Серебряная рука

Глава 35. ГВИР

— Повтори, пожалуйста, Гэвин. Постарайся вспомнить точные слова Гвенллиан.

— Она протянула руку, — ответила Гэвин, — и указала в сторону от меня. Я посмотрела туда и увидел, что она показывает на озеро. Гвенллиан сказала: «Не бойтесь. В воде есть исцеление». А потом… — Гэвин вздохнула.

— Да, да! Что было потом?

— Потом я проснулась, — ответила она. — Я побежала сюда, всю дорогу бежала… Слезы опять покатились у нее их глаз. — Я спустилась к озеру… Мне показалось: а вдруг, Гвенллиан будет здесь, ведь сон был таким реальным. Я думала, вдруг она вернулась к нам… и я застану ее на берегу.

— Говорила она еще что-нибудь? Подумай хорошенько. Больше ничего?

Гэвин медленно покачала головой.

— Нет, — тихо ответила она. — Больше ничего. О, Тегид… Тегид, я видела ее!

Я обнял ее за плечи и притянул к себе. Некоторое время мы стояли молча, а затем Гэвин выпрямилась и отстранилась. Она вытерла слезы и быстро ушла, оставила меня размышлять о значении ее сна.

В ту ночь я так и не лег спать. Я ходил вдоль отравленного озера, почти не обращая внимания на жуткий запах. В голове кипели мысли; разговоры с Неттлсом и Гэвин очень меня обеспокоили. С каждым шагом я чувствовал, как ужасающая цель происходящего совсем близко от меня, прямо здесь, скрытая совсем неплотной границей этого мира — неумолимая, непреклонная. Я чувствовал ее всей душой, но понять не мог.

Воины начали собираться перед рассветом. Собственно, приготовления продолжались всю ночь, и с наступлением дня они уже близились к завершению. Каринкс позвал их, и мой внутренний взор показал картинку.

Они стояли в боевом снаряжении, сильные, как лес высоких дубов, ожидая приказов своих боевых вождей.

В зеленых глазах Скаты невозможно было заметить никаких признаков волнения; светлые волосы собраны и убраны под военную повязку. На плече она несла небольшой круглый щит. Одежду составляла кожаная рубаха с нашитыми внахлест бронзовыми дисками, делавшими ее похожими на чешую ящерицы, в руке — белое копье. К древку копья она привязала три полоски ткани чуть ниже листовидного наконечника: две черные и одну белую. Это были meirwon cofeb — символы, напоминающие о дочерях, за смерть и поруганную жизнь которых она собиралась отомстить. Ясным голосом она назвала имена воинов, которым выпала честь следовать за ней в бою.

Было решено, что Pen-y-Cat станет главным военачальником. Обладая превосходными навыками и редкостной рассудительностью, она была самым грозным из наших воинов и самым хитрым из боевых вождей.

Множество воинов заслужили свое оружие под ее руководством, многие из них впоследствии достигли славы и величия, но никто так и не превзошел Скату. Она отобрала пятьдесят воинов, но не собиралась на этом останавливаться.

За ней стоял Бран Бресал, напоминающий мощный дуб; темные волосы заплетены в блестящие косы, на левой руке блестит золотой браслет, на шее — торк; в руке он держал красное копье. Из толпы воинов вышли и встали с ним рядом Вороны: Найл, Гаранау, Алан Трингад, Дастун и Эмир Лидо.

Подражая своему вожаку, они не носили плащей, сиарков, штанов или пояса. Подобно героям сказаний, Вороны шли в бой обнаженными, их смазанные маслом тела блестели на солнце.

Каждый из них приветствовал своего вождя, ударяя древком копья о щит Брана или касаясь щита татуировкой ворона на руке. Бран также призвал в свой строй несколько других воинов, выбранных им для вступления в стаю Воронов. Когда все собрались, вожак занял место перед строем.

