Серебряная рука

Глава 13. КРАННОГ

Лагерь мы разбили среди сосен над озером. В первый день Лью сделал ловушки из тростника, притопил их в камышах и вскоре достал из них двух здоровенных рыб.

Пока готовился на костре дневной улов, мы неспешно обсуждали вопрос о том, что и зачем привело нас в это место. Мы заново обсудили мое видение, подумали, как сделать его реальным, определили, что будем делать дальше. С удовольствием съели рыбу и еще немножко поговорили.

Я взялся за арфу, но Лью меня остановил.

— Подожди, Тегид, — сказал он настойчиво, — надо же что-то делать. Если так и будем сидеть, ничего не произойдет.

— Что ты предлагаешь? Скажи, попробуем сделать.

— Я пока не решил. Но что-нибудь обязательно придумаю.

В тот вечер он больше ничего не сказал, но следующим утром ушел из лагеря едва рассвело. Я еще поспал, а потом решил поискать Лью. Как и ожидалось, не нашел.

Я умывался, стоя по колено в озере, когда до меня долетел новый глухой звук. Поспешно одевшись, я повернулся туда, откуда долетел звук.

— Лью? — позвал я. — Это ты, Лью?

— Я здесь, — откликнулся он. Голос прозвучал откуда-то неподалеку.

Я направился в ту сторону и нашел его на утесе над озером.

— Я что-то слышал. Это ты был?

— Вот. Это я принес, — он вложил мне в руки что-то большое и тяжелое. Оно было гладким и прохладным на ощупь.

— Камень? Зачем ты его притащил?

— Мне надо разметить границы нашего каэра, — ответил он. — Это будут краеугольные камни. — Видимо, он набрал камней на берегу. Они кучей лежали рядом. Теперь он отмечал камнями углы будущей крепости. Он провел меня по воображаемому периметру и показал, как будут проходить стены.

— Замечательно, — сказал я. — Только место для будущей крепости обычно выбирает бард. Иначе крепость стоять не будет. Особенно если это королевская крепость.

— Да какой я король! — с раздражением ответил он. — Ты всё забываешь, Тегид. Я калека. В этом мире воины не хотят идти за калеками. Вот в чем дело!

— Да, верно. Однако мудрость Всеблагого…

— Слушай, не начинай опять! Хватит.

— Нет уж, ты послушай! Быстрая Твердая Рука отметила тебя; Он решил, что будет иметь дело с тобой. Теперь твоя очередь выбирать: следовать Его велениям или повернуть назад. Третьего пути нет. Но если ты выберешь первый путь, дальше будет все интереснее.

— Не из чего тут выбирать! Бессмысленно это.

— Я уже говорил — никто не ведает путей Благомудрого.

— Это ты так думаешь!

— Я не думаю, я настаиваю.

— Да почему?! — возмутился Лью. — Откуда такая уверенность?

— Нет у меня уверенности. И определенности тоже нет, это тебе она нужна.

— Знаешь, Тегид, мне и без того тошно.

— Понимаю. Жизнь сурова и беспощадна. Но дело-то в том, что выбора никому избежать не удастся. И тебе тоже.

— А-а, да что с тобой говорить! — отмахнулся он, и его голос эхом разнесся по воде, как крик птицы.

— Путь осилит идущий, — сказал я.

— Ты говоришь как… как бард, — кисло ответил он.

— А я и есть бард. И как бард, говорю тебе: нас привели сюда не просто так. И Тот, кто привел нас сюда, считает, что Его цель пока не достигнута.

— Да нет в ней никакой цели! А я тебе верил, Тегид!

Как видно, боль глубоко засела у него в душе. И дело не в руке. Он отравился внутренней горечью после страданий, выпавших на его долю. Вот почему он так вел себя прошлой ночью, вот почему сейчас хватался за камни, лишь бы чем-нибудь занять свою единственную руку.

— Я же говорил тебе: во всем этом есть тайна…

— Прекрати! — взревел он, бросая камень. — Не говори мне больше о своих тайнах, Тегид, тем более о королевской власти. Слышать ничего не хочу!

Его гнев ощущался даже на расстоянии. Внутри у моего спутника все кипело.

— Какой тут смысл? — бормотал он. — Никаких инструментов! Даже ветку срубить нечем, куда уж тут строить! А даже построй мы что-нибудь, не сидеть же нам здесь! Надо возвращаться на Скай, там наше место. О, как мне все это надоело!

Мы долго стояли молча. Солнце пригревало, ветер шумел в соснах. Закричал ворон. Лью ошибается, подумал я. Это именно то место, где мы должны быть.

— Твоя затея вовсе не безнадежна, — сказал я. — Трудно выполнима — согласен, но не безнадежна.

— Барды… — проворчал Лью. — Не можем мы здесь оставаться, Тегид. Если не сможем добраться до Инис Скай, давай отправимся на юг. Возможно, люди Кинана примут нас.

