Тайна доктора Авроры

Глава 1

Кап. Кап. Кап… Монотонный звук капель, разбивающихся обо что-то металлическое, настойчиво вытаскивал моё сознание из пустоты.

Я медленно села, придерживая гудящую голову, и открыла глаза. Сначала было ощущение падения. Головокружение не резкое, а странно плавное, как будто кто-то нежно отрывал меня от земли, где-то под кожей разливалось тепло, но не живое, а будто чужое.

Комната…

Потолок. Высокий, с лепниной и потрескавшейся побелкой. Где неон, где лампа дневного света? Зрение сфокусировалось, вместо белых кафельных стен клиники вокруг были стены цвета слоновой кости, драпировки, камин…

Я моргнула, попыталась спустить ноги и тут же вскрикнула. Движение отдалось глухой болью в плечах, грудь стянуло, как будто я натянула на себя чужую кожу. В висках стучало. Я опустила взгляд.

Тело. Не моё. Худощавое, гибкое. Руки тонкие, как у девочки, под ночной сорочкой грудь, не та, к которой я привыкла. Волосы длинные, струящиеся по плечам, светлые, почти белёсо-золотистые. Я схватила прядь и уставилась на неё, будто на змею, холодные пальцы дрожали.

Что это? Где я? Кто я?

Это сон или наркоз. Это чёртов инфаркт и клиническая смерть?

На секунду захлестнула паника. Сердце забилось учащённо, в груди стало тесно, как будто грудную клетку обвили тугие ленты.

Я вскочила, ноги запутались в длинной ночной рубашке, пошатнулась, едва не упала. В комнате было холодно. Каменный пол жалил пятки, в камине давно погас огонь. Пол! Кто кладёт камень в жилых помещениях⁈

Зеркало.

Оно стояло в углу, огромное, в резной раме. Я подошла ближе. Отражение словно задержало дыхание.

На меня смотрела девушка. Совсем юная. С лицом, сошедшим с портрета, и с огромной ссадиной на лбу. Зелёные глаза, такие яркие, что казались нереальными.

Тонкая шея, чуть приоткрытые губы, в которых было удивление, страх и что-то ещё, будто она тоже не знала, кто перед ней.

— Это… я? — прошептала я.

Эхо проглотило слова.

В голове начали всплывать чужие образы. Мужской голос, тёплый, добрый. Сад, птица с перебитым крылом. Девушка, плачущая над умирающим щенком. Женщина в чёрном, холодная как лёд. И имя. Чужое имя, но почему-то знакомое.

Аврора.

Леди Аврора Рэдклифф.

Я закрыла лицо ладонями. Всё тело дрожало — не от страха, от чего-то более глубокого, необъяснимого. Душа, как будто сорвавшаяся с привычного крючка, пыталась вжиться в новую оболочку. Я снова посмотрела на отражение в зеркале. Светловолосая, с изумрудными глазами, полными тревоги. Черты лица… красивые. Слишком. Аристократичные. Но испуганные, как и я.

— Это… шутка? — выдохнула я. Голос прозвучал выше, чем я ожидала. Мягкий, мелодичный. Совсем не мой.

Я дотронулась до щеки — отражение повторило жест.

Нет, это не сон. Сон не может так пахнуть, древним деревом, гарью из камина, пылью, дождём и… розмарином? Слишком много запахов. Слишком чётких.

«Это тело не моё». Не Елены Борисовны Разиной.

В голову, как иголка, вонзилась мысль. Глупая, дикая, но неизбежная. Что-то пошло не так. Что-то случилось… там. В клинике. С котом. С лампой. Со мной.

Я схватилась за край туалетного столика, чтобы не упасть. Сердце билось, не моё, но бешено. Оно тоже боялось.

— Леди Аврора?

Голос снаружи. Женский, юный. Робкий.

Я вжалась в стену, как загнанный зверь. Всё внутри сжалось.

— Простите… — продолжил голос. — Я могу войти?

Что-то в тоне было искреннее, заботливое. Не угроза.

— Да… — прошептала я, не узнав свой голос.

Дверь открылась, и в комнату вошла невысокая девчушка в простой серой юбке и фартуке. Служанка. Настоящая. Как в кино.

Она остановилась, застыла на пороге, будто боялась дышать.

— Леди, вы… вы хорошо себя чувствуете?

Я посмотрела на неё. В голове крутилось одно слово: актриса? Но нет. Лицо у неё было такое настоящее, с веснушками, тонкой кожей, напуганными глазами. Никакая актриса так не сыграет.

