Тайна доктора Авроры

Глава 89

Три дня пролетели в заботах, встречах и новых волнения. Марс крепчал на глазах. Его шерсть уже не казалась такой тусклой, глаза не слезились, а движения становились увереннее.

Я обнимала его, пытаясь согреть своим теплом, и шептала нежности в рыжие уши. Он мурлыкал в ответ, и с каждым днём его мурлыканье становилось громче и увереннее. Эдит приходила каждый вечер, молча брала его на руки и уносила к окну. Она усаживалась в кресло и начинала тихо убаюкивать его, напевая какие-то неизвестные мне песни на непонятном языке. Несколько раз, я пыталась сосредоточиться и уловить смысл произносимых слов, но вскоре меня начинало клонить ко сну. Я понимала, что она старается вылечить Марса, и не мешала ей. После этих сеансов ему становилось лучше с каждым днём.

Он всё меньше спал и уже не казался тем хрупким, безжизненным комком шерсти, что лежал на кровати у Эдит. Силы возвращались к нему, а с ними и его язвительное, своенравное обаяние. Я была ему очень благодарна, несмотря на его ворчание. Он говорил, что я «разнюнилась», но при этом напоминал, что это его призвание — спасать и направлять меня, и он мой личный проводник. Каждый раз, глядя на него, я с ужасом замирала, представляя, что его могло не стать. Эта мысль была невыносимой.

Я таскала ему всякие вкусности, которые Элла, умиляясь, готовила специально для него. Смотреть, как он с аппетитом уплетает курочку или сливочный крем, стало моим любимым занятием.

Леди Абигайль, или Абби, как она попросила её назвать, тоже уверенно шла на поправку. Она наотрез отказалась ехать в больницу, заявив, что лучшего ухода, чем у нас, ей не найти. Доктор Лэнгтон навещал нас каждый день, официально — для осмотра её ран, но неизменно заводил со мной разговор в коридоре.

— Мне не хватает вашего присутствия, леди Аврора, — вздыхал он, поправляя очки. — Как доктора и организатора. Хотя, должен признать, что женщины, которых вы подобрали, делают колоссальную работу. Детское и родильное отделение теперь работают как часы. И у меня ни о чём не болит голова.

Его слова вызывали у меня радость. Мне не терпелось сорваться и отправиться в больницу, чтобы вновь окунуться в знакомую и спасительную атмосферу работы. Однако, здесь, у меня оставались свои пациенты.

Марс, окрепнув, начал требовать развлечений. В свойственной ему манере он заявил, что соскучился по Молли — той самой кошачьей красотке из особняка под Тисовым холмом. Я даже пару раз замечала её изящную мордочку в окне, но стоило мне подойти, чтобы впустить нашу невесту, как она тут же исчезала, будто призрак. Скромница, ничего не скажешь.

На третий день, ближе к обеду, когда я шла в столовую, раздался стук в парадную дверь. Я замерла, когда дворецкий открыл дверь. На пороге стояли двое: пожилая женщина в поношенном плаще и светловолосый юноша, выглядевший почти мальчиком. Он старался держаться с показным достоинством, но его взгляд, полный любопытства, скользил по просторному холлу, задерживаясь на портретах предков, украшавших стены.

Я подошла ближе и представилась. Мальчик выпрямился, сделал безупречный, хоть и немного скованный поклон и, взяв пожилую женщину под руку, произнёс срывающимся голосом:

— Я лорд Джордж Армбридж. А это моя бабушка, леди Августа Браун. Нам пришло письмо, что моя матушка, леди Абигайль Армбридж, находится у вас. Мы можем… её видеть?

Я с облегчением вздохнула. Наконец-то Абби успокоится. Она, как любая мать, даже в своём ужасном состоянии, беспокоилась прежде всего о ребёнке.

— Разумеется, — ответила я с теплотой. — Пожалуйста, проходите в гостиную. Я распоряжусь подготовить для вас комнаты. А немного позже, проведу вас к леди Абигайль.

Они покорно последовали за мной и сели на бархатную тахту, держась за руки. Их вид был немного потерянным и трогательным.

Я развернулась и почти бегом побежала в комнату к Абби. За эти дни мы успели сдружиться. Она оказалась невероятно храброй и деятельной женщиной. Из её рассказов я узнала, как она одна поднимала хозяйство после смерти мужа и постоянно сокрушалась, что попала в такую ситуацию. А я как могла успокаивала её, говоря, что всё позади.

Когда я вошла, она стояла у зеркала, внимательно разглядывая своё отражение. Раны на спине ещё беспокоили, но в целом она выглядела гораздо лучше.

— Дорогая, ты хорошеешь на глазах, — сказала я искренне. — И румянец на щеках появился.

Леди вздохнула.

— Воздух в моём поместье, очень полезный. Дома и стены лечат. Но доктор пока не отпускает, а мне так хочется увидеть сына и маму…

Я хитро улыбнулась.

— Так в чём же дело? Скоро ты их увидишь. Раз ты уже на ногах, не сто́ит сидеть в четырёх стенах. Думаю, тебе пора присоединиться ко всем в столовой.

Абигайль с сомнением посмотрела на своё платье.

— Но я неподобающе одета…

— В нашем доме нет снобов, — уверенно заявила я. — Все будут несказанно рады, если ты наконец-то выйдешь, и с нетерпением ждут твоего выздоровления.

Абигайль улыбнулась, и в её глазах засветилась решимость.

— Ну что же, я готова.

Я позвала Бетси. Мы быстро переодели Абби в простое, но по своему нарядное платье. Затем я взяла её за руку, и мы начали спускаться по лестнице.

В этот момент Джордж, который сидел в гостиной и что-то тихо рассказывал бабушке, поднял голову и замер от неожиданности.

Абигайль, увидев сына, вскрикнула и протянула к нему руки.

— Сыночек мой… — её голос дрожал от волнения.

Джордж вскочил, словно его подбросило пружиной. Его юношеская сдержанность исчезла, уступив место буре эмоций.

— Матушка! Неужели это действительно вы? Мы уже потеряли всякую надежду!

Он стремительно бросился к лестнице и, едва она спустилась, прижался к ней, заключив в объятия. Абигайль не смогла сдержать слёз, она нежно гладила сына по лицу и волосам, осыпая щеки поцелуями.

Леди Августа Браун поднялась с тахты, опираясь на резной костыль. Её бледное лицо светилось безмерной радостью. Она смотрела на дочь и внука, беззвучно шепча слова молитвы и благодарности.

Абби, всё ещё обнимая сына, подошла к матери. Взяв её старческую руку, она нежно поцеловала её и прижала к своей щеке.

Я стояла в стороне, не в силах сдержать слёз. Это была такая чистая, такая исцеляющая картина, что все ужасы последних дней отступали, теряя свою силу.

На шум начали подтягиваться остальные. Ко мне подошла тётушка. Узнав, что это родственники леди Абигайль, она сразу же направилась к Августе.

— Дорогая леди Браун, — сказала она мягко. — Прошу вас остаться у нас на время. Комнаты для вас и молодого лорда уже готовятся. Мы очень рады, что вы здесь. С нами.

Общая трапеза в этот день была особенной. За столом царила атмосфера облегчения и тихой радости. Марс, которого я принесла в столовую на специальной подушке, мурлыкал на соседнем стуле, одобряя происходящее. Я смотрела на этих людей, нашедших друг друга после стольких испытаний, и чувствовала, что потихоньку начинаю возвращаться к жизни.