Князь мертвецов 2

Глава 14.Бомбисты поневоле

— А що це? — громко спросил один из улан, а второй сквозь зубы процедил:

— Бонба!

Вот теперь и впрямь стало тихо, лишь слышно было как хрипло, загнанно дышат лошади и яростно — люди.

Отец одарил улан тяжелым, как могильная плита, взглядом, повернулся к бомбисту и вдруг удивленно протянул:

— Господин инженер Пахомов?

— Господин Меркулов? — также удивленно откликнулся инженер и руки его с бомбой на миг дрогнули. Но тут же его лицо исказила гримаса отвращения, он посмотрел на отца как… как младший князь Волконский на жилет из лавки готового платья. Презрительно скривил губы и процедил. — Тоже в этом участвуете? А я еще имел глупость посчитать вас за порядочного человека!

— Господин Пахомов, давайте вы уберете вашу бомбу… — начал отец.

— Это ваша бомба! — рявкнул в ответ инженер. — Ваши люди не справились, лично изволили явиться? Сколько ж вам заплатили? Городовому червонца довольно, а сколько стоит целый глава Департамента, ваше высокоблагородие? — последние слова он будто выплюнул.

— Господин Пахомов, я не понимаю, о чем вы…

— Перед этими прикидываетесь? — он кивнул на улан. — Сделаете вид, что они ничего не знают, я поверю и понадеюсь, что вы нас при своих людях не убьете? — из груди Пахомов вырвался хриплый стон, кровавое пятно расплылось шире, он пошатнулся и упал на колени, но бомбу по-прежнему держал над головой. Один из улан качнулся вперед, словно собираясь прыгнуть с седла. — Не подходи, мразь! — инженер ткнул в его сторону бомбой. — У вас в полиции отличные бомбы делают: швырну — и ушей от вас не останется!

— Сам сдохнешь! — выкрикнул молодой улан.

— А не все ли нам равно — вы нас все равно живыми не оставите! Не зря ж сперва эти… теперь вы… — прохрипел инженер. Судорожно закусив губу, он все же сумел подняться на ноги — по вискам его катился пот, капля крови из прокушенной губы стекла на подбородок. — Так хоть вас, мерзавцев, с собой заберем!

— Это кто тут мерзавец? — возмутился один из улан. — Государевым солдатам угрожаешь, тля образованная, прихвостень жидовский!

— Молчать! — прикрикнул отец. — Господин Пахомов, повторяю, я не понимаю, о чем вы говорите, и не знаю, что тут произошло, но вам лучше подчиниться. И тогда я обещаю, что во всем беспристрастно разберусь.

— Мы уже один раз подчинились полиции, обмануть второй раз за одну ночь у вас не выйдет! — яростно закричал Пахомов.

— Да кто вас обманывал? — потерял терпение отец.

— Полицмейстер ваш, наверняка по вашему наущению, раз уж вы тут!

— Так то они самого полицмейстера прибили?! — охнули среди улан, и все дружно уставились на лежащие на земле тела.

— Довольно! — закричал Пахомов, снова отвлекая внимание на себя. — Я сейчас оставлю вашу бомбу вам — и мы уйдём! — он поднял бомбу на вытянутых руках.

Отец нервно сглотнул и невольно подался назад при этом движении:

— Куда вы пойдете, опомнитесь — вас всюду найдут!

— Хоть в Харьковскую губернию выберемся, может, там полиция не в сговоре! Шмуэль Бенционович, ящик сюда давайте!

Единственный вовсе не участвовавший в драке голем медленно согнулся, бережно опуская рядом с Пахомовым ящик.

— Тут ваш полицмейстер со товарищи взрывчатки припасли — големов взрывать. Людям с избытком хватит! Погоните лошадей за нами — всё взлетит на воздух!

— Ваше высокоблагородие, чё, и впрямь взорвется? — громким шепотом спросил улан.

— Боюсь, что да… — не сводя глаз с инженера, процедил отец.

— Вам ли не знать — для себя ведь делали! — истерически хохотнул Пахомов — глаза его безумно блестели, на щеках играл нервный румянец. Было ясно, что в таком состоянии он способен на что угодно. — Шмуэль Бенционович, отводите «йосек», я вас догоню!

— Как догоните, Семен Васильевич — рана же у вас… — с плеча голема откликнулся растерянный каббалист.

— Как-нибудь! — огрызнулся Пахомов. — Не догоню — сами уходите! Пошли — ну! — властно выкрикнул он, опуская бомбу на ящик со взрывчаткой. Объемная «адская машинка» почти вырвалась у него из рук и тяжеловесно грюкнула об крышку.

— Хаах! — кажется, все выдохнули в один миг, дружно, сам Пахомов застыл, раскорячившись с протянутыми руками, и зажмурился в ожидании немедленной смерти.

Бомба застыла в полунаклоне и… ничего не произошло.

Отец выдохнул, среди улан раздалась негромкая облегченная ругань.

— Э, а этот-то! Уходит, ваш-высокбродь!

