Яркие краски для Бесполезной

Глава 32 — Планы

Мила

— Мила, ты спишь? Сколько можно спать? Солнце уже встало. Птички поют. А ты спишь. Точно спишь? Может, претворяешься? Сопишь странно. Тебя такой сюрприз ждет, а ты вставать не хочешь. Открой глазки, соня-я.

Терпела, сколько могла, но Тициана умеет своим бубнежом достать так, что подскакиваешь на кровати только, чтобы она, наконец, замолчала. Я не хотела просыпаться. Не хотела снова осознавать, что я в столице и мне надо будет сегодня идти в гости. Где будут толпы народа, опять пристанет маршал, герцог, может, еще и посол. Последнего не хотелось ни видеть, ни слышать.

Не сдержавшись, тихо застонала, и тут же мне на лоб опустилась ладонь. От неожиданности распахнула глаза и села, уткнувшись носом в мужское плечо. Щеки опалило жаром, в нос ударил пьянящий запах. Резко отсев, буркнула, натягивая на плечи одеяло.

— Что ты делаешь в моей комнате? — не обязательно было пялиться, чтобы понять, кто оказался рядом. За последние дни мое тело так реагировало только на Эйрана.

— Я разбудил тебя? — в его голосе было сожаление, и невольно покосилась на него.

— Ты не ответил на вопрос.

— После вчерашней игры, беспокойно на душе было, вот и решил вспомнить былое и составить тебе компанию.

— В прошлом ты спал на диване, а не сидел рядом на кровати.

— Уверенна?

Заметив мой испуг, Эйран засмеялся, а я, забыв обо всем на свете, просто залюбовалась.

— Ну, все, влюбилась, — довольный голос Тицианы сработал, как ушат холодной воды.

— Я проснулась, можешь идти.

— Вот как, значит, тебе не интересно, почему маршал преследует тебя?

— Ты узнал?

— Да.

— Невероятно. Рассказывай!

— Не могу, я устал, — Эйран улегся, положив голову мне на колени, а я замерла, боясь пошевелиться. Очень захотелось запустить пальцы ему в волосы, уверена, они у него мягкие. И губы…

Я толкнула парня в плечо, чуть сдвигая его с моих ног, и, откинув одеяло, вскочила.

— Я тебе не подушка!

Эйран скинул одеяло с лица. Думала, встанет или начнет возмущаться, но принц просто подвернул одеяло себе за голову и рассмеялся. Я отвернулась.

Он просто принц. Он из другой империи, завтра я уже буду дома, и он забудет обо мне. А я буду делать свои витражи, высажу лекарственные травы. У меня много дел, и принцу там нет места.

— После приема, Гордон и Тор решили увезти тебя домой. Я поеду с вами, — словно в ответ на мои мысли спокойно сказал принц.

— Что? Ты с ума сошел? Ты же посол! Тебе надо говорить о мире между империями!

— А если я не хочу. Не хочу мира с такой империей? — Эйран сел и впился в мое лицо взглядом, от чего меня опять опалило жаром, и, схватив халат, я скрылась в ванной комнате.

— Ну, точно влюбилась, — Тициана продолжала умиляться, пока я, включив холодную воду, пыталась остудить пылающие щеки.

— Что за бред ты несешь?! Я и принц несовместимы, после праздника, он налево, я направо.

— Хм, пять минут назад он сказал, что поедет с тобой в «Тихое Место». Тебе надо его за это поблагодарить.

— Чего?!

— Не «чегокай»! Приводи себя в порядок, лепи улыбку и иди с ним разговаривать. Парень спал всего пару часов. Он тебе все подробно расскажет, во что мы вляпались.

— Мы? — я посмотрела в зеркало, где, помимо моего изображения, хмурилась Тициана.

— Лучше пускай Эйран тебе все расскажет. Если будут вопросы, отвечу или дополню. Договорились?

— Хорошо. Кстати, кто меня вчера переодел?

— Гордон, а что? Мечтаешь, чтобы это сделал Эйран?

— Тициана, прекрати! Я из-за тебя стала воображать то, чего нет!

— Это что, например?

