Контракт на смерть с элементами законного брака

ГЛАВА 35

Лиана не заметила, как оказалась вдалеке от дворца. Не встреча с теми, кто именовал себя создателями миров, а поведение Влада повергло ее в смятение. Казалось, все уже ясно и план на ближайшее будущее построен, в нем лишь борьба, победителем из которой выйдет кто-то один…

Река, омывающая подножие холма, на котором сиял великолепием, плохо сочетаемым с окружающей дикой первозданностью мира, спокойно и величаво несла свои воды. И, сидя на пологом берегу, наемница из другого мира поймала себя на мысли, что почему-то именно здесь она чувствует себя по-настоящему дома. Для этого не нужно было знать имен окружающих, иметь близких или даже родных среди оборотней, достаточно просто оставаться собой. Сбросив одежду и убедившись в том, что эта река не уносит души мертвых, в отличие от своей сестры из соседнего мира, Лиана вошла в прохладную воду. Нырнула, проплыв достаточно много, и вспомнила давние уроки плавания, сосредоточившись на махах и ритме. Нагрузив тело, она надеялась отключиться от гнетущих ощущений и неприятных размышлений, но дыхание не сбивалось, а повторяющиеся погружения и выныривания лишь настраивали на более критичное отношение к происходящему. И лишь крики птиц в высокой синеве неба отвлекли от мыслей о том, как все запуталось, заставив переключить на них внимание — казалось, что над головой носится табун лошадей, настолько голоса крупных птах напоминали ржание жеребят.

Стая кружила прямо над Лианой, но вскоре отправилась дальше, и лишь одна из птиц спустилась к реке, несколько раз пролетев над головой княгини и едва не задевая ее огромным, метра в полтора крылом. Если бы она сделала еще один заход, то могла бы и пострадать от приготовившийся наказать нахалку наемницы, но вовремя вернулась на берег. Глядя на то, как деловито расхаживает птица неизвестного вида, что было не так уж и удивительно — Лиана в последние годы редко покидала город, а в нормальной школе вообще не училась, она поплыла к берегу, напоследок ускорившись, чтобы дать себе максимальную нагрузку.

Сила, свойственная лишь тем, кто имел более одного физического облика, подсказывала, что общения возжелал еще кто-то из оборотней. Но пока он не обернулся, Лиане не воспринимала гостя иначе, как птицу, поэтому не испытывала стеснения, покидая ласковые воды реки. Совсем простое заклинание ветра — и нижнее белье уже сухое, а когда и остальная одежда заняла свое законное место, наемница выжидательно уставилась на птицу, что, казалось, уже увлеклась иными делами, чем те, из-за которых оказалась на берегу. Серо-бурый красавец с желтым клювом и ногами, прекратил чистить перья и поднял свой внимательный взгляд глаз с алой радужкой на женщину. Прошло несколько минут, прежде чем Лиана ощутила знакомые вибрации магического фона и рядом вместо птицы появился мужчина, цвет волос которого совсем не отличался от оперения.

— Рад видеть тебя. С возвращением, — наложив на себя иллюзию одежды, чем порадовал Лиану, поприветствовал ее оборотень.

— Мы знакомы? — нахмурилась наемница, пытаясь вспомнить, встречались ли они раньше, слишком просто и естественно обратился к ней мужчина, что, впрочем, было свойственно местным обитателям.

— Мы не виделись, если ты об этом. Но ты же создала этот мир, я им правлю в некотором роде и не мог не узнать свою покровительницу.

— Надо же, какая я молодец, — хмыкнула Лиана, сразу потеряв интерес к собеседнику, задевшему одну из тех тем, что теперь выводили ее из себя. — Узнал и узнал, а теперь прощай, повелитель. Тебе еще за трон бороться, потренируйся лучше, чем тратить время на бесполезные разговоры.

— Вернулся Лоин, я знаю, вести долетели и до меня. Но битвы не будет, я с готовностью уступлю ему место. Мой род постигла болезнь и теперь черных коршунов осталось слишком мало. Именно поэтому я должен вернуться в родные края, оставив власть другому достойному, мой долг возродить клан Семи гор.

Лиана двинулась в сторону дворца, даже не зная, хочет ли идти туда, где ее неминуемо ждет очередная встреча с инквизитором, и пожала плечами.

— Зачем мне эта информация? Я лишь пыталась быть вежливой. Мне безразлично все, о чем ты говоришь. Хотя, смерть, это всегда плохо. Особенно, если гибнут те, кто совсем этого не заслужил. Лучше лети туда, где нужен, а не теряй время со мной.