Следующим выбирал Кинан. В голубых глазах принца светилось предвкушение битвы. Он стоял, положив руку на рукоять меча. Огненно-рыжие волосы коротко подстрижены и смазаны жиром; усы и борода причесаны. Он называл воинов отряда Галаны и других, кого наметил заранее. Затем он повернулся к своему отцу, королю Кинфарху, дожидаясь его добрения. Кинан был военачальником короля, но сам король сохранил за собой право одобрить выбор сына. Ритуал соблюден, выбор сделан.

Король Калбха, весь в шрамах, весь в золотых кольцах и браслетах, с большим мечом на бедре, вонзил острие своего синего копья в землю и взялся за древко двумя руками. Голосом, подобным громыханию железа, он вызвал людей из отряда Круин. Когда он закончил их строить, за ним стояли три ряда по пятьдесят человек.

Лью, в простых штанах с кожаным поясом, поднялся с камня, на котором сидел до этого, вышел вперед с мечом в здоровой руке и с длинным щитом, скрывающим его увечную кисть. Он повысил голос и вызвал оставшихся воинов. Многие хотели служить под его началом. Каждый воин, проходя мимо, громко ударял древком копья по краю щита Лью. Когда отбор завершился, за ним стояли три шеренги по тридцать человек и еще трое — ровно столько, сколько было убитых бардов Придейна.

Лью вскинул меч и в этот миг раздался звук каринкса. Я увидел Рода, стоящего на камне с огромным изогнутым боевым рогом. Звук пронзил воздух, заполнил долину и эхом отразился от стен хребта. Род снова протрубил сигнал, и Стая Воронов двинулась вперед. За ними шла Ската со своим отрядом, потом Кинан и Калбха и, наконец, Лью с его тройной шеренгой. Я с посохом последовал вслед за войском и начал подниматься на вершину Друим Вран.

Нас провожали. Люди стояли вдоль дороги и выкрикивали приветствия храбрым воинам. Впереди всех я заметил Гэвин. Она махала березовой веткой; рядом стоял Неттлс с ветками падуба и березы — он правильно подобрал знаки силы и доблести, названные в преданиях бардов.

В свете раннего утра передо мной проходили бесстрашные отряды нашего племени. Я видел храбрецов, спешивших навстречу смерти: тот самый народ Гвира, вставший на праведную битву. Я поднял посох, когда они проходили мимо, и призвал Быструю Твердую Руку поддержать их в бою; призвал Добромудрых, чтобы они направили их шаги; просил Дарителя дать им победу.

Все знали, что силы Мелдрина значительно превосходят наши. Но наши военные предводители тщательно оценили риски: чтобы иметь хоть какой-то шанс против такого превосходящего врага, надо действовать быстро. Воды у нас оставалось совсем чуть-чуть; еще немного, и мы станем слабеть из-за жажды. Чтобы сохранить хоть какую-то надежду, мы должны нанести удар сейчас — до того, как Мелдрин сможет утвердиться в долине за хребтом, и пока мы еще достаточно сильны, чтобы держать в руках мечи.

Совет решил найти Мелдрина и напасть на него. Если бы нам удалось убить Мелдрина и перебить его волчью стаю, остальная часть воинства, скорее всего, прекратит бой: отрубите голову змее, и гадюка умрет. А потом можно было бы снарядить отряд и отправить его за водой на соседний остров. Многие полагали, что зараза не достигла берегов Каледона.

Отряды заняли позиции на хребте. К тому времени, когда к ним подоспел я, они рассредоточились по всему Друим Вран, ожидая решения совета военачальников.

Атака не начнется, пока Ската не определит силы и расположение врага; она хотела узнать, как стоят войска Мелдрина, прежде чем сформировать ядро атаки. Мне казалось, что любая слабина в позициях Мелдрина более чем компенсируется численностью его людей. Войско Бешеного Пса занимало долину по обе стороны реки: тысячи людей… и тысячи других.

— Вот уж никогда не предполагал… — проговорил Лью, когда я занял место рядом с ним. Бран слева от него пристально вглядывался в долину, сжав губы в тонкую линию.

