Естествознатель. Книга 5. Последнее слово единорогов

Глава 32 Когда же услышите о войнах и смятениях, не ужасайтесь, ибо этому надлежит быть прежде; но не тотчас конец

К утру к беруанскому королю примчался гонец с дурными вестями: рабов армутов перемололи бездушные жернова войны, хатуг-хан жив, полидексяне в ярости, их свирепые полчища наступают со всех сторон.

Король с удивительно спокойной миной на лице выслушал сбивчивую речь гонца; ни единый мускул не дрогнул на его красивом и величавом челе. Легко, в сущности, сохранять безмятежность, наблюдая за всем со стороны и не участвуя напрямую в тревожных событиях. Повелитель восседал на высокой ветке самого могущественного города в мире – стоило ли ему сильно переживать?

– Собрать таровилльских и армутских конников и отразить нашествие врага, – холодным безэмоциональным голосом заявил король.

– Силы неравные. Их перебьют всех до единого, – высказал крамольную мысль один из советников.

– Ну и что? Должен же кто-то пострадать. В войнах всегда так: люди гибнут. Что проку жалеть ушедших? Тем более, это даже не беруанцы. Пришлые.

Приказ короля не замедлили исполнить – стали готовить бойцов. Таровилльские конники были облачены в туники, украшенные бахромой и игральными картами на веревочках, на головах у них красовались остроконечные шлемы с изображением рун. Поверх туник они надевали кольчуги, а на мускулистых шеях у них болтались назары – синие амулеты от сглаза. Среди воинов были копейщики, вооруженные копьями, и лучники.

Их воеводой назначили бесстрашного Арчена – одного из главных валетов Таровилля. На военном совете, состоявшемся пару часов назад, король лично приказал ему оборонять Нуазет – деревню с небольшой крепостью близ Омарона. Нуазет находилась в стратегически выгодном месте: с одной стороны защищенная полноводной широкой рекой, а с другой – сетью рвов, она между тем стояла на пути к Омарону и преграждала путь неприятелю. В деревне жили в основном бедняки, которые не смогли пробиться в Омарон, но также здесь шастало много путешествующих купцов, бродяг, разбойников, а сейчас и военных. Поселение появилось сравнительно недавно – почти сразу после того, как полидексяне впервые побывали в окрестностях Беру. Уже тогда король задумался о необходимости строительства форпоста с сигнальной башней, чтобы предотвращать возможные атаки неприятеля.

Жители Нуазета пребывали в смятении: и если омаронцы пока еще не ждали беды, надеясь, что случай отвратит ее от гнездимов, то нуазетцы не обманывались на сей счет. Они знали совершенно точно, что скоро разразится шторм. Некоторые в панике покидали деревню, однако другие понимали: это решение не является верным, их легко поймают и убьют полидексяне, которые, как казалось, находились уже повсюду. Здесь хотя бы присутствовала малая доля надежды, что крепость выстоит, и профессиональные бойцы отразят атаки неприятеля. А там за рекой, кто мог прийти им на помощь? Разве что беруанское древо неожиданно приняло бы всех изгоев на свои ветви, но и это представлялось мало осуществимым. Они не нужны на дереве.

Поэтому, когда Арчен привел своих людей в деревню, те встретили отважных защитников почти как победителей: с хлебом и солеными короедами. Только вот победителями, увы, они пока еще не стали.

Тихой поступью подкрадывалась мглистая ночь, а полидексянские воины все не наступали; проявляя медлительность, они словно издевались над противником. А может, то была ложная тревога, и полидексяне проглотили обиду?

Темнота и холод грядущего смрадня давили на сердца людей, но еще более их мучила скорая развязка. Из-за леса слышались ужасающие вороньи переклички; казалось, все небо усеяно этими мрачными предвестниками смерти. Но вот какие-то темные тени появились за деревьями, испуганно закричал караульный, призывая к битве. Но то была ложная тревога: из-за леса показались двое совершенно измученных армутов, один из них был ранен и еле ковылял, придерживаясь за плечо приятеля. Они бежали, спасаясь от неведомой угрозы, которая, возможно, преследовала их по пятам.

