Яркие краски для Бесполезной

Глава 46 — Божественная воля.

Эйран

Спускаясь с дюны я видел, как армия Ромулоса приходит в движение. Несмотря на смену власти, никто не разбегался. Отряды расходились, получая четкие команды. Перегруппировываясь, направлялись к барьерам, явно собираясь к столице. Мариус просто так власть не отдаст, и герцог это понимал лучше всех.

Рядом с Наследником Илиндора образовалось несколько групп мужчин и, глядя на их лица, я осознавал, что герцогу будет нелегко. Не всегда враг моего врага становится другом. Ромулос дураком не был. Его люди держались рядом, и каждый из них следил за соседями, которые уже прикидывали, как обернуть появление Наследника в свою пользу.

— Посол Эйран, — герцог окликнул меня, давая знак своей охране отступить, пропуская меня.

— Я уже снял с себя эти полномочия, — напомнил я, — Послом Империи Голубых Островов выступает теперь наследный принц.

— Тогда, какое дело привело вас ко мне?

— Наш договор — Маршал Мирран. Я пришел за ним.

— Маршал Мирран является преступником Империи, — тут же вмешался один из свободных. Он присоединился к герцогу после боя и видимо хотел привлечь к себе внимание.

— Принц Эйран. Я помню о нашем договоре, но…

С трудом подавил смешок. Предполагая нечто подобное, осуждать герцога не торопился. Перед боем он был готов пойти на любые соглашения, только чтобы ему дали возможность остановить и сохранить армию страны. В отличие от других, он знал, какой силой мы владеем.

Но отказываться от маршала я не собирался. Он — угроза для Милы. Мстительность маршала поражала. Одно слово, поступок, и этот маньяк не останавливался, пока не убивал своего обидчика, перед этим обеспечив ему длительные мучения.

Знал это по собственному опыту. Однажды имел неосторожность выиграть у него сражение и стал главным его врагом. Много лет мы противостояли друг другу, я слышал о его жертвах и был уверен, он не забудет Милу. Оставшись в живых, будет пытаться достать ее и убить. Ведь тем самым он доберется и до меня.

Повернув голову, герцог нашел маршала взглядом. Тот замер между двумя воинами. Скрестив руки на груди, криво усмехался демонстрируя свою самоуверенность. Его не связали. По началу хотел попенять этим герцогу, но идея спровоцировать маршала остановила этот порыв.

— Герцог, он не тот человек, которого вы сможете использовать, — заметил я Ромулосу.

Снял капюшон, убрал шарф от лица. До меня донесся тихий вздох, наполненный ненавистью. О да, Мирран узнал меня. Повернувшись к нему, усмехнулся глядя ему в лицо, с удовольствием отмечая как с его лица сползает улыбка.

Мне и настаивать не придется на нашей схватке. Мирран не даст возможность замять это дело. Будь он в оковах, или с рабским ошейником, можно было бы засомневаться в исходе этой встречи, но маршал уже опустил голову, пряча взгляд, полный ненависти и ярости. Он всегда так делает прежде, чем атаковать.

— Я учту это, принц Эйран. — Ромулос даже не догадывался, что сейчас произойдет, а я подсказывать не собирался. — Думаю, казнь маршала в столице, как преступника Империи, впечатлит многих.

Напомнив, что Гелиор ожидает возможности обсудить поход к столице, я повернул обратно. Сделал вид, что обхожу людей герцога, и приблизился к маршалу на несколько шагов. Тот не подвел моих ожиданий.

Охранники не успели ничего понять. Одному из них попало его же клинком под ребра, а второму сломали нос. Обливаясь кровью, тот упал на колени, и тут же получил удар ноги в грудь. Несколько секунд, и маршал, вооружившись клинками поверженных парней встал напротив меня.

Он не ревел, не орал, его движения были точными и выверенными. В конце концов он занимал свое место, купив его кровью и жизнями врагов императора. Его действия походили на звериные, своей невероятной скоростью и жестокостью.

