Яркие краски для Бесполезной

Глава 31 — Откровения

Эйран

Мила доверчиво прильнула к плечу и задремала. Сильные эмоции утомили ее. Тело еще полностью не вывело дурман, и он служил усилением всех ее чувств и переживаний. Страх, радость захлестывали ее, она не могла их контролировать.

Но и мое сердце сейчас трепетало в груди. Она позвала меня! Ее испуганный голос достиг меня сразу, как с ее губ сорвалось мое имя. Печать призыва — легкое заклинание. Мила даже не почувствовала его наложение. А вот я, услышав страх в ее голосе, чуть не убил Горислава. Заметив её слезы разметал людей посла и повалил его одни ударом.

Горислав безропотно принял удар. Подняв руки, ждал когда я приду в себя и на появление стражей отреагировал спокойно, сказав что никаких разборок нет. Я отступил. Понимал, что надо разобраться в происходящем, но Мила не хотела его слышать. Мне показалось она стала бояться его больше чем маршала и это было — странно.

Я знал посла не один год, и такую реакцию алиэри на его выходки видел впервые. Посла я отправил домой, пообещав, что вечером зайду к нему для обмена информацией. Тот, осознав страх и ужас Милы, был малость шокирован и согласился уйти, оставив девушку на меня.

Уходить из парка Миле пока было еще рано, она сбивчиво объясняла про кольцо и гибель императрицы. Я как мог, отвлекал и успокаивал ее. Появление Соль и Марта, было удачей. Подопечная садовника весь вечер болтала без умолку и под конец замолчала, прижавшись к Марту. Мила улыбалась, глядя на них. Благодаря их присутствию смогла расслабиться и провести остаток вечера спокойно. Во всяком случае, она нормально поела в ресторане и даже с интересом посмотрела театральную постановку, но после попросилась домой, и я вызвал платформу.

Вечер на удивление прошел спокойно. Все разбежались. Маршал занялся Светланой, герцог Ромулос — своими людьми. Люди императора тоже затихли. Наблюдали, какой эффект произвела игра, и ждали последствий.

— Мы прибыли, — тихо предупредил Рох, и, кивнув, я нежно провел Миле по лбу, укрепляя ее сон. Ей нужен отдых. Завтра будет день не из легких. Благодаря игре, про прием у Аделоис узнали все, и там явно будет аншлаг. Опять же, все понимают, что завтра последний день праздника, и Мила сможет уехать, скрыться в своем поместье. Возможно, это подтолкнет многих к решительным действиям.

Подняв Милу на руки, легко занес ее в дом. Гордон уже ждал нас, бледный, подавленный. Открыл дверь, с беспокойством взглянул на госпожу.

— Все хорошо, она спит.

— Её комната уже готова, — тут же предупредил он, и я повернул к лестнице.

— Как все прошло?

— Как вы и предполагали. Мы вызвали Бейлиза осмотреть рабов и подписать бумаги, что госпожа принесла пользу на празднике. Он все сделал. Также осмотрел рабов, а потом попросился в туалет. Так банально. Мы позволили ему подняться одному на второй этаж. Эршан сказал, что ученый опустошил все, что я зарядил энергией герцогини, и явно остался доволен. Во всяком случае, он очень торопился, покидая нас.

— С герцогиней проблем не было?

— Нет, переживая за сына, она просто фонила магией, и камень сам наполнился.

— Я знаю, вы смогли сдержать ее людей и оставить ее сына в этом доме. Как вам это удалось? Я опасался, что она устроит скандал, но вы…

— Тэо — мой сын. Я сказал, что сам позабочусь о мальчике.

Я замер и обернулся на управляющего.

— Ваш сын? У герцогини четыре гаремника, любовники из свободных, но сына она родила от вас?!

— Герцогиня поступает, как хочет, но всегда сначала думает, потом действует. Роди она от свободного, и ей бы навязали мужа. Роди от гаремников, и между ними началась бы дележка ее постели.

— А так никто не знал, кто именно отец ребенка, и не мог найти на нее рычаги воздействия. Почему тогда она продала вас?

— Она не продавала, отпустила на свободу. Кто-то сообщил ей, что появились подозрения насчет меня, и она избавилась от помехи. Просто выставив без объяснения причин. Я продал себя сам, понимая, что в моей жизни нет ни целей, ни желаний, а мысли о сыне сведут меня с ума.

— И что теперь?

