Естествознатель. Книга 5. Последнее слово единорогов

Глава 29 Друг новый – то же, что вино новое: когда оно сделается старым, с удовольствием будешь пить его.

– А нам не опасно на них лететь? – с беспокойством вопрошал Тин, глядя, как Артур беспечно ласкает морды белых единорогов.

– Не опаснее, чем ехать с ним, – руководитель кивнул в сторону удаляющейся повозки, которая почти исчезла в предутреннем тумане.

– Просто… – Тин замолчал, а затем приблизился к Артуру. В его взгляде крылось нечто угрюмое, чего раньше никогда за ним не наблюдалось. – Просто с чего бы вдруг двум единорогам повстречаться нам на пути? Они вряд ли беруанские, ведь полидексяне отстреливают всех, кто пролетает над ними…

Артур согласно кивнул.

– Я думаю, это Доланд. Он отправил их нам в помощь.

– Что ж, если ты та-ак уверен… – нерешительно промямлил Тин. – Как же мы полетим?

– Тесно прижавшись друг к другу, – заговорщицки прошептал Артур, сквозь полуопущенные ресницы лукаво наблюдая за Дианой. Тин развеселился.

– Всегда мечтал полетать с тобой на единороге, Дан. Дан, где ты вообще? Ближайшие пару часиков нам придется обниматься.

– Добром это не… – начал подошедший Даниел, но тут же прикусил губу. – Хватит болтать. Выдвигаемся?

Артур галантно подсадил Диану, а затем залез сам. В груди приятно запекло: чувство скорого полета перемешивалось с другим, не менее приятным – он крепко обнимал любимую, чувствуя, как по телу пробегают волны непреодолимого возбуждения.

– О чем думаешь? – лукаво поинтересовалась она, вызвав на его лице краску. И вот умеют же девушки задавать каверзные вопросы в самые неподходящие моменты!

– Эмм… О том, что на единорогах приятнее путешествовать, чем трястись в повозке.

– Волнуешься перед встречей с Доландом?

«Скорее, что мы туда не долетим», – с досадой подумал Артур, чувствуя как все приятные эмоции от встречи с единорогами испаряются как дым. Но он не озвучил свои опасения. Зачем накалять обстановку?

Они плавно взлетели. Тяжелые крылья с шумом разрезали воздух, уши немного заложило, стало прохладнее. Где-то сбоку темным пятном маячили Дан с Тином. Артур постарался без слов передать единорогам, что им нужно лететь в Омарон. Однако мысль его натолкнулась на глухую стену: животные и без него знали, куда лететь. Что ж, значит, он был прав. Доланд им здорово подсобил. Артур почувствовал необычайный прилив признательности по отношению к нему. В самом деле, что бы с ними сталось, если бы единороги вовремя не подоспели на выручку?

Диана была напряжена: она не так часто летала на спине единорога, а уж тем паче ей не доводилось испытать кадоросаму. Руки ее, яростно вцепившиеся в бока животного, покрылись влагой и тут же заледенели.

– Расслабься, – прошептал ей на ухо Артур, коварно улыбаясь от мысли, что его фраза прозвучала слишком интимно. Хорошо, впрочем, что она сидит к нему спиной и ничего не видит.

– Тут такая высота…– озабоченно протянула Диана, стараясь не смотреть вниз. Артур пожал плечами. В сущности они летели не так уж и высоко – прямо над густым покрывалом деревьев, защищавших от непрошенных взоров полидексян.

Артур страстно любил высоту, горы, преодоление. Точеные скулы его от удовольствия окрасились румянцем, голубые глаза заблестели, крылья носа затрепетали от возбуждения: они летят! Он снова на единороге, пусть даже на белом. Тоска по баклажановому другу стала как будто чуть слабее.

Всадники находились в пути достаточно долго, и в какой-то момент стало понятно: единороги пролетают окрестности Беру. Знакомая холмистая местность, высоченные громадины-деревья. Совсем скоро взору покажется подвесной Омарон. Начиналось самое опасное: спуститься так, чтобы их не заметили. Артур занервничал. Эйфория от полета прошла, остались лишь глубинные страхи. Хорошо, что уже темнеет. В ночи проще оставаться незамеченными.

Тин с Даном первыми стали приземляться. Клипсянин с волнением наблюдал за их рваным, неуверенным полетом. Вот отважные первопроходцы скрылись в кронах деревьев, и ледяной ветер по-волчьи завыл, словно испугавшись за судьбу всадников. Хоть бы их никто не заметил… Артур с Дианой тоже чуть снизились. Неужели они летят не в Омарон? Но тогда куда?