Недолго думая, встал в боевую стойку. Этот вызов я приму однозначно. Мы не стали ждать когда нас разнимут. Несколько заклинаний слетели с рук маршала, и я уже ждал их. Легко отбивая, расчищал себе место для боя.

Наполненный магией Милы, полностью ее контролируя, целенаправленно давал возможность бывшему маршалу Илиндора приблизиться и столкнуться со мной в ближнем бою.

Несколько вооруженных солдат попытались остановить маршала, но тот рванул одну из пуговиц на мундире, и волна магического заклинания разошлась по кругу. Готовый к такому, успел выставить защиту, но остальные оказались не столь расторопны. Послышались крики боли.

Сочувствия к раненым не было. Они сами совершили ошибку, не обыскав это чудовище на магические артефакты.

— Всем назад! — Ромулос остановил своих подчиненных. — Принц Гелиор, ваш брат желал встретиться с маршалом. Если он будет ранен или убит у вас будут претензии к Илиндору?

— Разумеется, герцог, — голос брата, наполненный льдом, прошелся по коже. — Вы отказали ему в этой встрече, и он принял ваш отказ. То, что сейчас происходит, ваша вина. Вы позволили вашему пленному так легко завладеть оружием, не сняли с него артефакты. Вам дать пару уроков, как надо содержать таких псов?

Герцог проглотил слова брата, а я, перехватив клинки, рванул в атаку. Если они опять начнут вести переговоры, это затянется на долго. А так можно свалить, что в пылу боя не услышал их попытки остановить меня.

Я не был новичком. Стычки с пиратами и военным флотом Илиндора давно уже закалили мои навыки, но маршал… Таким я его видел впервые. Безумный взгляд, глаза полны ненависти и магических сполохов. Его выпады порой были лишены смысла и логики боя, казалось, что он терял ориентацию и бросался на каждого, кто был рядом.

— Эйран, берегись!

Маршал рванул на меня, атакуя сразу несколькими клинками. Я отбил все. Один из моих клинков от удара разлетелся на осколки. Серебряным дождем они брызнули в разные стороны, и один из них попал в руку маршала. Зло зашипев, Мирран стряхнул на песок капли крови и, несмотря на ранение, снова рванул на меня. Заклинание, удар, подсечка, магическая атака. Мы кружили и не давали друг другу передышки. Этот бой в любом случае будет последним для одного из нас.

Меня напрягало что за все время боя маршал молчал, это было для него не свойственно. В прошлом он не упускал возможности позубоскалить и подколоть меня. Но видимо смерть уже встала между нами и выбирала кого возьмет с собой. Предсказать исход боя с таким не предсказуемым противником, я не решался.

Брат замер на краю площадки, что очистили для нас. Его взгляд давал поддержку и одобрение, это придавало сил спокойно продолжать бой. А вот маршал терял терпение и самоконтроль. Его вспышки ярости начинали захлестывать разум. Огрызаясь на тех, кто был рядом, он терял меня из виду и с ревом начинал оглядываться. В результате он затрясся всем телом и упал на колени. С его губ закапала пена, пальцы скрючило, и они вошли в песок. Я не мог сообразить, что происходит, но в следующую секунду он прыгнул. Только потому, что ожидал нападения, смог увернуться, но, пропуская его мимо себя, с ужасом заметил, как на его пальцах выступили звериные когти.

Маршал продолжал меняться с каждой секундой. Росли клыки, челюсть деформировалась. С громким хрустом ломая кости, звериная морда выдвигалась вперед. Я знал, что обернувшиеся меняются, что они проходят метаморфозы изменения, но впервые видел это сам. Шок от происходящего испытывали все. Одно дело видеть итог оборота. Ты просто не думаешь, что когда-то это было человеком, но сейчас отстраниться от этого не получалось. Оборот происходил у всех на глазах.

— Что произошло? Почему он оборачивается? — вопросы сыпались вокруг, но ответа никто не находил.