— Тео уйдет со мной в «Тихое Место», — Гордон тяжело вздохнул. — Там он не будет угрозой для Императора и сможет спокойно жить.

— Угроза императору?

Мы зашли в спальню Милы, и я осторожно уложил девушку на кровать. Снял обувь, украшения.

— Император частенько устраивает такие «развлечения». Это предупреждение для сестры и брата, чтобы не претендовали на престол. Но впервые он покусился на сына, и думаю, это из-за его крови.

— Наследие престола? — я замер.

— Да. Герцогиня по крови была первой на престол, но кончина отца многое изменила. Венец императора получил именно Мариус. У него сейчас сын и дочь, но они слабые наследники. Тэо только попал в императорский дворец прислужником и тут же оказался в кровати императрицы…

— Они переспали?

— Да. Причем Императрица приказала ему, воспользовавшись влиянием на ошейник.

— Почему?

— А вы еще не догадались? Чтобы удержать власть, Мариусу нужен наследник. Жена герцога Ромулоса беременна, и это, видимо, подбило Императора на решительные действия. Императрица была им выбрана не потому, что обладала сильной энергией или красотой. Она отличается удивительным послушанием. Если император прикажет ей прыгать на одной ноге, она ничего не будет спрашивать, будет только прыгать, пока не свалится без чувств. В свою постель она не могла никого привести добровольно. Все прекрасно знают нрав императора. А значит, Тэо попал туда с его позволения.

— Неужели Император хочет воспитывать чужого наследника?

— Вряд ли, уверен, он ему нужен, чтобы при рождении ребенка у его брата, сын императрицы был выше по значимости крови. А это может быть только или ребенок герцогини, или ее внук. Уверен, после родов и подтверждения сильной крови, нас ожидают новые кровавые события…

— Откуда вы знаете, что жена герцога беременна?

— Герцогиня сказала, когда мы прибыли на площадку. Она видела, как он узнал своих людей, и заявила, что просила его помочь, но он отказался. Заметила, что пройдет время, и его сын, или дочь также встанут на поле. Мариус не потерпит соперников.

— Оставит ли император Тэо в живых после этого?

— Да, на всякий случай… — голос Гордона дрогнул, а лицо исказилось в муке. — Он отрезал мальчику язык, прижёг его магическим железом. Его осмотрел ваш врачеватель. Восстановить не получится. Он больше ему не помеха… не бывает немых императоров…

— Мне жаль что Тэо…

— А мне нет! — Гордон перебил меня, вздернув голову. Несмотря на его вызов, в глазах сверкали слезы. — Пока он без языка, он будет жить. А в «Тихом Месте» для всех найдется работа.

Я посмотрел на Милу, она спокойно спала и не подозревала о том, кто оказался её рабом.

— Ты расскажешь ей о сыне?

— Разумеется. Сразу, как проснётся. Я буду умолять ее оставить Тэо с нами. Герцогиня захочет вернуть сына, но рядом с ней он обречен…

— Но, если он останется с Милой, то она привлечет внимание императора.

— Она и так его уже привлекла! Маршал, этот маньяк, так просто от нее не отстанет. А Император любит его баловать.

— Но сегодня с поля маршал ушел со Светланой.

— Не обольщайтесь. Светлана привлекла его только как особа, прибывшая из одного мира с госпожой.

— Возможно. Значит, пришла пора выяснить, чем же она так привлекает его внимание.

— Но как?

— Посол Солдара готов ответить на этот вопрос.

— А взамен?

— Расскажу ему о связи жены герцога и Лина. Завтра на прием пускай он пойдет вместе с Милой. Ему не хотелось скрыться, он должен поговорить с сестрой. Нет смысла тянуть с этим. Тем более, если она беременна, герцог будет потакать малейшим ее капризам, а значит, не оставит Милу в покое, а с нее хватит и Тэо.

— Я лично поговорю с Омелианом.

— Отлично, тогда я к послу, вернусь, скорей всего, поздно. Прикройте меня, все должны считать, что я ночевал вместе с Милой.

— Да, принц Эйран.

Я подошел и открыл окно, обернулся на Милу. Видит богиня, я хотел остаться, но…

— Мы позаботимся о госпоже, — предупредил меня Гордон. Кивнув, я слился с тенью и поспешил к Гориславу.