— Как тебя зовут? — спросила я с трудом, чувствуя, как тяжелеет язык.

Служанка моргнула удивлённо, почти испуганно. И всё-таки присела в неловком реверансе.

— Бетси, леди. Простите… Я не хотела вас напугать… — пролепетала она. — Просто лорд Редклифф велел узнать, как вы себя чувствуете. И завтрак уже на столе.

Я судорожно вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Сказать: «Я не леди Аврора»? Глупо. Кто мне поверит? Стоит признаться, и сразу окажешься в сумасшедшем доме. Или здесь всё куда хуже, за «ведьмовство» сожгут без суда.

— Спасибо, Бетси. Я… неважно спала. Голова немного кружится. И… — я замялась, проклиная себя за то, что забыла самую простую, человеческую вещь. — Скажи… а где тут… комната? Ну… ну… туалет?

Она моргнула. В её взгляде промелькнуло искреннее изумление, будто я попросила научить меня летать.

— Простите, миледи?

Я опустила глаза. Чувство неловкости накрыло с головой.

— Ну, ты понимаешь… справить нужду.

— А-а! — просияла Бетси, облегчённо кивнув, будто теперь-то всё стало ясно. — Конечно! Простите, леди, я сразу не подумала. Позвольте, я сейчас всё приготовлю. — И поспешно скрылась за дверью в соседнюю комнату, где, как я поняла, располагался некий аналог уборной.

Да уж… Насколько я понимаю, никаких удобств, никаких дверей с замками. Только эмалированные кувшины, тяжёлые ночные горшки и тихий стыд.

Минут через пять она вернулась и робко жестом пригласила меня.

— Всё готово, леди. Я вас подожду здесь, если угодно. Или… могу помочь?

— Нет! — выпалила я слишком резко. Бетси вздрогнула. — То есть… спасибо. Я справлюсь сама.

В маленькой комнате за ширмой стоял расписной фарфоровый ночной горшок. Рядом кувшин с водой, таз и крохотное полотенце. Окно было приоткрыто, в ноздри ударил запах дождя и влажного мха. Я подошла, приподняла подол и села, проклиная всё на свете: эпоху, судьбу… и, конечно, тот ламповый звон, с которого всё началось.

Когда я вернулась, наскоро закончив свои дела и даже немного умывшись, Бетси встретила меня взглядом, полным сочувствия и понимания.

— Всё в порядке, миледи?

— Пока да, — пробормотала я. — Хотя бы это.

Девушка стояла рядом и теребила передник, я искоса посмотрела на неё. Что ей ещё от меня нужно? Это же не отель, где всё включено и она не ждёт от меня чаевые?

— Леди. Лорд Рэдклифф. Он ещё интересовался, вы уже можете встать или вам принести завтрак сюда?

Ага. Понятно. Надо вставать, это не санаторий. Мне ужасно не хотелось выходить из комнаты, но бесконечно прятаться под одеялом я не могла, да и не в моих правилах было так поступать. Я всегда встречала неприятности с открытым забралом. Так, как там обычно в фильмах происходит? Нужно что-то надеть, вряд ли я сама с этим справлюсь.

— Спасибо, Бетси… Я встану. Помоги мне одеться… — я замялась. — Я… чувствую, что мне немного нехорошо, но нужно привести себя в порядок.

— Конечно, леди. Я всё приготовлю.

Бетси бросилась к гардеробу, явно радуясь возможности заняться привычным делом. А я отвернулась к окну. Снаружи расстилался пейзаж, не имевший ничего общего с Москвой: аккуратные газоны, фонтан, дорожки, вдали роща, с которой спадал утренний туман. А в центре всего этого сидел… кот. Рыжий, огромный, похожий на мейн-куна, мокрый от дождя, сидел прямо на каменном парапете и смотрел на меня. И снова этот жаркий холод по спине. Он был тот самый.

— Твою же… — прошептала она.

— Что, леди? — обеспокоенно отозвалась Бетси.

— Ничего. Показалось.

Бетси суетилась, расправляя платье, тяжёлое, вычурное, цвета старых фиалок, со сложной вышивкой вдоль корсажа. Я же не отрывала взгляда от окна. В комнате запахло лавандой и воском. Девушка расставляла туфли, поправляла шнуровку, приколотые банты. Всё это казалось диким, словно я попала в интерактивный музей, где посетитель оказался экспонатом.

