Побратимы Гора

Глава 41 Хси пойдет с нами

— А я говорю тебе, что он существует! — воскликнул Хси.

— Ты видел его? — уточнил я.

— Нет, — признал он, — его видела Мира.

— Она — всего лишь рабыня, — напомнил я.

Мы находились в стойбище Два Пера. Девушка, стоявшая на коленях подле вигвама, услышав, что заговорили о ней, задрожала, и принялась оправдываться:

— Когда Вы ушли, с Кувигнакой и Кэнкой на обучение тарнов, оно появилось, большое, черное и кричащее нечто. От его пролета даже листья слетели с деревьев!

— И конечно, оно уже исчезло, — ехидно заметил я.

— Он реальность, Татанкаса, — сказал Хси. — Не сделай ошибки, отрицая это. Он существует!

— Это — всего лишь тарн, — отмахнулся я.

— Это — Ваканглисапа, — стоял на своем Хси, — это тарн из мира духов!

— Я не верю в мир духов, — сказал я. — Я не думаю, что он существует.

— Он преследует нас. Это ищет свое перо, — объяснил Хси.

— Это абсурд, — воскликнул я.

— Избавься от пера, — взмолился Хси. — Верни его Прериям. Выбрось его. Сожги, наконец. Это же опасно!

— Оно может нам потребоваться, — напомнил я.

— Избавься от него! — крикнул Хси.

— Это — всего лишь перо, — попытался я успокоить суеверного друга.

— Нет более опасной или сильной магической вещи, чем перо Ваканглисапы. Именно поэтому он прилетел сюда. Он ищет его.

— Магический тарн не существует.

— Она видела его, — Хси показал на Миру, которая стала наполовину белой от страха.

— Это был только тарн.

— Это был Ваканглисапа, тарн мира духов. И он зол, — сказал Хси, с опаской посмотрев на небо.

Луны пока отсутствовали. Лишь белые облака неслись по небу.

— Я не вижу никаких признаков тарна.

— Он прилетел за нами, — не унимался Хси.

— Вполне возможно, что это другой тарн, — Хси надо было как-то успокоить.

— Это — Ваканглисапа, Магический Тарн, — уперся Хси.

— Хси, Ты — один из самых храбрых мужчин, которых я когда-либо знал, — зашел я с другой стороны. — Как Ты можешь так думать? Как Ты можешь поступать таким образом?

— Татанкаса, Ты знаешь о тарнах больше чем я. Скажи мне, тарны ведут себя подобным образом? — поинтересовался мой друг.

— Нет, — признал я, — это не обычное поведение.

— Тогда это не обычный тарн, — сделал вывод Хси.

— Я не знаю. — Развел я руками. — Возможно, это, действительно необычный.

— Разве Ты уже забыл воина Киниямпи? — напомнил он.

— Я помню, — сказал я, и вздрогнул.

— Это, могло быть работой только Ваканглисапы, — уверенно заявил Хси.

— Ваканглисапы не существует, — в который уже раз повторил я.

— Я не боюсь мужчин, — объяснил Хси. — Я не боюсь того, что я могу увидеть. Я не боюсь того, с чем я могу сражаться.

— Я понимаю это, — кивнул я.

— Скажи, все произошедшее кажется тебе совершенно нормальным?

— Нет, — вынужден был признать я.

— Разве тебе это не кажется странным?

— Кажется, — признал я.

— Ты все понимаешь в происходящем? — спросил Хси, глядя мне в глаза.

— Нет, не все. Точнее, конечно не полностью, — ответил я.

— Избавься от пера, — попросил Хси.

— Нет.

— Избавься от него.

— Я не верю в мир духов, — повторил я. — И не считаю, что он существует.

— Зато я знаю, что мир духов существует, — уверенно и горько поведал Хси.

— Откуда Ты это знаешь? — заинтересовался я.

— Однажды, Я подло солгал. Позже, в сражении, мой щит предал меня. Он отказался повиноваться мне. Я не мог справиться с ним. Он отказался меня защищать. Мой щит по его собственному желанию поднялся, подставляя меня под копье моего врага.

— Мы все знаем то, что произошло. Но что мы в действительности не знаем, так это то, почему это произошло. Подобные явления не являются чем-то абсолютно неизвестным, даже врачам в городах. У них даже есть медицинские имена. Конечно, они все еще до конца не поняты. Зачастую их причины глубоки и таинственны.

— Щит поднялся, — напомнил Хси.

— Щит не может подняться сам. Поднялась именно твоя рука, — объяснил я краснокожему.

— Я не поднимал руку, — заявил он.