Две тени скользнули за мной следом. Вильям отчитывался, что маршал пригласил Светлану к себе в резиденцию, а через несколько часов она ушла от него одна, явно расстроенная. Эршан предупредил, что за домом Милы наблюдающие не изменились. Зато выяснили, что тени, следящие за девушкой во время ее прибытия в столицу, принадлежат империи Солдар.

— А люди императора? — нахмурился я.

— Люди маршала служат им обоим. То, что знает маршал, знает и император, и наоборот. Мирран, дикая собака, которую император любит, но и контроль не спускает.

До посольства мы добрались довольно быстро. Не успели подойти к воротам, как нас тут же встретили и проводили к Гориславу.

— Наконец-то! — посол рванул ко мне. — Как она? Удалось ее успокоить? Ты выяснил, чего она испугалась?

— Ты серьезно сватал ее за своего брата?

— Да. И намерен продолжать.

— Не советую. Кольцо рассказало ей участь прошлой владелицы. Она просила больше не давать тебе к ней подходить. Знаешь, этим подарком ты напугал ее больше, чем маршал.

— Участь прошлой владелицы? О чем ты?

— Она покончила с собой.

— Это не проверенная информация! Как ты узнал?

— Я же сказал. Кольцо показало Миле жизнь ее прежней хозяйки. Вы довели ее до смерти.

— Нет! Мы любили Императрицу! Защищали! Боготворили! Как мы могли этим довести ее до смерти?!

— Ты предлагал обмен информацией? Я готов выслушать твою версию этой истории, и ты обещал рассказать, почему маршал заинтересован в Миле.

— А ты не хочешь мне сначала рассказать про интерес герцога к Милане?

— Могу, но тогда я сложу с себя роль посредника между Милой и тобой. Налаживать с ней отношения будешь сам.

— Бьешь не по правилам.

— Я не сплю нормально вторую ночь, пытаясь разобраться во всем, что сейчас происходит. У меня нет времени на улыбки и уловки.

— Хорошо. Тогда присаживайся, разговор будет непростым.

Я прошел к креслу и с удовольствием сел. Горислав распорядился, чтобы нам подали укрепляющего взвара, и сел напротив.

— Начну с истории нашей императрицы. Тогда тебе будет более понятны некоторые моменты, связанные с маршалом и моим интересом к Милане. Это произошло давно. Велеран только получил свой венец. Отец потерял надежду восстановить нашу империю. Наши земли угасали. Алиэри не могли отогнать пустыню, и с каждым днем она захватывала все больше и больше наших земель.

Велеран запретил магию на наших землях. Все ресурсы энергии, что давали алиэри, были направлены на сохранение божественных камней. Наши ученые искали отголоски алиэри во вселенной, но как назло прибывали только дети. Видимо, в каком-то мире шла война, и они приходили разом по три четыре ребенка. Девочек было мало, в основном малыши… Брат уже хотел запретить расход энергии на эти исследования, как прибыла она.

То, что она особенная, было понятно сразу. Огромные глаза смотрели с восторгом на новый для нее мир. Она ступала по земле, а трава тут же пробивалась у нее под ногами. Она смеялась, и мир просто взрывался энергией роста.

Велеран был покорен ею. Не просто очарован её красотой, а словно сама магия привязывала его к ней. Сдувал с нее пылинки, беспокоился о ней, если долго не видел. Никогда не знал, что брат так мог относиться к алиэри, но, смотря на них, впервые понял, что такое любовь. Поверил, что она существует…

Была свадьба, было возрождение империи, божественные камни сияли и наполнялись жизнью. Когда в твой дом приходит надежда, это окрыляет. Мы все старались порадовать императрицу. Показать ей свою искреннюю признательность…

Но не все было так радужно. Процветание оживляло все вокруг, но в то же время манило обернувшихся. Сначала думали, что их что-то гонит из пустыни, но так и не смогли этого найти…

А потом обнаружили и подтвердили закономерность. Как только где-то появлялась императрица, на следующий день или уже через несколько часов звери появлялись рядом и шли прямо к ней.

