Побратимы Гора

Глава 44 Желтые Ножи пришли на скалу советов

— Ой! — вздрогнула Ивосо, когда я затянул тугой узел на ее запястьях, связывая их сзади по обе стороны от крепкого столба.

— Как Ты смеешь обращаться со мной таким образом? — возмущенно спросила она.

— Наслаждайся тем, что тебя не привязали в положении порки, — посоветовал я ей.

— Положение порки? Но я — свободная женщина! — воскликнула она.

— Не только рабынь можно пороть, когда их похитители пожелают, — напомнил я.

Она отпрянула, прижавшись спиной к столбу. Для ясности отмечу, что она не была привязана животом к столбу с поднятыми над головой руками, подставляя себя плети, или стоя на коленях, с руками связанными спереди охватывая столб, это две самых распространенных на Горе позиции для наказания рабынь плетью.

— Я — свободная женщина, — заявила она. — Для меня недостойно, быть привязанной к столбу.

— Хси так решил, — спокойно объяснил я, присев и привязывая ее лодыжки вплотную к столбу.

— Хси?! Какое он имеет право, принимать такие решения? — закричала она.

— Он — твой похититель, — напомнил я.

— Ох, — вздрогнула она, с ужасом в глазах.

Подозреваю, что в этом мире существовало не так много того, что могло бы напугать хитрую и умную Ивосо. Но, пожалуй, первое место в этом списке, и у меня не было в этом никаких сомнений, занимали изуродованное шрамом лицо и жестокое сердце Хси из клана Исбу племени Кайила.

Закончив с ногами девушки, я встал и отмотал еще кусок веревки.

Здесь было два столба. Они были установлены глубоко в расщелине, расколовшей поверхность Скалы Советов около края обрыва. От места установки столбов открывался величественный вид на прерии, на сотни футов вниз, на многие пасанги вдаль, в основном на запад. Также, с этого места у края обрыва прекрасно просматривалась единственная относительно пологая тропа, ведущая к вершине скалы.

Приготовленной веревкой, дважды обмотав через живот, я притянул Ивосо спиной к столбу, впрочем, не причиняя ей больших неудобств. Как раз на этом уровне в столбе была предусмотрена глубокая зарубка, не дававшая веревке соскользнуть.

— Вы, могли бы разрешить нам одежду, — укоризненно заметила Ивосо.

— Нет, — осадил я ее.

Блокету, также голая, уже стояла привязанной к первому столбу.

Не только девушки могли полюбоваться превосходным видом на прерии, и главной тропой к вершине, но те, кто будут приближаться с западного направления или подниматься по тропе, также будут в состоянии насладиться превосходным представлением в виде двух раздетых и связанных девушек.

Они просто бросались в глаза.

— Как свободная женщина я не привыкла к тому, чтобы быть выставленной на всеобщее обозрение голой, — заявила Ивосо.

— Так было решено, — пожал я плечами.

— Хси, конечно? — уточнила она.

— Да, — не стал я отрицать.

— Конечно, — с горечью в голосе проговорила она, следя, как я отматываю еще один кусок веревки.

— Превосходный вид, не так ли? — пренебрежительно прокомментировала Ивосо, бросив взгляд на окрестности.

— Да.

— И за что нам предоставлена такая экстраординарная привилегия, — поинтересовалась она, — почему, нам разрешают наслаждаться этим видом, этим свежим воздухом, почему нас освободили от наших мешков и наших пут в тюремном вигваме?

Я дважды обмотал веревку вокруг ее шеи и затем еще трижды под ее подбородком и вокруг столба, закладывая в глубокую зарубку в столбе, которая, как и та, что ниже служила, для предотвращения соскальзывания пут.

— Сегодня, вас будут судить, — наконец, сообщил я девушкам.

— Судить! — пораженно закричала Ивосо.

— Да, — подтвердил я, дергая за концы веревки и окончательно затягивая узел в зарубке столба.

Голова Ивосо, как и Блокету была теперь притянута назад к столбу, делая пленницу совершенно беспомощной.

— Но я же — животное, — закричала Блокету. — Я — всего лишь рабыня!

— Ты будешь освобождена, перед тем как встретишься с правосудием, — порадовал я ее. — Ты сможешь, с полной ответственностью, беспомощностью и уязвимостью свободных женщин, выслушать свой приговор.

Блокету мучительно застонала, услышав такую новость.

Ивосо начала безумно извиваться в держащих ее веревках. Я полюбовался на это соблазнительное зрелище и сказал:

— Не советую дергаться, свободная женщина, это не приведет ни к чему хорошему.

Ивосо, глупо и бешено боролось с веревками. Затем, видимо устав, уставилась на меня со страданием и ужасом, и прекратила свою борьбу. Конечно же, она осталась столь же беспомощной, как и была.

— Дайте мне кайилу, — отчаянно зашептала она. — Помогите мне бежать. Я сделаю вас богачом среди Желтых Ножей!

— А что на счет ее? — указал я на Блокету.

— Она — всего лишь рабыня, — отмахнулась Ивосо. — Оставьте ее. Пусть предстанет перед судом.

Блокету жалко посмотрела на свою бывшую госпожу.

— Даже не смей открыть свой рот, рабыня, — зашипела на нее Ивосо.

— Простите меня, Госпожа, — пробормотала Блокету.

На шее девушки, притянутой к столбу веревками, все так же красовался ошейник Ивосо. Кувигнака не счел нужным снимать это с нее.

Я с интересом посмотрел на Ивосо, которая стояла передо мной, привязанная к столбу, и абсолютно беспомощная, но с надеждой смотрящая на меня.

— Мне жаль тебя, но мои симпатии на стороне племени Кайил, — огорчил я девушку, и отвернулся, собираясь уходить.

— Воин, — заискивающе позвала Ивосо.

Я остановился от неожиданности.

— Пожалуйста, вернитесь, — попросила меня Ивосо.

Она назвала меня «Воин», хотя я все еще носил ошейник Кэнки, хотя я все еще был рабом. Значит, она хотела, таким образом, подольститься ко мне. Ивосо, насколько я уже знал, немногое делала бесцельно.

— Да? — обернулся я.

— Я привязана слишком туго, — пожаловалась она. — Разве Вы не можете ослабить мои веревки, хотя бы на немного?

Я задумчиво смотрел на нее.

— Пожалуйста, пожалуйста, — заканючила она.

— Ты красива, — признал я.

— Связанная и раздетая, о прекрасный воин, и будучи действительно красивой, как я могла бы надеяться скрыть это от Вас? — поинтересовалась она, игриво.

— Это верно, — признал я.

— Пожалуйста, — дернулась она.

— Возможно, — сделал я вид, что задумался.

— Ой! — вскрикнула она, когда я присел у ее ног.

— А-ай! — это я уже проявил внимание к ее запястьям.

— О-у-у! — простонала она, от моей заботы о веревке пересекавшей ее живот.

— О-ох! — захрипела девушка, когда пришла очередь ее шейной веревки.

— О! О-о-о! — стонала Ивосо.

Закончив с веревками, я отступи на шаг, чтобы полюбоваться выполненной работой.

— Но, Вы же, не ослабили мои путы! — возмутилась она.

— Нет, — сказал я. — Кажется, несомненно, по рассеянности, я затянул их.

Она сердито смотрела на меня, что теперь для нее сделать было не так-то просто, ибо ее голова было туго притянута к столбу.

— Животное! Слин! — обозвала она меня.

Я пожал плечами, и, отвернувшись, сделал шаг прочь.

— О, Воин, Воин! — отчаянно и мягко позвала она.

— Да? — отозвался я, поворачиваясь и становясь в такое место, где она могла бы видеть меня, но не прямо, а прилагая усилия.

— Как проходит совет? — вдруг спросила она.

— Какой совет?

— Большой совет племени Кайила, всех оставшихся Кайила. Исбу, Касму, Исанна, Напоктан и Висмахи? — перечислила Ивосо.

— Совет?

— Тот, что проводится здесь, — сказала она.

— Откуда Ты узнала о совете?

