Яркие краски для Бесполезной

Глава 38 — Изменения

Эйран

— Тебе нужно отдохнуть, — не обращая внимания на окружающих нас людей, я привлек Милу к себе. — Если ты планируешь вечером встречаться с герцогом и Гориславом, то должна отправиться домой и отдохнуть.

Оглядевшись, девушка устало улыбнулась и кивнула.

— Только давай на пять минут в мастерские зайдем, я только бумагу и краски возьму.

— Хорошо, но ни минутой больше.

— Ты, словно Шаир, стал моей нянькой, — усмехнулась Мила.

— Нам пора, — подхватив девушку на руки, направился к платформе.

Мы прибыли на место будущего городка три часа назад. Пересекая границу поместья, заметили, как нас окружило несколько платформ. Мила напряглась, но я тут же успокоил ее, объяснив, что это усиленная охрана поместья, и там ее люди.

Тор и его ребята серьезно усилили контроль территории поместья. Горислав делился с ними своим опытом, и парни, кажется, спать перестали, пытаясь наладить новый периметр безопасности.

Мила, увидев одежду своих телохранителей, покрытую песком и потом, пришла в негодование. "Сохраняя чужую жизнь, нельзя калечить свою, — заявила она". Просила Тора позаботиться о себе и людях, пригрозив, что натравит на него Шаира, и тот будет читать ему ежедневные лекции по поводу самосохранения в экстремальных ситуациях. Вот не думал, что могучего Тора сможет это напугать. Но, видимо, Мила знала, чем угрожает, и начальник телохранителей клятвенно заверил свою госпожу, что приведет себя в божеский вид и даст отдохнуть своим парням.

— Тор, вы нужны мне сильным и крепким. Моя жизнь в ваших руках! — искренне произнесла Мила, эти слова повлияли на великана в тысячу раз больше, чем все ее угрозы.

А после, будущий городок ремесленников завладел вниманием Милы. Мастера всегда отличаются невероятной тягой к порядку. Сам городок был только в планах, но мужчины уже разметили колышками будущие границы домов, мастерских, дорог. Пока мы все осматривали, прибыл Март вместе с Соль и своим помощником. Я с удивлением понял, что Сай уже стал свободным и довольно неплохо разбирается в своей работе. Крепкие саженцы магических деревьев-защитников стояли ровными рядами на платформе. Соль переживала, что они погибнут, если их высадят в пустыне, где нет даже источника воды.

На что Мила довольно долго изучала карту будущего городка, ходила по его будущим улочкам и, дойдя до места, обозначенного «парк», приложила руку к земле. Зеленая энергия закрутилась вокруг нее. Я хотел остановить ее, она же только в себя пришла, какая магия!

Подхватив девушку, убрал ее из этих завихрений, но процесс уже был запущен. Мила не поняла моего беспокойства, а на мои попытки объяснить тревогу, пожав плечами, заметила, что это магия земли, а сама она только, как заряженный кристалл, активирует существующую энергию.

Зеленые вихри не улеглись, поднимая песок вверх, стали зарываться в землю. Гордон, мастера и их семьи окружили это место. Тихо охая, видя, как песок в этом месте стал намокать и темным пятном расходиться в стороны. Мила пробудила источник. Мастера, схватив инструмент, стали прокладывать ему русло, архитектор метнулся к проекту и начал командовать, куда и как его направлять.

Вода, послушная воле мастеров, прошлась, петляя, по всему городку, но после… песок у самого источника стал уходить вниз, образовывая небольшое озерцо. По его берегам проклюнулась трава и зелеными дорожками побежала по городу в тех местах, где мастеровые наметили газоны и парк. Все сбежали на дорожки, но песок под ногами снова ожил, и уже через минуту мы стояли на вполне хорошей каменной плите.

Соль крутилась на месте, восторженно охала. Тициана искрила на солнце, а городок преображался прямо на глазах. Мастера растерянно разводили руками и потрясенно смотрели на Милу. А та, уточнив с Мартом посадку саженцев, попросила показать будущие мастерские и объяснить, какую магию им надо для работы.

Хорошо, что я был рядом с Милой, так как вокруг началась настоящая давка. Мужчины хотели рассказать и показать именно свое мастерство, свои изделия. Доказав, тем самым, что могут претендовать на место в этом городе.

Я слышал, Райгон поддержал идею этого городка. Сейчас, слушая мастеров, понимал почему. Мила, приобрела возможность постоянного, стабильного дохода. Здесь были ремесленники, что выращивали минералы и железо. Кузнецы, ювелиры, инкрустаторы. Маги по дереву и камнетворцы.