– Смотри, что это? – взволнованно поинтересовалась Диана, указывая пальцем в сторону. Артур перевел туда взгляд и в сердце своем ужаснулся: внизу огромным живым кольцом расположились полидексяне. Сейчас уже стали различимыми их мрачные шатры с черепами буйволов, прикрепленными к крышам. Повсюду курились огни, рождая серую завесу из дыма и хаоса. Вдалеке угрюмым пятном тревожно расплывался Омарон, а за ним единственным защитником возвышался одинокий град Беру. Казалось, только моргни, и оба города исчезнут в черной массе пришельцев, которые заняли здесь каждый единометр земли, решительно каждый!

– Это они, – хрипло сказал Артур. – Держись крепче!

Ему и самому следовало держаться крепче. Они стали снижаться, в ноздри ударил отвратный запах гари, а глаза заволокло слезами. Артур перестал различать что-либо, единорог с Тином и Даном окончательно растворился во мгле, словно его никогда не существовало. От земли исходил тревожный гул: иноземный говор, брань, удары барабанов, горловое пение, выкрикивания – неприятная вакханалия звуков. А потом их все-таки заметили. Впрочем, скорее всего сперва увидели не их, а Дана с Тином. Но как бы то ни было, сейчас спускаться было уже слишком рискованно: в воздухе засвистели подожженные стрелы, голоса с земли сделались еще громче, яростнее. Единорог в нерешительности завис в воздухе, не понимая вполне, как следует поступить.

– Быстрее, улетаем! – мысленно передал ему Артур, искренне надеясь, что животное поймет его безмолвный приказ. Рисковать Дианой он не собирался. Но куда лететь, если все заняли полидексяне, вплоть до Омарона? Впрочем, догадливый единорог и сам осознал, что спускаться смерти подобно. Прижав уши, он стал вновь стремительно набирать высоту, Диана испуганно ойкнула, ибо не ожидала столь резкого движения. Артур крепче прижал ее к себе. Где же приземлиться, если кругом на много единомиль растянуты вражеские шатры? Нервный мандраж усиливался.

Единорог решил действовать самостоятельно, не полагаясь особенно на чутье всадников. Он выбрал самое безопасное место для посадки, однако, увы, весьма далекое от того, где остались Тин с Даниелом. Животное мягко спланировало на один из подвесных мостов Омарона, отчего тот принялся со скрипом раскачиваться, подобно маятнику у часов. Их дерзкое вторжение осталось незамеченным: охрана обычно наблюдала за теми, кто подходил к городу с земли, а вот гостей с воздуха никто точно не ожидал.

Артур помог спуститься Диане и с любопытством огляделся, тщетно пытаясь найти сходство с тем местом, которое он когда-то знал. Омарон сильно разросся, увеличился в размерах, разбух. Под деревьями, как тревожные муравьи, сновали армуты: предзакатное солнце освещало их крепкие тела цвета темной корицы и выбеленные тюрбаны на головах. Их было много, и они, несомненно, внесли в городской облик толику экзотики. Среди них виднелись и рикши, представлявшие собой весьма сомнительное изобретение: небольшие колясочки, запряженные людьми. Богачи даже в условиях кочевой жизни не желали перемещаться на собственных ногах. Подвесных мостов стало больше, они как ярмарочные гирлянды оплетали деревья, создавая некое подобие панорамных улиц. Из желто-красных листьев призывно горели огоньки, сочившиеся сквозь круглые окна гнездимов.

Давненько Артур уже здесь не был. Дурные воспоминания прошлого приобрели еще большую выразительность. Предательство Алана, плен, отчаяние, охватившее его в первые минуты, жестокая шайка Востверза, неприятный допрос у коронера, издевательская ухмылка Каду – увы, приключения в этом печальном месте оставляли желать лучшего. В Омарон он устремлялся, полный надежд, которые потом обернулись крахом.

– Что будем делать? – нежный голос подруги вывел его из тяжких дум, и Артур с грустью улыбнулся. Этот вопрос он беспрестанно задавал себе последние несколько лет, и, как бы странно это не выглядело, до сих пор не нашел на него ответ. Однако, разумеется, он не стал об этом докладывать Диане.

– Как думаешь, Дану с Тином повезло больше, чем нам?

– Надеюсь, нам всем повезет, – твердым голосом ответил храбрый юноша. – Нужно поскорее уйти куда-нибудь… Здесь мы привлекаем слишком много внимания. С нами еще и единорог…

Как только он произнес последнюю фразу, вероломный зверь вспорхнул в воздух и был таков. Он словно испугался опрометчивых слов всадника. Артур с откровенной досадой проводил его взором. Вернется ли еще за ними крылатый друг? Или им предстоит самостоятельно воссоединиться с Доландом, Тином, Даном… Но ведь друзья сейчас в стане полидексян, а они с Дианой здесь, в этом перевалочном пункте между столицей и другими городами…

– Раз Мир Чудес в Омароне, то и Кирим с Тилли, должно быть, где-то рядом! – сказала ему Диана.