— Но Вы же, сами упоминали об этом, — напомнила она, — в стойбище Желтых Ножей, в моем вигваме.

— О-о, — протянул я.

— Также, — с трудом улыбнулась она, — разве Вы не думаете, что я могла не увидеть все вигвамы, когда меня доставили к столбу?

— Я полагаю, что не имеет никакого значения то, что Ты знаешь об этом, — заметил я. — Ведь Ты — пленница. Главное, что это не известно ни Зверям, ни бледнолицым солдатам — вашим союзникам, ни Желтым Ножам, ни Киниямпи.

— Нет, — признала она, хитро улыбаясь, — ведь в этом случае, они могли бы взять Вас здесь врасплох, окружить Вас и блокировать в этом месте. Вы были бы, практически пойманы в ловушку, с мизерными шансами на спасение, на Скале Советов.

— Несомненно, хорошо, что наш сбор здесь, и этот совет, является наиболее охраняемой тайной, и что наши враги ничего не знают об этом.

— Да, — согласилась Ивосо, — иначе работа, начатая в летнем стойбище, могла бы быть практически завершенной здесь. Все племя Кайил, практически было бы стерто с лица Прерий.

— Но на наше счастье, у наших врагов не было возможности узнать, где мы находимся.

— Мы все это время просидели с мешками на головах, — пожаловалась Ивосо. — Их снимали лишь иногда и нерегулярно, только чтобы засунуть еду в рот, и поднести деревянную миску с водой к нашим губам. Было трудно следить за временем.

— Понимаю, — кивнул я.

Мешок на одетый на голову рабыни, часто приводит к ее временной и пространственной дезориентации. Это рассматривается мужчинами, как его ценное свойство. Некоторые работорговцы используют подобные мешки, чтобы значительно сократить время приручения девушки. У этих мешков, конечно, есть немало областей применения. Одна из них — это приучить девушку к мысли, что она беспомощна и зависима. Другая — для наказания.

— Не могли бы Вы, прекрасный воин, сказать бедной свободной женщине, связанный так же беспомощно как рабыня, какой сегодня день?

— Я полагаю, что это не могло бы причинить вреда, — прикинул я.

— Пожалуйста, прекрасный воин, — льстиво запросила она.

— Сегодня — последний день Канвапегиви, — сообщил я.

— Ах! — ликующе воскликнула она.

Про себя я улыбнулся. Разве она все еще не видела пыль? Она уже явно просматривалась вдали, в западном направлении, и до нее было не больше четверти ана пути. Все передвижения белых наемников и Желтых Ножей, с того времени, когда они форсировали Северную Кайилу несколько дней назад, находились под наблюдением нашими следопытов.

— Ты кажешься довольной, — отметил я.

— Это — ерунда, — ушла она от ответа.

Она что, действительно думала, что это было простой случайностью, что они с Блокету были привязаны к столбам этим утром, и что интересно, в последний день Канвапегиви?

Стараясь скрыть свой интерес, Ивосо принялась присматриваться к расстилающейся ниже равнине, несомненно, с некоторой тревогой.

— Увидела что-то? — поинтересовался я.

— Нет, нет! — торопливо ответила она, кося на меня взглядом.

— О-о, — многозначительно протянул я.

Я отвернулся от края, и демонстративно не глядя на запад, начал сматывать веревку, одну из нескольких таких же, что казалось, бесцельно, были разбросаны около края обрыва. Когда я оказался позади Ивосо, то присмотрелся к ней снова. Как я и думал, она возвратилась к исследованию окружающих равнин. Мне даже стало интересно, сколько времени у нее уйдет на то, чтобы обнаружить облако пыли. Я заметил его, сразу как прибыл в эту расщелину, но, к слову сказать, что благодаря следопытам я знал куда смотреть. И я знал, что искать. Это было очевидно, но не так важно.

Вдруг тело девушки едва заметно дернулось. Вот теперь она заметила пыль в степи, в этом можно было не сомневаться.

— Ты уверена, что ничего не видишь там? — спросил я, внезапно выходя из-за ее спины.

— Нет, нет! — поторопилась отказаться Ивосо.

— А то мне показалось, что Ты, возможно, что-то высматриваешь там.

— Нет!

— Интересно, — задумчиво сказал я, и посмотрел через прерии на запад.

— Скажите, прекрасный воин, я — красива? — спросила она.

Я повернулся лицом к ней, и тщательно и откровенно исследовал ее, так что она напряглась всем телом, поскольку столь тщательно можно изучать только пленную женщину или рабыня.

— Да, — признал я, и снова сделал вид, что присматриваюсь к чему-то вдали.

— Посмотрите на меня, прекрасный воин, — внезапно попросила она.

И мне пришлось вернуться, к прерванному было осмотру ее тела.

— Я — всего лишь пленница, — скромно сказала она, опуская глаза, — раздетая и привязанная к столбу, та, кого Вы можете бескомпромиссно осматривать, та, кто не может защитить себя, та кто абсолютно беспомощна перед Вами.

— Да, — не стал я оспаривать столь очевидный факт.

— И Вы можете сделать со мной все что захотите, — скорчила она недовольную гримасу.

— Да, — кивнул я, собираясь отвернуться.

— Нет! — окликнула меня хитрая Ивосо. — Пожалуйста, Вы можете продолжить рассматривать меня!

— Зачем? — сделал я удивленное лицо.

— Разве сами Вы не можете сказать? — улыбнувшись, спросила она, как если бы с легким укором.

Я пожал плечами, отворачиваясь от нее.

— Нет! Пожалуйста, продолжайте рассматривать меня!

— Зачем?

— Смотрите, — попросила она, жалко извиваясь в держащих ее у столба веревках, и пытаясь отжать свое тело в мою сторону.

— Что случилось? — удивился я.

— Не заставляйте меня говорить!

— Говори, — приказал я.

— Я — женщина, — заявила она, — и я хочу прикосновений и любви.

— О?!

— Да!

— А Ты не можешь говорить яснее? — поинтересовался я.

— Я — женщина, и мой голод моего тела кричит в моем животе! Моя страсть кипит во мне! Мое желание, сильней меня!

— Говори понятнее, — попросил я.

— Я — женщина, и мои женские потребности, непреодолимые, подавляющие, требовательные, молящие, делают меня беспомощной пред вами, они ломают меня пред вами!

— Ты говоришь как рабыня, — отметил я.

— И возможно сейчас, впервые, я начинаю понимать природу тех чувств, которые могут так сокрушить тех несчастных женщин, делая их столь беспомощными, что они молят своих владельцев об их прикосновениях.

— Ага, теперь понимаю. Ты хочешь служить у столба, как могла бы служить рабыня, с облизываниями и поцелуями?

— Да! — воскликнула Ивосо, закрывая глаза и складывая свои губы бантиком.

— Ну, тогда, я позову Хси, — объявил я.

— Хси! — дико закричала девушка, открыв глаза и уставившись на меня.

— Ну да, — пожал я плечами. — Ведь он — твой похититель.

— Никогда!

— Ну как хочешь, — сказал я, и снова устремил взгляд в прерии.

— Да! — крикнула Ивосо. — Зовите Хси!

— Ты хочешь облизывать и целовать своего похитителя, как могла бы делать это рабыня? — уточнил я.

— Да!

— Ты просишь этого?

— Да, — ответила она. — Да!

— Отлично, — обрадовался я, и позвал: — Хси!

Хси, что интересно, был не очень далеко, и уже через пару мгновений он приблизился к столбу Ивосо. Я незаметно подмигнул своему другу.

— Эта женщина, — сообщил я, указывая на Ивосо, — просит своего похитителя целовать и любить ее у столба, как рабыню.

— Ну? — сказал Хси, встав почти вплотную к Ивосо.

Она отвернула свою голову в сторону, так что ее губы не могли бы коснуться его, и заметно задрожала. Я думаю, что, будучи уже вполне созревшей женщиной, она, возможно, никогда не оказывалась столь близко к мужчине, и уж конечно не этим способом. Хси был практически раздет, за исключением бричклаута. Ивосо постаралась еще сильнее прижаться к столбу, почувствовав как рукоять его ножа, торчавшего из ножен, уперлась в верх ее живота справа.