— Пес Придейна добился заметных успехов, — заметил я. — Он высоко поднялся на телах убитых и порабощенных.

— Тогда ему будет еще больнее падать, — заявил Бран. — Я посчитаю за честь добавить разрушений, которых он так хочет.

Мы стояли на вершине хребта, ожидая возвращения Скаты. Отсюда было плохо видно, так что они с Кинаном спустились вниз, чтобы внимательно рассмотреть порядки врага. Когда она вернется, тогда и будем принимать окончательное решение о порядке боя.

Ждать пришлось долго. Солнце поднялось выше, становилось все жарче, утро прошло. От ожидания устаешь, люди беспокоились и хотели пить. Дневной запас воды уже кончился, и мы с опаской наблюдали, как яростное светило поднимается все выше. Подошел Калбха, и мы теперь вместе рассматривали долину внизу. Дым от костров, где готовили еду, распространялся вдаль серо-белыми волнами.

— Они как океан, — тихо заметил Калбха. — А мы как огонь, вырывающийся из трещин в горах.

Время близилось к полудню, когда наконец появилась Ската и принесла тревожные вести: воины продолжают входить в долину.

— А Мелдрина со своим отрядом еще нет. Может, он как раз сейчас входит в долину, но мы его не видели.

— У меня сложилось такое впечатление, что они пока не собираются нападать, — добавил Кинан. — Ждут чего-то.

— Мелдрина ждут, что уж тут гадать, — отозвался Лью. — Если так, может, не будем ждать, нападем сейчас?

Кинан в сомнении пожал плечами.

— Я бы сразился с Бешеным Псом, а его щенки мне не интересны. Но сидеть здесь дальше нет смысла. Думаю, надо начинать.

Лью посмотрел на Скату.

— Что скажешь, Pen-y-Cat?

Ската встала.

— Вряд ли удастся застать их врасплох, но сейчас они не готовы. Пока нет Мелдрина, их будет легче запугать. Да, надо нападать.

Бран, Кинан и Калбха согласились, и все разошлись по своим отрядам.

— Что ж, — сказал Лью, продевая культю в ремни щита, — раз дело дошло до драки… Ты нас поддержишь?

— Что за вопрос? Ты же знаешь, поддержу обязательно.

— Да, знаю, — как-то нараспев протянул он. Прислонил копье к плечу и взял меня за руку.

— Прощай, Тегид.

— Пусть у тебя все будет хорошо, брат, — ответил я, крепко обняв его.

Лью отошел и занял место во главе своего отряда. Мгновение спустя он махнул мечом, подавая безмолвный сигнал, и воины начали спускаться в долину. Вскоре они исчезли среди деревьев, и я больше их не видел.

Я шел по вершине хребта Друим Вран, пока не нашел удобную площадку, с которой меня могли видеть в долине. Здесь я присел на камень. Битва еще не началась.

Тусклое, угрюмое солнце заливало долину жаром, река отсюда виделась черным ядовитым пятном. Она привлекла мое внимание. Признаться, она не казалась серьезным препятствием, но я заметил, что враги стараются держаться подальше от берегов. По обеим сторонам вонючей ленты стояли большие лагеря. Разумеется, никто из реки не пил и даже не подходил к воде. Своим внутренним глазом я оглядел широкую долину в поисках хотя бы клочка голой земли и не увидел такого. Долина кишела войсками, но вливались они через одно единственное узкое устье.

Кто-нибудь видел когда-нибудь такую силу в Альбионе? Пожалуй, никто и никогда. Я сидел на камне и смотрел на это чудо. Ни во времена Немеда, ни даже во дни Нуады не слыхали о таком воинстве. Лошадям и людям не было конца. Копья воинов торчали, как ясеневый лес; блеск мечей на палящем солнце походил на сияние моря, а щитов было больше, чем гальки на большом пляже.