Глянув на руку маршала, проверяя его кольцо гармонии, понял, что осколок моего клинка повредил его. Кольцо оставалось на пальце маршала, вот только… Зелень больше не мерцала на его пальце. Некогда белый, сверкающий полировкой белый ободок почернел и прямо на глазах рассыпался. Маршал потеряв полностью человеческий вид, выл и бросался уже на всех, кто был рядом. Больше он не был врагом или соперником. Он принял свою истинную форму — безумный зверь, что в бешенстве крушил все вокруг.

Сверкающие клинки брата, сделав полукруг, отсекли зверю голову.

— Он тебе больше не соперник, — промолвил Гелиор, мрачно смотря на измененное тело.

— Почему? — герцог в волнении подскочил к нам.

— Звериного в нем всегда было больше, чем человеческого, — промолвил один из солдат Илиндора. Наклонившись, он поднял руку, демонстрируя на пальце выгоревший след от кольца.

— Видимо, божественная энергия это почувствовала и сделала его тем, кем он был. Зверем! — заметил брат.

— Это Знак Божественной воли! — неожиданно заорал один из генералов герцога. — Кто пойдет против Наследника Илиндора, тот станет зверем!

И по изменившимся лицам остальных, понял — этим словам поверили, а, значит, Ромулос, стал еще на один шаг ближе к победе.

— По мне, так ему досталось из-за тебя, — тихо хмыкнул брат, — Надо знать кто твоя девушка, но это чисто мое мнение.

Он направился к герцогу, уточнить маршрут в столицу, а я посмотрел на кольцо, что подарила мне Мила. Оно по-прежнему мерцало зеленью, но никаких сполохов я от него не видел и не ощущал. Тогда что же изменило маршала? Что за сила вмешалась в поединок, а самое главное — почему?

Мила

Я вышла из дома и замерла, несколько мужчин, выхватив оружие, окружили меня.

— Убрать клинки! — голос помощника мастера Райгона позволил вновь сердцу забиться. — Госпожа Мила, какими судьбами вы здесь? — мужчина одновременно выглядел радостно и растеряно.

— Не поверите, заблудилась.

— Вы приплыли на лодке?

— Да. Подскажете, как вернуться?

— Просто садитесь в лодку, — улыбнулся мужчина, — она же привезет вас к тому месту, откуда вы прибыли.

Оглянувшись на дом, где остались мастер и его возлюбленная, шагнула на дорожку. Помощник благоразумно решил меня проводить, и за это я была ему очень благодарна.

— Здесь живет жена мастера Райгона? — поинтересовалась я.

— Да.

— Что с ней произошло?

— Простите, госпожа Мила, но об этом вам лучше спросить у мастера Райгона.

— Да, вы правы.

Пока мы шли к пристани, помощник объяснил, что мать императора, Марианна, часто приходит сюда в гости, потому и лодку для нее заколдовали. Иногда кто-то из любопытных девушек путешествует в ней, но их быстро отпускают домой. Вся эта театральщина с оружием — желание мастера оградить жену от излишнего любопытства. После такого, желающих посмотреть, куда лодка возит госпожу Марианну, уменьшается в разы.

— Вот не думал, что вы попадете сюда таким образом, — улыбался помощник.

— Я тоже…

Усевшись обратно и отчалив от берега, я пригорюнилась. Приплыву прямо в руки матери императора. Довольно суровой и властной женщины. У меня от нее мурашки по коже, и она, по-моему, явно разочаровалась во мне, увидев ошейники. Как всегда, видения отняли много сил, потому я тихо сидела в лодке, смирившись с тем, что меня попросят покинуть империю.

На берегу меня уже ждали. Сама мать императора застыла у воды и, сцепив руки в замок, ожидала моего прибытия. Рядом с ней стоял Шаир и стражник, который поспешил подать мне руку, как только лодка замерла.

— Покатались? — неожиданно миролюбиво спросила алиэри Марианна.

— Да. Было интересно, — я застыла на берегу в ожидании приговора.

— Надеюсь, стражи на острове вас не сильно напугали.

— Э-э, нет, — немного растерялась, но женщина, что сейчас стояла передо мной, вела себя мягко и приветливо. Это сбивало с толку.