Глаза идущего рядом мужчины вновь стали птичьими — круглыми и красными, но сам он не торопился менять облик.

— Оборотни всегда были слишком независимы, поэтому единственная богиня, что покровительствовала нам, ушла, став иной. Лишь она могла решать, кто заслужил смерть, а чье время идти дорогой жизни еще не закончилось. С тех самых пор мы все решаем в поединках, полагаясь более на силу и волю случая, но теперь ты вернулась.

— Что-то ты меня совсем запутал. Я здесь никогда не была. Я не создаю миров и не покровительствую никому, если ты не соседский кот, конечно. Но теперь и ему доверия нет. Иди уже!

— Разведчики донесли, что ты столкнулась на границе со стражами. Души предков не делают различий между теми, кого встретили, они чувствуют опасность и убивают, но я знаю, кто ты на самом деле, и готов пойти на сделку.

— Не отстанешь… Серьезно, а мой интерес в чем?

— Слишком многое давит на тебя, не так ли?! Я готов поклясться, что верну покой в твою душу, если ты благословишь мой род на возрождение. Лишь повелителю по силам вернуть то, что украли духи.

— Да хоть пять раз! Благословлю, если хочешь, мне не жалко. А повелителей здесь много, если ты говоришь правду. Мне и в самом деле тало как-то неуютно после той встречи, если не ты, так Лоин поможет, — Лиана продолжала подниматься на холм, стараясь не снижать темпа.

— Он слишком долго жил в другом мире и потерял связь с душами предков, а восстановит ее в полной мере не за одну луну. Новому правителю просто не достанет сил, чтобы помочь тебе. Соглашайся! — оборотень схватил наемницу за руку и остановился.

Тело среагировало быстрее сознания и, ничего не поняв, Лиана лишь заметила, что уже не ее рука, а лохматая лапа приближается к лицу мужчины. Но оборотень не позволил удивительному зверю убить себя, мгновенно взлетев в небо. Лишь один удар сердца отделил разрешавшую воздух лапу взбешенного вадаллата и коршуна, стремительно обернувшегося и отлетевшего на безопасное расстояние. Птица еще кружила над бродящим по земле зверем некоторое время, а с холма уже спускался обеспокоенный Влад. Именно его и не хотела видеть Лиана, но когда была человеком, а дикое животное, теперь получившее над ней власть, решило иначе. Отпрыгнув в сторону, самка вадаллата обернулась, рыкнула и, уже не останавливаясь, побежала в сторону рощи, что зеленела невдалеке от реки.

— Я правильно понял? Приглашение? — удивленно проводил взглядом жену князь. — Нет, ты мне не простишь, когда придешь в себя. Будешь ненавидеть еще сильнее, поняв, что не можешь без меня. И сейчас я не присоединюсь к игре, пока не время… Опасности нет, почему же ты обернулась, Лиана?

Сверху раздался птичий крик и черный коршун почти камнем упал вниз, чтобы уже на земле принять человеческий облик. Оборотень так же внимательно разглядывал Влада, как до этого его женщину, немного склонив голову на бок и молча. Князь же быстро понял, кто перед ним, и без труда догадался о том, что именно вернувшийся повелитель спровоцировал оборот Лианы. Влад покинул дворец потому, что почувствовал слишком сильный выброс силы. И случиться тот мог лишь рядом с близким по мощности источником, к которым вполне можно причислить и тех оборотней, что потенциально являлись повелителями. Наместник Лоина, как говорили, как раз из клана птиц, и должен был вернуться сегодня…

— Прошу простить, темный князь, — наконец, прервал молчание оборотень. — Я повел себя непозволительно резко с княгиней, но мне нужна ее помощь, это единственный шанс спасти род. Сказал бы, что сами боги привели вас в наш мир, но тебя это разве что рассмешит.

— Ты прав. Но не стоит извиняться, моя жена сегодня не в духе и невозможно предсказать, что выведет ее из себя. Ты и есть Милвус — правитель оборотней? Уже наслышан о твоей беде. Значит, Лиана не согласилась…

— Твоя догадка верна лишь в отношении меня. Княгиня не успела ответить, обернувшись. Не пойму, чем я вызывал ее гнев, но, очевидно, заслужил. Я могу рассчитывать на помощь?

Влад нахмурился. Повадки оборотней он уже успел изучить, как, впрочем, и узнать Лиану, не терпящую никакого давления.

— Тебе может помочь лишь мой жена, но не я. И обещания давать за Лиану я не могу. Твой народ уважает только силу, ты пытался заставить ее? Если так, то ты, Милвус, упустил свой шанс.

