Серебряная рука

Глава 6. БЕЗОПАСНОЕ МЕСТО

Следующие дни мы провели в Блэр Кадлисе, отдыхая и восстанавливая силы. Король Калбха оказался заботливым хозяином. Он не скупился на еду и питье и не пытался использовать наше сложное положение в своих целях. А мог бы. Но Калбха предоставил нас самим себе и ничего не требовал. Я начал доверять ему. И поскольку он заслужил мое доверие в малом, я решил довериться ему в большем: я рассказал ему все, что произошло в Придейне за неестественно длинный Соллен. Я рассказал о разрушениях, учиненных лордом Нуддом со своими коранидами. Он изумленно слушал.

Когда я замолчал, он подумал и заметил:

— На этот раз Солен и в самом деле затянулся, да и суров он был необычно. Но мы как-то не придали этому значения… всякое бывало. — Он медленно покачал головой. — Но то, что ты рассказал… Говоришь, Придейн уничтожен? Вот этого я никак не предполагал.

Калбха не помог мне разгадать тайну гибели Придейна. Он и в самом деле ничего не знал о нападении лорда Нудда, поэтому не мог ответить, почему Ллогрис избежал нашествия орды демонов.

— Хорошо. Чего ты от меня хочешь? — спросил король Калбха, понимая, что мы наконец подошли к истинной цели нашего появления в его землях.

— Прошу, чтобы ты помог мне передать трон Придейна законному королю. Лью ты уже видел…

Он задумчиво потянул себя за кончик уса.

— Ты просишь помощи… что ж, я окажу ее, — сказал он наконец. — Но на поле боя кровь проливать не мне. Поэтому я соберу вождей, и пусть они решают.

Он и в самом деле, не откладывая, призвал знать и вождей из окрестных поселений. Их собралось в Блэр Кадлис пятнадцать человек. Король оглядел собравшихся, а потом сделал мне знак выйти вперед.

— Говори, бард, — предложил король, — мы выслушаем тебя.

Я еще раз рассказал о наших зимних злоключениях. Не утаил и того, что Сихарт стерт с лица земли, а людей в Придейне осталось всего ничего. Я рассказал им о лорде Нудде и его демонах, а также о том, как встретил гибель наш Великий Король, особо подчеркнув, что виной тому предательство. Я рассказал, как принц самовольно надел торк короля, и предположил, что сейчас Мелдрин слаб, и если мы будем действовать быстро, то сможем свергнуть узурпатора до того, как он успеет собрать силы.

А затем я попросил их помочь Лью вернуться на трон короля Ллвидди. Калбха поблагодарил меня за рассказ и попросил оставить их, чтобы вожди могли посовещаться.

Совет длился весь день. Мы с Лью отдыхали, наслаждаясь теплом, пока Гид протягивает нежные исцеляющие руки сырым, опустошенным Солленом землям. Лью был спокоен и задумчив. Я видел, что он о чем-то размышляет, и старался его не беспокоить.

Вечером второго дня нас призвали на королевский совет, чтобы сообщить результаты обсуждений. В коридоре было темно и пахло застоявшимся дымом. Огонь в очаге не горел. Мы подошли к трону короля и остановились перед ним; сесть нам не предложили. По лицам собравшихся я понял, больше мы не можем рассчитывать на добрую волю Калбхи. Король заговорил со своей обычной прямотой.

— Мы услышали твое предупреждение, бард, — сказал он. — И мы надеемся, что это спасет множество жизней. За это мы тебе благодарны. Но даже в таком случае мы не сможем выступить с тобой против Мелдрина.

— Досточтимый король Калбха, — ответил я, — я принимаю твое решение, как бы горько мне не было. Мне самому не по себе, ведь это я говорил о слабости Мелдрина, я отдал жизни моих родичей в твои руки, но я не привел никаких доказательств своим словам и не требовал поверить мне.