— Ну? — нахмурился Хси.

Ивосо робко повернула голову к нему и осторожно прикоснулась к его губам своими. Потом она поцеловала его дважды, робко как бы пробуя на вкус. Парень не двигался. Тогда Ивосо, испуганно, но более смело, начала нежно целовать его рот и лицо.

Теперь я уже ясно видел, что поцелуи пошли без элемента притворного повиновения. Некоторые из этих поцелуев походили на вопросы, после которых она некоторое время ждала, чтобы посмотреть, как он отреагирует. Другие походили на тонкие исследования или эксперименты, проверки или пробы на вкус, ради удовлетворения ее женского любопытства. Какие-то уже напоминали тонкое и нежное умиротворяющее подчинение. Были уже и такие, что напоминали нежные, влажные предложения, в надежде, что он мог бы получить от них удовольствие. Для меня было ясно, что Ивосо, несомненно, вопреки ее начальным намерениям, фактически целовала Хси.

— Пользуйся языком, когда целуешься, — приказал Хси Ивосо, и та постепенно подчинилась.

Мне вспомнились девушки, привязанные к учебным стойкам в руках работорговцев в городах. Одним из первых, что преподают девушке, являются любовь и поцелуи под принуждением. Далее, заковав в тренировочные цепи и бросив на меха алькова, ее научат отдаваться немедленно, повинуясь щелчку пальцев хозяина или его короткой команде.

— Здесь, — указал Хси на уродливый шрам слева от его рта.

Ивосо взволнованно смотрела на рубец пересекавший лицо ее захватчика.

— Это сделал Желтый Нож. Я убил его, — напомнил он.

Ивосо, осторожно, начала ласкать и целовать бурую полосу на лице Хси.

Хси отодвинул голову, пристально посмотрел в глаза Ивосо. Он был возбужден, тем, что он рассмотрел в широко открытых, глубоких, нежных и влажных глазах девушки.

— Ты хорошо притворяешься, — насмешливо заметил Хси.

От его слов из глаз Ивосо брызнули слезы.

— Губы рабыни, — зло скомандовал он.

Ивосо озадаченно посмотрела на него.

— Сложи свои губы, как это делают бледнолицые рабыни, — пояснил Хси.

Ивосо постаралась сложить губы в форму поцелуя.

— Теперь целуй, — сердито приказал Хси, и девушка принялась неуверенно копировать рабский поцелуй.

— Я полагаю, что Ты должна была сделать это более пылко, — недовольно заявил Хси.

Ивосо подчинилась, прижимая свои губы к губам Хси еще более отчаянно, более беспомощно и более страстно.

— Объяснись в любви, — скомандовал Хси, с презрением.

— Я люблю Вас, — испуганно проговорила Ивосо, казалось, даже не понимая слов, которые она произносила.

— Еще раз, — приказал Хси.

— Я люблю Вас, — в оцепенении повторила пленница. — Я люблю Вас.

— Повтори сказанное с большим значением, — скомандовал Хси.

— Я люблю Вас, — отчаянно крикнула она, и, посмотрев в глаза Хси, тут же испуганно отвела взгляд и, задыхаясь и дрожа, разрыдалась.

— Ну? — нетерпеливо напомнил Хси.

Ивосо снова посмотрела на Хси, глазами, из которых ручьем лились слезы. Казалось, что она была просто в ужасе. Похоже, что что-то внутри нее самой сломалось или уступило дорогу ее чувствам.

— Я люблю Вас! — внезапно закричала девушка. — Я люблю Вас!

— Уже лучше, — кивнул Хси.

— Нет, — горько заплакала Ивосо. — Я действительно люблю Вас!

— Конечно, Ты это делаешь! — рассмеялся Хси.

— Я люблю Вас!

— Шлюха Желтых Ножей! — крикнул на нее Хси.

— Но я действительно люблю Вас! — закричала она. — Я на самом деле люблю Вас, это правда!

Краснокожий отвесил пленнице суровую пощечину, от чего ее голова дернулась, на сколько позволяли веревки на шее. На губах девушки появилась кровь.

— Лживая девка! — возмущенно заорал он.

Ивосо отвернула голову в сторону, дрожа и плача от боли и обиды.

— Кувигнака! — позвал Хси своего друга, немедленно появившегося рядом.

— Поцелуй его, — приказал Хси, — полностью, во весь рот, как рабыня, и признайся в любви к нему.

— Я люблю Вас, — сказала Ивосо, поцеловав Кувигнаку.

— Теперь целуй его, — указал он на меня, — точно так же и признавайся в любви к нему.

— Он же — раб, а я — свободная женщина! — воскликнула она.

— Выполняй! — приказал Хси.

— Я люблю Вас, — сказала Ивосо, мазнув по моим губам своими.

— Более пылко, — разозлился Хси, — с большим значением!

— Нет!

Нож Хси вылетел из ножен. Я на мгновение даже испугался, что он выпотрошит ее прямо у столба, но он лишь слегка поцарапал ей кожу, отчего внизу ее живота появилось красное пятно. Но я думаю, что он сделал бы это, не будь ее согласие, мгновенным и безукоризненным.

— Я повинуюсь! — закричала Ивосо.

Она плотно, отчаянно, испуганно прижала свои губы к моим.

— Я люблю вас! — сказала она, оторвавшись от меня. — Я люблю вас!

— Вы только поглядите на эту непостоянную шлюху, — издевательски проговорил Хси, — она же целуется и объясняется в любви по команде, как настоящая рабыня!

Я посмотрел на Ивосо. Так как она пока была свободной женщиной, то нет необходимости пороть ее за то, что она колебалась в повиновении команде.

— Я ненавижу тебя! — закричала Ивосо на Хси. — Я ненавижу тебя!

— Отлично, — сказал краснокожий, вкладывая нож в ножны.

— Слин! Животное! — обзывала она его.

— Вот теперь мы видим Ивосо такой, какая она на самом деле, — усмехнулся Хси, — хитрая, порочная шлюха из племени Желтых Ножей.

— Слин! — кричала она, задыхаясь от плача.

— Ты хорошо выглядишь, шлюха Желтых Ножей, привязанная голой к столбу Кайил, — издевался он.

— Слин!

— Желтые Ножи! — услышали мы, крики мужчин неподалеку. — Желтые Ножи!

Мужчины промчались мимо нас. Каждый из них знал свое место и свои обязанности. За прошедшие несколько дней мы отрабатывали это много раз.

Мы смотрели на запад на расстилающуюся перед нами равнину. Всего в пасанге от нас отбросив попытки замаскироваться, через поле накатывались волны Желтых Ножей. Летящие перья среди клубов пыли неслись по направлению к Скале советов.

— Вы удивлены! — дико кричала Ивосо. — Теперь Вы все умрете! Теперь от вас ничего не останется! Нет вам спасения! Вы в ловушке на этой скале!

— Все идет, как мы запланировали, — заметил Хси, обращаясь к Кувигнаке.

— Да, — довольно кивнул тот.

— Вам не убежать! — ликовала Ивосо в истерике. — Теперь Вы попались, слины!

С этой точки я мог рассмотреть только Желтых Ножей, но я не сомневался, но что капитан наемников Альфред из Порт-Олни, с остатками его отряда где-то из приблизительно трехсот всадников, а скорее уже меньше, после боя в летнем стойбище, был недалеко. Согласно сведениям наших разведчиков, он был с Желтыми Ножами во время пересечения Северной Кайилы. Несомненно, он хотел бы предоставить Желтым Ножам право нанести первый удар, подорвав тем самым силы обороняющихся, таким образом сохраняя его собственных людей. Я не думал, что Желтые Ножи будут оспаривать этот план. Они и сами стремились первыми атаковать воинов Кайил.

— Они скоро будут в основании тропы! — радостно кричала Ивосо. — Ваши пути отхода отрезаны!