Ската, мудрый военачальник, отказалась от лошадей — крайне разумный ход. Поначалу лошади, конечно, помогут, но они также облегчат врагу задачу окружить и уничтожить нас. Наш план сражения зависел от возможности проникновения вглубь сил Мелдрина. Найти его и уничтожить — это могли сделать только пешие, которым в хаосе битвы легче проскользнуть сквозь ряды незамеченными.

Я наблюдал за тем местом, откуда должны были появиться наши воины. Ската приказала, чтобы ни один каринкс не издавал ни звука.

— Они, конечно, обнаружат нашу атаку, но не сразу, — сказала она. — Возможно нам удастся проникнуть в самый центр войска Мелдрина прежде, чем те, за рекой, догадаются, что началась битва.

Это была наша единственная надежда: взять центр и попытаться удержать его. Тогда врагу придется прорубаться сквозь собственные ряды, чтобы добраться до нас. Да, мы попадем в окружение; но там столько врагов, что нас окружили бы, каким бы ни был ход сражения. Зато взяв центр, мы сократим для себя поле боя, и наши отряды будут сражаться вместе.

Я уже говорил, насколько отчаянную тактику предложила Ската. Но, глядя вниз на море голов воинов, расположившихся лагерем внизу, я понял всю безнадежность нашего положения. Мы не можем рассчитывать на победу над Мелдрином. В лучшем случае мы… что? Отложим его неизбежную победу?

Калбха был прав: мы — всего лишь огонь, вырывающийся временами из трещин в земле, а воинство Бешеного Пса широко и глубоко, как море. Как только начнется битва, это море захлестнет нас, и мы исчезнем без следа.

Едва эта мысль укоренилась в моей голове, я услышал резкое карканье ворона, летящего над хребтом. Я обратил незрячие глаза к небу, и мне показали черные крылья на фоне грязно-желтого неба. Я отвернулся. Но почти сразу в ушах зазвучал голос Гвенллиан. Бенфейт говорила: «Пусть солнце потускнеет, как янтарь, пусть луна скроет лик, пусть мерзость и запустение воцарятся на земле. Пусть четыре ветра сражаются друг с другом и гром их схватки долетит до звезд. Древняя Пыль поднимется к облакам; душу Альбиона разорвут враждующие ветра. Моря поднимут свои могучие голоса. Нигде не найдется безопасной гавани…

Тогда разгневается Злой Великан. Ужас будет сеять повсеместно его меч. Очи его воспламенят огонь; с губ его будет сочиться яд. Во главе великого войска он разграбит остров. Никто не сможет противостоять ему. Его время — время великого беззакония. Остров Могущественных станет могилой.

Так будет, ибо Медный Человек уже сел на медного коня; он творит великое горе. Восстаньте, жители Гвира! Возьмите оружие! Ополчитесь против лжелюдей среди вас! Шум битвы долетит до звезд, и Великий Год придет к своему завершению».

Да, все именно так, как она предсказывала. Но пророчество завершается загадкой: «Слушай, о Сын Альбиона: кровь рождается от крови. Плоть рождается из плоти. Но дух рождается от Духа и с Духом пребывает. Альбион станет единым, когда Герой совершит подвиг и воцарится Серебряная Длань».

Серебряная Длань — имя, данное Защитнику, спасителю Альбиона: Ллав Эрайнт, это о нем говорит предсказание!

Внутри меня раздался настоящий вопль: Дурак! Что ты наделал? Я пытался добиться исполнения пророчества, я сделал его королем. Но я потерпел неудачу.

Мелдрин разрушил надежду на то, что Лью сможет править. Правило Суверенитета не может быть нарушено или отменено — ни по какой причине, ни для какого-либо человека. Бешеный Пес Мелдрин отнял у него королевскую власть, отрубив руку. И теперь, думал я, глядя на вонючую, задымленную долину и на смертоносные ряды врагов, Остров Могущественных превратился в могилу.

Я услышал позади себя тихий звук шагов. Прежде чем я успел повернуться, я почувствовал руку Гэвин у себя на плече.