— Это так, — кивнул король. — И вот тебе наше решение. Я не стану нападать на ллвидди или захватывать земли Придейна. — Я было хотел поблагодарить короля за это мудрое решение, но лорд Круина остановил меня. — Я убежден, что Мелдрина не так-то легко вернуть на место. Если вы останетесь здесь, принц решит выступить против нас, а я не хотел бы давать ему повод для войны. Поэтому вам лучше уйти отсюда до завтрашнего захода солнца. — Вожди Круина одобрительно забормотали. — Но вы доверились мне, и я не хочу прослыть неблагодарным, — продолжал Калбха. — Можете выбрать любых лошадей и любое оружие, вас снабдят припасами в дорогу. — Он выжидательно посмотрел на нас. — Ну, что скажешь?

— А что тут сказать, кроме как прославить твое великодушие, лорд Калбха, — ответил я, почтительно склонив голову. — Мы с благодарностью примем твои дары.

Но тут заговорил Лью.

— Воистину, щедрость твоя велика, король Калбха. Но я хотел бы спросить, не простирается ли она еще немного дальше?

— У тебя есть просьба? — осторожно спросил лорд Круина. — Говори. Что бы ты хотел?

— Каррах, лорд Калбха.

Калбха с недоумением посмотрел на Лью и дернул себя за кончик уса.

— Тебе нужна лодка? — повторил он, оглядываясь на своих советников; никому из них, судя по всему, не понравилась эта просьба. — Хорошо, у тебя будет каррах. Но за нее я хотел бы получить кое-что взамен.

— Я сделаю все, что в моих силах, — решительно ответил Ллев. — Чем я могу отплатить тебе?

— Пока ты и я будем править своими народами, пусть между нами будет мир.

— Великий король, ты знаешь — у меня нет своего королевства. Но если вдруг оно когда-нибудь появится, клянусь тебе: наши народы будут жить в мире, пока я буду править.

Слова прозвучали с такой убежденностью, что Калбха остался доволен.

Король Калбха велел принести чашу, и они с Лью выпили, скрепив тем самым свои обещания. Я тоже остался доволен: ведь королевская власть Лью впервые была признана не только на словах, но и на деле.

Следующим утром Калбха предложил нам на выбор двенадцать прекрасных лошадей. Я уже готов был остановить внимание на двух из них, но тут Лью повернулся к Калбхе и сказал:

— Нас ждет долгое путешествие и, несомненно, много опасностей. Лошади Круина известны по всему Альбиону, и они действительно превосходят всех других, которых я видел. Если бы вы были на моем месте, каких бы вы выбрали?

Тем самым он дал Калбхе возможность продемонстрировать свои превосходные знания лошадника, и он не замедлил этим воспользоваться.

— Любую из них можно продать где угодно задорого, — сказал он. — Любая будет вам полезна. Он сделал паузу и хитро прищурился. — Но ты прав, спросив моего совета. Ведь не всегда нужны самые быстрые ноги или самый роскошный плащ. — Король вошел в загон и принялся прохаживаться среди лошадей, поглаживая и похлопывая их по шеям и бокам. Лью сопровождал его, обсуждая с королем достоинства каждой лошади. Мне оставалось лишь смотреть, как они мило беседуют друг с другом. Я снова отметил, что Лью стал более решительным и целеустремленным. Вообще манера его поведения изменилась. Впервые с тех пор, как он вышел из Кургана Героев на Кнок Риге, он выглядел таким уверенным.

Калбха и Лью осмотрели лошадей и после долгих раздумий выбрали двух: длинноногую вороную кобылу и чалого жеребца с белой звездой во лбу. Оба были молодыми и сильными животными. А когда их взнуздали, Калбха сам поехал с нами на берег.

Как и Ллвидди, короли Круин уже давно застроили часть побережья вдоль Мьюир-Глейна верфями. Однако, в отличие от ллвидди, круин никогда не питали особой любви к морю. Они предпочитали лошадей и твердую землю под ногами.

Тем не менее каррахи у них получались прекрасные: черные, с бортами из толстых досок, с низким верхом и тяжелыми квадратными парусами. Сейчас на причале стояло всего четыре карраха, достаточно большие, чтобы взять на борт нас вместе с лошадьми. Калбха распорядился выдать нам лучший из четырех. Пока его моряки готовили судно к выходу, король Круин расхаживал по гальке, подмечая каждую мелочь и командуя тем, как размещают лошадей.

