Голая, рыжеволосая большегрудая рабыня облизывала и целовала меня, а затем, когда я того пожелал, неспособная сопротивляться самой себе, закричала полностью отдаваясь мне. Она все еще была изрядно покрыта грязью, а местами и синяками. Она досталась мне в качестве трофея при разграблении стойбища Желтых Ножей.
Оказалось, что она, войдя в мой вигвам, решила, что ее жизнь со мной, белым, могла бы быть легче, чем та, что была бы с краснокожим хозяином. За это она провела ночь вне вигвама, голая, под дождем, со связанными за спиной руками, и привязанная к столбу за шею.
Теперь она лежала подо мной в грязи. Я освободил ей руки, но ее шея все еще оставалась привязанной к столбу.
— Господин, — задыхалась она. — Господин!
— Цеспу, Мира! — позвал я, и обе вызванные рабыни рванулись ко мне.
Я указал на грудастую рыжеволоску у моих ног.
— Освободить ее от столба, и затем вычистить и расчесать. Сделать так, чтобы она блестела! — приказал я.
— Слушаюсь, Господин, — ответила Мира.
— А потом отведите ее Гранту в качестве подарка, — велел я. — Он догадается, что с ней делать.
— Да, Господин, — отозвались Цеспу и Мира.