Тайна доктора Авроры

Глава 76

Когда гости разошлись, а в доме воцарилась тихая, тёплая вечерняя тишина, я поднялась по лестнице, держа в руках свечу. Пламя слегка колыхалось от моих шагов, отбрасывая на стены длинные, почти живые тени. Мне всё ещё казалось немного странным, что в этот день я стала свидетельницей события, которое изменит жизнь не только Генри, но и мою — хотя бы потому, что Эдит была для меня не просто подопечной.

Я остановилась перед дверью её комнаты, постучала тихо, почти неслышно.

— Войдите, — послышался её голос, лёгкий, с ноткой удивления.

Комната была освещена только лампой на туалетном столике. Эдит сидела у зеркала, её рыжие кудри сияли золотыми отблесками, а в глазах — в тех самых глазах, способных очаровать кого угодно, горел особый свет, в котором смешались радость и что-то ещё… взрослое, осознанное.

— Я пришла поздравить тебя, — сказала я, подходя ближе. — От всего сердца.

Эдит встала и обняла меня с искренней теплотой. В её объятиях уже ощущалась уверенность женщины, принявшей важное решение.

— Спасибо, миледи, — тихо произнесла она. — Я знала, что вы будете этому рады.

Я мягко взяла её за руку.

— Не называй меня больше «миледи», — улыбнулась я. — Ведь скоро мы породнимся, и ты станешь леди Эдит Арлингтон, виконтессой Рэдклифф. А значит, будешь мне как сестра. Тем более мы с тобой практически ровесницы.

Эдит посмотрела на меня с такой нежностью, что у меня в груди защемило.

— Я постараюсь. Для меня вы и так как сестра, — тихо произнесла она. — Ты — самый близкий мне человек после Ханны… а теперь и Генри стал мне дорог.

Я села на край кровати, не сводя с неё глаз.

— Скажи мне, Эдит… что ты помнишь из той жизни? Из жизни с Ханной?

Она чуть опустила глаза, но не от смущения — скорее, чтобы собрать мысли.

— Я помню всё, — произнесла она медленно. — Дом, где мы жили. Как Ханна учила меня читать карты и слушать тишину. Она была… очень доброй и любила меня, хотя и не была моей матерью по крови. Да, я теперь знаю об этом.

Сердце у меня дрогнуло.

— И… ты понимаешь, что тебя ждёт в браке? Не только красивые вечера и поездки, но и обязанности. Что бывает между мужем и женой… чего от тебя будут ждать?

Эдит подняла на меня взгляд — чистый, но уже не наивный.

— Я знаю, — сказала она спокойно. — И не бойтесь, я не ребёнок. Я выросла.

Я понизила голос, чувствуя, как слова ложатся между нами серьёзной тенью:

— Есть ещё кое-что… Дар, Эдит. Ты понимаешь, что его нужно скрывать? Если узнают — придут люди, которые захотят использовать тебя. Государственные деятели, опасные личности. Они сделают из тебя оракула, ясновидящую… и твои надежды на жизнь с Генри будут разбиты.

Эдит подошла ближе, присела рядом и торопливо зашептала, сбиваясь в обращении с «ты» на «вы»:

— Я понимаю, — её голос стал немного хриплым. — И знаю, что ты такая же, как Ханна… и как я. Марс уже всё мне рассказал о вас. Мы проводим много времени вместе. Он рассказал мне про тебя, про то, что нас объединяет, и про то, что будет, если я допущу ошибку.

Я непроизвольно хмыкнула.

— Рыжий интриган… молчал, а сам всё это время вёл тебя и обучал.

Эдит улыбнулась, но в её улыбке мелькнула хитринка.

— Он считает, что это правильно. И я должна быть осторожна. Но… я уже решила: буду помогать Генри. Направлять его. Он честный и верит в перемены. У него есть голос в палате лордов, он сможет влиять на реформы и многое изменить.

Я не смогла скрыть своего удивления — слова звучали слишком зрелыми для девушки, которая ещё недавно избегала любых разговоров.

— Ты… изменилась, — тихо сказала я. — Говоришь так, словно прожила вдвое больше своих лет.

Она рассмеялась, мягко и уверенно.

— Не волнуйся. Я знаю, что меня ждёт. И, конечно, знаю, зачем люди женятся.

Я вгляделась в неё — и впервые за всё время увидела не ту робкую, молчаливую девушку, которую Генри встретил в особняке Элдорн, а молодую женщину, знающую, чего хочет.