Мы увидели Махпиясапу, гражданского вождя Исбу, спешащего мимо. Но шаг позади него шагал грозный Кахинтокапа из клана Касму, лидер Всадников Желтой кайилы.

— А Вы знаете, как получилось, что они нашли вас? Это — я сделала! Я рассказала им! В моем вигваме я подслушала глупое упоминание раба о месте и времени совета! Я обманула его, уговорив ослабить мой кляп! Мне удалось позже, когда он таскал меня по стойбищу Желтых Ножей, избавиться от него! Вот тогда, сообщила моим людям ваше будущее местонахождение! — хвастливо кричала Ивосо.

— Это было сделано намеренно и расчетливо, то, что Татанкаса проговорился о совете в твоем вигваме, — ухмыльнулся Хси.

— Также, твой кляп был ослаблен полностью в соответствии с нашими планами, — добавил Кувигнака.

— Неужели, Ты действительно думаешь, женщина, тебе позволили избавиться от кляпа, если бы это не потребовалось твоим похитителям? — смеясь, поинтересовался Хси.

— Я кричала своим людям. Это я рассказала им о совете! — все еще не понимая произошедшего, выкрикивала девушка.

— Это, моя симпатичная, голая, привязанная шлюха Желтых Ножей, — усмехнулся Хси, — было в соответствии с нашими планами.

— И даже теперь я обманула вас, — не слыша того что ей говорят, радовалась она, — я отвлекла вас от приближающегося облака пыли, имитируя сексуальную нужду!

— Пыль, была видима задолго до того, как Ты заметила ее и начала свои хитрости, — объяснил я.

— Зная это, Вы позволили мне поступать так, как я это делала! — возмутилась самка слина.

— Да, — усмехнулся я.

— Было приятно наблюдать, как Ты изображала на сексуальные потребности, красотка Ивосо, — признался Хси, ошеломленно смотревшей на него девушке.

Он взял ее за подбородок, и задрал голову.

— Ты отлично сыграла сексуальную нужду, Ивосо, — заметил он.

Я обратил внимание, что девушка задрожала, почувствовав руку Хси управляющую ей. Парень сердито толкнул ее голову, лишь слегка дернувшуюся в бок в ее шейных веревках.

— Желтые Ножи приближаются насторожено, с опаской, — отметил Кувигнака. — Несомненно, они опасаются, чтобы кто-нибудь не смог убежать.

— Да, — согласился я.

— Все идет замечательно, — улыбнулся Кувигнака.

— Да.

— Они уже у начала тропы! — крикнула Ивосо, смотря вниз. — Вы не сможете убежать! Вы попались!

Что и говорить, толпа Желтых Ножей действительно уже бурлила в шаге от тропы, что вела к вершине Скалы Советов. Тропа представляла довольно крутой подъем от пяти до десяти футов шириной в разных местах. Некоторые даже уже направляли своих кайил вверх по тропе, несомненно, желая быть первыми, чтобы засчитать себе куп. Остальные толкались и толпились, в пыли и перьях, давясь, размахивая руками, борясь за место на узком подъеме.

— Именно я привела их сюда! — кричала Ивосо.

По-моему, было не разумно для Желтых Ножей так неосмотрительно загонять на столь узкую тропу своих кайил, да еще и в таких количествах. Безусловно, они были слишком нетерпеливы. Кроме того, иногда трудно отделить краснокожего от его кайилы. Это иногда делает его стратегию несколько негибкой. Если действовать по ситуации, тактически грамотным решением, по моему мнению, было бы атаковать в пешем строю. Но Желтые Ножи, вероятно, не думали в таких терминах, по крайней мере, не сейчас. Они, как большинство краснокожих, казалось, родились кавалеристами. Конечно, они достаточно быстро поймут, что тропа, то тут, то там, резко сужается. На самом деле, в основном в местах слепых поворотов, мы еще и искусственно заузили ее.

— С вами теперь покончено слины! — кричала Ивосо.

— Ты, в самом деле, гордишься собой, и своей ролью в этом? — поинтересовался Хси.

— Да! — крикнула она. — Да!

— Любопытно, — протянул Хси.

— Теперь Вы все будете убиты! — радовалась Ивосо. — Теперь даже Ваши женщины и дети будут убиты!

— Нет ни одной женщины или ребенка в этом стойбище, — огорошил ее Хси.

— Что? — переспросила девушка удивленно.

— Здесь никого нет, — повторил Хси.

— Но как же, вигвамы! — пораженно закричала она.

— Главным образом пусты, — объяснил он. — Женщины и дети в другом месте. Они в безопасности.

— Я не понимаю, — растерялась Ивосо.

— Это — воинский лагерь, — пояснил Хси.

— Но совет!

— А не было никакого совета, — ухмыльнулся Хси.

— Но Вы-то что здесь делаете?

— Ждем Желтых Ножей.

— Они под нашим наблюдением уже в течение четырех дней, — вступил в разговор Кувигнака.

— Я не понимаю!

— Ты хорошо отыграла свою роль, — объяснил Хси.

— Мою роль?

— Да. Твою роль в наших планах.

— Я не понимаю.

— Тобой управляли, — засмеялся Кувигнака. — Тебя обманули.

— И не понимая этого, Ты была столь же послушна и покорна как рабыня, — добил ее Хси.

— Нет! — закричала девушка.

— Проверь ее путы, — приказал Хси.

— Она хорошо привязана, и абсолютно беспомощна, — констатировал я, на всякий случай, проверив веревки.

— Я не верю тебе! — закричала она Хси.

Послышался истошный крик кайилы приблизительно в двухстах футах ниже нас. Две кайилы вместе с их наездниками, что с трудом взбирались вверх, вдруг соскользнули с тропы, и затем полетели вниз, переворачиваясь в воздухе. Наездники свалились со своих животных и падали отдельно. Они пролетели сто футов, ударились о валуны у подножия вертикальной части, заключительные двести футов катились по крутому склону Скалы Советов. Свой последний путь они закончили на равнине у подножия скалы несколькими мгновениями спустя.

— Я не верю тебе! — дико кричала Ивосо. — Этого не может быть!

— Проверь, как привязана ее рабыня, — приказал мне Хси.

— Ты — лгун! — отчаянно завизжала Ивосо.

— Почему еще, как Ты думаешь, тебя и твою жалкую рабыню притащили сюда и так вызывающе привязали к этим столбам на краю откоса? Да потому, что нас развлекает то, что Вы обе сможете полюбоваться тем, что Ты вызвала!

— Нет! — взвизгнула Ивосо.

— Но также Ваше присутствие здесь служит еще одной цели, — сообщил Хси. — Мы ожидаем, что Желтые Ножи, видя тебя, высокую леди их племени, связанную голой, как рабыня и вместе с рабыней, будут разъярены таким оскорбительным жестом с нашей стороны. А значит, они будут драться еще отчаянней и бешеней в глупых попытках освободить тебя, и соответственно будут более подвержены ошибкам в оценке ситуации и в тактике. Кроме того, позже, когда до них дойдет, как они были обмануты, и в какую ловушку Ты их заманила, возможно, они сочтут целесообразным утыкать Ваши симпатичные тела, твое и твоей рабыни, стрелами.

Ивосо в ужасе уставилась на Хси.

— О-о-о, не-е-ет! — заверещала Блокету.

— Это, также, хорошо закреплена, — заметил я.

Мы услышали крик другой кайилы и увидели ее, и ее наездника, кувыркающихся вниз по склону.

— Ни одна из Вас, привязанных здесь, не будет сложной мишенью, — порадовал девушек Хси, пристально смотря на них.

— Пожалуйста, развяжите меня, — взмолилась Ивосо.

— Пожалуйста, развяжи меня, Кувигнака! — не отставала от хозяйки Блокету.

Кувигнака, в ярости, подошел к Блокету и два раза без жалости ударил ее по лицу, так что кровь потекла из ее рта. Девушка пораженно во все глаза смотрела на парня.