— Готовы составить мне компанию и прогуляться по земле? Уверенна, я смогу найти, чем поразить не только вашего мага природы. — Алиэри повернула голову, и, проследив за ее взглядом, увидела Марта, что, улыбаясь, как ребенок, рассматривал небольшие горшочки с саженцами, что выставил перед ним невысокий мужчина.

— Марта мы «потеряли» надолго, — заметил Шаир, чуть улыбнувшись, — алиэри Марианна пообещала, что его доставят в нашу резиденцию, как только он сможет хоть чуть-чуть оторваться от саженцев.

— Что вы ему дали? — чуть осмелев, шагнула к матери императора и Шаиру.

— Как оказалось, он мечтал увидеть Ночной вьюн. Это растение днем не сильно бросается в глаза, но ночью его листья светятся в темноте. Мы решили его порадовать и подарили ему саженцы.

— Порадовать? — я недоверчиво посмотрела на Шаира. Что произошло пока меня не было? Заметив мой взгляд, алиэри Марианна неожиданно шагнула ко мне и, взяв под руку, настойчиво потянула к дорожке.

— Да, порадовать. Я была слишком строга при нашем знакомстве. Ошейники… Знаете никто до вас не осмеливался привозить сюда рабов. Все знают, что островитяне яростные противнике этого, и увидеть у себя в доме оказалось сродни пощечине. Я не сдержалась.

— Простите, не знала что для вас это важно.

— Все в порядке. Ваш Шаир умеет убеждать. Я сама виновата. Из-за своего волнения, перестала мыслить здраво. Мы ожидали новостей от наследного принца Гелиора и принца Эйрана, — при упоминании принца я напряглась. — Эти двое умеют заставить нас сходить с ума от беспокойства. Но всё хорошо, они живы, здоровы и скоро вернутся домой.

— А война?

— О, можно сказать, что она практически окончена. Герцог Ромулос заявил о праве наследования трона, и, как говорит мой внук, остались только формальности.

— Я рада.

— Мы все рады. Алиэри Милана, надеюсь, вы простите мне мою нервозность и грубость при нашей первой встрече. Принцы готовились к сражению. Доклады, которые поступали императору, заставляли нас нервничать. Мужчины стараются оградить нас от волнений, но порой незнание тревожит нас не меньше.

— Согласна, — меня подмывало уточнить, когда Эйран вернется, но не решилась демонстрировать такое любопытство.

— Я так готовилась к нашей встрече. Хотела сказать, что потрясена вашей работой. Витражи, что вы делали, невероятны. Надеюсь наша первая встреча сгладится в вашей памяти и вы не откажетесь от моего предложения.

— Не откажусь, алиэри Марианна. Я понимаю что вы волновались. Война многих заставляет сходить с у ума от беспокойства. Но вы сказали что, видели мои витражи. Вы видели еще что-то кроме витража на воротах?

— Разумеется. Райгон никогда их не скрывал. Он украсил ими весь дом Лилианы. Ваша магия пришлась мне по душе, и я решила испытать вас, заказав витраж на морские ворота.

— Думала, это решил сделать император или его жена…

— Мой сын занят внешней политикой. Страна развивается, моряки отправляются исследовать новые острова и земли. Стычки с соседями и пиратами занимают его больше, чем внутренняя политика. Да и ею есть, кому заняться. Императрица любит, чтобы на ее землях царил порядок. Мое вмешательство они терпят, но я сама не хочу быть помехой, потому выбираю занятие себе по душе. Украшаю свою страну. И ваш витраж — хорошее доказательство, что у меня неплохо получается.

— Можно вопрос?

— Разумеется!

— Почему вы решили заняться строительством храма для Богини? Я ведь знаю, что мир после сражения богов уже долгие годы живет сам по себе, так почему сейчас?

— Почему? Хороший вопрос.

Мать императора спокойно шла по дорожке, но я понимала, что мы уходим вглубь острова и терялась в догадках, куда именно мы идем.