— Такие движения, бывает, не поддаются контролю, иногда их связывают с такими состояниями как вина, и осуждение неподобающего поведения. Они — результат скрытых явлений в головном мозге. Это походит на войну одной твоей части с другой. Но для тебя это выглядит, как происходящее само собой. Это может быть пугающими, — я постарался, как мог объяснить дикарю теорию самовнушения.

— Щит поднялся, как луна, — сказал Хси.

— Несомненно, тебе показалось именно так.

— Он поднялся, — уверенно сказал парень, — так же твердо и непреклонно, как луна.

— Мы понимаем явления в разных контекстах веры, — заметил я. — Когда что-либо происходит, это могло бы объяснено одним путем в контексте одной веры и совершенно другим путем в контексте другой веры.

— Мне это трудно понять, — запутался мой друг.

— Это потому, что Ты знаком только с контекстом одной веры, с твоей собственной. Таким образом, Ты не приучен проводить различия между тем, что должно объяснить, если можно так выразиться, и его объяснением. Эти две вещи в твоем понимании сливаются в одно целое, в этом случае, получается, что твой щит тебя предал.

— Но ведь именно это и произошло! — воскликнул Хси.

— Посмотри вверх, — предложил я ему. — Ты видишь луны?

— Да.

— Разве Ты не видишь, как они летят по небу?

— Это — облака перемещаются по ветру, идя в другую сторону. Именно поэтому, кажется, что луны двигаются, — пояснил он.

— Смотри снова, — велел я.

Хси снова уставился в небо.

— Вы видишь, что луны летят? — снова задал я тот же вопрос.

— Да, — признал он, через некоторое время. — Я вижу это.

— Теперь Ты видишь, что есть много способов понять то, что мы видим.

— Я понял. Все объяснения имеют одинаковые права на существование?

— Нет. Большинство, скорее всего, ложно, — не согласился я.

— Но как мы тогда узнаем, что у нас есть одно истинное объяснение? — удивленно спросил Хси.

— Мне кажется, что мы никогда не сможем быть абсолютно уверены, — усмехнулся я, — что из всех теоретически возможных объяснений, всех объяснений, эффективно отвечающих всем мыслимым проверкам, всех объяснений, которые соответствовали бы объясняемому явлению и соглашались с прогнозами, у нас есть одно истинное объяснение.

— Любопытно, — заметил краснокожий.

— То, что мы не можем доказать, что объяснение абсолютно правильно, конечно, не влечет за собой того, что оно не правильно.

— Это я понимаю, — кивнул Хси.

— Иногда мы можем быть рационально уверены в правильности объяснения, — сказал я, — настолько бесспорного, что было бы глупо не принять его.

— Это понятно, — согласился он.

— Хорошо, — обрадовался я.

— Ты знаешь, что мир духов не существует? — вдруг спросил Хси.

— Я не думаю, что он существует.

— Ты знаешь, что его не существует? — настаивал он.

— Нет, — ответил я. — Я не знаю, что он не существует.

— Значит, возможно, он все же существует, — предположил мой друг.

— Возможно, — признал я. — Я не знаю этого наверняка.

— Но Ты предполагаешь, что он не существует.

— Нет.

— А вот я действительно считаю, что он существует, — твердо заявил он.

— Я понимаю.

— Тогда, возможно, что это — твое объяснение является ложным, а не мое, — заключил Хси.

— Возможно, — пожал я плечами я.

— Здесь — Прерии, — напомнил он мне.

— Я в курсе, — улыбнулся я.

— Возможно, здесь все не совсем так, как твоей стране, — предположил он.

— Возможно, — не стал я спорить с моим другом.

Я предположил, что это было испытание веры в то, что природа однородна, конечно, испытание рациональной веры, но, тем не менее, испытание веры. Вселенная, конечно, обширна и таинственна. Она не работает в соответствии, с какими-либо обязательствами соответствовать нашим предпочтениям. Если она действительно оказалось благоприятной для наших условий, то возможно, лишь потому, что мы можем существовать только в пределах этих тех же самых условий. Мы можем неосознанно жить среди явлений и чудес, предметов недостижимых нашими инструментами, предметов вне понимания нашего воображения и интеллекта, предметов, слишком отличных от известных нам. И все же, какими смелыми, любознательными мы можем быть. Насколько величественен человек.

— Ты решил оставить перо? — спросил Хси.

— Да, — ответил я. — Ты идешь с нами сегодня вечером?

— Ваканглисапа может вызвать крушение всех наших планов, — предупредил он.

— Ерунда, — отмахнулся я, и переспросил на всякий случай: — Ты идешь с нами?

— Да, — заверил он.

— Мы скоро выступаем, — напомнил я.

— Но вначале я должен сделать кое-что, — предупредил Хси.

— Что именно?

— Спеть мою песнь смерти, — ответил он.