— Как Ты посмела, без разрешения, помещать имя свободного мужчины на свои губы, рабыня? — возмущенно прошипел Кувигнака.

Блокету смотрела на Кувигнаку, испуганно и не веря своим глазам. Теперь он стал мужчиной, который наказал ее.

— Я сожалею, — прошептала она тонким срывающимся голоском.

Глаза юноши стали свирепыми. Я думаю, что она с трудом верила с то, что Кувигнака мог сделать с ней это.

— Господин, — добавила она.

В это время, приблизительно на двадцать футов ниже выступа и в сотне футов правее нас на тропе, появились первые шеренги рвавшихся к вершине скалы Желтых Ножей. Они держались по четыре — пять всадников в ряд, возвышаясь на своих разрисованных кайилах.

Но за мгновение до того, как авангард этой наступающей силы смог достигнуть вершины, высокая тяжелая конструкция из бревен и острых кольев преградила путь. Колья, связанные в ужасные деревянные звезды были прикреплены к тяжелым бревнам. Первые кайилы, неспособные погасить инерцию своего движения, и оказавшись насаженными на эти колья, теперь дико визжали и бились в агонии. Следующие животные, проколотые и порванные, прижатые сзади, наполняли воздух душераздирающими воплями. Они поднимались на дыбы и крутились, сбрасывали наездников, кусались и царапались, сталкивались друг с другом. Множество кайил поднимавшихся следом по тропе, теперь напирали на попавших в ловушку передних, превращая их в кровавое месиво. Наездники падали среди животных, и истошно кричали. А снизу все напирали! Десятки животных и их наездников были сброшены с тропы, скользя и кувыркаясь по крутому склону Скалы Советов.

Я увидел как кайила одного из военных вождей Желтых Ножей, которого я запомнил еще по летнему лагерю, соскользнула с края тропы вместе со своим наездником. Все больше и больше воинов Желтых Ножей, понятия не имевших о том, что происходит впереди, пытались продвинуться вверх по узкой тропе. Мужчины боролись за то, чтобы избежать обрыва, зачастую даже дерясь друг с другом на ножах. Но даже победители в таких мгновенных схватках, ненадолго переживали побежденных, вытесняемые обратно к кромке тропы другими стремящимися вперед Желтыми Ножами.

Воздух рвался от криков людей и визга животных. Тела Желтых Ножей и их кайил, срывались в пропасть, и летели вниз. Копья оказались бесполезными против камня и баррикады. Краснокожие остановленные, и понимающие невозможность, в текущей ситуации, дальнейшего продвижения вперед, пытались направить своих животных прочь от заграждения. Но это выталкивало с тропы других животных и воинов. Люди яростно боролись за то, чтобы развернуть своих кайил. Некоторые из них, наиболее успешные, начали пытаться пробиться вниз по тропе.

Крики, вопли, визг — паника. Со стороны я видел движения боевых жезлов. Но для самих Желтых Ножей их видимость была минимальна, учитывая узость и извилистость тропы. Более эффективными были пронзительные звуки свистков. Тропа, длинная и извилистая, видимая с высоты нашей расщелины на многих из ее участков, казалось забитой Желтыми Ножами. Это походило на странную движущуюся вверх, реку из животных и людей, внезапно запруженную в ее течении. Мы даже могли рассмотреть множество озадаченных Желтых Ножей, столпившихся, около основания тропу, в сотнях футов ниже. Тропа, в пределах ее узких границ, где с одной стороны скальная стена, и обрыв с другой, оказалась превосходной ловушкой, или каналом резни, для наших парализованных, изумленных, запертых на ней врагов.

— Нет! — что есть мочи завизжала Ивосо, увидев приготовления обороняющихся. — Не-е-ет!

Вигвамы, вместе с их шестами, были отброшены в стороны, появились мужчины, тащившие на веревках небольшие волокуши, тяжелогруженые камнями. Другие воины Кайил, руками и рычагами, начали подкатывать к краю скалы большие камни, и даже валуны.

— Нет! — кричала Ивосо.

— Может, заткнем ей рот? — спросил Кувигнака, поморщившись.

— Не надо, — покачал я головой. — Пусть ее крики, отвлекают нападающих.

К этому моменту мы еще даже не нанесли удар. И все же, по моим подсчетам, не меньше чем ста пятидесяти Желтых Ножей уже погибли, став жертвой этой крутой и смертельной тропы, проткнутые кольями, растоптанные, сброшенные в пропасть, некоторые даже павшие от оружия своих собственных товарищей, борющихся за место вдали от края. Но теперь для оставшихся на тропе начался смертельный каменный град. Сотни сброшенных сверху, десятки подкаченных и переваленных через край обрыва. Эти камни, летящие сверху, были просто не в состоянии не найти для себя жертву. Они ныряли в бурлящую массу людей и животных в различных местах тропы. Некоторые из больших камней даже сделали свою кровавую работу не раз, сметя человека или кайилу с тропы один раз и упав следом, ударившись о каменный склон несколько раз, рассыпавшись на куски, он поражал еще несколько целей на более низком участке ловушки. Некоторые снаряды, катясь и подпрыгивая, долетали даже до основания скалы и исчезали там, в толпе Желтых Ножей.

Желтые Ножи подняли свои щиты, но это было бесполезно, ибо энергия летящих с большой скоростью тяжелых камней, не рубила или колола, но передавала свою огромную силу, напрямую, сокрушительно и внезапно на всю поверхность. Руки переламывались в ремнях щита. Воинов просто сдувало со спин их кайил. Взбешенные, визжащие, шипящие, фыркающие, кусающиеся животные вставали на дыбы и опрокидывались. Десятки людей и животных, сбитых камнями и другими кайилами, теряя опору, переваливались через край, скользили вниз по склону, царапая каменную поверхность и крича от боли и ужаса.

Ивосо в панике смотрела на сцену, разворачивающейся на ее глазах бойни.

Но бешенные пронзительные звуки военных свистков, переданные к основанию тропы, наконец, возымели эффект. Медленно, с трудом на узкой тропе, начали появляться признаки отступления. Поток разворачивался. Желтые Ножи на нижних участках тропы, отжимали назад своих товарищей к основанию Скалы Советов, освобождая дорогу их пойманным в ловушку товарищам с верхних участков, что устроили для нашего удовольствия столь захватывающее представление, чтобы начать их собственный трудный и извилистый спуск. Их отступление сопровождалось непрерывным градом камней и катящимися валунами.

Заграждение из бревен с заостренными деревянными окровавленными кольями в верхней части тропы было временно удалено, чтобы позволить столкнуть в след отступающим огромный валун. Отряд тылового охранения Желтых Ножей, прикрывавший своих отступающих товарищей, с круглыми от ужаса глазами вынужден был наблюдать неумолимо надвигающуюся на них смерть. Незнающий жалости камень смел в пропасть, возможно, дюжину воинов заслона. А затем, подпрыгивая, устремился вниз по почти отвесному склону, и несколькими инами позже, набрав ужасающую энергию, этот кажущийся с этой высоты столь маленьким снаряд, ворвался в столпившихся у основания скалы Желтых Ножей, калеча и расшвыривая их в разные стороны.

Ивосо, беспомощная в своих веревках, с ужасом смотрела на Хси. Он не собирался разговаривать с ней.

Камни были собраны в течение последних дней и принесены на вершину Скалы Советов. Девушки, конечно, не знали об этом, поскольку все это время их держали связанными и с мешками на головах в тюремном вигваме.

— Тропа — свободна, — сообщил Кувигнака. — Как Ты думаешь, они уйдут?

— Нет, — ответил я.

— А где солдаты? — поинтересовался он.

— Они должны быть где-то поблизости, — предположил я.

— Смотрите, — воскликнул Хси, указывая вниз.

Одинокий всадник, Желтый Нож, в бричклауте и боевой раскраске, полном головном уборе из перьев херлита, направлял свою кайилу вверх по тропе. В некоторых местах уклон доходил до сорока пяти градусов и его кайила, царапала камень, поскальзывалась, прыгала, но продвигалась вверх по тропе.