Оборотень покачал головой.

— Многие ошибочно считают так же, как ты. Н мы не столько поклоняемся силе, сколько не терпим трусости. Воля к победе способна повернуть поединок в пользу даже самого слабого из соперников. Сила может быть разной, не только мышц и челюстей, тебе ли не знать?! И мне даже в голову не приходило меряться возможностями с той, которая способна вернуть моему роду жизнь. Я был резок и недостаточно почтителен, это правда, но попросив о помощи, предложил свою. Одно слово и я принесу клятву на крови, что попытаюсь вернуть княгине то, что забрали духи предков.

Правители двух миров ударили по рукам и вернулись во дворец. Влад лишь поискал глазами вадаллата, но не увидел, как не заметил и красного отблеска глаз скрывающегося в зарослях зверя. И лишь когда двое мужчин поднялись на холм, раздался вой, заставивший инквизитора замереть на месте. Вадаллат внутри рвался наружу, но человек не давал ему воли, не позволяя вырваться и найти свою самку.

— Нам нельзя задерживаться здесь надолго… — задумчиво произнес Влад, делая последние шаги, остающиеся до входа в дворец и дающиеся ему слишком тяжело.

Едва двое мужчин скрылись из вида, быстрой тенью прорезал пространство силуэт вадаллата, вспугнув семейство мелких птиц, с недовольным стрекотом вспорхнувших над невысокой рощицей. Рассерженная самка лишь повела мордой в их сторону и в пару прыжков достигла берега реки, без колебаний прыгнув в тихо колеблющиеся волны.

Лиане или тому существу, в которое она превращалась, хотелось забыться, уснуть надолго, отрешившись от всего. Сначала была злость, заполняющая душу желанием мести, она все ширилась и почти вытеснила прежние человеческие чувства, но после ее сменила боль тоски. А безразличие, такое желанное в этот момент, все не наступало. И лишь чей-то смех послышался, словно раздался с небес, но вадаллата уже поглотили жадные в своей беспощадности воды.

Плыть в зверином облике было тяжело и огромная туша довольно быстро опустилась на дно, мягко принявшее ее в свои илистые объятия. Страх мелькнул тенью на краю сознания и ушел, оставив после себя легкое недовольство, а Лиана, закрыв глаза, приготовилась к худшему. Усталость сменила гнев, вытеснив все прочие чувства и желания, но, как и любой живой организм, вадаллат понимал, насколько опасная сложилась ситуация, все же не предпринимая попыток к спасению.

Бирюзовая вода текла мимо, принося успокоение, и никто не мог добраться сюда, чтобы вновь разбудить того зверя, который жаждал мести за произошедшее в прошлом и за то, чего не получил в настоящем, так казалось в тот момент почти полного покоя. Человек внутри понимал, что отпустив себя однажды, уже никогда не сможет стать прежним, лучше умереть, чем стать тем убийцей, которых прежняя Лиана уничтожала, принося отмщение их жертвам. И лишь через некоторое время, показавшееся ей часами, женщина заметила, что уже давно не дышит, а лапы, погрузившееся в ил, совсем не те, что принадлежали вадаллату. И едва пошевелив ими, она осознала, что изменилась, став именно той, кем ее называли прежде — черепахой. И это понимание ввергло Лиану в еще большую тоску, не желающую принимать того, что с такими настойчивостью и усердием пытались внушить жрецы.

Счет времени был потерян, мог пройти час или день, в полумраке, царившем там, где нашла столь необходимый покой, постепенно перешедший в апатию, Лиана, не были бы заметны смены дня и ночи. И внезапная вспышка боли, словно яркий свет, взорвала сознание, заставив замершую черепаху пошевелиться. Рядом, истово кусая за покрытую толстой кожей лапу, всплывало и упрямо опускалось вновь нечто белое, но отнюдь не пушистое. Провожая глазами несколько капель алой крови, рассеивающихся в воде, словно дым, Лиана вдруг узнала в разбудившем ее животном Анатею. Кошке явно было некомфортно и в один из своих подходов к остающейся на дне черепахе, она не рассчитала силы, потратив весь воздух и едва не захлебнувшись. И только это заставило подняться на поверхность ту, которую Анатея пыталась вернуть к жизни.