— Не важно. Но прошу, перестань. Эти фразочки: «ой, какой мужчина», «ты влюбилась». Раздражает!

— Почему? Потому что это правда, и ты не хочешь этого признавать?

— Тиа, прошу. Мне и так нелегко, не усложняй еще и этим. Что бы я не испытывала к Эйрану, между нами стоит слишком многое, чтобы надеяться на отношения.

— По мне, кроме твоей глупости, между вами ничего не стоит, но дело твое. Постараюсь такого больше не говорить. Но выслушать тебе его все же придется. Он многое узнал.

— Если знаешь, что он узнал, может, тогда ты и расскажешь?

— Ты его так боишься? — я промолчала, надевая халат, потуже затянула пояс, — Ты боишься не его, — догадалась Тиа, — ты боишься своих чувств.

— Хватит, ты будешь рассказывать?

— Чтобы получилось, как с Бейлизом? Нет. Сначала принц, потом я дополню его рассказ. И, Мила, не руби с горяча. Обдумай сначала его предложения, потом принимай решения.

Решения. Наверное, для меня это самое сложное. Я все время боюсь ошибиться, но Тиа права. Я не буду торопиться с ответом. Сейчас я не одна. У меня есть Гордон, Лорвуд, Шаир, я найду, с кем посоветоваться и принять решение. Так что смелее, надо, в конце концов, узнать, что надо от меня маршалу. Надеюсь, не наследника, с остальным можно разобраться.

Эйран

Несмотря на то, что мало спал, чувствовал себя бодрым. Проснулся с рассветом, перечитал ответы от дяди и Райгона. Брат сообщил, что верит в меня и поддержит во всем. Отец тоже поддержал. Райгон попросил не втягивать во все это Милу, и я был с ним согласен, тем более предложение дяди, как никогда, оказалось вовремя.

Нестрашно объявить холод на границах нашей империи. Страшно позволить таким, как маршал и император, использовать таких, как Мила. Я не оставлю ее здесь, не позволю Мариусу, называть ее своей подданной.

Сам не заметил, как пересел с дивана на кровать. Девушка чуть хмурилась во сне и тихо застонала. Хотел ее успокоить, но в результате разбудил. Мила была явно недовольна моей близостью, а мне, наоборот, захотелось быть как можно ближе. Дурачился, подкалывал ее, а она то бледнела, то краснела, в результате вообще схватила свой халат и убежала в ванную.

Надо быть сдержанней, но как? Чувствуешь ее рядом, и в груди все крутит, хочется прикоснуться к ней. Стереть печаль и тревоги с ее лица. Вот только она словно боится всего этого. Боится заботы, защиты…

Дверь в ванную открылась, и Мила вышла. Расчесанная, умытая, с легким румянцем на щеках. Такая нежная.

— Ты хотел поговорить насчет маршала, — заметила она.

— И о нем тоже, — кивнул я, поднимаясь с кровати. — Расскажу сначала о Гориславе и его подарке.

— Я не хочу о нем слышать!

— Мила, перестань. Ты знаешь только одну сторону этой истории, я расскажу, почему заперли хозяйку кольца.

— Разве могут быть весомые причины для этого?

— Угроза её жизни — весомая причина? Если бы ворота открыли, она бы умерла.

— Она в любом случае умерла.

— И эта трагедия до сих пор заставляет людей Солдара носить по ней траур.

— Что? Их темные одежды — это траур?

— Да. Ну так, как? Рассказывать?

Мила только кивнула, прошла к диванчику и села на самый край. Не стал ее больше провоцировать и уселся на подоконник. Рассказывая историю императрицы Солдара, и как на нее стали охотиться обернувшиеся, наблюдал за эмоциями Милы. Мне не хотелось ее пугать, но и скрывать правду тоже было нельзя. Опыт Солдара явно показывал, что незнание ситуации только ухудшает дело. Мила может быть и испугается, но найдет в себе силы справиться со всем, а я помогу.

В результате рассказал ей про все. Про магию роста, про обернувшихся, про маршала, что хочет сделать её приманкой для их отлова. Не стал утаивать правду про вчерашнюю игру, и что за рабы поселились у нее в доме. Сначала хотел промолчать, что Тэо сын Гордона, но управляющий не собирался этого скрывать, и я решил рассказать и про него.