— Храбрый мужчина, — заметил Кувигнака.

— Вероятно, ищет куп, — усмехнулся Хси.

Наездник, высокий на своей кайиле, напевая заклинание, видимо считал ниже своего достоинства поднимать щит, проехал под нами.

— Я узнал его, — заявил Кувигнака. — Это — один из военных вождей, что вел дела с Ватонкой.

— Ты прав, — кивнул я. Таких вождей было трое. Один уже погиб в первой попытке нападения.

Махпиясапа не отдал приказ стрелять в мужчину. И дело не только в том, что он просто уважал его храбрость. Он разрешал мужчине разведать наши позиции. В данной ситуации, это могло бы оказаться эффективным.

Мужчина остановил кайилу в нескольких ярдах от заграждения, и, осмотрев ее ужасные окровавленные острия, не спеша, развернулся и отправился обратно.

— Он действительно храбрый, — восхитился Кувигнака.

— Он — военный вождь, — пожал плечами Хси.

Мужчина остановил кайилу ниже нас. Он прекратил распевать свое заклинание и посмотрел вверх. Он увидел два столба, приблизительно на двадцать — двадцать пять футов выше его, и голых, привязанных красоток, которые украшали эти столбы.

— Молчи, — приказал Хси Ивосо, — или Ты будешь убита.

Ивосо соблюдала абсолютное молчание. Воины Кайил не дают праздных обещаний.

Воин, смотрящий вверх, лишь мазнул взглядом по Блокету, но Ивосо он рассматривал гораздо дольше. Его лицо было абсолютно непроницаемо. Он медленно повернул кайилу, и возобновил свой спуск, снова затянув свою песнь.

— Он разъярен. Это — превосходно! — воскликнул Хси, и, повернувшись к Ивосо, пояснил: — Они будут отчаянно биться, чтобы спасти тебя.

Ивосо испуганно смотрела на него.

— Но они не преуспеют в этом, — добавил он.

Ивосо задергалась в веревках, но все было бесполезно.

— Теперь Ты можешь говорить, — разрешил Хси, наблюдая за движением вождя Желтых Ножей.

Прекрасное, изящное тело Ивосо извивалось в веревках.

— Возможно, тебе стоит говорить сейчас, пока у тебя есть такая возможность, — усмехнулся Хси, — ведь позже, скорее всего, Ты должны будешь просить разрешение говорить, а если мужчины не пожелают дать его, то тебе придется помалкивать.

Ивосо в гневе смотрела на Хси. Ее губы дрожали. Но она молчала. Она еще раз дернулась, но это было тщетно, веревки оказались крепче. Тогда она успокоилась и с высокомерным видом замерла у столба.

— Они снова приближаются, — сообщил Кувигнака, — на сей раз в колонну по одному. Теперь они не будут толпиться на тропе.

— Они опять не спешились. Похоже, они не сделали выводов из первого урока, — заметил я.

— Кахинтокапа отсчитает до пятидесяти, — сказал Хси. — Потом подаст сигнал.

Мой расчет и расчет Кахинтокапы, около верхней точки тропы, около заграждения, совпали абсолютно. Когда первые пятьдесят всадников миновали выбранную точку тропы второе заграждение, также ощетинившееся кольями, было веревками опущено, отсекая верхний участок тропы также эффективно как ворота. Первые пятьдесят всадников, еще не понимая, что они уже оторваны от своих тылов, продолжили движение вверх. Желтые Ножи, оставшиеся ниже, в смятении остановились перед внезапно возникшим препятствием, напирающие сзади них, толкали первых вперед, на колья. Колонна начала удваиваться, затем набухать, и в результате несколько воинов, в очередной раз, были вытолкнуты с тропы и полетели вниз. Вторая баррикада была прикрыта залпом стрел, выпущенных из малых луков воинами Кайил, внезапно появившихся на верхнем краю обрыва. Тем временем лучники Кайилы, стреляющие из-за первого заграждения, то появляющиеся над баррикадой, то бьющие сквозь нее, проредили силы врага. Нахождение Желтых Ножей на спинах кайил на такой близкой дистанции окончательно лишало их всех преимуществ. И хотя они закрылись щитами, от расстреливающих их в упор из-за заграждения лучников Кайила, они попали под стрелы, летящие сверху, с края обрыва, выпущенные в них другими стрелками. Некоторые из спешенных мужчин, в панике пытаясь вырваться из ловушки, своим весом выдавили несколько животных и их наездников с тропы.

Оставшиеся в живых, повернули кайил, и рванули вниз по тропе, но лишь, чтобы натолкнуться там на второе заграждение. Только одному мужчине, разогнавшемуся на нисходящем участке тропы, удалось заставить кайилу перепрыгнуть через колья. Еще двое спешившихся, переползли через заграждение, больше никто не ушел из ловушки. Тот, кто смог перепрыгнуть, был вторым военным вождем Желтых Ножей, тем самым, кто поднимался по тропе всего несколько ен раньше. У него было прекрасное, проворное животное.

— Я не думаю, что теперь они снова попробуют наступать верхом, — заметил Кувигнака.

— Я тоже так думаю, — поддержал я его.

Предположение Кувигнаки, в конечном итоге оказалось верным. Приблизительно за ан, до полудня, мы увидели, что где-то три или четыре сотни Желтых Ножей ступили на тропу, на этот раз пешком, не торопясь, сохраняя силы.

— Теперь вам конец! — сказал Ивосо. — Вам конец!

В оборонительных порядках у нас было только около двухсот воинов. Это все, что мы оказались в состоянии набрать среди кланов Кайила после сражения в летнем стойбище. Сомневаюсь, что камни окажутся столь же эффективны против пеших воинов. То же касалось и наших укреплений, которые конечно, будут препятствием для атаки, но едва окажутся непреодолимыми для пехоты врага. Желтые Ножи, как и все остальные краснокожие, отточенные поколениями межплеменных конфликтов в воинских умениях до совершенства, были превосходными воинами. Я не сомневался, что в бою один на один, они будут равными противниками Кайилам. Тонкий баланс между племенами не смог бы поддерживаться в течение нескольких поколений, не будь равенства сил и военных навыков.

— Они уже минуют ваше нижнее заграждение! — радостно крикнула Ивосо.

— Да, — отмахнулся Хси, зная, что мы и не собирались его защищать.

— Их больше, чем вас, — ликовала Ивосо, — они возьмут штурмом ваше верхнее укрепление, уничтожат ее защитников и придут сюда!

— Маловероятно, что хотя бы один из них достигнет верха тропы, — усмехнулся Хси.

— Что Ты имеешь в виду? Что Вы делаете? — закричала она, изо всех сил пытаясь узнать, что происходит позади нее, но из-за столба и ее шейных веревок, сделать это получалось не так чтобы хорошо.

Из вигвамов близ края обрыва мужчин снова подтягивали волокуши, на этот раз груженые связками сотен стрел. Большинство из этих стрел были весьма топорной работы, многие не имели даже наконечников и представляли собой немногим больше, чем неоперенные заостренные палки. Но все же, выпущенные с силой малых упругих луков краснокожих в упор, они, также, представляли серьезную опасность. Многие дни воины, женщины и дети делали их.

— Тебе не стоит думать только с точки зрения количества, Ивосо, — сказал я, — подумай, также, о плотности огня.

Она пораженно смотрела на одну из огромных связок стрел, проносимых мимо нее.

— Иногда, между десятью мужчинами, с одной стрелой у каждого, и одним мужчиной с десятью стрелами стоит выбрать последнего, — объяснил я.

Хси и Кувигнака уже укладывали стрелы на тетивы своих луков.

— Эта стратегия когда-то использовалась, людьми, назвавшими себя Парфяне против генерала по имени Красс, — поведал я, озадаченно смотревшей на меня Ивосо.

— Это было давно, и это было даже в не Прериях, — усмехнулся я.

— Пли! — раздалась команда Махпиясапы.