– Было бы неплохо их найти…

– У тебя есть деньги?

– Помнишь, мы меняли золотые явары на венгерики? У меня осталось немного. Хватит на то, чтобы перекусить и остановиться где-нибудь на ночлег. В Омароне полно гостиниц, ведь сюда часто заезжают купцы.

– Надо же, приглашаешь меня в ресторан?

– Могу же я хоть в кои-то веки позвать тебя на свидание…

Артур с Дианой ласково улыбнулись друг другу, однако в этих дружеских улыбках чувствовалась скованность и неприкрытая тоска: они оба страшно волновались за друзей, не ведали они также, что ждет их самих. Только по-настоящему сильные натуры способны шутить во время бури и мужественно выдерживать удары судьбы, но здесь крылось еще кое-что: каждый из них желал поддержать другого, приободрить, мысленно сказать: «видишь, я не волнуюсь. Не волнуйся и ты».

Артур бережно взял подругу за руку, и они пошли по подвесным мостам, с любопытством глазея на яркие вывески. Со стороны они походили на беспечную влюбленную парочку, прогуливающуюся по ночному городу; отчасти так и было.

Они не переставали изумляться. Омарон в это неспокойное предвоенное время казался на удивление безмятежным, оживленным и даже праздным. Люди по-прежнему наведывались в кабачки и пропускали там по несколько рюмочек винотеля, все также звучал грохот от салютов, а подвесные мосты загадочно переливались в темноте, походя на праздничную мишуру. Армуты чувствовали себя как дома: очевидно, они вполне осознавали тот факт, что, будучи защитниками города, они обладали иным статусом, более высоким, нежели беспомощные омаронцы, неспособные держать оружие в руках. Они, верно, очень смутно представляли, какая несокрушимая армия движется в их сторону. Вряд ли осознавали они также, что их давно окружили, как добычу. Впрочем, всеобщая беспечность разбавлялась некоторыми защитными мерами. Так, рядом с городом заблаговременно вырыли цепь рвов, где день и ночь стояла на страже конница таровилльцев. Сами же армуты настолько погрузились в праздную жизнь Омарона, что расслабились, поддались развлечениям и утехам, и вместе с тем стали более уязвимыми.

– Такое ощущение, что люди здесь совсем не думают о войне, – поделилась Диана своими наблюдениями с Артуром. Тот рассеянно пожал плечами.

– Пусть радуются, пока есть такая возможность.

– Смотри, театр! – Диана указала пальчиком на пышный круглый гнездим, на котором красовалась оранжевая вывеска: «Театр сатиры на корявой ветке». Вход был украшен закрытыми свечами в старинных канделябрах. Рядом с театром располагался ядовито-желтый гнездим, попроще в плане размеров и украшений, но и поаляповатее.

«Цирк на ветвистой аллее. С плохим послевкусием не уйдешь».

Артур настороженно замер, глазея на вывеску. Слоган напомнил ему что-то неприятное, полузабытое из прошлого.

– Давай зайдем ненадолго? – неожиданно предложил он Диане. Та с сомнением качнула головой. – Это вместо обещанного ресторана?

– Просто… Помнишь, я рассказывал тебе про бродячий цирк, из которого я убежал по пути в Мир чудес? Там мы расстались с… Уткеном, – проговорил Артур, а голос его помимо воли дрогнул, ибо он вновь ощутил вину страшной силы. Что случилось с настоящим Четверкой? Удалось ли тому сбежать?

– Я не верил ему, подозревал, что он Тень… И, как бы это странно ни звучало, я… – Артур смущенно замялся, ибо ему все же было неприятно признаваться в своих слабостях девушке, в глазах которой ему страстно хотелось выглядеть героем, – его боялся, – выдохнул он через силу. – И даже сейчас… С одной стороны, я ужасно хочу его увидеть, попросить прощение… Но с другой… Мне страшно.

Диана резко остановилась и взглянула в лицо своему избраннику: оно было немного обеспокоенным, темно-синие глаза лихорадочно блестели, и в них загадочно отражались отблески свечей, нижняя губа беззащитно подрагивала. Диана редко видела его таким. Уязвимым. Артур ловко прятал эмоции, всегда выглядел спокойным, несмотря на тяжелые обстоятельства. Казалось, решительно ничего в этом бушующем и опасном мире не способно его по-настоящему напугать, сломить, сдвинуть с места. Он в ее представлении олицетворял нерушимую скалу, о которую досадливо бьются волны. Диана не сдержалась и страстно поцеловала его, слегка прикусывая за нижнюю губу. Под силу ли ей было придать ему храбрости?