— Я прожила долгую и счастливую жизнь. У меня большая семья. Есть сестры, братья, дети, племянники, внуки. Но наступает момент, когда ты задаешься вопросом. Что останется твоим потомкам? Что будет напоминать о тебе в будущем? Я не просто хочу оставить им память о себе. Хочу заставить их думать не о сиюминутных радостях, а о мире, который надо хранить.

Мы вышли маленькую площадку, где расположили небольшую каменную арку. Марево барьера переливалось, искажая пространство.

— Я хотела построить храм для всех, не только для своей семьи. Такие барьеры мы установим по всей империи, и, когда храм будет готов, любой желающий сможет войти в него.

Не успели мы остановиться перед барьером, как рядом тут же возникло несколько стражей империи. Голубая форма идеально сидела на тренированных телах, строгие взгляды пригвоздили к месту.

— Это алиэри Милана, — оповестила их мать императора, — у нее есть разрешение на пересечение барьера. В этот раз ее сопровождает Шаир. Но, если алиэри будет брать с собой гостей, их необходимо будет уточнять у императорской канцелярии.

Оглядев нас с головы до ног, стражи укрылись заклинанием отвода глаз.

— Это меры предосторожности, так как храм расположен близко от божественного лика. Пока он не будет достроен и наша доблестная армия не закончит с периметром безопасности, такая охрана условие Императора.

— Я понимаю.

— Вы можете написать список всех тех, с кем будете приходить на остров для работы. Им выпишут пропуска, и переход через барьер не будет долгим.

— Благодарю.

— Но пойдемте, мне не терпится показать вам свой замысел.

Барьер на удивление пропустил меня легко, и мы оказались на другом острове. Сделав несколько шагов, закружила на месте, оглядываясь.

— Там императорский двор, — пояснила Марианна, махнув рукой на противоположный берег, находящийся довольно далеко от нас. — Там военная академия, там морская. Это место окружено со всех сторон и надежно защищается. А этот остров и есть первый храм Богини.

Мы находились на склоне, как мне показалось, бывшего вулкана. Барьер выпустил нас у его подножия, ступени, вырезанные прямо в скале, вели вверх, где виднелось жерло. Все это украшало три огромных арки, что располагались одна за другой и отличались по высоте и ширине.

— Божественный лик находится там, — Марианна махнула рукой. — Когда его обнаружил наш предок, основатель империи хотел разобрать эту скалу и дать возможность небесным очам увидеть свой мир. Но говорят, что, видя жестокость, глаза богини закрылись, и она заплакала. Прошло много лет, она по-прежнему плачет, но я хочу сделать храм именно здесь, чтобы, видя божественные слезы, люди понимали, какой ценой им досталась их жизнь и процветание этой империи. Хочу, чтобы, поднимаясь по ступеням, каждый, кто придет на поклон к богине, готовился к встрече с ней. Витражи, что будут встречать их, должны быть не просто красивыми картинками, а моментом истины для прихожан.

— Но вы не знаете, что хотите конкретно?

— Нет. И это моя боль и печаль.

Оглядев поднимающийся склон, оценила размер и красоту возвышающихся арок. Если их заполнить витражами, то отчасти они будут скрывать друг друга или…

Отходя и приближаясь, я прикидывала, что же хочу в них увидеть. Видение витража, что я готовила для Аделоис, отозвалось и здесь. Ведь один витраж может дополнять другой, и человек, поднимаясь по ступеням, увидит и мир, и Богиню, и её защитника. Каждая следующая арка была больше предыдущей по размерам, и увидеть защитника во всем его величии прежде, чем откроется вид на сам лик богини, будет не плохим ходом.

— Появились идеи? — обрадовалась Марианна.

— Не уверена, но да, идеи появились.

— Тогда пойдемте, увидите самое великое сокровище этого мира.

Мы поднимались по ступеням, и с каждым шагом я словно видела, как поднимется храм во всём своем величии. Богиня обожает природу, и было бы неплохо высадить по краям лестницы деревья. Хоть здесь и скалы, но, уверена, Март сможет что-то придумать.