— А… где остальные? — спросила я. Голос всё ещё был чужой, но уже немного слушался.

— Ваш отец, миледи, велел не тревожить вас до обеда, если вы ещё больны. Мисс Фелисити… Она очень переживала. — Бетси замялась. — Сказала, вы слишком впечатлительная.

«Переживала, ага», — мысленно скривилась я и с удивлением поняла, что это не мои мысли.

— А что случилось со мной? — осторожно спросила я.

Бетси подняла глаза, явно взвешивая, можно ли говорить:

— Вы… упали с лестницы. На нижнем крыльце. Ударились головой. Вы не помните?

Она явно пыталась казаться спокойной, но в её глазах мелькнул страх. Настоящий. Как у ребёнка, внезапно увидевшего, что мама говорит чужим голосом.

Я с усилием улыбнулась губами, которые не слушались.

— Просто… голова всё ещё гудит. Наверное, от удара. Я… чувствую себя странно. Как будто всё в тумане.

Она облегчённо выдохнула.

— Это нормально! После падения… И крови было много… Мы все очень испугались, особенно лорд. Он никуда не отходил от вас первую ночь.

Я села на стул, чувствуя, как ноги предательски дрожат. Лорд Рэдклифф. Её отец? Или брат? Я не знала. Почти всё, что касалось этой жизни, было для меня тем же, чем и сон, — зыбкой смесью чужих эмоций и образов. Но я чувствовала: притворяться придётся. Пока не узнаю больше. Я снова посмотрела в окно.

Кот не двигался. Просто сидел и смотрел, спокойно, выжидающе. Как тогда. Только теперь в его взгляде было нечто иное. Почти человеческое. Будто он знал. Знал, что я не она. И в то же время… Будто знал, что это не имеет значения.

Я прикусила губу. Чужие губы. И это отчётливо напомнило, я всё ещё не знаю, что делать.

«Спокойно, не паникуй, дыши, дыши всегда. Без паники не бывает чудес». Эти слова я повторяла себе множество раз, когда работала в операционной. Но сейчас… Сейчас я была не в своей роли врача. У меня не было ни халата, ни инструментов, ни понимания, где я оказалась.

— Леди, простите, но вы точно чувствуете себя лучше? — снова заговорила Бетси, на этот раз с нотками тревоги в голосе. — Вы так пристально смотрите на кота…

Я вздрогнула.

— Ты тоже его видишь?

— Конечно, миледи. Это же мистер Марстен. Ваш любимец. Вы его с улицы принесли прошлой весной, когда он был весь в грязи и с больной лапкой. Вы никому не дали его тронуть, сами выхаживали. Даже доктору не доверяли. Помните?

Марстен. Я резко обернулась, глядя на неё.

— Марстен… — прошептала я, пробуя имя на вкус. Оно не отзывалось в памяти, не было ни одной картинки, ни одного воспоминания, только пустота. Но в груди что-то дрогнуло, лёгкое, как затухающая искра. Возможно, это была эмоция Авроры. Или просто совпадение?

— Миледи… А вы… точно помните, кто он?

— Конечно, — я утвердительно кивнула. — Просто всё ещё кружится перед глазами, показалось, что это другой кот.

— Бетси… — Я заглянула ей в глаза. — Ты мне поможешь, если я… если я иногда что-то забуду? Моя память как будто стала немного не в порядке.

Служанка прижала ладони к переднику, глаза её округлились.

— Конечно, миледи. Конечно! Я буду с вами, честное слово. Я никому ничего не скажу… — Она понизила голос до шёпота. — Даже если вы совсем ничего не вспомните… Всё равно буду помогать. Вы всегда так добры к нам. Только не бросайте Марстена, он без вас совсем дикий станет.

Я невольно улыбнулась.

— Спасибо, Бетси. Я постараюсь вспомнить. Обо всём.

Она снова кивнула, чуть не плача от гордости, и тут же взялась за мои волосы — расчёсывать длинные светлые пряди, напевая под нос тихую песенку. Я смотрела в зеркало и видела лицо, которое постепенно начинало принимать моё отражение. Не Елены Борисовны Разиной. Не доктора, не женщины, обременённой делами и чувством долга. А совсем другую.

Леди Аврора Рэдклифф. Девушка с зелёными глазами и котом по имени Марстен.

И в этот момент мне показалось, что зеркало… чуть дрогнуло. Будто отражение, как и я, только училось жить в этом теле.