– Я уверена, что Уткен не Тень, – твердо произнесла она, на мгновение отстранившись. – Исходя из всего, что ты о нем рассказывал… Это хороший парень. И еще я бы хотела тебе признаться в том, что…

– Что ты ужасно сильно в меня влюблена? – улыбаясь, дерзко отозвался Артур, возвращая ей поцелуй.

– Жаль тебя разочаровывать, но… Дело в том, что я всегда мечтала сходить в провинциальный цирк.

– Не совсем то, что я хотел услышать, но тоже сойдет.

И они, не сговариваясь, направились к главному входу. А что, если перед ними и вправду «Славное послевкусие»? Это казалось вполне вероятным, ибо цирк отправился в Мир чудес. Почему бы ему в таком случае не перекочевать вместе с армутами сюда, в Омарон? Тем более что рядом со столицей возможностей, равно как и желающих раскошелиться, имелось во сто крат больше, нежели в пустынных степях.

Они вошли и на мгновение потеряли способность видеть – повсюду располагались свечи под стеклянными колпаками, отражающиеся в зеркалах. Сквозь купол гнездима внутрь тоже проникал свет – лунный. Посетителям выдавали длинные продолговатые шары, наполненные светляками, стены были окрашены флуоресцентной краской. Все это отражалось, горело, мельтешило и, в конечном счете, ослепляло. Носы гостей сразу же подвергались проверке на прочность, ибо здесь стоял такой пряно-отвратительный аромат, что хотелось не дышать вовсе. Смрад от лошадиного помета вперемежку со сладковатой пудрой и миндалем, жареные короеды в карамели, приправленные острым запахом пота, исходившим от тел армутов – поистине, в этом странном месте аппетит и желание немедленно опустошить желудок появлялись практически одновременно.

– Обожди, красавчик, чтобы пройти, надобно заплатить за себя и даму, – дребезжащим голосом проговорила размалеванная старуха на входе, вцепившись в Артура когтистыми пальцами.

Юноша кивнул и дал ей монету, которую билетерша тут же засунула за щеку, словно это место было, по ее мнению, наиболее надежным.

Пол в цирковом гнездиме был устлан гусиным пухом; и когда толпы посетителей проходили мимо, взбивая его своими ногами, то создавалось ощущение, что паришь в облаках. Кстати, тут оказалось много армутских богачей. Удивительно, ибо Артур никогда не мог помыслить, чтобы изнеженные властители Мира чудес захотели побывать в подобной клоаке, где все, решительно все отталкивало и выглядело дешево. Впрочем, именно экзотики, вероятно, и недоставало испорченным богачам. И если снаружи забывалось, что грядет война, то здесь предавалось забвению решительно все, связанное с реальностью. Только летающий пух и раздражающая ухо музыка. Из небольших загонов на пришедших затравленно смотрели жирные поросята, гоготали гуси, покрикивали вонючие куры. Прямо напротив вольеров разогревали густую карамель и макали в нее веточки дерева.

– Не самое лучшее место для первого свидания, – скептически шепнула Диана на ухо Артуру.

– Ну… Это уже не первое свидание. И потом, надо ведь было с чего-то начать… Ты голодная?

– Ужасно. Но, боюсь, если я съем хоть что-нибудь, меня стошнит.

– Знаешь… Мне кажется, это тот самый цирк. «Славное послевкусие». Тут так же отвратно, как было там.

– Купи мне, пожалуй, куриных лапок в кляре. Я все-таки поела бы. Надеюсь, послевкусие после них будет нормальное.

Артур отошел к прилавку, но сам при этом не переставал смотреть по сторонам. Вдруг он встретит кого-то из знакомых? Знакомые… Подумав только об этом, юноша невольно содрогнулся. Что, если полный богач, едва переваливающийся в сандалиях, один из тех, кто с садистским трепетом наблюдал за Потешными боями? А привлекательная осанистая дама, не похожа ли она на госпожу Оридиан? Но нет, последнюю бы Артур узнал из тысячи, слишком уж примечательной у той была внешность. Проблема заключалась еще и в том, что не только Артур разглядывал посетителей. Они вполне могли заниматься тем же самым. Клипсянин опустил голову, стараясь ни на кого не смотреть; увы, он сам являлся обладателем достаточно запоминающейся внешности. Зачем только они сюда пришли… Впрочем, куда-то прийти им все равно пришлось бы, не слоняться же бесцельно по Омарону.