Вытолкнув на берег бездыханное тельце, показавшееся ей теперь удивительно маленьким, Лиана так и осталась плавать. Она никак не могла обернуться и это стало едва ли не большим испытанием, чем недавняя пытка ненавистью к любимому мужчине. Драгоценные секунды утекали, словно вода сквозь песок, унося шансы оборотницы на спасение, и тогда Лиана решилась. Вновь закрыв глаза, она замерла у поверхности воды, собирая силу, что перетекала внутри совсем иначе, чем раньше, и всю ее направила на крохотную кошечку, так и лежащую у самой кромки. Почти сразу раздался кашель и Анатея, преобразившись в девушку, пыталась избавиться от воды, мешающей дышать. Еще стоя на коленях она уже начала выговарить.

— Уснула ты там, что ли?! Я же и умереть могла! Перерождение никто не отменял, но мне еще и эта жизнь не надоела. Лиана?! — оборотница, наконец, перестала кашлять и повернулась к реке, на волнах которой по-прежнему мерно колебалась черепаха. — Не можешь обратный оборот сделать? Надо Лоина звать. Или другого правителя. Я сейчас. Ты не ныряй только, не очень люблю воду.

Анатея умчалась, снова став кошкой и оставив Лиану размышлять над произошедшим. Зачем эта девушка, рискуя жизнью, помогла ей? И почему становится стыдно за то, как вела себя прежде? Вздохнув, наемница вдруг поняла, что снова погружается в воду, но лишь от того, что стала собой.

— Ого, вот и ключ. Чтобы принять внешность человека, надо сначала почувствовать себя им. Жаль, что одежда пришла в негодность. Да и Лиана мужа своего притащит, забыв, что я голая. Не в вадаллата же превращаться, бр-р, как вспомню, так вздрогну, это же надо было настолько озвереть!

— Могу наложить иллюзию, если стесняешься ходить без одежды.

Мужской голос, раздавшийся совершенно неожиданно, заставил Лиану снова погрузиться в воду. Из-за камышей вышел Милвус, приветливо помахав рукой.

— Ты же ушел, — недовольно буркнула, уже чувствуя, как недовольство вновь поднимается откуда-то из глубин души, наемница.

— Времени прошло достаточно для того, чтобы успеть вернуться. Я успел многое: поговорил с Лоином, решив вопрос со сменой правителя, навестил Сад ушедших, заключил сделку с твоим мужем… Когда мы отправимся в те пределы, где гибнет мой род?

— Я не собственность князя, чтобы он договаривался о чем-то от моего имени, — фыркнула Лиана, как начинает замерзать. — Давая иллюзию, надо возвращаться. Сквозь нее никто не видит?

Милвус сел на землю и сдержанно улыбнулся, покачав головой.

— Любой оборотень может увидеть, но мы уважаем чужое право самому решать, как выглядеть. Ты похожа на плод дерева керу, что покрыт твердой скорлупой, ощетинившейся острыми шипами. Но даже эта защита не отменяет того, что, созревая, он падает на землю, чтобы подарить сочную мякоть сердцевины тем, кто нуждается в пище. Скорлупа раскалывается, а плод, такой сладкий и пахучий, сразу съедается, но семя, спрятавшееся внутри, со временем оказывается в другом месте, чтобы дать начало новой жизни керу. Так и ты, показываешь всем свои шипы, но после сама даришь то, что бережно прячешь до поры. Твой муж не обещал ничего от твоего имени, он поклялся, что заменит княгиню, отправившись в горы сам, если я не смогу убедить сделать это ту, что только что спасла жизнь новой правительнице оборотней. Я видел, как ты поступила с Анатеей. Ты, вероятно, не помнишь этого, но кошка не нуждается в подобной помощи, ей просто требовалось больше времени, чтобы восстановить питающие жизнь потоки. Столько силы выброшено напрасно… Ты удивила меня, богиня. Я уже наложил иллюзию, можешь не опасаться и покинуть свое убежище.

Осмотрев себя, Лиана убедилась в том, что выглядит вполне прилично — легкое синее платье облегало фигуру, но при этом не намокало, как случилось бы с настоящим. И все же, признавая этот плюс магической одежды, она не чувствовала себя свободно, даже пытаясь представить, что находится на обычном пляже и в купальнике. Все то, что было на ней в момент оборота, пришло в полнейшую негодность. И еще один недостаток иллюзии в скором времени, когда подул ветер, сменяя дневное тепло на прохладу вечера, стал очевиден — она не согревала.

— Давно пора привыкнуть, что здесь никогда не находишься одна, даже если никого и не видно. Даже назойливая муха может оказаться твоим шпионом, не так ли, правитель оборотней? Впрочем, ответ очевиден. Мои поступки тебя не касаются, Милвус, и тут нечего обсуждать. Ты говорил, что моя помощь понадобится в горах, но я не птица и не смогу добраться быстро туда, куда ты долетаешь в своем втором облике. А в скором времени я планирую покинуть этот мир. Если найдешь способ доставить меня туда, где живут твои родичи, я постараюсь сделать то, о чем ты просил. Ничего не обещаю, но ту силу, которую ты видишь во мне, экономить не стану. Договорились?