— То, что сейчас назревает в Илиндоре, слишком тревожно, Мила. Не хочу, чтобы ты или твои люди пострадали.

— Но что ты можешь сделать? Ты посол другой страны.

— Я могу стать стеной между тобой и императором.

Мила хмурилась, я наблюдал. Не гонит — уже хорошо. Значит, есть надежда, что поймет и примет мое предложение.

— Эйран, что такое сила крови? Это что? Какое-то волшебство? Почему оно важно?

— Я не знаю, кто это придумал, но ритуал проверки крови тянется уже очень давно. Люди решили, что выбор правителя укажет божественный камень. Вроде бы, как тем самым, получая поддержку и благословение энергии богини. Правители мазали своей кровью живые камни. Если кровь впитывалась вся, значит, правитель угоден божественной энергии, и он становился во главе страны. Но иногда кровь пропадала не вся. Прямой потомок императора не был гарантом наследования сильной крови, конкуренцию ему могли составить или родные братья и сестры, или двоюродные, или вообще сводные, у которых родство было только по линии венценосного родителя. Это как в случае с герцогиней. У нее один и тот же отец с императором, а матери разные. Но по силе крови, как оказалось, именно она должна была занять трон. Вот только Мариус все переиграл, и венец вручили ему.

— А Тэо?

— Видимо, ему досталась сильная кровь от матери, иначе я не знаю, зачем императору затевать такое.

— Эйран, а я могу проверить свою кровь? Могу, например, в своем поместье помазать камень кровью и проверить, пропадет ли вся кровь.

— Можешь. А смысл?

— Ну, если кровь вся впитается, я объявлю себя независимой и отсоединюсь от Илиндора.

— Интересная мысль. Но, как правило, камни таких поместий спрятаны глубоко под землей, а доказательства надо будет предъявить минимум трем представителям разных империй.

— Значит, надо найти наш камень.

— Угу, находишь камень, достаешь его, и тот же самый Илиндор объявляет тебе войну. Пригоняет войска к твоему поместью, магически пробивает его защиту, забирает тебя и камень в столицу. Там все празднуют появление новой императрицы, а камень помещают на новое место. Если повезет, земли, что окажутся под его влиянием, передадут твоему ребенку от императора, если нет, то вручат, как награду, тому же маршалу за успешное завоевание земель. Ну как, готова откапывать камень и заявлять о независимости?

— А Солдар или Острова? Поступят так же? — Мила заметно побледнела, сжала ткань халата и опустила голову.

— Солдар от твоего поместья далеко, им неудобно будет тебя защищать. Хотя, если ты согласишься на предложение стать императрицей, то все возможно.

— А Острова?

— Острова? — я поднялся и, подойдя к ней, опустился на колени. Перехватил прохладные руки и попытался их согреть. — Островам не нужно показывать камень и говорить о том, что ты хозяйка тех мест. Я подтверждаю это и так. Хочешь объявить независимость? Империя островов поддержит тебя.

— И за кого надо будет выйти замуж? — не весело усмехнулась Мила.

— Все намного прозаичней, — улыбнулся я. — Твой витраж доставили в империю и собрали. Моя семья в диком восторге, особенно от полуденного тумана. Мне они не сказали, что это, но даже мой брат был под впечатлением. Написал: «это надо видеть!» Поэтому тебе поступит предложение создавать витражи для будущего храма, и за это империя встанет на твою защиту.

— Витражи для храма? Но разве на Экиарисе есть храмы?

— Пока нет, но строительство первого началось. Это затея бабушки, если хочешь, она расскажет тебе об этом подробней при встрече.

— Ты говоришь серьезно?

— Да. Причем я заручился поддержкой отца, дяди и наследника. Мы давно смотрели на Прибрежное. Хорошие земли, порт. Твое поместье рядом. Мирного договора не будет. Как только прием у Аделоис завершится, мы уедем.

— А пораньше нельзя?

