Лечить нельзя помиловать (СИ)

Глава 30

— Больно, эрла. Очень больно.

Свистящий шепот сквозь сцепленные зубы вынудил сжать кулаки. Сержант, лежащий на кушетке, рвано вздохнул и глухо простонал ругательство. Сорок минут, отведенных на прием, истекало, но вспухшие широкие ядра магии никак не желали уменьшаться. Поток энергии сужался к тромбу и протискивался сквозь преграду с упрямством пересыхающего ручейка. Но попытки снять отек или грубо сузить частички магии не возымели успеха — дар есть сущность нематериальная и на мои манипуляции поглядывал свысока.

— Терпите, вы подопытный, — прикусив от напряжения губу, я мельком глянула на обалдевшего пациента и накинула простынку. Нефиг смущать меня взорами.

— Дай боже выйти отсюда живым, — пробубнел неблагодарный из-под прикрытия.

Можно, конечно, и к богам обратиться. Послать им челобитную весточку: так, мол, и так, граждане небожители, выручайте. Но с этими хитрованами торговаться себе дороже: обдерут, как липку на базаре. Чем дольше я постигаю сказания и легенды о местных богах, тем больше начинаю их недолюбливать. Как аристократов.

— Эрл, как вы смотрите на ядерный взрыв? — я деловито постучала пальцем по лбу пациента.

Единственным вариантом видится повредить одно из магических ядер и поглядеть, что делается внутри. Провести научный эксперимент, так сказать. Одна проблема: ядра делятся безвредно в химии, а в физике случается коллапс. И я понятия не имею, как разложить ядро дара на составляющие другим путем.

— Чего-чего?

Впрочем, и с физическим делением тоже проблемы. Если я не могу даже ухватить это ядрышко, чем его делить? Мою магию они пропускают через себя, реагируя только на неизвестный раздражитель.

— Вспомните еще раз, с чего началась боль, — пациент получил временную передышку.

Как я уже упоминала, ткани воспаляются и отекают только в результате некоего вредящего фактора. В переписке с Мартином прозвучала мысль, что «отёк» клеток скорее всего спровоцирован раздражителем. Но беда в том, что клетки магии не являются клетками буквально: в них есть ядро, оболочка и некая плазма, отделенная мембраной неизвестного происхождения. Глубже частицы дара еще не изучали. Мои золотистые вихри — тоже клетки, способные проникать в структуры организма и менять их по моему усмотрению. Разумеется, не выходя за рамки анатомии и физиологии.

До сих пор не доказано, являются ли частицы дара органической материей или же они подобны крошечным процентам неживой материи, вроде минералов, необходимых для жизни каждого человека. Это можно выяснить путем пристального наблюдения за клетками магии, изъятыми из человека. Разрушение частиц от внешних факторов определит их в органическую материю. Однако разложить кровь на составляющие и собрать из нее ядра дара не представляется возможным для современной науки.

Особый интерес представляет собой именно ядро, ибо окружающие его оболочки — лишь защита, которая может повреждаться, но не повлияет на процесс колдовства.

— Нашему взводу приказали прокладывать коридор для отправки гуманитарной помощи, — задумался пациент, обтекаемо пересказав обстоятельства. Секретность, не пальцем деланы. — Пятнадцать воздушников натягивали аэросеть, чтобы огневики выжгли потенциальные ловушки, а мое отделение сушило прилегающее болото. Из-за низины в лесу скопилась стоячая водица, забродила, и многие могли сгинуть — наши, разведгруппа, эскорт начальства, конвоиры военнопленных, транспортировщики. Двигались привычно: уплотняешь торф, чтобы ногу ставить, поднимаешь дно выше, слеживаешь ил до твердого наста. Всё нормально было. А как вернулись под вечер, так на следующее утро ногу и свело.

— Только у вас?

— Угу. Многие на том болоте оступались — под водой не видно, где торф, а где жабья гниль. И я тоже пару раз нырял по пояс, работа такая. Однако поплохело только мне.

Болото — рассадник микробов, из которых основную опасность представляют… примерно все. Изучение микроорганизмов болот продвигается со скрипом даже на Земле: многие миркоорганизмы просто не хотят культивироваться, а молекулярные методы изучения выявили настолько огромное количество неизвестных представителей, что микробиологи развели руками. Ведь для их изучения нужна подконтрольная культивация, а цвести и пахнуть под наблюдением болотные кракозябры отказывались.

А здесь про болото знали только одно: воняет и чавкает грибниками.

Если предположить, что сержант подцепил неизвестную бактерию… Мог ли дар пропустить ее ввиду того, возбудитель мне незнаком? И почему маленькая зараза не охватила весь организм, а поразила лишь клетки магии, вызвав отëк и тромбоз только в ноге?