– Стой, кто такие?

– Мы… за нами погоня, – тяжело дыша, объяснил один из них.

– Полидексяне?

– И они тоже. Но с ними твари.

Этот странный диалог произошел еще раз, но уже в присутствии Арчена и другого воеводы, Даила.

– Ваши имена? – суровым тоном спросил Арчен, внимательно рассматривая юные лица беглецов. На вид им можно было дать не более семнадцати смрадней: оба дочерна смуглые, армутского типа, один внешностью похож на красивую девицу – с длинными кудрявыми волосами, испуганными оленьими глазами. Второй выглядел более мужественно. Он вел себя спокойно и когда им задавали вопросы, то отвечал не только за себя, но и за товарища.

– Почему вы бежали со стороны полидексян? – с сомнением спросил Даил. Это был суровый недоверчивый вояка, его было не впечатлить невинностью юных лиц и слаженными речами.

– Меня зовут Айрис, моего спутника – Кирим. Мы из Омарона.

– Почему тогда оказались вблизи Нуазета? В столь неспокойное время никто не выходит из домов просто так!

– Это рабы, – вдруг сказал Арчен, пристально глядя на гибкую шею человека, представившимся Айрисом. На смуглой коже явственно проступала широкая белая полоса – оттого верно, что ему приходилось носить ошейник. – Рабы, которые должны были, если я не ошибаюсь, сразить хатуг-хана?

– Это невозможно, мой господин, – с обезоруживающей дерзостью возразил Айрис. – Их слишком много, туда не проникнуть.

– И поэтому вы трусливо сбежали, поджав ветки? Изменники! – злобно рыкнул Даил.

– Рабы не могут быть изменниками, мы действуем не по своей воле. И у нас нет оружия. Глупо идти на врага с голыми руками. Мы пытались добежать до деревни, чтобы скрыться здесь. Но с ними голодные твари…

– Какие еще твари, чтоб их короеды загрызли?

Беглецы испуганно переглянулись, невольно воскрешая перед глазами то, с чем они совсем недавно столкнулись.

– Жуткие… – понизив голос, хрипло проговорил Кирим.

– Опишите их!

– Они… Они… – начал армут, однако вдруг страшный вопль потряс воздух – а за ним еще один, и еще. Заслышав его, люди цепенели от неконтролируемого ужаса.

Караульные истошно закричали, во второй раз призывая людей к оружию. Но теперь уже мечтать не приходилось о ложной тревоге. Дети прятались в погребах, мужчины и женщины бежали на защиту сторожевой башни, а храбрые валеты на лошадях готовились к встрече с опасностью. Началась такая неразбериха, что на Кирима и Айриса никто не обращал внимания – о них попросту забыли. Решили выслать вперед небольшой отряд добровольцев – посмотреть, что за твари такие диковинные бегут со стороны леса и по возможности задержать их.

Конники, возглавляемые отважным Арченом, приблизились к черной кромке леса, со стороны которого веяло леденящим душу ветром. Сгустилась зловещая тьма, сильно пахло конским потом – животные нервничали не хуже людей. На одно мгновение все стихло, даже ветер замер, но лишь с тем, чтобы с новой силой обрушиться на храбрецов, закачать кроны гигантских деревьев и выпустить на свободу ужас, который до сей поры скрывался в темноте. Визжащие, копошившиеся, мерзкие твари вылезали из дремучих зарослей: волосатые, вонючие, с уродливой лапой из головы. Варозиты или руковолки, как их иногда называли. Эти твари предпочитали перемещаться стаями; порой несчастливый путник мог, на свою беду, застать их на темной опушке, поглощенных кровавой трапезой. Однако еще никогда в жизни человек не встречался лицом к лицу с таким бессметным количеством этих страшных животных. Они остервенело мчались вперед, не разбирая дороги; казалось, невидимая глазу руководящая сила гонит их прочь из леса. Что-то явно пугало их, ибо они даже не заметили оцепеневших в испуге людей. Твари кинулись на них, подминая своими массивными телами, кони вздыбились и дико заржали, люди, объятые ужасом, закричали – и начался хаос. Строй смешался, оружие падало на землю, и всего за несколько минут от прекрасно вооруженного отряда дозорных осталась лишь кучка жалких людей, раненых и смертельно испуганных. Кто-то стонал на земле, придавленный телом павшего коня, иные пытались сражаться. Загнанные хрипы и вопли представляли собой жуткую симфонию.