— Хотел бы, — я улыбнулся нетерпеливости Милы, хотя и понимал ее. — Мне надо поговорить с герцогиней и герцогом, да и маршал раньше тебе не даст уехать, обвинит в нарушении правил праздника и может задержать. Мила, один вечер, и уже сегодня ты поедешь домой.

— Звучит — как музыка.

— Значит, ты согласна? Принять защиту островов и меня в качестве попутчика?

— Я… подумаю, — Мила улыбнулась, несмотря на это «подумаю», чувствовал — она скажет «да». А значит, полдела сделано.

— Хорошо, думай. Тебе сегодня еще о многом думать, — я поднялся, почувствовав, как руки Милы стали теплыми, а на щеках вновь заиграл румянец.

— Например?

— Рабы, Тэо, что надеть на прием.

— Платье на прием уже готово, а насчет рабов, чего думать, заберу всех и все.

— Помнишь, мы ловили ящерку?

— Да.

— Внизу тебя ждет отец этого раба, хочет выкупить сына. Так что, думать тебе все же придется. Насчет остальных, может, кто из родни захочет их выкупить. Многих окольцевали и вывели на игровое поле за их преступления, советую, не торопиться, отправляя их к себе, не разобравшись.

— Хорошо, как думаешь? До приема успею?

— С твоим Гордоном? За пару часов управишься.

— А ты, что будешь делать?

— Добуду информацию, возможно, навещу герцогиню.

— А потом герцога?

— Нет, с ним мы поговорим на приеме. Люди императора следят за ним более внимательно, а на приеме он сам будет искать с нами встречи.

— Хорошо, ты вернешься до обеда?

— Разумеется, хочешь поесть дома? На приеме, как правило, фуршетный стол накрывают.

— Не хочу есть в гостях, особенно в столице.

— Понял тебя, тогда пообедаем дома. К этому времени я точно вернусь.

— Отлично, — настроение у Милы улучшилось, и, я решил, что пора заняться делами.

Гордон как раз собирался стучать, когда я открыл дверь, собираясь уходить.

— Доброе утро, Гордон. Вы ко мне? — Мила подскочила с дивана.

— Да, госпожа. Пришел сказать, что завтрак готов, и есть разговор по поводу рабов.

— Хорошо, я только переоденусь и спущусь.

— Платье повесили в шкаф, — подсказал Гордон, остальное уже убрали. Если что-то понадобиться мы достанем.

— Благодарю, Гордон, как ваш сын?

— Хорошо, госпожа. Ждет встречи с вами, как и остальные.

Управляющий мельком взглянул на меня, но ничего не сказал, а я обернулся к девушке.

— Ты справишься сама? Или тебе будет нужна помощь с переодеванием?

— Справлюсь! — Мила прижала платье к груди, словно я собирался его отбирать.

— Отлично, я тогда Гордона ненадолго заберу.

— Хорошо, только ненадолго.

— Ты и переодеться не успеешь, он будет свободен, — улыбнулся девушке и, кивнув Гордону в сторону своей спальни, вышел в коридор.

Только закрыв дверь, решил озвучить Гордону свой вопрос:

— Можно ли встретиться с герцогиней Салерской без огласки?

— Что вы хотите от нее?

— Поговорить, предложить защиту для Тэо.

— Думаете, ему что-то угрожает? Он теперь нем и…

Я все равно собирался переодеваться, потому расстегнул камзол и рубашку.

— Скажите, Гордон, вы помните, каким я попал в Тихое Место.

— Это трудно забыть. Ваши раны несколько месяцев снились мне в кошмарах.

— Вы видите сейчас от них шрамы?

— К чему вы ведете, принц Эйран?

— Маршал обожал пытать меня магическим железом, даже фигуры выжигал, говорил, что я навсегда запомню нашу встречу…

— Но на вашем теле…

— Ни следа. Магия поместья, а точнее магия Милы исцеляет все. Так что и Тэо тоже скоро поправится. Если его Мила еще здесь не исцелит. Я помню уши Омелиана.

— Но если об этом узнают…

— Я хочу предложить герцогине защиту её сыну. Я заберу его на острова. Как думаете, согласится?

