но тут же заметил нас. — Господа! Господа, тут беда!

— Видим, — мрачно отозвался эрл, опуская меня на землю и на всякий пожарный загораживая спиной. — Докладывай.

— А чего докладывать? — в голосе очевидца послышалась желчь. — Шел на свиданку, пока голуба моя с предками на площади салютом любуется, а здесь это… У-у-у, колода! Стонет, по земле катается.

Кого бы ни подвело здоровье, а больше пострадавший звуков не издавал. Опустившись на корточки, я возложила ладони на предполагаемую грудь. Черт побери, где голова, где ноги? В темноте не разглядишь. Однозначно: мужчина, упитанный и тяжелый, не старше сорока лет. И горячий — просто ад!

Над головой раздался хлопок, и темнота вспыхнула ярким желтым светом от магического шара. Спасибо, напитан, выручил.

— Что с ним?

Отличный вопрос с ужасным ответом. Великий Парацельс, за какие грехи ты ниспослал мне эту головную боль? Привести больного в чувство для уточнения перитонеальных симптомов не представляется возможным, но и без того характерная поза эмбриона и желто-красное свечение строят клиническую картину. Очень, очень фиговую картину.

— Разрыв аппендикса, осложненный перитонитом, — по виску шустро скатилась капля пота. — Нужно оперировать.

— Здесь? — заозирался капитан на безлюдный проулок. От очевидца, позвавшего помощь, и след простыл.

Да, здесь. Донести до кабинета не успеем, пациент не транспортабельный. Судя по состоянию брюшной полости, содержимое «червяка» вышло наружу больше двух часов назад. Несчастный загибается на земле с самого заката и лишь чудом задержался на этом свете.

А под рукой ни черта! Ладно зажимы и лигатура, но отсутствие крючков и моих личных ножниц Купера — это подножка от жизни. Лапароскопический метод сразу идет на фиг, не из личной неприязни, а сугубо из-за отсутствия скальпеля. Остается старая добрая лапаротомическая метóда и везучий случай. Поболей за меня, Брэдмор!

— Дайте нож.

— Добьем несчастного? — нервно фыркнул маг, безропотно протягивая поясной кинжал. — Прокалить?

— Будьте любезны, — кивнула ему.

Заключая сделку с магом, я рассчитывала на неторопливое и приятное самообучение посредством книг и лекций. Ы-ы-ы-ы, святая простота! Думала, раз в другом мире нет скорой помощи, то и адской практики фельдшеров не будет? Вот тебе, лекарка, задачка: прооперировать больного ножом и даром в грязном переулке. Проблемное обучение экстерном!

— А вы сможете?.. — в унисон мыслям усомнился эрл.

— Понятия не имею. Первый раз.

Магия исцеления походит на горячую клейкую массу, оперируя которой можно выжечь болезнь или «склеить» рану. Вот руки пусты, а через секунду невидимая тягучая сила проникает сквозь кожу пациентов и хозяйственно вычищает организм от зловредных вирусов и бактерий. Но как провести аппендэктомию этой массой?

«Наркоз, дезинфекция, надрез, — в голове стало пусто и звонко. — Залепить края раны. Вытянуть массу до тонкой нити вместе лигатуры, покрыть слоем магии лезвие ножа. Пересечь брыжейку, удалить отросток. Дистиллировать сгусток магии до чистой растворимой энергии, обработать им культю. Санировать полость и дренировать, слава Авиценне, не привыкать. Ушить рану нитями дара».

— Алеон, мне нужен чистый кусок энергии, без примесей стихий. Сможете?

— Так точно. Объем?

— Десять миллилитров кубических.

Глаза защипало от выплеснувшего дара. Кипящая магическая масса охотно вытягивалась и сматывалась до небольшой катушки, послушными нитями вися в воздухе. Прокаленный нож побелел от соприкосновения с моей энергией, превращаясь в остро наточенный скальпель. Не по форме, по сути. И как в масло вошел в пациента. Несмотря на мгновенную остановку кровотечения, пальцы стали красными и тут же загорелись дезинфицирующим покалыванием. Бактериям ходу нет!

— Алевтина, ваш резерв стремительно убывает, — нахмурился Клод, прикасаясь к моему затылку. — Осталась едва ли одна пятая.

— Спасибо, кэп. Именно этих новостей мне сейчас так не хватало, — дар на секунду дрогнул, словно усомнился. А можем ли мы справиться? Можем, выбора нет. — Извольте не пугать меня под руку.

По указующему персту сокрушающийся маг ювелирно опустил шарик очищенной энергии на культю, передав мне управление.

— Вашу рать, капитан, она же раскаленная! — от боли на секунду потемнело в глазах.

— А вы чего ждали? — огрызнулся он. — Вся чистая энергия похожа на лаву и серную кислоту. Скажите, что делать, я помогу.

Вдвоем обработав полость и устранив перитонит, мы почти закончили. И пока рана стремительно зашивалась моими руками, Клод фактически держал меня вертикально, не позволяя упасть прямо на пациента. Ибо чертовски кружилась голова, до тошноты катая меня на карусели пустого резерва. Только это не конец: пациента надо вывести из наркоза и помочь ему восстановить функции организма, понизив температуру, вернув в норму давление и…

— Алевтина, — мужские обнаженные пальцы заправили выпавший локон за ушко. — Алевтина, не теряйте сознание. Иначе рискуете магическим резервом.

Последний шов растворился в коже пациента, оставив небольшой шрам. Как хорошо иметь целительскую магию.

— Не командуйте, — мягко упрекнув напоследок, я счастливо отдалась выгоранию.