– Отступаем! – властно приказал Арчен, поражая одну из тварей острозаточенным мечом.

Им, впрочем, повезло, что варозиты не останавливались и никого не добивали; они просто испуганно умчали прочь, подвывая так громко, что от их мощного воя дрожала земля. Валетам не дали опомниться и прийти в себя, ибо прямо на них из леса с боевым кличем накинулись неприятели. В руках у них были мечи и зажженные факелы. Видимо, огонь испугал варозитов и заставил их в панике убегать.

Полидесксяне выглядели устрашающе: в уродливых вороньих масках, черных плащах с оперением поверх стальных кольчуг, они переговаривались, сопровождая свое продвижение горловыми рыками, ну а главное – их ничто не могло остановить, ибо они жестоко мстили за погибших сородичей.

Отряд Арчена с позором отступал к каменным башням Нуазета; израненные, ошалелые от испуга люди были совершенно непригодны для жестокой сечи. Между тем жестокая ночь только вступала в свои права.

Кирим и Айрис переживали не самую лучшую минуту своей жизни. В настоящий момент они находились за спасительными стенами; Айрис предложил забраться повыше, чтобы видеть происходящее. Это легко можно было осуществить: деревня располагалась на двух невысоких холмах, нужно было только найти самую высокую точку – где одиноко возвышалась сигнальная башня, трубя о настигнувшей беде. С нее уже давно валил дым, показывая беруанцам и омаронцам, что требуется подмога. Вот только те не торопились приходить на помощь.

– Я боюсь, здесь нас точно ждет погибель… – самым мрачным голосом произнес Кирим. Они выкарабкались из ужасной передряги, выжили в лесу, не попали в плен, и все ради чего? Чтобы безызвестными защитниками деревушки пасть смертью храбрых?

Айрис тяжело вздохнул и серьезно взглянул на приятеля: по лицу его стекал пот, ибо они продолжали взбираться по холму.

– Если придется защищать деревню – мы будем это делать. А если не поможем опытным бойцам, то, надеюсь, получится спасти кого-то послабее.

Кирим кивнул, ибо в глубине души был согласен с другом. Судьба привела их в самое пекло войны: они не имеют права оставаться в стороне, тогда как столько людей вокруг гибнет. Да и куда они денутся – уплывут по реке, испарятся?

Медленно взобрались они на холм и, замерев на гребне, с тоской выдохнули. С высоты конница Арчена представлялась жалкой лодчонкой, оказавшейся в открытом море в шторм, в то время как со всех сторон на них наползали бескрайние черные волны неприятеля: шумливые, страшные, погибельные. Таровилльцы были обречены.

***

Нороган между тем приближался к золотисто-черному шатру хатуг-хана. Холодные серые глаза выражали искреннее недовольство, но на устах застыла медовая улыбка. Нукеры выставили вперед копья, не давая ему сделать ни шагу.

– Пройдите обряд очищения перед тем, как войти в покои блистательного алмаза, – попросили они. Нороган злобно зыркнул в их сторону, но подчинился. Задержав дыхание, он прошел меж костров по спирали, покуда его с двух сторон обмахивали опахалами и прокуривали дымом, после чего занырнул в проем шатра. Кругом были разостланы пестрые ковры, на одном из них в парадной кольчуге лениво возлежал хатуг-хан и курил кальян, распространяя вокруг себя ароматные клубы дыма. Нороган встал на колени и почтительно преклонил голову; ему необходимо было соблюсти правила общения с полидексянской знатью. Властитель снисходительно кивнул гостю, разрешая тому говорить.