Мила с интересом рассматривала мелкие кристаллики соли и железа. Смотрела, как мастера показывают ей на рисунках каркасы, в которые это все помещают и выращивают. Кузнецы рассказывали, что, смешивая редкие минералы с железом, делают магические клинки. С удовольствием продемонстрировал парочку. Магические ювелиры так же показывали свои изделия. Магические накопители, защитные амулеты от спонтанной магии, камни связи, барьерные рамки, камни чистоты, ремонта, укрепления…

Миле все было интересно. Будь ее воля она бы здесь поселилась. Но несмотря на то, что девушку усадили в тень поставив тент, за эти часы она сильно вымоталась и ее заметно качало…

— Нам пора, — подхватив Милу на руки, я направился к платформе.

— Эй, я могу идти сама.

— Вовсе нет, если ты пойдешь сама, тебя еще раз десять остановят, а так никто не посмеет.

— Но тут, и правда, много работы! Я хочу узнать все получше.

— Вот отдохнешь и завтра утром вновь сюда приедешь, а на сегодня хватит.

— Хорошо, — девушка доверчиво положила мне голову на плечо и прикрыла глаза. — Только в мастерские все равно заедем, хорошо?

— Хорошо, но только на пять минут.

— Уговорил.

Я улыбнулся. По-прежнему ожидая от нее колкости и недоверия, с радостью пользовался моментами ее нежности и спокойствия. Дурман окончательно вывелся у нее из организма, и теперь ее настроение больше не менялось так резко и сильно.

— Почему Горислав и герцог такие послушные? — неожиданно спросила Мила. — Думала, как только они услышат, что я очнулась, примчатся для разговора.

— Они опасаются, что как только ты поговоришь с ними, то отправишь их по домам.

— Мне показалось, или ты не хочешь, чтобы они уехали?

— Не хочу. Горислав и его люди сейчас обучают всех желающих правилам боя с обернувшимися. Рассказывают об их повадках, силе, уловкам…

— Война, да я помню… А герцог?

— Если Ромулос вернется в столицу, его убьют, и его жену тоже. У императора теперь есть благовидный предлог — пошлет брата на поле боя, чтобы защитил свою страну. И в первом же бою он погибнет. Ирисанна не переживет его дольше…

— Это из-за ребенка?

— Скорей всего.

— Мой принц! — Вильям застыл около платформы с новым письмом.

— Я на пять минут, — предупредил Милу заметив императорскую печать. Поставив девушку на платформу, шагнул к помощнику.

— Это от императора, — предупредил он и, отдав письмо, настороженно замер.

Вскрывая печать, я уже догадывался, что мне приказывают сделать. Семья устала меня хоронить и требует немедленного возвращения домой. Мама в волнении, так как маршал и император Илиндора постоянно заявляют о моей смерти и смерти Горислава. Она переживает, что заверения отца и дяди — это обман, даже мои письма уже не помогают. Бабушка тоже начинает переживать. Если я не вернусь в течение трех дней, за мной явится брат.

Я быстро сформировал письмо, где предупредил, что дата отбытия домой уже решена, попросил подождать меня. Написал маме, что со мной все хорошо, и обещал вечером еще прислать весточку. На все ушло не больше пяти минут, как я и обещал Миле, но поднявшись на борт платформы, понял, что что-то произошло. Бледные пальцы впились в доски. Дыхание сбилось и зажмурившись Мила старалась выровнять его, но это плохо получалось.

Мила

Это был хороший день, все были живы, здоровы. Эйран рядом, и я выкинула из головы все мысли о празднике Процветания, столице и маршале с императором.

Но стоило остаться одной наедине со своими мыслями. Всего на пять минут, и воспоминания о сражении накрыли меня. Левая рука заныла. Вспомнились крики и стоны, окровавленное лицо Гордона, мальчишки, замершие на земле.

Управляющий сказал, что с ними все хорошо, но сердце вдруг сжалось, а что если нет? Что если они скрывают правду?

Тут же одернула себя. Гордон бы не стал этого делать, но страх и воспоминания уже сделали свое дело, и вся радость и волнение от строительства нового городка померкли.

— Мила!

Я вздрогнула, обернулась. Увидев волнение на лице Эйрана, постаралась улыбнуться, скрывая свои переживания.

— Ты уже вернулся? Новости о войне? — кивком головы указала на письмо, что он держал в руках. Принц довольно быстро подошел и обнял меня. Стало тепло и надежно. Усмехнувшись своей уязвимости, прижалась к Эйрану сильнее. Выдохнув мне в макушку, постарался ответить более бодро и весело, чем обычно.