Я думаю, он не хотел нас отпускать. Барда при дворе не было, так что я бы оказался для него очень кстати. Кроме того, Лью ему нравился; если бы не опасения войны с Мелдрином, он нашел бы место для Лью в своем отряде.

Итак, король Калбха очень помог нам. И когда пришло время отчаливать, он стоял на берегу, скрестив руки на груди, и наблюдал, как каррах выходит на глубину и поднимает паруса.

— Он хорошо нас принял и сделал много добра, — сказал Лью, устраиваясь рядом со мной у румпеля. — Мне бы хотелось однажды отплатить за его доброту.

— Еще отплатишь. Ну, теперь, когда у тебя есть каррах, куда мы направимся? — спросил я, глядя на спокойное море. — Ветер попутный. Мелдрин далеко. Куда идем?

— На Инис Скай, — без колебаний ответил он. — Там нас ждет достойный прием.

Итак, мы плыли на Скай — самый красивый из островов Альбиона. Лодка наша была небыстрой, но, думаю, добралась бы и без нашего участия. Мы следили лишь за тем, чтобы в парусах был ветер. Нам ничто не грозило, ибо Мелдрин никак не мог преследовать нас. В Сихарте не осталось мореходных каррахов. Покинув Мьюир Глейн, мы могли сойти на берег где угодно, разбить лагерь, напоить и накормить лошадей.

В общем, путешествие можно было бы назвать приятным, если не думать о дикости берегов, мимо которых мы шли. Большинство земель Придейна оставались заброшенными. Нам не встретилось ни единой живой души, и я, признаться, не раз подумывал, а найдем ли мы кого-нибудь на Инис Скай?

После нескольких дней пути впереди выступил из моря скалистый мыс Скай. Я встал на носу и осмотрел скалы над заливом.

— Давай туда! — крикнул я, указывая на тонкую струйку дыма над кухней позади зала Скаты. — Похоже, Нудд до них не добрался!

— Вот и хорошо, — ответил Лью. Больше он не говорил, но в этих немногих словах я отчетливо услышал облегчение. Лью долго пробыл здесь и полюбил остров. «Пока он у меня есть, — сказал он мне однажды, — Инис Скай — мой дом».

Была и еще одна причина выбрать Инис Скай. Остров находился далеко за пределами досягаемости Мелдрина; пройдет немало времени, прежде чем лжекороль отправит кого-нибудь сюда искать нас. Однако остров все же вёл торговлю со всем Альбионом: сюда съезжались сыновья дворян и героев со всех королевств, чтобы научиться воинскому искусству. Через них я надеялся узнать, как обстоят дела в Каледоне и Ллогрисе.

Мы зашли в мелкую, песчаную бухту. Наше прибытие заметили. Сам Бору, главный наставник школы Скаты, вышел встречать нас.

— Тегид! — вскричал он, увидев меня на носу карраха. Он спешился и вошел в воду. Я бросил ему веревку, и он побрел обратно на берег привязывать наше судно.

— Тегид! — кричал он по дороге. — Рад тебя видеть! А кто это с тобой?

— Бору! — сказал Лью, выпрыгивая из лодки. — Неужто не узнал?

Долговязый воин остановился и принялся рассматривать моего спутника.

— Ллид? — неуверенно произнес он. — Не может быть!

— Был Ллид, теперь он Ллев, — ответил я. — Много всякого случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Здравствуй брат! — Лью протянул руки, приветствуя Бору по-родственному.

— Ллев, значит? — Бору рассмеялся, бросил швартов и крепко ухватил Лью за руки. — Ты наконец завоевал себе имя. Расскажи, как это произошло!

— Со временем обязательно расскажу, — заверил Лью. — А пока послушай Тегида. Он лучше расскажет о том, что выпало на нашу долю.