Аля, ну ты и догада! Ответ же на поверхности.

— Сержант, сапоги, в которых вы ходили на болото, новые?

— Э-э-э, ну, — растерялся маг. — Да. Выдали резиновые для задания.

— И поди натерли вам мозоль?

А в ранку попала болотная вода, заразив сержанта. Если речь все еще о бактерии, разумеется. Возбудитель однозначно неизвестный, ведь все знакомые мне заразы разбегаются по организму, а не концентрируются в одном месте.

Нет-нет, мой дар — комиссар на службе у Гигиеи. Он ни за что не пропустит несанкционированных гостей, как бы они ни маскировались. А если и правда маскируются? Косят, например, под тромбоциты и устраивают диверсии на ровном месте.

— Отдохнули? Молитесь, четвертый заход.

Сержант коротко взвыл и сжал зубами воротник.

Но ни среди плазмы, ни среди форменных элементов вредителей не обнаружилось. Встает вопрос: как проверить гипотезу?

— Эрла, скажите, что я умираю, и разойдемся по-хорошему, — просипел пациент.

На лице бедняги крупными буквами читалось сожаление о двух вещах: его болезни и моем существовании. Я его прощала за дармовую работу подопытным и даже поменьше жгла его кровь энергией, как учил Алеон, в надежде видоизменить ядра магии. Варварство, но как иначе? Это сейчас мы умные и знаем, как подступиться к пациенту с холерой, опухолью и туберкулезом. А раньше самым логичным было пускать кровь и сжигать травы на теле, ибо фиг знает, что еще предпринять.

— Выдыхайте, эрл. Да не этим местом, прости Господи… Живот разболелся? Это нервное. Сейчас я возьму у вас пробирку крови на структурный анализ и попытаюсь проверить одну идею.

— Какую идею?

— Есть подозрение, — я напряженно потерла лоб. — Что в болоте вы подхватили злокозненного пассажира. Маленького и злобного, как чихуахуа, понимаете? Проще говоря, подцепили вирус, бактерию или грибок. По клинической картине я бы ставила на бактерию.

— Так вытравите её!

— Вытравить я могу только тараканов из башки, — сурово цыкнула на солдата. — И зловредных тёщ за особую плату. А эта бестия прячется.

Тем сложнее будет ее отыскать, вытащить и предъявить медколлегии. Иначе об открытии нового возбудителя можно и не мечтать. Я не тщеславна, но… Кого я обманываю? Конечно тщеславна и хочу чествований от коллег и пациентов. Но только по заслугам! Лишнего мне даром не надо. Нет гордости и чести в похвальбе незаслуженными достижениями.

Здесь я полностью солидарна с Клодом. Мысли вернулись к письму, полученному утром. Мой фиктивный жених третий день загонял себя в могилу работой и не заглядывал даже на медитации. А жаль, без его поддержки погружаться в глубины подсознания сложнее. На последнем сеансе я чуть не заснула, увидев во сне какую-то лестницу с темными провалами. А проснувшись, даже не поняла, спала ли или пришла весточка из подкорки.

Капитан писал, что их Управление потрясла новая напасть: кто-то скупает у аптекарей крупные партии лекарств, перевозя их через порталы в миры оборотней. Сначала ведомство забеспокоилось и начало отслеживать бандероли, но на той стороне им вежливо отвечали: для внутренних нужд перевертышей. Особенно крупные партии шли волкам, но оно и понятно — у вервольфов с лекарствами очень туго. В связи с этим капитан просил посмотреть на список выкупаемых снадобий и оценить их на свежую голову. Потому что придворные и военные лекари ничего подозрительного не углядели.

— Жаропонижающее, противовирусные, витамины. Противорвотное, — глаза пробежались по списку. — Ерунда какая-то.

Опасения Управления понятны, из многих лекарств можно добыть запрещенные вещества. На Земле тут и там запрещают кодеин, ряд транквилизаторов, сомнительные обезболивающие, и отчасти это правильно. Но добыть гадость из парацетамола? Таких умельцев я еще не встречала.

И в ближайшие двое суток маркиз просил его не ждать — слишком много работы на два фронта. С одного бока наседает начальство из Управления, требуя тайно вызнать, зачем оборотням лекарства и почему их стало слишком много шастать между мирами. С другого бока подбирается нагрузка в гвардии, где Алеону нужно тренировать курсантов и отчитываться за них перед генералами. Следовательно, ждут командировки, которые удачно накладываются на спецзадание Управления…

Всё это маркиз буднично описывал в длиннющем письме, защищенном от вскрытия двойным шифрованием. От осознания, какие тайны мне доверяют, по телу пробежался приятный озноб. Говорят, чужие секреты опасны, но это же Алеон.