— Не двигаться! Второй раз не повезет — пойдете за мной, взорвется! — Пахомов торопливо пятился прочь.

— Нельзя их отпускать, оне полицмейстера убили!

— Он сам пришел нас убить! — крикнул Пахомов, повернулся, и зажимая рану, поковылял к поджидающим невдалеке големам.

Глаза великанов дружно вспыхнули — еще мгновение и инженер отойдет достаточно, чтоб глиняная ручища могла обхватить его и закинуть голему на загривок.

Инженер споткнулся. Дернулся, будто нога его застряла в кротовой норе. Посмотрел вниз и завизжал.

Из-за его спины медленно поднималась изломанная, гротескная фигура в рваной одежде. Кособочась и вихляясь. как марионеточная кукла на веревочках, мертвый полицмейстер шагнул вперед и обхватил инженера обеими руками, прижимая к груди…

По-паучьи выгибаясь всеми конечностями, мертвяки стремительно поползли к големам. Один оттолкнулся руками и ногами и прыгнул, как на пружинах. Кроша глину, голему в грудь вошли появившиеся на пальцах мертвяка когти и над плечом великана вдруг поднялось бледное лицо с вдавленным внутрь носом.

Мертвые, широко распахнутые глаза тощего мазурика уставились на каббалиста, а когтистые лапы метнулись к горлу.

Каббалист заорал и свалился с высоты голема. Раздался глухой стук и огоньки в глазницах глиняных великанов начали гаснуть. Големы застыли неподвижными истуканами.

В тот же миг мертвецы начали падать, точно марионетки с обрезанными нитками. И тоже застыли.

За спиной у ошеломленно взирающих на это уланов Митя согнулся в седле, двумя пальцами зажимая переносицу, чтоб унять капавшую из носа кровь.

— Что стали, хлопцы! — раздался хриплый голос, и из мрака, пошатываясь, приковылял Шабельский в изодранном мундире. — Нна! — носком подкованного сапога ударил инженера в лицо, опрокидывая его наземь.

Вторая фигура материализовалась из тьмы — и новый удар прилетел уже в лицо Шабельскому.

— Немчура поганая, так ты с ними! — лапая себя за пояс в поисках сломанной сабли, взвизгнул Шабельский.

— Поручик, молчать! Под трибунал пойдете! — спешившийся отец встал между Шабельским и подоспевшим Свенельдом Карловичем. И отрывисто скомандовал уланам. — Связать! Погрузить на паро-телегу! Не бить! Командуйте своими людьми, поручик, а с вами мы потом разберемся.

— Еще посмотрим, кто с кем… — угрюмо бросил Шабельский и похромал к своим уланам. — Все слышали? Коня моего найдите… А этих — в кузов!

Пахомова с лежащим без сознания каббалистом потащили к пригнанной Штольцем паро-телеге. Митя был уверен, что по дороге им втихаря еще насовали кулаками, но вмешаться не мог — кровь из носа продолжала течь, и оставалось только надеяться, что никто не спросит — почему.

— Видал? Жид-то не только чудами глиняными правит, так еще и мертвяков поднял! — пропыхтел волокущий каббалиста за ноги улан.

— Дык это ж, вроде, Моранина сила? — отозвался его напарник — тот самый молодой улан, что выстрелил в Митю.

— Где ты тута Моранычей видел? — откликнулся первый. — Да и не всё одно: что те, что эти — бесовская сила! — раскачав, они ровно тюк закинули каббалиста в кузов.

— Ты и ты — остаетесь караулить! — скомандовал уже сидящий верхом Шабельский.

Еще недавно роскошный, его гнедой конь выглядел откровенно жалко — с сапом дышал, поводя вздувающимися боками, и то и дело норовил свесить голову между ног. — Чтоб никто те бомбы в ящике не тронул. Не ворчать! Я б германца оставил, все едино от него никакого толку, так наш господин главный полицейский не велит, — голос Шабельского наполнился язвительностью.

— Ваши уланы паро-телегу поведут? Скажут ей «но, пошла»? — озлился Митя. Что этот поручик себе позволяет? Свенельд Карлович — отцовский хирдман, и обязан драться на его стороне, а не торчать в степи до утра!

— А вы, Дмитрий, извольте помолчать! Отсиделись за нашими спинами в драке, вот и дальше… сидите тихо! — фыркнул Шабельский.

Оба улана изумленно покосились сперва на своего поручика, потом на Митю. Молодой даже виновато потупился.

Пахомова тоже затолкали в кузов, двигатель пыхнул, пуская свистящие белые струйки, и паро-телега сдвинулась с места. Митя догнал и поехал рядом, с другой стороны от телеги держался отец. Уланы во главе с Шабельским ехали следом, Митя затылком чуял устремленные на паро-телегу недобрые взгляды.

— Конец нам, совсем конец! — сквозь стрекот паро-телеги иногда пробивался монотонный, полный смертного ужаса шепот очнувшегося каббалиста.