Я уже представляла, как первый витраж, изображая ребенка, встанет на место. А за ним сама Богиня, а после…

Мысли вылетели у меня из головы. Поднимаясь по лестнице, я видела, как в сердце скал появляются кроны деревьев, но вместо стволов и ветвей увидела божественный камень. Лик богини выплывал на встречу с каждым шагом. Высокий лоб, закрытые глаза, что источали слезы, прямой нос и губы. Лик был узнаваем, последнее время у себя в поместье я часто его видела. Но его размеры, они заставляли трепетать и преклоняться перед той силой, что витала в воздухе.

Шаир опустился на колено первый, прижав руку к сердцу, склонил голову, но меня тянуло дальше. Марианна остановилась на последней ступеньке, давая мне одной ступить на площадку и замереть на самом ее краю. Почувствовала себя песчинкой в огромном мире богини.

Её голова стояла на тонкой шее посреди острова. Казалось, что каменное изваяние вошло в воду и укрылось здесь ото всех. От нее веяло невероятным величием и силой. Силой, что создавала этот мир.

Непроизвольно коснулась кольца. Вот мы и на месте. Осталось только отнести кольцо на остров, и Богиня сможет возродиться. Посмотрев вниз, заметила, как в бок уходит лесенка, а у небольшой пристани стоят на причале несколько лодок.

— Я хочу коснуться лика богини, — обернулась я к Марианне.

— Нет! — на лице алиэри отобразился страх. — Ни одной женщине, девушке или девочке на остров нельзя! Видите, около острова белые столбы в воде? Дальше них нельзя!

— Но почему? Я же просто коснусь, возможно, это лучше свяжет меня с этим местом, и я…

— Нет! Поверьте, Милана, это не прихоть. Алиэри сходят с ума, переступая границы. Их личности полностью стираются, они возвращаются неразумными детьми, что пускают слюни и агукают.

— Но…

— Никаких «но»! Остров могут посетить только самые сильные маги империи и императорская семья, мужская ее часть. Даже Императрица и я, в свое время, не посмели ступить на остров. Поверьте, это правда. Я могу отвести вас к тем, кто решил ослушаться запрета. Сами увидите что я говорю правду.

Затеребив кольцо, засомневалась, стоит ли говорить Марианне, что я направляюсь туда по воле Богини. Верила, что бы не происходило в тех землях, кольцо защитит меня. Но на лестнице проступили несколько силуэтов стражей, и я поняла, что меня не пропустят в любом случае.

— Простите меня за резкость, Милана. Потеря своей личности довольно страшное происшествие. Девушек учат заново: есть, пить, говорить, ходить… Сила богини вытесняет всю их память. Мужчины тоже недолго могут находиться там, и поверьте, это не то место, где можно находиться спокойно.

— Что же там происходит? — Шаир, зная мое намерение посетить остров, старался выяснить детали.

— Видимо, последствия боя до сих пор заставляют Богиню страдать, и отголоски этого касаются и нас. Кто-то слышит стенания и плач, кто-то гневные крики. Алиэри все кричат и падают в обморок, а после, от их личности ничего не остается. Чистый разум новорожденной.

— Но до границы, что отмечены столбами, можно доплыть?

— Да, но прошу, отложим это на время. Вы только с дороги. Уверенна, у нас будет еще время посетить божественное озеро.

— Да, хорошо.

Настаивать сейчас было бесполезно. Но это не означало, что я отказалась от своей цели. Пока усыпим бдительность, выясним, как тут всё охраняют. Добьюсь разрешения, чтобы меня здесь оставили одну и…

— Госпожа Марианна, могу ли я работать прямо здесь, мне бы хотелось нарисовать несколько витражей. Возможно, видя их, вы поймете, стоит ли мне доверять украшение храма.

— Отлично, я прикажу, чтобы сюда принесли все, что вы пожелаете. Но не торопитесь с работой. Отдохните с дороги, посмотрите на наши земли, возможно, они вдохновят вас еще больше.

Оставалось только согласиться и тайно строить планы, как проникнуть к лику богини.