Хотя без гвардейской бесячей физиономии иногда скучновато. Надо перед его командировкой немного подлатать гормональный фон капитана. Совсем чуть-чуть, и сразу остановиться у границы отката.

— Ну и ну, — удивленно присвистнула от нелепой мысли. — Мало работы, голубушка, коли заигрываешь с выгоранием? Ну-ка быстро писать Лютеру доклад.

Коллега просил сообщать обо всем: от температуры пациента до прохожих за стеклом. Я взялась излагать ему на бумаге свои догадки, но из головы упрямо не хотел уходить гвардейский выползень. Сразу после ужина эрл Клод отвез меня домой и долго стоял на крыльце, разглядывая звездное небо. Созвездия были совсем иными, нежели в нашей галактике, и капитан умудрялся находить среди кучи светил сложные узоры. Сказывалось дворянское образование, содержащее курс естественных наук.

— Когда мне было восемь, дедушка повез меня в лесную охотничью сторожку, — задрав лицо к небу, начал капитан. — Чтобы я забил своего первого лося, а то и кабана, если повезет. Не повезло. На тропу вышел одичавший вервольф, в котором никогда не было человеческого. Слюна… У него текли слюни, как у бешеной собаки.

— Ты испугался?

— До ужаса, — кивнул Алеон. — Ноги парализовало, руки онемели. Я даже не мог закричать и позвать деда, лишь думал, что такими клыками голову мне срежет начисто, как гильотиной.

— А потом? — горло перехватило от иррационального страха — так достоверно ожила картина.

— Дед его сжег, — обыденно закончил он. — На месте. Одним ударом, в котором через четыре года я узнал «Слияние пламени» — боевую вязь огневиков. Еще и пожурил за растерянность, но не сильно. А отец сказал, что я опозорил род Клод, если меня дрянная животина до инфаркта довести может. Это сейчас к оборотням относятся на равных, а раньше наш дворянских брат их за разумных существ не любил считать.

— Из-за этого, кажется, и разгорелся бунт в Дагер-Хедже? — риторически заметила я. — И все же, каков мерзавец твой отец. Ребенок чуть не погиб, а ему хоть бы хны.

— Дедушка таким же был. Вредным до одури и размяк только когда я его впервые позвал в детстве.

Меня как громом прошило осознание. Нет… Или да? Ну конечно. Всё сходится!

— Алеон, — капитан вздрогнул от страшного шепота. — Есть подозрение…

— Ну-ка, — насторожился маг.

— Что ты станешь таким же вредным пнем, как твой отец, — от жути захватило дух.

— Алевтина! — возмутился мужчина. — До чего же вы несносная эрла, спасу от вас нет.

Вот так-то, знай наших. Поймав себя на улыбке, я оправилась и усиленно застрочила мини-отчет. Взятую на анализ кровь нужно разложить на составляющие и провести лабораторный эксперимент по выявлению в составе вредоносных бактерий. Буду последовательно разрушать клетки крови, а стрелкой-сканом выискивать вражеских лазутчиков. Эх, с Мартином было бы сподручнее: один медленно уничтожает молекулу за молекулой, а второй тщательно наблюдает во все сенсоры. А бактерия-то не промах, ее и обеззараживание крови не берет, хотя защититься от этого практически невозможно. Да что там практически? Я влияю на органику, и точка.

На чужой дар не влияю, но это закон магии.

— Эрла Алевтина! — вся улица услышала панический рык. — Эрла, беда!

— Снова? — бровь флегматично приподнялась навстречу бегущей по мостовой фигуре. Хорошие у меня окна, большие.

— Эрла Алевтина-а-а! — Мортимер Бэкк едва не запнулся об порог, головой выламывая приоткрытую дверь. — Убили!

Уже? Тогда сочувствую, не в моей юрисдикции. С этим резвому оборотню нужно бежать к Алеону или самому себе, как-никак лейтенант королевской гвардии. А проводить вскрытия уполномочен эрл-медэксперт в штате Управления, если смерть насильственная.

Не сочтите за черствость, но покойнику уже все равно. Я бы на месте стражи озаботилась состоянием очевидцев и близких родственников, их еще можно откачать от стресса.

— Прямо-таки убили? — но, зная некую эмоциональность оборотня, предпочту переспросить. — Или нужна помощь? Предупреждаю сразу: если пациент хочет жить, врачи бессильны.

— Эрла! — с отчаянием упрекнул вервольф. — Нашего капитана…

…убили.