— Что вы захотите взамен? — Мы зашли ко мне в комнату и Гордон сел в кресло. — Я стал рабом в её доме уже после того, как её брат стал императором. Но за все время, что мы жили вместе, часто слышал, как она во сне молила Мариуса не убивать ее. Этот человек умеет запугивать…

Вы сможете предложить нечто, что сможет пересилить ее страх перед братом? Поверьте, Салерия любит своего сына, но свою жизнь она любит не меньше. Сил сопротивляться императору она не найдет.

— А если ей самой предложат стать императрицей?

— Хм, может согласиться. Она любит власть, но у меня к вам другой вопрос. Зачем? Что вы хотите? Хотите изменить Империю или сменить императора?

— К чему такой вопрос?

— Герцогиня опасается за свою жизнь, но мировоззрение императора ей импонирует. Она обожает праздник Процветания. Не задумываясь, надела на Тэо ошейник, как только поняла, что он не соответствует. Вы поменяете человека, но не саму империю.

— А герцог?

— Он скрытен, редко приходит ко двору императора. Предпочитает жить на своих землях. Я был там. Мне понравилось. Герцогиня смеялась над ним за его мягкотелость. Но он просто относился по-человечески ко всем, кто жил рядом с ним. Расходовал ресурсы по делу, не особо любил роскошь. Ценил преданность и всегда уважительно относился к алиэри. Женщины, что живут в его землях, никогда не посещают праздник Процветания.

Я застегнул рубашку, Гордон подтвердил мои опасения, посещение герцогини стало бессмысленным.

— Она точно будет на приеме у алиэри Аделоис. Постарается поговорить с госпожой, что бы забрать Тэо. Понаблюдайте за ней, многое поймете.

— Сегодня для Милы будет серьезное испытание. Маршал, герцог, герцогиня, толпы народа.

— Мы будем готовы отбыть домой сегодня же. Бейлиз подписал все документы, и кажется успокоился на счет госпожи. Во всяком случе его людей больше не видно и он не делает попыток навестить госпожу. Что же касается нашей Милы, она сильная, тем более, рядом будете вы.

— Хорошо, я предупрежу своих людей. Что-то подсказывает, что из столицы мы будем уходить с боем.

— Я вывезу госпожу сразу как она вернется с приема. Всех рабов кроме телохранителей отправим раньше.

— Отличная идея. Тогда я отвлеку внимание на себя. Встретимся у барьера.

— Хорошо. Вы передумали говорить с герцогиней?

— Решил последовать вашему совету и сначала понаблюдаю за ней. А сегодня просто побуду с Милой.

Гордон поднялся, оправил свою одежду и, чуть улыбнувшись, заявил:

— Пойду, распоряжусь, чтобы поставили еще один прибор.

Бейлиз

Это был провал. Окончательный… Оглушительный…

Энергия клубилась в кристалле, но все маяки, настроенные на божественную энергию, молчали, а значит, алиэри Милана бесполезна, во всяком случае, для меня точно.

Я пробыл в руках у принца около суток. Мне было страшно, что он выполнит свои угрозы и будет пытать меня, но дальше угроз не пошло. Чувствуя свою слабость и беспомощность перед такими как он, осознал, что мне необходима эта энергия. И когда я получу ее, никто, ни принц, ни император не посмеют мне указывать. Не посмеют меня пугать, удерживать и вообще что-либо требовать от меня.

Не собираюсь сдаваться! И когда найду эту энергию, сотру их всех в пыль! Буду повелевать жизнью, смертью. Я…

Стук в дверь отвлек меня.

— Что случилось?!

— К вам алиэри Светлана.

— Я никого не хочу видеть!

— Алиэр Бейлиз, это так вы встречаете тех, кто добыл вам энергию, о которой вы грезили?

Светлана, как всегда, мало церемонилась, считала, что все двери открыты для нее. Оттолкнув слугу, она ворвалась в мой кабинет и плюхнулась в кресло.

— О чем вы, алиэри Светлана.