Когда появились новости, что Императрица ждет ребенка, … обернувшиеся, словно сошли с ума. Один из ученых предположил, что, может, она для них, как путеводная звезда, надежда на возвращение сознания, возвращение в человека…

Но ты не видел тех обернувшихся. Они грызли камни, бросались на стены. Чем ближе была Императрица, тем яростней и отчаянней были их попытки прорваться к ней. Проверять догадки ученых мы не решились. В тот момент у нас началась чуть ли не война с обернувшимися. Ты ведь знаешь, страх губит алиэри, и мы скрывали от нее это все. Мы заперли ворота, так как Обернувшиеся стали проникать в столицу хитростью, они делали подкопы, шли по проходам канализации. Цель у них не менялась никогда — императорский дворец…

Императрица поднялась в тот день на самую высокую башню… Я не верил, что она сама спрыгнула, думал… Верил, что её кто-то сбросил… Она умирала несколько часов, её кровь растекалась по земле, и ни один из врачевателей магических артефактов не смогли ее исцелить. Именно тогда кольцо проявилось у нее на пальце. Мы видели, как с каждым биением ее сердца оно становилось светлее, пока не стало таким…

Горислав протянул мне коробочку. Бледно зеленое колечко. Вроде ничего особенного, но колечко очень походило на мой перстень. Я повернул руку, чтобы лучше их сравнить, мое выглядело чуть темнее, но я тут же понял, что оно просто полно энергии Милы и поэтому поменяло цвет.

— Мы все одели траур и носим его до сих пор. Брат от отчаяния чуть не сошел с ума. Если бы не сын, он бы шагнул следом за ней. Но все же… Прошло время, он превратился в тень, от себя прежнего. Он продолжает управлять страной, мы восстановили прежнюю силу, но нам нужна императрица…

Велеран сказал, что возьмет в жены любую, кто оживит это кольцо. Я побывал везде и искал ту, кто сможет его оживить, и вот нашел…

— Почему ты решил подарить Миле кольцо.

— Обернувшиеся… Я объездил свою империю, вашу, Илиндор, но везде кольцо молчало. А тут мы наткнулись на караван, что перевозил обернувшегося. Вроде ничего необычного, торговцы, свободные, вот только зверя везли тайно. Укрыли плотной тканью, наложили кляп. Вот только запах этих тварей навсегда впился в мои ноздри Я чувствую их рядом до того, как заметят следопыты. И в этот раз нюх меня не подвел.

Знаешь, во всех империях, пойманных обернувшихся всегда ожидает только одно — смерть. Но этого укрывали, кормили, и я решил проследить за ними. Стало интересно, кому понадобился этот зверь. И знаешь кому? Миррану.

Ни я, ни мои люди не были готовы к тому, что кто-то решил держать их в неволи. Они же монстры, убивают всех кто рядом. В столице мы упустили зверя, но я запомнил людей, что его перевозили. Мы отследили их, и оказалось, они занимаются отловом обернувшихся, но они не бродят по пустыне, они постоянно кружат вокруг одного поместья. Тебе должно быть знакомо название «Тихое место».

Мы обследовали окрестности, и знаешь, что выяснили? В тех землях практически нет обернувшихся. Там земли караванщиков, всех обернувшихся убивают на месте. И за последние двести лет первого обернувшегося привезли именно люди Миланы, три года назад. После этого их замечали, но они уходили в пустыню, и их отлавливали уже люди маршала.

Тысячи, сотни километров, а они выходят из пустыни и направляются к «Тихому месту». Совпадение? Вряд ли. Мы стали наблюдать. Я выяснил историю поместья. Узнал, что за последние три года оно значительно разрослось, узнал, что Милана является новенькой. Я решил познакомиться с ней, но мое знакомство в поместье не состоялось. Мне отказали, сообщив, что госпожа готовится к поездке на праздник в столицу и никого не принимает.

Как ты уже догадываешься, я решил встретиться с Миланой. Узнав правила, хотел выступить ее защитником на празднике, но неожиданно вокруг нее закрутилось очень много народу. Маршал, герцог, этот ученый Бейлиз, ну и ты. Я решил выждать, посмотреть. Слышал, как маршал в исступлении орал, что он не отдаст тебе свою приманку, и роль, что он уготовил для девушки, стала понятна. Но ученый, герцог… Их интереса я не понял.

— Бейлиз подозревает в ней необычные силы, а с герцогом все просто. Мила забрала из дома воспитания мальчика. Он случайно оказался родным братом жены герцога. Видимо, она решила собрать семью, а герцог ей в этом потакает.

— Вот как? Видимо, беременность толкает ее на сентиментальность.

— Знаешь о беременности?

— Да. Герцог пытался это скрыть, но молодая жена всегда притягивает внимание. Возможно, герцог опасается, что через мальчика будут влиять на жену.