Я не ответил, и он окликнул меня:

— Эй, ты меня услышал?

Я наклонился к камню, лежащему у моих ног — я запомнил, как он стукнул о землю, когда Лью его бросил.

— Я тебя услышал, — рассеянно ответил я. — Ты прав.

— Что, идем на юг?

— Да причем здесь юг?! Начинать надо здесь, только немного на другом месте.

— А какая разница? — спросил он угрюмо.

Я повернулся к озеру. Мое внутреннее зрение пробудилось, и я увидел крепость; я увидел, где она должна стоять.

— На озере, да. Но не здесь. Там.

— Ты сумасшедший.

— Возможно. — Я пошел к воде.

— Прямо в озере?

— Это будет кранног, — объяснил я. — Постройка на искусственном острове из камня и дерева…

— Я знаю, что такое кранног, — нетерпеливо перебил Лью. — Подумай сам: мы не можем построить жалкую хижину, а ты говоришь об искусственном острове!

Его слова как-то воздействовали на мое внутреннее зрение, и я увидел кранног таким, каким он будет.

— Речь не только о крепости. Я вижу город.

Действительно, крепость, которую я видел, была никак не меньше Сихарта. В центре озера стоял не один остров, а группа островов, соединенных мостами и дамбами; вместе они образовывали большую крепость, каэр, построенный на воде: круглые жилища из плетеных прутьев, частоколы, зернохранилища, склады, а на холме в середине центрального острова огромный зал вождя. Из очагов над кухнями вился дым, в загонах — овцы, коровы и свиньи, а в долине — распаханные поля со всходами. Десятки больших и маленьких лодок сновали вокруг острова, дети купались и играли, а женщины полоскали белье и ловили рыбу на мелководье.

Я все это видел; я видел даже больше. И я рассказал все Лью.

— Хотелось бы и мне на это посмотреть, — протянул он, и я почувствовал, как горечь отпускает его, уходит на дно души.

Лью взял камень, спустился к берегу озера и швырнул его в воду. Я услышал всплеск.

— Там! — воскликнул он. — Я заложил начало. Как мы назовем твой водяной город?

— А ты уже назвал, — сказал я, спускаясь к самой воде. — Динас Дур — Водный город — пусть так и называется.

Лью понравилось название, и он бросил в озеро еще один камень.

— Так начинается Динас Дур, — торжественно произнес он.

— Воистину, надеюсь, что Многоодаренный Дагда пошлет нам лодку, иначе нам не управиться.

— Одной лодки будет мало. Нужны строители, мастера, много. Это будет замечательный город, брат. Убежище для многих, и маяк на севере для всего Альбиона.

Некоторое время мы сидели на каменистом берегу озера, обсуждая, как будет строиться кранног. Я описал способы строительства, достоинства озерной крепости в трудные времена, и возможные недостатки, которых надо бы избежать.

Лью внимательно слушал меня, а потом встал и сказал:

— Тут не обойдешься рыбкой, корнями и птичками. Люди, делающие тяжелую работу, должны получать мясо, иначе откуда сила?

— Что ты предлагаешь?

— Поискать хорошие молодые ясени и сделать несколько копий, чтобы я мог охотиться, — ответил он. — Здесь в лесу полно дичи — надо только добыть ее.

— Да, но как же ты… — начал я.

Он прервал меня.

— Знаю, о чем ты подумал. Ската учила нас, что человек, умеющий сражаться только одной рукой, — это половина воина. На Инис Скай мы научились владеть одинаково обеими руками.

— Я в тебе не сомневался.

— Надо бы попрактиковаться, — с сомнением произнес он, — но, думаю, я вспомню, чему меня учили.

— А чем ты собираешься рубить молодой ясень? — поинтересовался я.

— Не проблема, — ответил он. — Тут на вершине хребта и на склонах полно кремня. Можно скребки делать, топоры или наконечники для копий — камня на все хватит.

Следующий день мы провели, собирая и раскалывая кремень, чтобы сделать необходимые инструменты. Работать на ощупь оказалось легче, чем я предполагал, и вскоре я научился делать каменные лезвия, такие же острые, хотя и не такие прочные, как железные. Кожаных ремешков, чтобы привязать грубые лезвия к дереву, у нас не было, но я использовал нитки с краев наших плащей. Сплетаешь нити тройками, а потом еще раз: три такие тройки вполне сносно держат наконечники.

Пока я плел веревки, Лью подыскивал рукоять для топора. Для этого сгодилась крепкая дубовая палка, а я привязал к ней кремневое лезвие. Лью попробовал топор в деле и заявил:

— Годится. Теперь можно подобрать древко для копья.

— Вдоль восточного края хребта этого добра полно, — сказал я ему.

— Ты что, видел?