Бору подобрал швартов, помог закрепить каррах и выгрузить лошадей. На них мы и отправились вверх к каэру. Крепость Скаты не нуждается в стенах и воротах. Ее воинской славы вполне довольно. Таким образом, мы подъехали прямо к входу в зал и спешились.

— Ты чуешь, какой тут воздух, Тегид! — Лью глубоко вздохнул. — Свободой пахнет! Он поглядел вверх. — На небо посмотри! Оно здесь совсем другое.

Бору вошел впереди нас в зал, отбросив в сторону бычью шкуру, закрывающую дверной проем, и громко крикнул. Однако ответила не Ската, а Гэвин, ее златовласая дочь. Она поднялась со своего места у очага, удивление на ее лице сменилось радостью, и она поспешила приветствовать нас.

— Добро пожаловать, Тегид. Рада тебя видеть. Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как ты ушел отсюда, а на самом деле всего-то год прошел. — Теперь она повернулась к Лью. Не узнавая, всмотрелась в его лицо.

— Гэвин… Я… — начал Лью.

Услышав свое имя и знакомый голос, она неуверенно произнесла: «Ллид?»

Он кивнул. Она нерешительно подошла ближе, подняла руки, хотела коснуться щеки, но сдержалась.

— Ллида больше нет, — объяснил я, — Человека, которого ты видишь перед собой, теперь зовут Ллев, и он король Придейна.

— Это что — шутка? — Глаза Гэвин расширились. — Король?

— Это все Тегид, — смущенно признался Лью. — Долгая история…

— Хочу послушать! Король Придейна? — Бору ахнул. — Кто бы мог подумать?

— Ты изменился, — тихо сказала Гэвин. — Дело не в имени. Ты — не тот человек, который покинул остров всего год назад. — Она подняла руку, провела по волосам, тронула щеки. Затем, словно убедившись, что мужчина перед ней именно тот, кого она помнит, наконец обняла. — Я скучала без тебя. — Она обращалась только к Лью, меня как будто здесь и не было.

Я видел, как она подалась к нему, и понял, что через все темные, заснеженные дни Соллена она пронесла в сердце тлеющий уголек любви. И когда она обняла Лью, уголек превратился в ровное, ясное пламя. Почему бы и нет? Они хорошо знали друг друга. Все-таки Лью провел на острове семь лет: оттачивал свои воинские умения, отдыхал… На третий сезон пребывания на острове к Скате приехали три ее прекрасные дочери; они предпочитали зимовать здесь, особенно если учесть, что большинство учеников на зиму разъезжались по домам.

Лью, верный приказу Мелдрона Маура, не возвращался в Сихарт, он провел холодные солленские сезоны на Скай в прекрасной компании.

Я повернулся к Бору.

— Сколько сейчас на острове воинов?

— Шестнадцать, — ответил он. — Они на охоте на дальнем конце острова и не вернутся, пока совсем лошадей не замучают. А другие еще не прибыли.

— Где Ската?

— Она позже подойдет, — ответила Гэвин. — Вы устали. Сидите, отдыхайте. Я сейчас принесу вам поесть и выпить. — Она быстро вышла, и Лью проводил ее взглядом.

— Хорошо здесь. У меня такое ощущение, будто я домой вернулся.

— Садитесь, братья, — сказал Бору, собирая придвигая для нас лавки. Он и сам уселся, сложив длинные руки на груди. — Какие новости у Мелдрона Маура? — спросил он с улыбкой.

Меня мучил вопрос: неужто жители острова ничего не знают о том, что происходит в большом мире?

— Какие последние вести дошли до вас из Придейна? — спросил я.

— Никакие. Ни слова. Ни звука, — ответил Бору. — Впрочем, неудивительно. В этом году море замерзло. Я таких холодов еще не видывал. Думал, они никогда не кончатся.

В этот момент снова появилась Гэвин, а за ней, пританцовывая, спешила Гован. Сестры были совершенно непохожи друг на друга. У Гэвин были золотистые волосы, а кожа — светлая, почти белая; Гован была яркой шатенкой, а кожу покрывал вечный загар. Про таких говорят — солнцем поцелованная. Глаза у нее были голубыми, а у сестры — карими. Гэвин была высокой, грациозной, Гован — непоседливой, очень живой, казалось, движение доставляет ей удовольствие. А еще она практически не замолкала. Где бы она ни появлялась, там тут же вспыхивал смех, правда, бывало, и слезы, но уж никак не тишина.