Артур купил подруге лапок в золотистом кляре, которые заманчиво хрустели на зубах, вкусно пахли и выглядели в целом довольно аппетитно. Затем они пошли в главный зал, смотреть представление. Забавно, но здесь как будто не имелось четких правил. Развлечение уже вроде началось, три клоуна с кроваво-красными лицами дубасили друг друга на сцене резиновыми палками, а вокруг них прыгал какой-то потешный зверь: не то кабан, не то свинья, загримированная под кабана. Артур с Дианой сели на предпоследнем ряду, а когда они занимали места, какой-то незнакомец в чалме склонился над ними и со значением прошептал:

– Если прелестные изумруды пожелают плохо себя вести, я, пожалуй, лучше понаблюдаю за ними, а не за представлением.

Артур с откровенным удивлением покосился на странного мужчину, но того уже поглотил полумрак. В зале было темнее, чем в вестибюле.

Драка на сцене прекратилась, и один из клоунов, выйдя вперед, звонко прокричал:

– Дражайшие господа! Вы пришли сюда за незабываемыми эмоциями, не так ли? Мы готовы вам их предоставить. Сейчас мы будем разговаривать с вами так, как еще никто с вами доселе не говорил, – с этими загадочными словами он сошел со сцены. Оказалось, что к ногам у него прикреплены небольшие ходули. На этих ходулях он дошагал до первого ряда и вдруг грубо ткнул пальцем в сидящего там человека:

– Эй ты, жирдяй! Поделись с нами рецептом: сколько надо жрать, чтобы рожа была как у тебя?

После этих возмутительных слов клоуны оглушительно загоготали, а вместе с ними и весь зал. Толпа любит издеваться над другими; когда собственных достоинств недостаточно, то и приходится самоутверждаться за чужой счет.

После этой дикой мизансцены последовали еще, одна возмутительнее другой. Доставалось решительно всем: и старикам, и женщинам, и мужчинам. Люди с мазохистским томлением ожидали, что подойдут именно к ним и начнут унижать. Действительно, для армутских богачей происходившее казалось в новинку. И если прежде все пресмыкались перед ними, то здесь, действительно, они могли испытать нечто иное. Некоторые подыгрывали: вставали на колени, унижались, по-поросячьи хрюкали, да и вообще началась такая безумная вакханалия, что становилось жутко.

– Отвратительно, – шепнула Диана на ухо Артуру.

– Ты права. Я передумал. Переносим свидание в другое место.

Они, не сговариваясь, поднялись, намереваясь по-тихому улизнуть, как вдруг тот господин, что сидел позади них, вцепился Диане в руку, подобно клещу.

– Куда же вы, господа? С представления нельзя уходить, вы же заплатили!

– Вот именно, – рявкнул Артур. – Мы заплатили! И уберите руку!

Но увы, их уже заметили. Все взгляды устремились в их сторону.

– Кры-ыысы! – пискляво заверещал клоун. – С корабля сваливают только крысы! А может, вам не по душе наше блистательное общество, а? Кричим вместе «крыыысы»!

И зал принялся глупо скандировать.

– Что будем делать, как накажем этих омерзительных господ? – глумливо переговаривались между собой клоуны. Между тем какие-то люди подскочили к Артуру и Диане, растащили их в разные стороны, и хоть они оба брыкались и отбивались, им не под силу было совладать с сильными мужчинами. Обычное цирковое представление превращалось во что-то из ряда вон выходящее. Артура грубо усадили в кресло: двое держали его за руки. А клоун галантно протянул Диане руку.

– Не желает ли прекрасная дама выйти на сцену и подыграть нам? Мы устроим небольшое представление для наших гостей.

– Не желает! – за Диану яростно выкрикнул Артур, силясь вырваться из чьих-то мясистых лап.

– А у тебя не спрашивают, тупица! – осклабился кто-то. – Поделись своей красоткой, не жадничай!

– Эти омерзительные господа со мной, отпустите их! – вдруг вмешался самый размалеванный клоун: он был низкорослый, без ходуль, с выбеленными волосами и кроваво-красным яблоком вместо носа. С него осыпался гипс и ветошь. Люди недовольно расступились, позволив Артуру, наконец, подняться и воссоединиться с Диной. Лицо клипсянина выглядело разгневанным, голубые глаза метали молнии; однако кого здесь это волновало?

– Пойдемте, пойдемте, – потянул их за собой клоун. Они подчинились, так как это был единственный шанс спокойно улизнуть.

– Быстрее, ну же, пошевеливайтесь, – миролюбиво подгонял их неожиданный спаситель, покуда они не оказались в затхлой загроможденной комнатенке, пропахшей жареной кукурузой, карамелью и свежими декорациями. Из полумрака холодно поблескивали сталью разобранные турники, лестницы и кольца, сваленные в беспорядке как ненужный хлам, а на стенах висели разнообразные маски. Клоун развернулся к гостям и гостеприимно указал на лестницы на полу, ибо кроме них сесть было решительно некуда.