— Хорошо, — сказала я наконец. — Но всё же мне нужно поговорить с Генри. Мягко. Чтобы он понял, что его будущая жена — не просто красивая и добрая девушка. Чтобы он был готов… защищать тебя. Всегда.

Эдит кивнула, а я поднялась, чувствуя, как внутри постепенно утихает тревога. Напряжение, которое я носила последнее время, стало медленно уходить. Но теперь мне предстоит новая задача — подготовить Генри. Убедить кузена, что он берёт в жёны женщину, чьи тайны стоят дороже, чем он может себе представить.

Осторожно, без лишних слов, чтобы не испугать, но и не оставить в неведении. Попросить его защищать её в любой ситуации.

На следующее утро, когда солнечный свет робко пробивался сквозь тяжёлые шторы и в коридорах ещё стояла ранняя тишина, я решилась на разговор с Генри. Мне хотелось, чтобы он понял: брак с Эдит — это не только счастье, не только любовь, но и огромная ответственность.

Я нашла Генри в малой столовой. Он сидел за столом, вяло ковыряясь в тарелке с омлетом. Его взгляд был устремлён в сторону на стену, он явно был погружён в свои мысли. Когда я вошла, он встал и улыбнулся мне. Однако в этой улыбке я уловила напряжение.

— Ты пришла поговорить со мной? — спросил он, отложив салфетку.

— Да, — я кивнула. — И то, что я хочу сказать, должно остаться только между нами.

Мы сели напротив друг друга. Несколько мгновений я молчала, собираясь с духом, но потом всё же заговорила:

— Генри, тебе нужно знать… У Эдит есть редкий дар. Она иногда может предсказывать события, немного лечить и, впадая в транс, видеть недавнее прошлое. Поэтому её мать, Ханна, так тщательно скрывала её от людей, оберегала. Она боялась, что дар дочери раскроется в полной мере, и её могут отобрать или использовать в своих целях. Николас обещал Ханне, что после её смерти он будет защищать Эдит. Теперь эта ответственность ляжет на тебя. Прости, что не рассказала раньше.

Генри замер. Его глаза округлились, он словно забыл, как дышать. Я видела, как эта новость обрушилась на него всей тяжестью. Но он не сказал ни слова, лишь опустил взгляд и сжал кулаки. Несколько долгих мгновений тянулись в тишине, пока он наконец не произнёс:

— Значит… я не ошибся. Я чувствовал в ней нечто особенное, но не мог объяснить себе.

Он поднял голову и добавил, чуть тише:

— Я слышал о таких людях. Лорд Сеймур рассказывал, что в Индирии встретил человека, который жил в древнем храме и спас его от лихорадки. Тот предсказал, что ему рано умирать, но когда это случится, его имя останется в веках, запечатлённое в камне. Теперь я понимаю, о чём шла речь…

Я слушала, и в груди у меня защемило. Да, Николас редко говорил о своём прошлом, но я знала, что за каждой его историей стоял смысл.

— Генри, — произнесла я твёрдо, — ты должен поклясться, что никто никогда не узнает об этом. Даже самые близкие. Даже те, кому доверяешь. Тайна Эдит — это её жизнь.

Он встал, словно не мог усидеть на месте и подошёл к окну. Постоял там, потом резко обернулся ко мне.

— Я клянусь, что никогда не предам её. Я буду хранить её тайну, и если потребуется — защищу её даже ценой собственной жизни. Теперь я понимаю, какую ношу вы с лордом Сеймуром несли всё это время. Вы оберегали сокровище, ценность, которую трудно осознать.

Эти слова прозвучали с такой искренностью, что у меня дыхание перехватило. Я поняла: он не просто давал клятву — он уже принял решение сердцем.

Но затем он сделал шаг ближе и, глядя мне прямо в глаза, спросил:

— Скажи честно, Аврора… У тебя ведь тоже есть способности? Я заметил, как сильно ты изменилась. Это произошло после падения, верно?

Его голос звучал не как вопрос, а как утверждение.

Я отвела взгляд. В груди поднялась лёгкая дрожь, словно кто-то непрошенно коснулся моей души и прошлой жизни.

— Некоторые тайны, Генри, — произнесла я медленно, — должны оставаться тайнами.

Он хотел что-то сказать, но я подняла руку, прерывая его.

— Сейчас важно только одно: оберегать Эдит. Всё остальное — не имеет значения.

Выйдя в коридор, я оставила его наедине с размышлениями. Сердце колотилось. Я была уверена: Генри понял гораздо больше, чем сказал. Но я также знала, что он будет верен своему слову. А значит, Эдит действительно обрела защиту.