— Ты говоришь уже не с правителем, княгиня, этот титул теперь принадлежит другому, но моя клятва от этого не перестала быть таковой. Я найду способ.

Они уже приближались к дворцу, когда Лиана заметила до боли знакомый силуэт. Ветер, разгулявшийся еще сильнее на вершине холма, трепал полы плаща и темные волосы князя, стоящего словно каменная статуя — недвижимо и сурово. Влад разговаривал о чем-то с Хрупом, нахмурившись и не соглашаясь с собеседником. На мгновение он повернул голову и встретился взглядом с женой, замерев и едва заметно улыбнувшись, но сразу продолжил беседу, разорвав зрительный контакт. От этого взгляда стало тепло, но оно прокатилось по телу Лианы сверху вниз и схлынуло, оставив после себя озноб потери. И она прошла мимо, лишь представляя как бежит навстречу, а Влад подхватывает и обнимает, прижимая к себе и целуя…

Праздник обещал быть пышным. Смена правителя случалась редко, почти никогда не обходилась без поединка и впервые ознаменовалась возвращением прежнего. Вместе с наступлением темноты пространство вокруг дворца окрасилось огнями многочисленных костров, собирающих к себе все новых оборотней. Большинство из них находилось в облике людей, но невозможно было не заметить и порыкивающих медведей, медленно прогуливающихся в поисках места потише, и снующих кошек, появляющихся и сразу исчезающих, а так же опасных, всегда готовых к схватке огромных волков, собравшихся в круг около нескольких не слишком больших костров.

Лиана, переодевшись в предоставленную смену одежды, почти не отличающуюся от ее прежней, вновь надела пояс с ножнами. Само оружие она подобрала, еще возвращаясь вместе с Малвусом, но теперь сомневалась, стоит ли брать ножи, не желая потерять их в темноте, если вновь случится оборот. Но решившись, уже вышла во всеоружии в яркую темноту вступившей в свои права ночи и теперь с интересом рассматривала все прибывающее население мира оборотней, желающее поприветствовать своего правителя. Самого Лоина, как, впрочем, и Анатеи, пока видно не было, хотя Лиана и пыталась внимательно вглядываться во всех замеченных ею кошек.

— Думаю, ты ищешь не меня, — как всегда неожиданно возник рядом, словно из ниоткуда, Влад.

Сверкнув глазами, Лиана промолчала, еще не решив, как будет вести себя с нанимателем, претендующим на роль мужа, но в этот момент, словно повторяя удары ее сердца, вдруг ударили бубны, а следом гулко зазвучали барабаны. Сильная рука легла на талию, а вторая сжала ладонь, увлекая туда, где отдавали власти странной музыки свои тела и души оборотни.

— Это всего лишь танец, убьешь меня потом, — улыбнулся инквизитор и отпустил жену, всем своим видом показывая, что она свободна.

Лиана сделала шаг назад, врезавшись спиной в кого-то, и сразу сжала кулаки, заметив, что к Владу приблизилась одна из оборотниц, явно предлагая составить ему пару. Сам же князь не сводил взгляда, в котором отражались хищные всплески пламени горящих вокруг костров, с той, что стала для него важнее этой и других жизней. И наемница не поняла, как образом настолько быстро оказалась вновь рядом, отодвинув плечом расстроившуюся, но сразу обратившую свое внимание на другого мужчину, девушку. Лиана сама вложила свою руку в теплую и надежную ладонь, а после, наверное, впервые в жизни, позволила полностью руководить собой, двигаясь в такт мощным, отдающимся гулом и дрожью внутри ударам барабанов. Вместе с Владом… Как единое целое…

Мир вокруг исчез, растворившись и став размытым пятном, наполненным другими звуками и живыми существами, но не играющим никакой роли в происходящем.

Сближение, едва уловимое прикосновение, желанный, но не подаренный поцелуй, новый вираж и отдаление, словно встреча и разлука, жар и холод, боль и счастье — танец стал жизнью, их с Владом реальностью, в которой больше не было врагов и ненависти, а лишь всепоглощающее чувство потребности в другом человеке.

— Ты мне нужен, — прошептала в горячие губы, наконец, встретившись с ними, Лиана вместе с последним ударом стихшей музыки.