– Почему войска выступили без моего ведома, о повелитель? – тихо и очень почтительно произнес Нороган, однако слова его – твердые и увесистые, словно припечатывали собеседника к земле. Хатуг-хан нахмурил густые брови, а впалое желтое лицо его приняло надменный вид.

– Омаронцы напали первыми. Причем сделали это вероломно, исподтишка. За это и примут смерть. Сначала мы уничтожим Нуазет, а затем и Омарон.

– Я думал, мы стараемся избежать кровопролития…

– Мы и не будем проливать кровь. Просто предадим их огню! – Мечтательно улыбнулся повелитель перед тем, как выпустить перед собой очередное колечко малинового дыма.

– Осмелюсь возразить, мой господин. Я предлагаю сделать врагам еще хуже, – заискивающе пробормотал Нороган.

– Что может быть хуже смерти?

– Унижение. Позвольте, я выскажу далее свою мысль?

– Дозволяю.

– Мы возьмем неприятеля в плен, а затем сошлем в самые отдаленные места в нашем Королевстве, дабы они вкусили плоды изгнанничества. Пусть будут рабами, униженными преступниками – словом, пусть окажутся на нашем месте.

– Ваши слова не лишены мудрости… – задумчиво ответил хатуг-хан, пожевав губу. – Однако Нуазет с Омароном все равно падут. Это послужит наглецам уроком.

Глаза Норогана блеснули сталью, однако он благоразумно не поднимал головы.

– Вы обещали нам одно – осуществить беспрепятственный проход на дерево. Это будет исполнено? – с некоторым беспокойством поинтересовался хатуг-хан.

– Разумеется, мой повелитель. Отряд доргеймцев готов к выполнению своей миссии. Однако сперва нам надо все же войти в Омарон.

– Разрушим Нуазет, а потом… Выступаем на Омарон!

***

Преисполненные безнадежным отчаянием, жители Нуазета тоскливо смотрели на темные небеса над головой. «Враг рядом» – проносилось всюду – в паутинных бойницах сторожевых башен, на узких каскадных улицах, в бедных лачугах и погребах, в сердцах и мыслях. Все яростнее разгоралась сеча у башен, все протяжнее и грустнее звучали трубы валетов, призывая на помощь: только вот кого? Полидесянские полчища все прибывали из-за леса, казалось, их там тьма-тьмущая. И если на поле брани падал один воин, то взамен ему приходило десять таких же. На подмогу отряду дозорных прибыли другие валеты; они не смогли бросить своего полководца в беде. Арчен же сражался неистово, его верный меч сразил многих. Но и ему постепенно начала отказывать удача.

И когда надежда на спасение окончательно померкла, пришла помощь, откуда не ждали. Черное небо вдруг озарилось благодатным свечением, то белые единороги летели со стороны Беру! Их было немного: около пятидесяти. Но какую надежду вселяли они в сердца поникших людей, какую веру несли на своих огромных белых крыльях, которые подобно острым мечам рассекали воздух и прогоняли тьму! На их спинах горделиво держались всадники, к седлу каждого был прикреплен огромный котел с кипящей смолой. Когда всадники пролетали над черной полосой полидесксянских воинов, то выливали на них смолу. Скирды соломы и перьевые накидки врага воспламенялись быстрее сухого хвороста, под истошные вопли людей огонь переходил с одного на другого, и вскоре поле битвы осветилось одним гигантским ярко пылающим костром. Этот огонь был виден издалека, и Кирим с Айрисом с замиранием сердца наблюдали со своего поста, как строй полидексян мешается, и те в панике начинают отступать в спасительные чертоги леса.

– Победа! – тихо и очень радостно проговорил Кирим, но Айрис покачал головой.

– Отсрочка. Они вернутся, вот увидишь.