— Все намного прозаичней. Дядя пообещал открутить мне голову, если я немедленно не отправлюсь домой, так как заставляю волноваться маму и бабушку. Мирран все продолжает хвастаться, что смог убить меня и Горислава… Мила, что случилось? Пять минут, и на тебе лица нет…

— Все хорошо, — мне показалось глупым говорить ему о своих переживаниях. Говорят, время лечит, надо только подождать. Воспоминания о сражении сотрутся и больше не заставят меня вздрагивать, застав в одиночестве.

— Не хорошо, — заметил принц. Коснувшись мои волос, погладил по голове, как ребенка, и тихо прошептал, — Я же вижу…

— Просто… Я вспомнила столицу… Как нападали обернувшиеся… Как…

— Это все в прошлом, Мила. Больше никто не заставит тебя пережить такое. Слышишь?

— Но война… Маршал, император… Герцог, его жена, думаешь, им безопасней тут? А если Мирран узнает, что мы выжили? Я…

Эйран осторожно перехватил меня за плечи и отодвинул, заглядывая в глаза.

— Больше не позволю, чтобы ты видела такое и, тем более, участвовала в таком. Можешь кричать, гнать меня в шею, но я буду рядом и смогу защитить тебя.

— Тебя зовут домой.

— И тебя тоже приглашают в империю Островов. Бабушка уже трясет дядю, чтобы он прислал тебе официальное приглашение.

— Но мое поместье…

— Эти земли Илиндор больше никогда не получит, и войны здесь не будет. Поверь, я знаю, что говорю. Мой брат к этому больше трех лет готовился. И теперь, получив желаемое, не отдаст этот кусок, а я его в этом буду поддерживать. Мила, все хорошо. Ты, твои люди, твоя земля — вы все в безопасности…

— Я верю, Эйран. Правда, верю. Просто воспоминания еще такие яркие…

— Мама говорит, плохие воспоминания следует разбавлять хорошими. Как насчет мастерских? Насколько я знаю, твои мальчишки все еще прорываются к тебе.

— Так чего же мы ждем? Я так хочу увидеть Лина и Огнеслава! А еще Ариэль. Кстати, а Ирисанна не пыталась их забрать?

— Только в первый день, — Эйран махнул рукой Роху, и мы взлетели, направляясь к поместью. — Они услышали про нападение и твою гибель, и рванули в "Тихое место". Ирис надеялась, что Омелиан не поехал с тобой, а Ромулос сказал, что Ариэль жив. Его видели в ваш последний приезд в Прибрежное. Они примчались сюда забрать мальчиков, но Лин отправил их домой.

Меня при этом не было, но Горислав сказал, что на Ирис лица не было, когда она увидела Лина всего в крови и рваной одежде. Но тот остановил ее, сказав, что его госпожа смогла его вернуть с того света, а его сестра может только сбегать. Посоветовал ей возвращаться домой. Так как будет война и у него есть дом, который он будет защищать. Горислав в восторге от твоих мальчишек, но Тор выдает их ему дозировано, чтобы не увлекался.

— Я так понимаю, Ирис Лина не послушалась…

— Наоборот. После его слов, герцог кивнул и улетел.

— Но…

— У барьера они наткнулись на моего брата. Он заблокировал переход, предупредил, что теперь это земли Островитян. Герцог со своей свитой вернулся. Они поставили палатки, но в само поместье приходят, только спросив разрешения у Гордона. Ты проспала четыре дня, но за это время многое открылось. Этот праздник Процветания был проведен не для того, чтобы наполнить божественный камень энергией, а чтобы зарядить военные артефакты. Они были так же на игровом поле. Аделоис пожаловалась племяннику, что они в течение двух дней сгубили всё на игровой площадке, что там успело вырасти, но зато боевая мощь империи Илиндор заряжена по полной.

— Как же…

— Мариус — дурак! Прости за грубость. Но он не понимает, что с Островами ему не тягаться. Если бы он объявил войну Солдару, у него были бы хоть какие-то шансы, а против объединённых империй ему не выстоять, даже с обернувшимися. Мы копим свою боевую магию веками. Обстоятельства заставили относиться к этому очень серьёзно. На море нам нет равных, а на земле, с помощью знаний Горислава, тоже не будет соперников.

Гордон говорит, что скорей всего пройдет три четыре сражения, и Император принесет извинения. Подпишет мировую, так что война, в любом случае, будет недолгой.

— Тогда, зачем ему это?

