Лечить нельзя помиловать (СИ)

Глава 10

— Я поздно прихожу домой, не ношу корсетов и не умею танцевать.

— Я тоже частенько задерживаюсь на дежурствах, — парировал маг.

Ужасно неловкое чувство рассеялось, стоило оценить коленопреклоненную позу маркиза. Дурацкий веник заслонял обзор, но даже через него был виден просчет Клода — на второй минуте живой дискуссии колени гвардейца начали затекать. Маг явно не рассчитывал на задержку и теперь изо всех растягивал губы в улыбке, стараясь не сорваться на рявк. Жители Принс-Пайот с интересом поворачивали головы, как зрители настольного тенниса. Взмах, удар:

— Из меня отвратительная хозяйка. Не умею готовить, ненавижу убираться и осуждаю гостей.

— Для этого есть слуги, — обаятельно улыбнулся капитан, отбивая подачу.

Впечатлительная дама в первых рядах сентиментально всхлипнула и посмотрела на меня, как на врага народа. Еще бы! Лучший жених королевства, герой-любовник и, по слухам, не последний богач делает первое предложение руки и сердца. И не ее дочке, а какой-то лекарке, которую даже дразнить не рекомендуется. Одно расстройство, благо, не кишечное.

— Я не обучена придворному этикету и с радостью укокошу любую стерву, решившую потоптаться по моему подолу.

— Э-эм, — смешался маг, но тут же нашелся: — Буду неотступно рядом на каждом приёме. Никто не посмеет злословить.

Полюбоваться на эксклюзивное зрелище стеклась вся Принс-Пайот. На нашу тихую и весьма зажиточную улочку редко наведывалась верхушка аристократии, а если и заскакивала, то крайне ненадолго. Поэтому картина «Помолвка благородного» не на шутку взбудоражила торговцев и мануфактурщиков, вынуждая бросить все заботы. Это я в делах господских, как свинья в апельсинах, а местные нувориши пристально следят за недосягаемой аристократией и с первого взгляда узнали симпатичную капитанскую рожу. Одну. С букетом. И без отряда гвардейцев. Оч-ч-ч-чень интересная сцена!

— Я не хочу за вас замуж, капитан! — тихо выдохнула ему в лицо, склонившись к самому уху.

Может, подействует, и он резко передумает?

— И слава богу! — в сердцах выпалил он, на секунду забывшись. Но тут же взял себя в руки: — Но это пока. Я полюбил вас с первого взгляда и не намерен отступать. Настоящий гвардеец никогда не покажет врагу спину.

— И переда мне тоже не суждено увидеть, — грустно кивнула я, на секунду ужаснувшись.

Если фиктивная помолвка выйдет из-под контроля, а решение я так и не найду… Слава богу, на Земле я была замужем, а то померла бы нетронутой девой с таким супругом.

— Эр-р-рла! — доброжелательно прорычал он, не меняясь в выражении лица.

Только глаза сверкали чистой и трогательной ненавистью. Приятно, честное слово. «Семейная жизнь» длиной в три месяца обещается быть веселой. Опять же, почему бы не воспользоваться случаем и не стрясти с капитана то, что полагается невесте? «Жемчуга и собольи накидки, мёду бочонок да черевички, которые сама царица носит». Прелесть добрачного романа в отсутствии настоящих обязанностей: знай принимай ухаживания, балуйся и люби, как в последний раз. А пропасть в настоящем замуже мне не грозит.

— Да выйди прогуляйся! — хохотнул в толпе незнакомый мистер. — Далеко ходить замуж, что ли?

— Выходи, эрла!

— Выходите за него, эрла Алевтина! — с энтузиазмом поддержали знакомые девчонки из магазинчика сладостей. — Всей улицей гулять будем!

Кто-то радостно захлопал в ладоши, дамы подхватили, мужчины заулюлюкали, и мостовая наполнилась невообразимым гулом. Великий Парацельс, не к добру такие пляски. Меня словно ледяной водой окатило. Страшно, как взаправду! И только вопросительные глаза эрла Клода без капли тепла вернули на землю. Сделка есть сделка.

— Я согласна.