Они и вошли со смехом. Гован быстро подошла к Лью и долго рассматривала его, очарованная переменой, произошедшей с моим другом.

— Ллид? — прошептала она тихим от благоговения голосом. — Что с тобой случилось?

— Зима была тяжелая… — ушел от ответа Лью.

— Сестра сказала, что ты изменился, но… — вместо продолжения она рассмеялась.

— Я тоже рад тебя видеть, Гован, — сдержанно ответил Лью.

— Ты же знаешь, тебе здесь всегда рады, — быстро проговорила Гован, сдерживая рвущийся наружу смех, а теперь, когда ты еще и король, тем более.

Снаружи послышались шаги, и почти сразу в зал вошла Ската, в алом плаще, с поясом пурпурного цвета. Длинные золотистые волосы растрепал ветер по дороге, щеки горели от свежего воздуха. Она, конечно, видела наш каррах на берегу и приготовилась приветствовать гостей.

— Тегид! — воскликнула она. — Привет тебе и добро пожаловать. Она повернулась к Лью. — И тебе тоже… — Ската замолчала, подошла ближе и внимательно оглядела Лью. — Ллид? Это ты?

— Я вернулся, Pen-y-Cat, — ответил он, используя неофициальный титул, присвоенный ей учениками-воинами: «Мастер битвы».

— Подойди, сын мой, — сказала она. Всех, кто овладел своим мастерством и прошел ее суровую школу, она признавала своими сыновьями.

Лью встал перед ней. Она положила руки ему на плечи и долго смотрела в глаза.

— Да, это Ллид, — сказала она и, наклонившись, поцеловала его в обе щеки. — Добро пожаловать, сын мой.

— Теперь мое имя Лью, — просто сказал он ей.

— И он король! — добавила Гован.

— Что? В самом деле? — спросила Ската, спокойно рассматривая Лью. — Что ж, я с удовольствием услышу твою историю. — В этот момент вошли слуги с тарелками с хлебом, мясом и кувшинами пива. — Разожгите огонь и наполните чаши, — приказала Ската, потом повернулась ко мне и потребовала: — А ты, Тегид, расскажешь нам, как произошли эти чудесные изменения.

— Вот-вот! — оживился Бору. — А то я уж думал, он язык проглотил.

В зал вошла Гвенллиан, старшая дочь Скаты. Видимо, она сопровождала мать, а потом устраивала лошадей в конюшнях. Еще от порога она громко приветствовала всех, но, увидев Лью, замерла на полушаге. Улыбка застыла на лице Гвенллиан, и мне даже подумалось, не собирается ли она упасть в обморок, потому что ее ощутимо качнуло. Но глаза смотрели по-прежнему внимательно. Все молчали.

— Привет тебе, Лью, — тихо выдохнула она, неотрывно глядя на короля. — Наконец-то ты пришел.

Меня такое странное приветствие не удивило, поскольку именно Гвенллиан провидела ужасные события, охватившие Альбион. Именно Гвенллиан подарила Ллиду пророчество, в котором впервые прозвучало его новое имя. Сейчас мудрая бенфэйт узнала его, несмотря на перемены во внешности, или, скорее, как раз из-за этого.

Момент повисел в воздухе и прошел. Гвенллиан подошла к Лью и поцеловала в щеку. Ската с интересом наблюдала за происходящим. Даже потом, когда старшая дочь уже отошла от Лью, она все еще не сводила с него глаз. А Лью, наконец, отошел от смущения, вызванного приветствиями. Уж не знаю, что там разглядела Pen-y-Cat — возможно, просто вспоминала того человека, которого недавно проводила с острова, или оценивала нового сильного союзника.