Ливень стрел обрушился с высоты обрыва. В считанные мгновения щиты Желтых Ножей оказались утыканными стрелами. Ответный огонь, перед лицом такого неумолимого потока летящего дерева, был практически невероятен. Маленькие щиты Желтых Ножей, также, не предоставляли им надежной защиты. Они же не были большими, овальными щитами Турии, или большими круглыми щитами, характерными для гореанской пехоты на севере, за которым воин мог бы присесть, надеясь на быстрое окончание ураганного обстрела. У пришедших в этот раз Желтых Ножей, не заняло много времени, на то чтобы понять, что они попали не под обычный быстро превращающийся дождь стрел, а под нечто незнакомое им, нечто беспрецедентное для их опыта. Разумеется, к настоящему времени, обычные колчаны были бы опустошены дюжину раз. Наконец один не выдержал и побежал, увлеченные им, рванули еще двое, решивших, что пора спасаться бегством. Таким образом, колонна Желтых Ножей внезапно сломалась, и тропа оказалась запружена людьми, ищущими спасения. Они стали легкими мишенями.

— Ты видишь Желтых Ножей? — весело поинтересовался Хси у Ивосо. — Они бегут как урты.

Девушка отвела от него взгляд, он же, наоборот, принялся пристально рассматривать ее.

— Что Ты делаешь? — спросила она.

— Рассматриваю тебя. Внимательно.

— Пожалуйста, не надо этого делать, — попросила она.

— Ты довольно симпатична, для Желтого Ножа, — отметил парень.

Она сердито вскинула голову.

— А вот мне интересно, стала бы Ты хорошей рабыней, — размышлял он.

— Нет! — заявила она.

— А еще мне интересно, будешь ли Ты интересной для меня, — задумался он.

— Никогда, — воскликнула она. — Я никогда не стану твоей рабыней! Я лучше умру!

— Появились солдаты, — объявил Кувигнака, указывая на равнину.

— Да. Несомненно, они задержали свое прибытие, предполагая, что к настоящему времени Желтые Ножи уже закончат свои дела здесь, — заметил я.

Хси присоединился к нам на краю обрыва.

— Ты отвратителен! — кричала Ивосо на Хси. — Ни одна женщина не будет любить тебя! Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя!

— Как думаешь, что Желтые Ножи будут делать дальше? — поинтересовался моим мнением Кувигнаку.

— Думаю, что они разобьют лагерь, осадив нас здесь, — предположил я.

— Я думаю так же, — кивнул Хси.

— Я лучше умру, чем я буду твоей рабыней, — рыдая, кричала Ивосо, обращаясь к Хси. — Я лучше умру!

— Вон там, — показал я, — Альфред и его офицеры. Несомненно, они сейчас получают полные доклады.

— Ты видишь какие-либо признаки монстров? — спросил Кувигнака.

— Вероятно, они позади колонны, — предположил я. — Эффект от их внезапного появления для Желтых Ножей, вероятно, будет более существенным.

— А возможно, что их командир, может предпочесть держать их в резерве, — добавил Хси.

— И это верно, — согласился я.

— Но возможно, что они не с колонной, — заметил Кувигнака.

— Возможно, и такое, — не стал спорить я.

— Я ненавижу тебя! — надрывалась Ивосо.

— Смотрите, — сказал я.

— Вижу, — кивнул Кувигнака.

— Я ненавижу тебя! — визжала Ивосо. — Я ненавижу тебя!

— А ну тихо, женщина, — рявкнул Хси. — У нас нет сейчас времени на тебя.

— Они собираются на разведку, — сделал вывод я. — Давно нужно было это быть сделать.

Альфред со своими офицерами, и несколькими Желтыми Ножами, не торопясь поехал на юг.

— Теперь они хорошо исследуют наши позиции, — заметил Кувигнака.

Я кивнул. Через некоторое время всадники повернули в восточном направлении и начали обходить наши позиции по кругу. Альфред, был прекрасным командиром, думаю, он все изучит с большой тщательностью.

— Желтые Ножи понесли большие потери, — сказал Хси. — Я боюсь, что они могут уйти.

— Я так не думаю, — успокоил я краснокожего. — Солдаты уже здесь. Кроме того, мы не должны недооценивать их веру в тех монстров.

— Я самого начала не понимал. В чем ценность ловушки, из который тот, кто в нее пойман, может легко уйти? — признался мне Хси.

— Без других, мы не сможем захлопнуть ловушку, — заметил Кувигнака.

— Но они, могут и не прийти, — нахмурился Хси.

— Это верно, — признал Кувигнака.

— О чем Вы там говорите? — спросила Ивосо.

— Мы не ловушка, — объяснил я, повернувшись к ней лицом. — Мы — приманка.

— Я не понимаю, — растерялась она.

Хси подошел, и встал вплотную к Ивосо. Его руки были скрещены на груди. Девушка испуганно прижалась к столбу.

— Ты — Желтый Нож. Как Ты думаешь, твои соплеменники уйдут? — спросил он.

— Я не знаю.

— Если они уйдут, Ты можешь оставить всякую надежду на спасение, — предупредил он, задрожавшую девушку.

— Тогда придется решать, что с тобой делать, — задумался он.

— И что было бы сделано со мной в этом случае? — испуганно спросила она.

— Ты довольно симпатична, — заметил он.

— Нет, — дернулась она, — только не это!

— Возможно, — протянул он, ощупывая взглядом ее фигуру.

— Не смотрите на меня так! — крикнула она. — Я — свободная женщина!

Его глаза изучали ее внимательно и оценивающе. Она дергалась в веревках, беспомощная и неспособная как-либо воспрепятствовать такому откровенному любопытству.

— Пожалуйста, — простонала она.

— Твое тело кажется весьма подходящим для рабыни, — наконец сделал вывод Хси.

— Я никогда не буду рабыней! — крикнула Ивосо. — Я никогда не буду рабыней мужчины!

— А я считаю, что такая женщина должна быть рабыней, — усмехнулся парень.

— Возможно, — поддакнул Кувигнака.

— Никогда! — закричала Ивосо.

— Посмотри, как красиво она извивается в веревках, — отметил Хси.

— Как рабыня, — признал Кувигнака.

— Возможно, она могла бы быть найдена интересной каким-нибудь низменным мужчиной, — ухмыльнулся Хси.

— Возможно, — поддержал Кувигнака.

Ивосо в ярости сверкала глазами, понимая, что они подслушали ее беседу с Блокету в вигваме.

— Разве Ты не думаешь, что стала бы хорошей рабыней? — поинтересовался Хси у нее.

— Нет, нет! — зло прошипела Ивосо.

— Возможно, Ты и права, — вдруг согласился Хси.

Теперь она смотрела на него пораженно и растерянно.

— Ты, скорее всего, стала бы никудышной рабыней.

Задохнувшись от возмущения, девушка даже потеряла дар речи.

— Да, — кивнул он.

— Да если бы я только захотела, то могла бы стать превосходной рабыней, — наконец смогла выговорить она.

— Очень сомневаюсь относительно этого, — усмехнулся он.

— Почему?

— Так ведь Ты холодна, как свободная женщина, — объяснил он смеясь.

— Но ведь если бы меня сделали рабыней, то я бы не была холодной. Я не смогла бы быть холодной. Мне бы этого не разрешили, — напомнила Ивосо.

— Я сомневаюсь, что какой-либо мужчина нашел бы тебя интересной, — заявил Хси.

— Это не правда, — возмутилась она. — Мужчины нашли бы меня интересной. Они стремились бы купить меня, я могла бы стоить много кайил.

— Да-а-а? — едко протянул Хси.

— Ты сам, всего несколько моментов назад, — торжествующе напомнила она, — задавался вопросом, не мог бы Ты заинтересоваться мной!

— Да неужели? — фальшиво удивился он.

— Да!

— Но я же, только задавался вопросом, — припомнил Хси.

— Ты только представь меня своей рабыней, — бросила вызов Ивосо. — Разве Ты не заинтересуешься мной?

— Возможно, — уклончиво ответил Хси.

— У твоих ног, умоляющей о прикосновении и возможность ублажить тебя.