— Сегодня был праздник в парке, и Мила устроила переворот. Мы славно повеселились. Я познакомилась с маршалом. Думала, вот моя мечта. Богат, успешен, и вроде бы я его заинтересовала. Он даже пригласил меня к себе. Но, на самом деле, он маньяк. Держит у себя дома странных зверюг. Они словно оборотни: клыки, когти. Жуть, одним словом. Он заставил стоять меня у клетки с этими монстрами! А сам отошел и держал свой камзол, в котором был на вчерашнем празднике.

— И что?

— Что? Я чуть в обморок не упала от страха, хорошо, эти звери пошли к маршалу, выли и рычали на камзол как безумные. А этот мужлан сказал, что я бесполезна, и выставил меня вон. Представляете? Вон! Даже платформу не вызвал, не проводил, не назначил встречу! Он просто хам!

Я почувствовал, что вполне готов сделать то же самое, но не успел открыть рот, как Светлана вскочила, пошарила в своей сумке и, положив передо мной коробочку, села обратно.

— Я помню, как вы говорили, что вам нужна энергия Милы. Так вот, сегодня на игре я смогла зарядить кристалл. Пришлось чуть ли не повиснуть на ней. Поистине, она «Бесполезная»! Но все же, я добилась своего. Сразу упаковала заряженный кристалл в коробку, подумала, что ее магия может распылиться. Ну же открывайте, я хочу знать, это то, что вы искали?

Я глянул на кристалл, что лежал на столе. Сегодня у меня не было настроения больше смотреть на свой провал, но, пока я не открою коробку, Светлана не уйдет. Она любит, когда ее хвалят, дарят подарки…

Не ожидая чуда, скинул крышку антимагической коробочки, что сохраняет заряженные кристаллы, и все маяки, лежащие на моем столе, полыхнули. Я и Светлана подскочили от неожиданности.

— Что это? Огонь? — Светлана была готова бежать, а я трясущимися руками достал кристалл.

— Это точно энергия Миланы?

— Ну разумеется! Я же рассказывала! Мы встретились в парке. Она решила себе рабов забрать, такую шумиху подняла…

— Довольно, Светлана. Я рад, что вы порадовали меня таким подарком. Помнится, вам понравился мой телохранитель, что я купил на прошлой неделе.

— У-у, алиэр Бейлиз, я сделала это, чтобы порадовать вас.

— И вам это удалось, дорогая. Позвольте порадовать вас в ответ, — я закрыл коробочку и, поднявшись, убрал в свой сейф. — Рабы? Украшения? Или как вы это называете…

— Шопинг! Да! Это будет весело. — Светлана подскочила и, захлопав в ладоши, поспешила к дверям.

Я посмотрел на сейф. Нашел, я нашел ее. Теперь главное ничего не испортить. Надо расспросить Светлану, кто сейчас окружает Милану, что ей интересно и подготовиться. Больше никаких ошибок. Только полный контроль. Божественную силу и власть я упускать не намерен!

Мила

Замерев у окна, я наблюдала, как на улице суетятся люди. Кто-то обнимался с освобожденными рабами и торопился забрать их домой. А кто-то довольно активно перегружал с одной платформы на другую свои вещи и готовился к отъезду. В моем поместье прибыло, и не только на рабов, но и на свободных. К нам переезжала семья, из пятерых человек. Двое детей, их родители (отца мы как раз вчера забрали с игрового поля), и старик. Кому из супругов он являлся родней, я не знала, но все в этой семье относились к нему уважительно. Сейчас старик командовал внуками и указывал, какие ящики куда ставить. Алиэр Теодор был рядом с ним и вдвоем они резво распределяли куда, что ставить.

— Я думал, ты отпустишь всех. — Эйран тихо подошел и остановился за спиной.

— Я хотела, — от всех этих разборок у меня разболелась голова. — Но Гордан поделил всех рабов на три списка. Пришлось довериться его суждению, хотя после разговоров с этими людьми, поняла, что он прав.

— Что за списки?

— Забрать в поместье любой ценой, второй — не брать в поместье ни в коем случае, и третий список на мое усмотрение.

— И сколько было в третьем списке?

— Четверо.

— Из восемнадцати?

— Угу, я всех отпустила, их семьи пришли просить за них. — Говорить не хотелось.