Колечко из розового золота с крупным бриллиантом скользнуло на палец. И тут же попыталось соскочить обратно — велико на размер, а то и полтора. Видимо, фазан в мундире купил первое попавшееся, что изрядно облегчало жизнь — не нужно будет объяснять, что колец не ношу.

Вскочив на ноги и отряхнув брюки, Его Гвардейшество по-хозяйски схватил меня за руку, чмокнул куда-то в висок — бр-р-р, всенепременно запрещу ему меня трогать, — и помахал толпе. Толпа ответила счастливым ревом горожан, первыми узнавших новость века: неприступный бастион супружества Алеона Клода пал перед городской целительницей. На живых лицах прохожих была написана гордость пополам с самодовольством — сам маркиз взял себе невесту из их круга, а не из благородных дамочек. Приз симпатий повторно отправился в армию, дав капитану несколько очков.

— Так вот зачем она ему естество мужское заколдовала, — внезапно раздался задумчивый старческий голос. Какой-то скрюченный дед подобрался поближе, подслеповато и хитро щурясь на нас. — Чтоб остепенился, перестал сайгаком прыгать по бабам. Добро. Эй, дочка, а зятя моего заколдовать можешь? Тот еще блудливый кобелюга.

— И моего! — мгновенно откликнулись с другого конца. — Гуляет, как черт, а не волк.

Сколько волка ни корми — о размножении думать не перестанет.

— Будет вам, люди добрые! — возмутились какие-то мастеровые, незнамо как попавшие в толпу мещан и владельцев лавок. — Разве можно так с живыми человеками?

До смерти побледневший капитан пулей влетел в кабинет, едва не внося меня на руках. Захлопнув за собой дверь и заглушив ее заклинанием, эрл Клод грязно выругался и пошарил рукой на поясе, отыскивая походную фляжку. Он еще и алкоголик, помилуй Авиценна. А розовый веник недурно пахнет, ненавязчиво и свежо. Ладно, очко капитану за антураж и реквизит, но штраф за исполнение и расточительность — такое зрелище бесплатно показал.

— Хуже, чем в кошмарах, — тяжело выдохнул мужчина. — А вы, эрла, мегера. Извините за прямоту.

— Правда? — просияла я, опуская букет в кружку с водой. — Спасибо. Знаете, как угодить даме.

Заведу блокнотик для пометок «Плюсы и минусы эрла Алеона Клода как потенциального супруга и импотенциального любовника» и продам за дорого следующей горемыке.

Пора выгонять гвардейского фазана. Через сорок минут придет пациент похвастаться своей новенькой межпозвоночной грыжей, и до его прихода нужно успеть перетрясти дежурный медицинский саквояж на предмет упущений. А после отправиться в обход по домам: целых семь младенцев ждут, когда тётя-лекарка придет полюбоваться на их пухлые щеки. Неонатологов в королевстве не было, как и участковых педиатров, однако мои роженицы категорически приветствуют послеродовую инспекцию. Осмотреть, оценить, обрадовать — три «О» патронажа новорожденных. И по возможности зарядить каждую мамочку хорошей дозой бодрости и спокойствия напрямую через кожные покровы.

Несмотря на мою принципиальную лекарскую специализацию — хирургия, акушерство и травматология, — большинство пациентов приходят с однотипными хроническими жалобами. «Хорошо, что есть врачи. Плохо, что у них есть работа» — именно так можно описать каждый трудовой день. Сегодняшняя среда скучна на врачебные подвиги: ни операций, ни сложных переломов. Плохо? Да отлично! Пусть накачивать молодых мамочек бодростью и убирать постакне с лиц подростков скучно, но я готова скучать каждый день.

— Тогда позволю себе обрадовать вас снова, — ехидно отозвался капитан. На стол лег белоснежный конверт с золотистым сургучом и сушеными цветами под ним. — Пригласительный билет на ежегодный королевский бал в честь богини Ахавы.

— Здорово.