— Нет, но там много ясеня.

Лью не было до вечера, зато вернулся он не с одним-двумя, а с шестью прекрасными стволами молодого ясеня. Четыре были свежими, а два — сухими, он вырвал их с корнем на склоне. Он поработал над ними кремневым скребком, который я сделал именно для этого. Из одного ствола получился отличный посох, длиннее тех, которыми я пользовался раньше, и полегче. Слепому барду с таким управляться даже лучше.

— Рябинового посоха не нашел, — сказал Лью. — Придется обойтись таким, пока не найдется что-нибудь более подходящее.

Я провел руками по гладкому дереву. Лью хорошо поработал над ним — придал удобную форму и сгладил неровности.

— Ты отлично справился, Лью. Меня этот посох вполне устраивает. Никакого другого мне не надо.

На следующий день, пока Лью обрабатывал древко для копья, я изготовил наконечник и сплел еще один ремешок, чтобы связать его. Закончили мы только к вечеру.

— Завтра у нас будет мясо, — заявил Лью, пережевывая корень мальвы. — Жаль, соли нет.

— Мы слишком далеко от моря, но в здешних лесах много пряных трав. Я соберу немного, пока тебя нет.

— И огонь разведи. Я вернусь с ужином, — заверил он.

Он сдержал обещание, но принес не кабана или оленя, а только белку. Лью был недоволен охотой и проворчал, что лучше бы потратил время на рыбалку.

— Олени слишком быстрые, — бормотал он, пока мы ждали, пока белка поджарится. — Они не подпустили меня на бросок. Без лошади их не добыть. А кабаны для пешего охотника слишком опасны. — Он подумал и решил: — Оленя или кабана можно добыть только с дерева. Пожалуй, я так и сделаю. Посижу над звериной тропой и подожду.

— Ты лучше найди тропу, по которой они на водопой ходят, — посоветовал я. — Любая дичь на этой стороне хребта рано или поздно пойдет к озеру пить. Вот там и сделай засидку.

Утром Лью отправился на берег искать место водопоя. Я взял свой новый посох и пошел искать травы. Заодно нашел беличий тайник с орехами.

Лью вернулся в полдень и сообщил, что нашел водопой и подходящую тропу для охоты.

— Там вдоль западного берега есть низинка; лес густой, а озеро мелкое. Судя по следам, туда ходят и олени, и кабаны. А рядом стоит большая старая сосна. Подлесок возле нее редкий. Следы проходят как раз под большой веткой. Надеюсь, с нее мне удастся сделать хороший бросок. Пожелай мне удачи, Тегид.

— Ничего другого я тебе и не желаю, — ответил я. — Ты прямо сейчас пойдешь?

— Пожалуй. Надо быть на месте до темноты, мой запах должен успеть рассеяться.

— Тогда иди и возьми с собой вот это, — я протянул ему мешочек с орехами. — Удачной охоты!

Он ушел, а мне оставалось только ждать. Луна взойдет поздно, значит, вернется он не раньше утра. Надо поддерживать костер, чтобы он мог найти дорогу обратно в лагерь, если вернется затемно.

Наступила ночь. Я взял арфу и начал наигрывать. Пение струн наполняло ночную тьму вокруг меня, словно сияние костра, — жаль только, что пламени его я не видел. Я пел тихонько песнь мира и покоя, чтобы не нарушать безмятежности ночного леса.

Звуки арфы разливались и таяли в воздухе, огонь тихо потрескивал, и тут я почувствовал чье-то присутствие неподалеку. Чуть-чуть поменялся воздух, по коже пробежала легкая дрожь возбуждения — за мной наблюдали. Я сосредоточился. Гость стоял где-то за пределами лагеря. И это было не животное.

Я перестал петь, но продолжал наигрывать на арфе, прислушиваясь к звукам вокруг меня. Сначала я ничего не слышал, но потом… до меня донесся приглушенный выдох. Я отложил арфу и медленно встал.

— Кто здесь? — спокойно спросил я.

Ответа не было, но едва уловимо зашелестели листья, как будто кто-то отпустил ветку, мешавшую смотреть.

— Выходи, — сказал я, на этот раз уверенно. — Раздели со мной огонь.

Снова никакого ответа.

— Бояться нечего, я не причиню тебе вреда. Подходи, поговорим.

Вместо ответа прошуршали листья, и я понял, что незнакомец ушел. Я подождал. Тишина... Я снова остался один.

Я встал и подошел к тому месту, где стоял мой застенчивый гость. Опираясь на посох, постоял, прислушиваясь, но в лесу было тихо. Я повернул обратно к огню и почувствовал что-то под ногой. Я наклонился и поднял непонятный предмет — плоский, с острыми шипами, явно растительного происхождения. Некоторое время я вертел его в пальцах, прежде чем до меня дошло: это была веточка падуба.