– Спасибо, – вымолвил Артур с глубокой признательностью.

– Не стоит. Тем более что я и так в какой-то степени… твой должник, – неожиданно виновато отозвался клоун, и тут вдруг Артур его узнал. Белые волосы, уродливая краска, нелепая одежда – все это до сей поры скрывало личность человека, с нашкодившей миной стоявшего перед ними. Но голос был очень знакомым.

– Кто вы такой? – с подозрением протянула Диана, но Артур и сам ответил ей.

– Уткен? Это ты?

Клоун небрежным движением смахнул с лица круглый нос, стер широким рукавом краску, потешно потряс волосами, отчего во все стороны посыпалась белая пыль – и да, перед ними действительно предстал смутно различимый, но все же Уткен. Тот самый, с которым Артур так неудачно расстался в Славном послевкусии.

– Тоже не ожидал тебя здесь увидеть, Бунтарь, – смущенно пробормотал настоящий Четверка. – Да еще и с такой прелестной цыпочкой… Твоя?

– Я столько тебя искал! – воскликнул Артур, проигнорировав вопрос. – Думал отыскать следы цирка в Мире чудес, но все без толку…

– А.… зачем ты меня искал?

– Как это зачем? Я волновался, не знал, что с тобой произошло, да и расстались мы… не очень хорошо, – лицо Артура залилось краской, ибо он вспомнил свое трусливое поведение.

Уткен выдавил из себя нечто наподобие улыбки, а затем по-армутски уселся на кольцо и вздохнул. Какое-то время он интригующе молчал, на задумчивом лице его играли блики от свечи.

– Я остался в цирке вовсе не потому, что обиделся на тебя, Артур. И не потому, что не хотел бежать. Дело в том, что я изначально был из цирка.

Настал черед Артура удивляться.

– В смысле?

– Я соврал тебе при знакомстве. Я вообще всем врал, так как хотел выжить. Мои замечательные родители – обыкновенные пьянчужки, папаша за долги продал меня в кочевой цирк в подмастерье к одному клоуну. У меня есть талант и сноровка: я могу вытащить шелковый носовой платок из кармана дамочки так, что она и ухом не поведет. Любые манипуляции с участием рук даются мне очень хорошо. Благодаря этому таланту я стал иллюзионистом в Славном послевкусии. Цирк наш кочевой, поэтому в какой-то момент мы приблизились к Омарону. Там я загремел в тюрягу, ибо частенько проворачивал свои фокусы с наибольшим убытком для богачей – просил для сценки золотые предметы, потом ловко подменял их и возвращал подделки. Никто ни о чем не догадывался, пока не нашелся стукач, что сдал меня жандармам. Вот так я, собственно, и оказался в Беру. Меня посадили в клетку, где я впервые встретился с тобой, Бунтарь, – Уткен запнулся и неловко улыбнулся, обнажив зубы с желтым налетом.

– Почему же ты не сказал сразу, что из цирка? – удивленно спросил Артур, чувствуя, как сомнения на счет Уткена с новой силой впиваются ему в сердце.

– А зачем? Кому это было интересно? Я планировал сбежать как можно скорее. Мне было известно, что в начале смрадня цирк будет кочевать в сторону Полидексы. Это наш стандартный маршрут, мы его называем «золотым треугольником»: Мир чудес, Полидекса, Омарон. Три города и очень много простофиль. Мне хотелось сбежать в тот момент, когда Мир чудес по моим подсчетам должен был направляться в Полидексу по Разбойному тракту. В принципе расписание наших выступлений фиксированное, равно как и путь следования. Так что я не боялся ошибиться. Только вот убежать одному мне было не под силу. Я видел, что из всех Азор наиболее расположен к побегу. Я думал заманить его золотой побрякушкой, пообещав, что в городе я с ним хорошо расплачусь. А на самом деле я намеревался привести его в цирк, чтобы мы потом сдали его как сбежавшего преступника и получили за это выручку. Кто же мог подумать, что Азор сам окажется жестоким плутом, который не только не намеревался сбегать, да еще задумал обокрасть меня и оставить на болотах. Последующую печальную историю ты и сам знаешь. Раз обжегшись на молоке, я рассудил так: теперь мне нужен надежный, честный, не лишенный доброты человек, который поможет мне в моем деле. Человек, у которого не будет пошлых мыслей обмануть меня, убить или обокрасть. В колонии, увы, такие люди – редкость. Понимаешь, к чему я веду?

– И ты решил подружиться со мной? – с некоторой горечью в голосе вымолвил Артур.