Превосходно, если быть откровенной. В субботу я планировала хорошенько отдохнуть, пользуясь праздником, и выспаться «на все деньги». А проснувшись, притащить в постель коробку шоколада и учебник по клинической флебологии. И обязательно зашторить окна, запереть дверь и повесить снаружи табличку «Штатный патологоанатом. Только ногами вперед». А если гвардейский фурункул за весь день не покажется, я сердечно назову день Ахавы лучшим праздником.

— Будьте готовы к трем часам дня. Я заеду за вами ровно в пятнадцать-ноль-ноль.

— Что? — э-э-э, мы так не договаривались. — А я тут при каких палатах?

— Приглашение на имя маркиза Клода со спутницей, — невозмутимо выдал смертник. — И раз вы моя невеста, то обязаны предстать перед двором.

А… А за его убийство меня наградят? Две войны не смогли ушатать капитана, нанятые киллеры промазали из всех стволов, недоброжелатели кусали локти. Но у них отсутствовала должная мотивация. Зато у меня ее хоть отбавляй, вместе с небольшим сюрпризом для охамевшего колдуна. Любезность за любезность, половой демократ.

— Я не смогу пойти на бал. Уважительная причина — останусь ухаживать за инвалидом благородного происхождения.

— Каким еще инвалидом? — настороженно спросил Алеон, что-то заподозрив. Но среагировать не успел.

Шагнув к капитану с ласковой улыбкой, я доверчиво положила ладонь ему на грудь. Фьить! Мужские колени подогнулись, и парализованный маг стёк на пол, дикими глазами пялясь на меня снизу. Р-р-р-р, фазан ощипанный! Онемевшая нижняя половина капитана бесчувственной колодой растеклась по паркету, не позволяя ему подняться, в то время как туловище выше ребер издавало гневные звуки.

— Повторите-ка еще раз, что я обязана?

— Жить долго и счастливо, — грустно моргнул маркиз, отринув бесполезные попытки подняться. — Эрла, я передумал. Не заслуживаю счастья в вашем лице. Еще успеваю стать монахом?

— Скит будет вам к лицу, — благосклонно кивнув, я вывела из организма капитана токсин, помогая ему встать.

И вовремя, потому как в запасе оставалась пара минут, пока организм мага не справится с ядом сам.

С легким стоном подвигав коленями, Алеон прошептал коротенькую молитву и забрал конверт обратно. И лицо печальное-печальное сделал, как у больного пиелонефритом: в глазах вселенская тоска, губы скорбно поджаты и складка на лбу укоризненная. Мол, хотел, как лучше — подобрать безродную, отмыть, вывести в люди, а она нервно-паралитической заразой по печени. Только стратегическая хитринка в глазах, прикрытых ресницами, не дает поверить, что капитан правда обиделся.

Поразительно живая мимика для военного. Да весь маркиз досаждающе живой: злится, грустит, улыбается, язвит, пугается. И неимоверно меня раздражает.

— А мне говорили, вы жалостливая, — прыснул он, не получив реакции. И что смешного? — Ладно, эрла, давайте баш на баш: вы идете со мной на бал, а я прямо там оформляю вам пропуск в королевскую библиотеку. С уровнем доступа класса «Профессионал» для закрытых секций со спецлитературой.

Ух ты! Даже в городской библиотеке к специальной литературе можно подобраться только по партийному билету, предъявив «книжному таможеннику» лицензию на оказание медицинских услуг. А королевской читальней имеют право пользоваться только благородные: общей секцией — все дворяне, закрытой — эрлы конкретной профессии. Например, целителя никогда не пустят в секцию с литературой, посвященной тонкостям изготовления и укладки противопехотных мин. А управленцу и политику, будь он хоть три раза благородный эрл, не видать учебников по гастроэнтерологии. И уже в субботу пропуск в библиотеку будет у меня в кармане? Да здравствует кумовство и социальный лифт!

— Вы всегда радуетесь с каменным лицом? — странным голосом спросил Алеон. — Ни разу не видел, чтобы вы полноценно улыбнулись.

— Улыбка — это сервис, господин хороший, он оплачивается отдельно. А вы ко мне ходите, как в государственную поликлинику: пособачиться и покачать права. И я не радуюсь, а взвешенно оцениваю перспективы.