— Мила не собирается продавать пацана. Думаю, завтра они поговорят и разойдутся окончательно.

— Уверен?

— Омелиан категорически против сближения. Я видел, как он умолял Милу не отдавать его. Она поклялась, что не будет его продавать.

— Её ведь могут и заставить.

— Вот как? С удовольствием пообщаюсь с этим смертником.

— Ты серьезно? Она принадлежит Илиндору.

— Мила никому не принадлежит! Ни одна алиэри не является собственностью ни мужчины, ни империи.

— Какой у тебя к ней интерес?

— Я должен ей. И, пока не выплачу долг, останусь рядом. Как обещал, я расскажу Миле твою историю, но заставлять ее еще раз поговорить с тобой не буду.

— Я не собираюсь отступать.

— Я тоже.

Задерживаться дольше больше не было смысла, слившись с тенью, поспешил обратно. Защита дома пропустила меня спокойно. Гордон еще утром дал распознающие маячки. На автомате запустил магию, чтобы проверить, кто где находится. Мои парни были на страже. Почувствовав меня, тут же отчитались.

Все спокойно. В доме все спят. Рабов разместили на первом этаже. Алиэр Томаш остался в доме, не отходит от сына. Он не смог поговорить с госпожой и умолял позволить остаться ему до утра. Мужчина боялся, что, если отойдет от сына, того или вновь заберут, или убьют. Гордон тоже сидел у постели своего сына. Телохранители Милы не спали, стоя у окон, всматривались в темноту. Тор явно был на взводе и своим парням филонить не давал.

Все были наготове, но внутреннее чутье подсказывало, что сегодня будет тихо. Все копят силы для завтрашнего. Бейлиз отозвал своих людей. Люди Горислава тоже ушли. За домом наблюдают только люди Миррана, герцога и Райгона.

Упоминание мастера навело на мысль пообщаться с ним. Я больше времени проводил, мотаясь по морям, защищая границы. От всех этих придворных интриг становилось просто тошно. Наша империя считалась процветающей. Многие говорили, что в голове богини было много магии, но только те, кто жил у ее лика, понимали всю глупость этих заверений.

В прошлом у нас было столько же магии, что и везде. Единственное, что стало для нас плюсом, что редких видов животных и птиц у нас сохранилось больше. Но не потому, что нам повезло, а потому, что мы их не убивали. А бережно охраняли, отдав им для жизни целые острова. Мы исследовали новые земли, берегли магию природы и самих алиэри.

А еще, мы старались служить богине, ведь в отличие от остальных жителей Экиариса, Богиня следила за нами. Её лик не ушёл под землю, как остальные части тела. Огромная голова возвышалась на острове, и из ее глаз текли слезы.

Бабушка говорила, что, когда богиня простит людей и их предательство, то перестанет оплакивать свой мир и, сможет возродиться.

Мы на это надеялись. Но, если мы старались возродить мир, то здесь, в Илиндоре, все было наоборот. Люди бились за власть, надевали на людей ошейники, причиняли боль своим же родным. Отравляли алиэри, пили их магию и совершенно не вспоминали о Богине. Только такие фанатики, как Бейлиз, еще помнили об этом, искали ее отголоски, и тем страшней становилось за Милу, которая невольно стала объектом их внимания.

Слившись с тенью, скользнул на подоконник её комнаты. Хотел проверить, как она спит, но ее магия невидимыми силками затянула в комнату и поставила у кровати. Гордон переодел ее. В светлой ночной рубашке, с разметавшимися по подушке волосами она притягивала взор, и я перехотел уходить.

Вспомнились слова Горислава, что его брат был словно привязан к своей императрице. Что магия сама его тянула к ней. Я прислушался. Управляют ли мной? Принуждают?

И покачал головой, точно нет. Просто в Миле переплеталось все так, что ты просто не хотел уходить от нее. Магия не старалась привязать меня к ней, она просто отзывалась на желание быть рядом и защищать ее. Было ли это частью моего долга? Или незаметно для себя я привязался к ней? Одно я понимал точно — я не уйду. Останусь ее защитником. Верю, отец и брат поймут.

Оглядевшись, с улыбкой осмотрел подходящую мебель. Ну что ж, вспомним прошлое. Госпожа спит, а её гаремник охраняет сон. Растянувшись на диванчике, подоткнул под голову подушку и, сделав несколько пассов рукой, отправил родным и мастеру Райгону письма. Мне нужен был совет, как действовать дальше.