— Как и говорил твой управляющий, чистка неугодных среди знати. Их всех отправят на войну, а преданны люди проследят, чтобы они не выжили. После мешать Императору и его людям уже никто не посмеет. Герцог должен быть в числе первых, и он это прекрасно понимает.

— Именно поэтому твой брат не пустил его домой?

— Почему ты решила, что не пустил?

— Потому что другие мастера пришли через барьер, и им не препятствовали.

— Только герцогу об этом не говори…

— Не скажу, но, почему он? Он тебе нравится? Думаешь, в их семье есть хорошие люди?

— А Аделоис? А мать императора? Эти женщины многое прикладывают сил для развития и процветания империи. Ромулос… Знаешь, он за последнее время сильно изменился. Понаблюдай за ним, может, заметишь.

— Герцог мне нравился и раньше, — заметила я. — Когда защищал свою жену, когда сдерживал её и заботился о ней. Меня тревожит другое, они ведь все из одной семьи. Герцогиня, Ромулос, император. Двое из них жестокие люди, а герцог, … не станет ли он таким же?

— Глядя на этих родственников, я бы сказал, что Ромулос приёмыш, он не похож ни на свою сестру, ни на брата. Ты не видела императора, а я видел, у него больше сходства с герцогиней. А вот Ромулос на них совсем не похож.

— Может, поэтому его поддерживает Аделоис. Что он не похож на остальных.

— Возможно. Ты собираешься делать ей витраж?

— Да, поэтому и хочу взять бумагу и краски. Пока есть время, сделаю наброски. Эйран, как думаешь, это уместно на ужине расспросить герцога о витраже для его тетушки?

— Почему ты спрашиваешь?

— Я впервые принимаю гостей в своем доме. Не знаю, о чем принято говорить…

— Спрашивай, о чем хочешь, если это будет неуместно, он так тебе и скажет. Насчет Горислава не переживай, он будет готов рассказать тебе все, что захочешь.

— Госпожа! Госпожа! — крики мальчишек раздались со всех сторон, мои мастеровые выскочили на улицу из мастерской. И вновь меня охватило огромное желание коснуться каждого из моих людей, почувствовать, понять, что все они живы и здоровы.

Мы задержались там больше чем на пяти минут, но Эйран не мешал. С улыбкой наблюдал, как мальчишки делились со мной новостями. А те, перебивая друг друга, рассказывали как готовили дом к моему возвращению, как тренировались и помогали остальным. Ариэль примчался со своей стайкой нюхачей, и те, кусая мальчишек за щиколотки, быстро расчистили ему дорогу. Повиснув у меня на шее, малыш заявил, что стал повелителем нюхачей и у него есть сюрприз для меня. Он его обязательно покажет, когда я буду одна.

Мальчишки тут же пожаловались, что малыш часто сбегает в пустыню. И им частенько приходится его искать. Ариэль насупился.

— Я же не один, — заявил он, шмыгнув носом. — Со мной мои друзья, и мы не уходим далеко, всегда видно поместье.

— И все же, Ариэль, в пустыне может быть опасно, — заметила я. — Слышал про обернувшихся?

— Да. Но я осторожный. Лохматики всегда чувствуют опасность и мы уходим домой.

— Просто не ходи один, Ариэль. Пожалуйста, — малыш кивнул и печально уткнулся мне в плечо. Да, младшим тяжелей всего в компании старших, у них свои дела и явно будут отмахиваться от его просьбы погулять…

— Если хочешь, завтра погуляем с тобой. Договорились?

— Да! Да! — Ариэль забыл про грусть и, довольно улыбаясь, стал вырываться, чтобы я отпустила его на землю. — Завтра я все покажу! Утром! Когда не так жарко!

— Хорошо.

Шумной стайкой со своими нюхачами он убежал в сторону спален. Эйран напомнил, что мы прибыли за красками и бумагой. Нир быстро раздал всем задания, и все разбежались. А я поспешила в свою мастерскую. Вбежав по лестнице, взглянула на непривычно застывший витраж Тицианы. Магия больше не подсвечивала его и все краски поблекли. Слыша как Эйран поднимается следом не стала проверять и открывать потайную комнату, что была спрятана за витражом. Осмотревшись, задумалась, прикидывая, что может понадобиться для работы над эскизом витража.

— Это я?

Эйран прошел в комнату и с интересом рассматривал свой портрет.

— Э-э, — я зависла. Совсем про него забыла. Да и как помнить, когда оригинал ходит рядом.