— Я побуду здесь с тобой, Тегид, — просто сказала она, но таким тоном, который не предполагал отказа.

— Побудь, — сказал я. — Будем вместе поддерживать наших храбрецов.

Она устроилась рядом со мной.

— Не могу ждать с остальными. Я подумала, вдруг понадобится кто-нибудь, чтобы присматривать за тобой.

Мы сидели вместе; она была права — так лучше ждать начала сражения. И когда оно все-таки началось, то поначалу напоминало едва заметную рябь в океане, которым повелевал Мелдрин. Я увидел небольшой водоворот в лагере прямо под нами — и некоторое время без интереса наблюдал за ним, прежде чем понял, что это Ската вступила в бой.

— Смотри! Там! — воскликнула Гэвин. — Началось!

Отряд Калбхи шел правее и позади Скаты, а отряд Кинана — чуть левее. Все трое сообща быстро прорвались сквозь беспорядочные ряды, нанося удары быстрее, чем я мог себе представить. Враг, казалось, таял перед ними, практически не оказывая сопротивления.

Вороны нанесли удар с правого фланга, направляясь на соединение с силами Скаты. Скорость, с которой они двигались, была непостижима! Я видел, как бежит Бран, разбрасывая перед собой толпы врагов; Алан Трингад и Гаранау сражались по обе стороны от него, остальная Стая Воронов шла за ними.

Сначала я не видел Лью. Но Гэвин сказала:

— Вижу! Слева от Кинана. Вот он!

Своим внутренним зрением я увидел Лью. Со своим отрядом он летел на соединение с отрядом Скаты. Как и в случае с остальными, противник просто ошеломленно откатывался назад, и нападавшие быстро продвигались вперед.

Я услышал крики с вершины хребта слева и, обернувшись, увидел, что половина населения Динас Дура стоит на хребте, а остальные карабкаются в поисках места, откуда лучше будет видно сражение. Они не могли ждать, они все пришли сюда, чтобы помогать своим.

Вскоре крики переросли в ликующие вопли. Я сомневался, услышат ли воины внизу поддержку своих родичей, но она излилась на них искренним ливнем хвалы.

И какое-то время казалось, что совершается невозможное: одной лишь решимостью мы побеждаем врага, гоним его из долины.

Шорох камней справа от меня дал понять, что Неттлс, как всегда ненавязчивый, занял место рядом со мной. Кинфарх с копьем в руке шел за ним по пятам, осматривая долину. Если воинство Бешеного Пса и удивило его своим количеством, виду он не подал.

— Начало хорошее, — заметил он, подходя ко мне. — Их много, но они плохо обучены и не готовы сражаться.

— Да, началось хорошо, — согласился я. Мне еще не приходилось видеть армию в таком беспорядке и смятении. — Действительно, они ведут себя совсем не как воины.

Только сказав это, я понял, почему все происходило так, а не иначе. Это были не воины. Конечно, нет. Откуда бы Мелдрину набрать такое огромное войско? Если бы я дал себе труд задуматься об этом, я бы увидел очевидную истину: во всем Альбионе не хватит воинов для такой армии. Мелдрин загонял в свои ряды тех слабых, которых завоевывал, — фермеров и ремесленников, пастухов и необученную молодежь. Он дал им копья и мечи, но это не сделало их воинами. Вот почему, столкнувшись с нашими отчаянными, идущими на смерть бойцами, несчастные неподготовленные враги просто разбегались или падали под ударами.

Конечно, хвастаться тут было особо нечем. Но вид врага, бегущего от наших наступающих воинов, все равно заставлял людей кричать и радоваться. Радостное приветствие эхом разнеслось по склонам каскадом благословений. Внутренним взором я видел, как враг отступает; настоящий отлив, море, отступающее в свой час назад. Фермеры и пастухи против настоящих воинов! Никакой славы такая победа не принесет. И все же я смел надеяться, что безрассудно смелая атака наших героев обратит толпу в бегство.