Отдохнуть хочется просто зверски. На пятницу записаны пять новых миссис, решивших увековечить себя в потомках. И обязательно в предпраздничном угаре кто-нибудь отравится несвежей выпивкой, подерется за последний букет, получит нервный срыв, пытаясь выбрать подарок, и однозначно огребет неприятностей от пьяных фениксов где-нибудь в проулках. Каждый год одно и то же. Еще и время поджимает, опять не успеваю поесть. Традиция незыблема и нерушима.

— На субботу записаны пациенты? — неправильно оценил мои колебания эрл.

— Нет, — постно ответила я, отгородившись ежедневником. На листе значилось «Выходной». — В субботу приема нет. Но я должна дежурить! Мало ли, кому в праздничной толпе любимую мозоль отдавят.

А в ночь на воскресенье обязательно придет пара гвардейцев, пострадавших во время патрулирования. И… И я вовсе не хочу идти на этот бал. Имею право, как безродная иномирянка — не хватало лечить от косоглазия благородных, пытающихся во всех деталях рассмотреть первую невесту маркиза Клода. Суетно это.

Однако капитан неведомым образом догадался о мыслях злобной лекарки.

— Неужели вы никогда не мечтали побывать на балу?

Я отчего-то смутилась, случайно отведя глаза. Пожалуй, раньше мне было любопытно поглазеть на натуральную аристократию, не запачканную синтетическими заменителями. Кто не фантазировал оказаться на месте Наташи Ростовой? Но с таким же успехом можно мечтать попасть на тусовку к Абрамовичу или Рокфеллерам. Признаться откровенно, я слабо представляю, что это за зверь — королевские танцульки. Его Гвардейшество, даром, что маркиз, абсолютно не производит впечатления зажравшегося дворянина. Подумаешь, запонки с бриллиантами, и кольца скупает, не глядя. В остальном — среднестатистический обнаглевший кот: наглый, требовательный и приходит, когда вздумается. Однако обманываться глупо, наверняка дворянские сливки общества окажутся прокисшими.

— Не умею танцевать и не ношу корсеты, — напомнила ему, отвернувшись к столику со шприцами.

— Эрла, вы… стесняетесь? — не поверил Алеон, наклоняясь ближе, чтобы заглянуть мне в глаза.

Слишком близко! Аромат мужской туалетной воды пощекотал нос, а первые мимические морщинки на капитанской роже сложились в отчетливое веселье. Три ха-ха.

— Бросьте. Объективно, вы симпатичная и почти воспитанная особа с внушительными… — поймав мой взгляд, маг сбился, — достоинствами. И лицо у вас выразительное, как кирпич. Прорветесь.

Ах ты долбоклюй злокачественный!

— И прорыв падет на ваши отдавленные ноги, эрл. Как кирпич, говорите? — сам напросился. — Отлично, я пойду с вами на бал. И не смейте потом жаловаться.

— Ве-ли-ко-леп-но, — по слогам пропел маг. А я поняла, что попалась на его провокационную удочку. — Ну-ну, не сердитесь, эрла. Вы ничего не потеряете от легкого субботнего променада во дворец. Кстати, освободите завтрашний вечер, мы поедем покупать вам платье и аксессуары. Что предпочитаете: золото, платину или отвесить мне пощечину?

— Третье!

— Отличный выбор для праздничного вечера. Но-но, эрла, праздничного! Сейчас распускать руки не надо, вы ими деньги загребаете.

— У меня каждый день как праздник, — пропыхтела я, пытаясь добраться до наглой рожи и расцарапать ее в удовольствие. — Клод, вы же военный, стойте смирно!

— Только перед старшим по званию. Вот станете моей женой — будете командовать за закрытыми дверями, — парировал он, легко удерживая меня от мести одной рукой. — Завтра. Вечером.

— Завтра не могу, — из груди вырвался утомленный вздох. — Работаю допоздна, все магазины, ателье и лавки уже закрыты.

— Вечером не сможете, — разочарованно повторил маг, но тут же встрепенулся от новой мысли. — Ладно, украду вас в обед. Надеюсь, я не помешаю вашей трапезе?