Выслушивая причины попадания на игру рабов, я малость пребывала в шоке. Голова разболелась от дум и переживаний. Смотря за людьми на улице, думала о том, смогу ли обеспечить безопасность тем, кто доверился мне и едет ко мне в Тихое место.

Принц, нежно обхватив меня за плечи, развернул к себе, и не успела я возмутиться, как его пальцы коснулись висков, боль заметно утихла.

— Скоро прием у Аделоис, а ты совсем расклеилась.

— Угу, — закрыв глаза я постаралась расслабиться.

Мне хотелось домой, к Шаиру. К его волшебному массажу, от которого проходила головная боль и силы восстанавливались сами собой. Но после манипуляций принца головная боль прошла полностью, и он обнял меня. Хотела вырваться, но оказавшись кольце его рук почувствовала себя в безопасности и решила повременить изображать недотрогу. Слишком уютно оказалось в этих объятьях, слишком хорошо.

— Что тебя беспокоит?

— Тебе весь список зачитать?

— Давай сократим его до темы рабов, что сейчас готовятся к отбытию в твое поместье. Когда ты уходила в кабинет ты была более спокойна.

— Я просто запуталась. Не понимаю как людей могут делать рабами за отказ понизить качество своих изделий, или за то, что они выполнили свою работу на отлично. А игра? За что их приговорили к смерти?

— Не поверишь, к смерти их приговорили за внешность. За исключением семерых.

— Объясни, — я чуть отодвинулась, чтобы видеть выражение лица Эйрана и отчасти пожалела об этом, так как он наклонил голову и его губы стали очень близко.

— Это игры, участники должны привлекать внимание. Только семерых добавили по причине смертного приговора. Трое людей герцога приговорили за излишнюю преданность. Как я понял, император такого не прощает. Тэо приговорили за то, что оказался в постели императрицы. А еще троих приговорили за то, что они привели Тэо в ее спальню. Хотя эти стражи выполняли приказ императора, смертный приговор им все же вынесли. Надо было наказать "виновных".

— Это те императорские стражи, что Гордон велел отпустить?

— Да, хотя я поражен выдержке твоего управляющего. Я слышал, как Гордон говорил Тору, что это именно они после того как привели Тэо к императрице, вырезали ему язык.

При этих словах я задрожала. Увечье довольно красивого юноши, было ужасным. Я хотела исцелить его немедленно, но Гордон остановил. Свою немоту Тэо должен подтвердить при переходе через барьер, чтобы император верил, что тот для него мальчик не опасен.

— Успокойся, осталось несколько часов, и мы последуем их примеру, — принц кивнул в сторону окна. Две груженые платформы, еле оторвались от земли и набирая скорость, двинулись прочь от дома.

— Да, — я отодвинула Эйрана, уперевшись ладонями ему в грудь. — Осталось не много, вот только…

— Что?

— Я боюсь… Не хочу туда идти… А вдруг они что-нибудь придумают? Пришла не в том платье, станцевала меньше танцев. Я…

— Мила. Я рядом. Мы официальная пара на этом празднике, и я не позволю тебя обидеть или подловить на такой глупости.

— Спасибо тебе. Правда, спасибо. И за то что рядом и за то что защищаешь от маршала и за игру, я…

— Перестань. Это звучит как прощание. Вот только я не намерен оставлять тебя. Мое предложение о защите тебя и твоего поместья в силе. Если примешь его, это будет последний праздник, в котором тебя заставляют участвовать.

— Только из-за того, что я спасла тебя тогда…

— Нет. Это в прошлом. У меня есть причины оставаться рядом, но я пока не могу тебе их назвать.

— Почему?

— Потому что ты не готова это услышать и принять…

Подняв голову, хотела возмутиться, но встретилась взглядом с Эйраном, и сердце скакнуло куда-то под ребра. Стало трудно дышать, щеки полыхнули жаром. Я и правда была не готова это услышать. И тем более принять. К сожалению, моя неуверенность и страхи, не давали возможности поверить в то, что я могу быть кому-то нужна, могу быть кем то искренне любима. Отвернувшись, постаралась сменить тему разговора и больше ее не касаться. Несколько часов, осталось продержаться несколько часов.