— Интересное было бы зрелище, — допустил Хси.

— Смотри!

— А Ты хотела бы быть моей рабыней? — поинтересовался Хси.

— Ты обманул меня, заставляя меня говорить это! — внезапно поняла она. — Ты отвратителен. Ни одна женщина не сможет любить тебя.

— Ну так, хотела бы Ты быть моей рабыней? — не отставал он.

— Нет!

— На самом деле?

— Никогда! Я никогда не буду твоей рабыней! Я лучше умру!

Он протянул руки ее щеке.

— Не трогай меня! — прошипела она, пытаясь отстраниться.

— Прежде, у меня не было времени на тебя. Возможно, теперь, оно у меня появилось, — ухмыльнулся Хси.

— Не трогай меня! — заверещала девушка.

Рука парня замерла всего в дюйме от ее лица.

Она отвернула голову, насколько позволяли веревки, крепко зажмурила глаза, и напряглась. Хси легонько коснулся ее щеки, и девушка вздрогнула всем телом. Это дрожь, возникшая внезапно, прокатилась от головы до ее пальцев ног. Шокированная, она открыла глаза, и бешено уставилась на Хси. Последовал злобный плевок в обезображенное лицо парня.

Сама испугавшись своего чудовищного порыва, она отпрянула к столбу и попыталась сжаться, ожидая реакции оскорбленного мужчины.

— А теперь, слижи плевок с моего лица, и проглоти это, — слишком спокойно приказал Хси.

— Да, мой похититель, — тонким голоском пролепетала она, принялась аккуратно и тщательно вылизывать лицо Хси, и, как было приказано, глотала.

— Пора покормить женщин, — напомнил Хси, по окончании процедуры.

Кувигнака принес из соседнего вигвама немного пеммикана и маленький бурдюк с водой.

— Ты просишь еды, рабыня? — спросил он Блокету.

Она умоляюще смотрела на него, отлично понимая, что если она не попросит, то и не получит пищу.

— Да, Господин, — наконец произнесла она, и юноша, чтобы сэкономить время, затолкнул сразу весь положенный кусок пеммикана ей в рот.

— Жуй и глотай, рабыня, — скомандовал он.

Блокету повиновалась.

— Ты просишь напоить тебя, рабыня? — спросил Кувигнака.

— Да, Господин, — уже быстрее ответила она, и он сунул ей сосок бурдюка.

— Просишь ли Ты дать тебе еды, Свободная Женщина? — спросил Хси.

— Да, мой похититель, — кротко попросила Ивосо, и у нее во рту оказался приличный кусок пеммикана.

— Жуй и глотай, Свободная Женщина, — велел он.

Ивосо повиновалось.

— Ты просишь напиться, Свободная Женщина.

— Да, мой похититель, — прошептала Ивосо.

— Теперь Вы можете поблагодарить нас за нашу еду и питье, — сказал он, через мгновение после того, как убрал бурдюк от губ Ивосо.

— Спасибо за мою еду и питье, Господин, — сказала Блокету Кувигнаке.

— Спасибо за мою еду и питье, мой похититель, — сказала Ивосо Хси.

Если, при таких обстоятельствах, благодарность девушки не сочтут достаточно искренней или приятной, то неизвестно, когда или если вообще она будет питаться снова.

Мы сидели со скрещенными ногами на краю откоса, и, поделив остаток пеммикана и воды между собой, наслаждались обедом.

— Как Ты думаешь, Желтые Ножи нападут сегодня снова? — спросил Кувигнака.

— Я так не думаю, — ответил я.

Время от времени я оглядывался на Ивосо. Казалось, что она не могла оторвать взгляда от Хси. Я заметил, как она задрожала от его прикосновения. Именно им она оказалась так эффективно укрощена у столба. Я видел, что она уже была его рабыней. Вот только, знала ли она сама все это?

— Вон бледнолицый офицер появился, — отметил Кувигнака. — Очевидно, он закончил свой объезд наших позиций.

Вдали и значительно ниже нас, мы видели Альфреда, и его соратников, возвращающихся в стойбище Желтых Ножей.

— Как думаешь, он нашел слабости в нашей обороне? — поинтересовался юноша.

— Он решит, что нашел, — усмехнулся я.

Я сам, с близкого расстояния и будучи безнаказанным, ранее осматривал наши позиции. Я также осмотрел их и дальней дистанции, с предполагаемой точки зрения врага, с равнины. Глядя с поверхности прерий определенные особенности, расколы и трещины, неровности на склоне скалы, казалось бы, являлись слабостями. Вот только на самом деле они таковыми не были.

— Будем надеяться, что он ошибается, — сказал Кувигнака.

— Кроме главной тропы, нет иного легкого маршрута, ни даже узкой тропинки к вершине Скалы Советов, — напомнил я.

— Если потребуется, мужчины пройдут без тропы, — сказал Хси.

— Да, но я думаю, что наши враги сочтут это трудным, дорогостоящим и опасным, особенно перед лицом решительной обороны, — ответил я.

Мы наблюдали солнце, начинающее уходить с западной части прерии. Запахи костров стойбища Желтых Ножей долетели до нас.

— Мой похититель, — шепотом позвала Ивосо.

— Да, — отозвался Хси.

— Я страдаю от боли, — пожаловалась она. — Все мое тело болит.

— Ты просишь, как пленница быть освобожденной от столба? — уточнил Хси.

— Да, мой похититель.

— Ты просишь об этом, как покорная пленница?

— Пожалуйста, не заставляйте меня так попросить!

Он отвернулся и снова принялся рассматривать равнину под нами.

— Да, я так попрошу этого! Я прошу этого как покорная пленница! — в отчаянии закричала девушка.

Мы встали и обернулись, рассматривая девушек.

Ивосо умоляюще смотрела на Хси.

— Гордая Ивосо хорошо выглядит одетой в смирение, — заметил Хси.

— Да, тем более, что это — все, во что она одета, — улыбнулся Кувигнака.

Ивосо, столь же нагая как ее рабыня, отвела взгляд в сторону.

— Принеси их мешки, — попросил меня Хси.

— Сейчас, — отозвался я, уходя к вигвамам.

Вскоре я вернулся с мешками. В тюремный вигвам, девушки возвратятся с ними на головах.

Я освободил шеи Блокету и Ивосо от столбов.

— Вы сказали, что я должна быть осуждена сегодня, — напомнила Ивосо, — но Вы оказались неправы. Я не была осуждена.

— Это благодаря Желтым Ножам, — объяснил Хси. — Мы надеялись, что к настоящему времени наш суд уже будет завершен, но не получилось.

— В таком случае, когда меня будут судить? — пренебрежительно спросила она, как если бы ее это мало интересовало.

— Вначале мы покончим со всеми делами, связанными со сражением, — пояснил он. — Потом, когда Ты будешь полностью в нашей власти, когда Ты будешь нашей без всякой надежды на спасение, когда Ты будешь нашей полностью, чтобы мы могли сделать с тобой, все что нам понравится, тогда и затем только, состоится суд.

Ее глаза расширились от страха.

Затем я натянул мешок на ее голову и завязал под подбородком. Точно так же я поступил и с Блокету. Руки, освобожденные от столба, были связаны впереди концами общей привязи. Полностью освободив их от столбов, я подготовился увести их в тюремный вигвам.

— Свяжи их хорошенько, — приказал Хси.

— Будет сделано, — ответил я.

— Утром, приведешь их снова, и привяжешь точно так же, как сегодня, у этих столбов, — напомнил он.

— Сделаю, — пообещал я, и повел ослепленных и спотыкающихся девушек на общей привязи в тюремный вигвам.

Через некоторое время, после того, как я привязал запястья девушек к их щиколоткам в тюремном вигваме, я возвратился к краю обрыва.

— Следующее нападение, скорее всего, произойдет на рассвете, — предположил Хси.

— Нет, — не согласился я.

— Когда же, тогда? — удивленно спросил Хси.

— Сегодня ночью.

— Солдаты? — попробовал угадать Кувигнаку.

— Да, — кивнул я.