– Точно. Ты обладал всеми вышеперечисленными характеристиками: был добрым и честным до зубовного скрежета. Такие люди, как ты, обычно либо вызывают восхищение, либо рвотные позывы (особенно в том случае, если сам недотягиваешь). К слову, моя ситуация была именно второй. Я презирал твое благородство, ненавидел собственную бесчестность, но при этом понимал, что ты тот самый, кто поможет мне осуществить задуманное. Долгожданный побег. У нас, как помнишь, все получилось. Более того, даже лучше, чем я мечтал. Ватага сбежавших арестантов: какую добычу мы получили бы в цирке! Нам с нашими нищенскими выступлениями о таком можно было лишь мечтать. Сперва получилось именно так, как я и предполагал: мы встретились с цирком на полпути в Полидексу. Помнишь, нас там опоили какой-то дрянью? А ведь я не пил. Просто потому, что знал, к чему это все приведет. Управляющий думал оставить Пита себе в качестве атлета, а остальных мы намеревались сдать жандармам в Полидексе. Вы заслуживали подобной участи: подлец Чанг, убийца Азор и прочие… Только ты один, пожалуй, и не заслуживал.

А потом все пошло не по плану. Остальным удалось сбежать. И вся эта история очень странная, до конца непонятная…

– Как это произошло? – заинтригованно поинтересовался Артур. Действительно, он так и не выяснил этот момент у доргеймцев, ибо они сами помнили его достаточно смутно.

– Да странно очень. Чудно. Ночью во время стоянки вдруг все, кто спал, очнулись и вышли из кибиток. Кроме тебя. Это напоминало массовый гипноз, чесслово. Я так струхнул, что спрятался, однако любопытство все же гнало меня вперед, разобраться со всем происходящим. И что же я увидел? Совершенно неожиданно больной Азор тоже встает на ноги, словно оживший труп. Но ведь он при смерти был, помнишь? Как такое возможно? И тоже как сомнамбула за порог потопал, словно его из леса призвал Дух Доргейма. Когда я тоже решился выйти, то все уже пропали… Вот и вся история…Потом, конечно, управляющий жестоко поколотил меня за недосмотр… Но я в целом не жаловался, это было за дело. Помнишь, когда ты очнулся после того пойла, я весь в кровище сидел?

– Почему же ты тогда столкнул меня с повозки? Почему дал убежать? – с волнением спрашивал Артур.

Четверка крепко задумался, потешно подперев чумазую голову руками.

– Хороший вопрос, – цокнул он языком. – Я сам потом много раздумывал над своим поступком. Тем более что после той дурацкой выходки я получил еще один нагоняй от главного. Наверное, я все-таки привык к тебе… Либо же мне просто хотелось доказать самому себе, что и я способен на благородные поступки. Ведь жизнь моя состоит в сущности из двух вещей: воровства и вранья, не очень-то солидный багаж. Думаю, мне захотелось добавить в этот списочек чего-то другого… Словом, прости меня, приятель. Я врал тебе, но сейчас говорю правду. Я использовал тебя, но потом отпустил. И вот мы вновь случайно встретились, чтобы я мог чистосердечно признаться, но… мне снова неловко, как всегда бывало при общении с тобой. Ты не держишь на меня зла, братишка?

Артур качнул головой, пытаясь переварить услышанное.

– Нет, я и сам… виноват перед тобой, – хриплым голосом вымолвил, наконец, он.

– Хороший ты человек, братишка, чесслово. Я в тебе ни разу не усомнился. Только зря вы сюда заявились. В Славном послевкусии преступник преступником погоняет. А сейчас еще и армутских прохвостов полно. Нечего таким, как вы здесь делать.

– Я хотел тебя найти, – признался Артур.

Уткен восхищенно присвистнул.

– Так это все из-за меня! Ну и ну, я тебя явно недооценил. И что теперь будете делать?

– Идти нам некуда, – с грустью вымолвил Артур. – У меня не так много денег. Пожалуй, на одну ночь хватит в какой-нибудь дешевой гостинице, но потом…

Четверка с пониманием кивнул, вновь задумавшись.

– Пожалуй, я снова тебе помогу. Если, конечно, не боишься мне довериться. И не брезгуешь, – последнюю фразу Уткен произнес с внутренним надломом, однако тут же исправился и глумливо улыбнулся, как бы насмехаясь над собственной неловкостью. – Я еще должен выступать сегодня. А вы можете переночевать в этой комнатке. Это моя личная гримерная. Я тут живу, сплю и ем.

Артур с Дианой переглянулись.

– А где здесь уборная? – поинтересовалась Диана. Уткен услужливо вскочил со своего места и указал направо. – Два шага по коридору и будет уборная. Только она не совсем… Не совсем… подходящая, – сказав это, Уткен побагровел.