— Не ожидал, — принц обернулся ко мне. — В прошлом, ты так боялась меня. Застывала от моего взгляда, слова, а когда мы танцевали…

— Ты сам сказал, это было в прошлом, — заметила я и, чтобы скрыть смущение, стала складывать выбранные краски в коробку.

— Это тебе точно пригодится? — Эйран встал за моей спиной и с интересом смотрел на серо-буро-малиновую палитру у меня в коробке.

— Это все ты виноват! — возмутилась я, начав выкладывать все обратно.

— Я? Чем?

— Отвлекаешь! Сбиваешь с мыслей…

— Но не страх?

— Нет, — почувствовала, как от его близости и тихого голоса щеки заливает румянцем, теплое дыхание скользило по шее, и от этого руки предательски затряслись.

— Я рад. Но все же, почему ты боялась?… — показалось, что Эйран стал еще ближе. В горле пересохло, и в груди уже разливалось не тепло, а настоящий жар.

— Не важно…

— Важно, — Эйран убрал баночку с краской у меня из рук и развернул к себе. — Я должен знать Мне это важно.

Я упорно не поднимала голову, стеснялась посмотреть ему в глаза. Может, я не нужна ему со своей любовью. Но Эйран не собирался отступать.

— Я помню твой страх. Каждый раз боюсь ошибиться и вновь вызвать его на твоем лице. Никогда не встречал таких, как ты. Девушек в империи Островов не мало, но среди них нет той, что заставила бы так бояться сделать ошибку.

— Дело не в тебе!

— А в ком?

— Во мне… Я боялась не тебя, а тех чувств, что ты будил во мне…

— И что это за чувства?

— Не скажу…

— Почему?

— Зачем они тебе? Ты принц. Ты из императорской семьи. Любая девушка будет рада поведать тебе о любви…

— Любви? Любая? — Эйран вновь, обхватив ладонями мое лицо, поднял его.

Только в этот раз я не могла, не готова была смотреть на него. Сердце сходило с ума, хотелось прервать этот разговор. Боялась, что мои страхи и подозрения подтвердятся, и Эйрану просто что-то нужно от меня, а не я сама.

В прошлом я искренне верила, что нужна, что меня любят, но в результате меня бросили, оставили монстрам. Шрамы на теле до сих пор видны и не дают об этом забыть.

Стало трудно дышать, попыталась вырваться, но Эйран не позволил.

— Мне не нужна любая девушка, что решит, что любит меня. — Прошептал он, и его губы коснулись моего лба. — Мне нужна только одна, — поцелуи коснулись моих глаз, — Колючая, недоверчивая и в то же время нежная, искренняя, невероятная, та, кому я уже второй раз обязан жизнью. Думал, что мои чувства — это благодарность, но, очнувшись на площади, увидев тебя без сознания, на миг подумал, что потерял тебя. Это было всего мгновение, но я понял, что не могу без тебя. Я люблю тебя. Моя жизнь принадлежит тебе, мое сердце, мои чувства… Все твоё…

Произнося последние слова, он смотрел прямо в мои глаза. Боялась дышать, чувствовала — один вздох и мое сердце разорвется. Разорвется, не выдержав шквала эмоций и нежности, поднятого во мне этим мужчиной.

Он встал между мной и маршалом. Встал между мной и империей Илиндора. Сделал так, что мои земли нейтральны, и все же находятся под защитой.

Что еще мне надо? Каких доказательств? Каких потерь или проверок?

Там на площади я была искренна в желании умереть вместо него. Но Богиня права. Когда рядом с тобой любимый человек, стоит ли молить о смерти?

— Если я тороплюсь, или мои чувства…

— Я люблю тебя, — выдохнула, словно бросилась с высокого обрыва. — Влюбилась еще на рынке. Ты был невероятно красивым. Волшебной картинкой которой я любовалась. Но утром, после исцеления, увидела перед собой живого человека. Имеющего свой характер, силу, и ее было много. Очень много. Я испугалась, что ты доломаешь меня. Боялась вновь любить и не хотела говорить с тобой, идти рядом. Потому что ты тянул меня к себе как магнит. До сих пор боюсь, но больше не хочу отказываться от своих чувств… Богиня сказала, будет умножаться то, что я принесу в этот мир с собой. И я больше не хочу страхов и боли, я хочу любить.

Эйран больше ничего не сказал, его губы накрыли мои, и я потерялась. Горячее дыхание, смешалось с моим, и весь мир кувыркнулся. Объятья стали крепче, поцелуй смелее. Поддаваясь этому напору, понимала, что хотела этого с самого первого дня нашего знакомства. Потеряться в крепких, надежных объятьях и быть счастливой, защищенной, любимой…