Мы расположились у пылающего очага, и я начал печальный рассказ обо всем, что произошло с тех пор, как мы с Лью в последний раз сидели в этом приятнейшем зале. Я рассказал о том, как лорд Нудд со своим демоническим воинством терзал Придейн, об уничтожении Сихарта и всех других поселений, больших и малых. Я рассказал им о нашем отчаянном походе в Финдаргад и о долгой осаде, закончившейся тогда, когда Лью нашел Поющие Камни, и как умирающий Фантарх сумел спасти Песнь Альбиона.

Наконец, я рассказал о подвиге Лью на стене в Финдаргаде и о предательстве принца Мелдрина, приведшим к смерти Великого короля; я рассказал о похоронах и погребении Мелдрона Маура, а также о том, как на глазах у всех Лью вышел из Кургана Героев. Я поведал о том, как в соответствии с традициями передал королевскую власть Лью, и как в отместку за это Мелдрин, злое семя, присвоил верховную власть себе, а нас бросил в яму. Рассказал и о побеге и наших дальнейших странствиях, закончившихся на Инис Скай.

Я знал, что нам понадобится помощь Скаты, поэтому ни о чем не умолчал. Я уже обдумывал план, с помощью которого мы могли бы вернуть трон Придейна законному владельцу.

Пока я говорил, никто из моих слушателей так и не прикоснулся к хлебу и пиву. Когда я закончил, уже спустилась ночь, и в зале стало темно. Мы сидели вокруг очага, и огонь в нем потихоньку угасал. В тишине зала потрескивание углей стало громче. Моя история ошеломила и поразила всех. Бору смотрел на мерцающие угли, лицо воина осунулось; Ската и Говин хмурились.

Гвенллиан сидела с прямой спиной, сложив руки перед собой, с закрытыми глазами. На лице Гэвин отражалась смесь жалости и гордости, и мне было интересно, о чем она сожалела и чем гордилась.

Наконец Ската вздохнула и сказала:

— Я сожалею о смерти Мелдрона Маура и опечалена действиями его властолюбивого сына. Я постараюсь вам помочь всем, чем смогу.

Ската сама предложила то, что я надеялся получить после долгих уговоров.

— Премного благодарен, — с поклоном ответил я. — С вашей помощью нам будет намного легче восстановить законное правление.

Но тут Гвенллиан подняла руку и сурово произнесла:

— Вам следует знать: моя мать связана обещанием никогда не оказывать помощи одному королю против другого, и не поднимать меч против того, кто передал под ее опеку своих родичей. Разумеется, если только кто-нибудь из них первым не выступит против нее. — Она помолчала, давая мне возможность осознать сказанное.

Да, с таким запретом не поспоришь, хотя для меня это значило крушение многих планов.

— Это правда, — кивнула Ската. — Не всеми средствами я могу воспользоваться.

— Pen-y-Cat, — сказал Лью, — хотя один твой клинок стоит сотни, нам хватит и того, что ты дала нам приют. Тебе не нужно опасаться нарушить запреты. Мы найдем другой способ победить Мелдрина.

— Ну, я-то не связан никакими обещаниями, — сказал Бору, внушительно поднимаясь. — Я с радостью пойду против Мелдрина и всех, кто с ним. Я тебя поддерживаю, брат. Располагай мной.

— Спасибо, — Лью поклонился старшему наставнику. — Принимаю твою помощь. Нам очень кстати будет твоя сильная рука.

— Довольно, — сказала Ската, вставая, — не будем больше об этом говорить. Вы — друзья, долго отсутствовавшие в этом зале. Сегодня вечером будем есть и пить вместе и радоваться вашему благополучному возвращению.

Она кликнула слуг и велела снова разжечь огонь и подавать еду и питье. Мы и в самом деле больше не говорили о Мелдрине и его подлом предательстве.

Ночь перевалила на вторую половину, когда мы решили укладываться спать. Бору отвел нас через залитый лунным светом двор к дому воинов. Лью вдруг остановился и посмотрел на усыпанное звездами небо.

— Что такое? Ты видишь что-нибудь необычное? — спросил я.

Он ответил не сразу.

— Я и забыл, какие они здесь яркие, — пробормотал он наконец. — И как близко.