Диана лишь язвительно хмыкнула и вышла из комнаты.

– Я не боюсь воровать, но вот такие прелестные цыпочки ужасно меня смущают, – признался Уткен, интимно понизив голос. – Не умею я общаться с женским полом, да и они меня не особо жалуют. Вы голодные, кстати?

– Да, мы бы поели, – согласился Артур. Они весь день находились в пути и еще ни разу не перекусывали.

– Я рад тебя видеть, правда, – честно сказал Уткен, принимаясь резво разгребать хлам. Совершенно неожиданно обнаружилась вполне сносная еда, которую хозяин хранил под завалами декораций.

Увидев, что Артур с сомнением косится на напиток в разноцветной банке, Уткен весело хохотнул.

– Не боись, второй раз я стану тебя обдуривать.

– Искренне на это надеюсь, – насмешливо хмыкнул Артур. Он все пытался решить, что им дальше делать. Попробовать нанять единорога? Только как они теперь найдут друзей, Доланда? Какое-то время они просидели в грустном молчании, когда вдруг Артур очнулся и забеспокоился. Диана не возвращалась.

– Я пойду посмотрю, где она, ладно?

Уткен пожал плечами.

Темный коридор с ощетинившимися из стен гнездима ветками был опасен тем, что можно было нечаянно выколоть себе глаза. Но Артур взял с собой свечу. Узкий проход круто заворачивал вправо, в подсобное помещение. Тут действительно было весьма неприглядно: настоящая клоака в полном смысле слова. В центре комнаты стоял чугунный таз с чужими испражнениями, которые неопрятно вываливались из него, словно приходящие сюда не успевали добежать до места назначения. На стене висело разбитое зеркальце с мутными разводами. Жужжали мухи. Но главное, что неприятно поразило Артура – Дианы здесь не оказалось.

Сердце в груди тревожно ухнуло и застучало. Стук. Стук. Неприятные предчувствия липкими пальцами полезли в душу.

– Уткен! – обеспокоенно воскликнул Артур, ворвавшись в комнату Четверки. – Я не могу найти Диану.

Тот удивленно привстал со своего места. Он уже накрыл стол и даже придал ему некое подобие уюта.

– Может, она вышла в зал?

Артур досадливо мотнул головой.

– Зачем бы она туда пошла?

– Пошли посмотрим на всякий случай, я с тобой.

По знакомым коридорам они вышли в зал: дикий балаган сменился на вполне пристойное представление. На сцене сидела миловидная хрупкая девушка и под зачарованные взоры зрителей играла на флейте.

Артур, до боли напрягая глаза, вглядывался в незнакомые лица. Дианы здесь не было. Острое чувство потери кольнуло Артура в сердце, и он тут же ощутил слабость в ногах. Как же так, куда она ушла?

– Ты побледнел, братишка, – обеспокоенно вымолвил Уткен, пристально посмотрев на Артура. – Давай вернемся ко мне?

– Нет, надо поспрашивать других, не видели ли они ее.

– Но как? Представление ведь в самом разгаре.

– Пойдем у билетерши спросим.

С этими словами Артур кинулся в вестибюль, подгоняемый жгучей тревогой. Старуха сидела на прежнем месте и клевала носом; теперь, обобрав всех посетителей, она могла позволить себе кратковременный сон.

– Тут не проходила девушка… в черном походном костюме… длинноволосая? – от волнения прерываясь на каждом слове, поинтересовался у нее Артур. Билетерша вскинула голову; напудренное лицо ее выражало искреннее недоумение.

– Где это видано, чтобы из зала выходили до окончания представления? Тем более, денежки-то уплачены…

Артур облегченно выдохнул. Он больше всего боялся того, что Диана могла покинуть пределы гнездима.

– Девушка не выходила… В смысле на собственных ногах. Бедняжка так устала, что, кажется, уснула прямо во время спектакля, а славный господин донес ее до своей кареты, – добавила старуха.

Артур замер, едва дыша. Страх пульсировал в венах.

– Какой, какой господин?! – почти проорал он, склонившись над испуганной старухой.

– Богатый весьма, судя по виду. Осанистый такой, привлекательный господин, – при этих словах билетерша пошло хихикнула. – Он мне золотой подарил, говорил с его собственной мануфактуры.

– Покажите, – властно потребовал Артур.

– А тебе зачем, юный изумруд? Не хочешь ли ты его у меня спереть?

Впрочем, взглянув на лицо Артура, старуха все же нехотя подчинилась и достала из кармана золотую монетку, на которой было мелко выгравировано: «Сон кочевника».

И у Артура потемнело в глазах. Именно так называлось предприятие господина Мурджана, Мясника из Дромедара, у которого ни один раб не жил дольше месяца.