Побратимы Гора

Глава 11 Пришло время празднеств

— Кэнка чрезвычайно доволен, — сказал Кувигнака, подходя ко мне.

Это была на следующий день после воспитания Виньелы и ее возврата Кэнке, уже более осведомленной и улучшенной.

— Рад это слышать, — улыбнулся я. Мне нравился Кэнка, и как мне кажется, я тоже должен был радоваться, поскольку строго говоря, я был его рабом, хотя именно мне и было поручено, или предложено заняться тренировкой его рабыни.

— Он разрешил ей носить платье из мягкой, светлой дубленой кожи табука, правда, короткое, рабской длины, — рассказывал Кувигнака. — А еще он дал ей бисер и мокасины, и заплел ей волосы. И на время празднеств он раскрасил ее лицо.

— Здорово, — согласился я.

Для рабовладельца заботиться о волосах рабыни является обычным делом. Также, подобно гриве кайилы, в них могут вплетать ленты и украшения. Но то, что он разрисовал ее лицо, было удивительно. Обычно, среди краснокожих, раскраску лица разрешают свободным женщинам, да и то, только во времена больших праздников. Эта краска обычно наносится супругом женщины.

— Я никогда не видел Кэнку, столь счастливым, — заметил Кувигнака.

— Я рад за него, — улыбнулся я.

— Ты должен увидеть Виньелу, — посоветовал парень. — Она радостна, очаровательна и великолепна.

— Превосходно.

Я был доволен от сознания, что именно я был тем, кто поспособствовал ее преобразованию. Безусловно, я сделал немногое, лишь помог соединиться истинному господину с его истинной рабыней.

— Теперь я сам, чувствую потребность в такой рабыне, — пошутил Кувигнака.

— Грант будет рад, при самых малых признаках интереса к Васнаподхи, кинуть ее к твоим ногам, — намекнул я.

— Это правда, — согласился Кувигнака.

— Она красива и горяча, — похвалил я рабыню.

— Но я скорее думаю о том, чтобы заиметь свою собственную рабыню.

— Вероятно, Ты мог бы, дешево купить ее у Исанна, — предположил я. — У них есть немало сочных рабынь в их женских стадах.

— Я предпочитаю думать о краснокожей рабыне.

— Похоже, что Ты рассматриваешь возможность встать на тропу войны, — предположил я, — захватить девушку, и притащить ей в стойбище на веревке, голую и связанную, привязанную за шею к твоей кайиле.

— Дважды я отказался встать на тропу войны, — напомнил Кувигнака, — потому, что я не ссорился с Пересмешниками. Теперь для меня может показаться несколько лицемерным, если я встану на тропу войны, не для дела возмездия или сокрушения врага, а ради просто моего собственного эгоистичного интереса, такого как добыть себе женщину.

— Возможно, Ты прав, — согласился я. — А как Ты относишься к набегам для угона кайил?

— Я считаю, что это немного неправильно, — ответил Кувигнака. — В этом не так много войны, сколько развлечения. Мы совершаем набег на Пересмешника. Они совершают набег на нас. И таким образом, это повторяется снова и снова.

— А что, в таком случае, Ты думаешь об охоте на девушек, или набеге за рабынями? — поинтересовался я его мнением.

— Возможно, в этом также, больше в развлечения, чем чего бы то ни было еще.

Я знал, что дикари иногда ходили в набеги за девушками, но, безусловно, набег ради угона кайил был намного более распространенным. Символом такого подвига является нарисованная на передний четверти захваченной кайилы, перевернутая «U». Как мне кажется, эта традиция является наследием, традиции похищения других животных, совершенно не характерных для Гора, но обычных в далеком мире, с которого прибыли сюда предки краснокожих. Символ это, более подходит копытному животному, чем опирающемуся на лапы. Смысл обычного знака свершения для захваченной женщины также вполне понятен, он напоминает пару круглых скобок, закрывающих вертикальную линию — (|). Это, кажется, стилизованное изображение, довольно бесстыдное, кстати, нежного женского лона. Подобного общего часто используемого символа за плененного мужчину, сопоставимого со знаком для захваченной женщины, просто не существует. Мужчины редко захватывают в плен врагов, их обычно убивают. В кодах купов непрозрачные красные круги на перьях обычно обозначают убитых врагов.

— Но, — продолжил Кувигнака, — я думал об этом не с точки зрения любой краснокожей рабыни, а некоторой определенной краснокожей рабыни.

— Я понял, — усмехнулся я. — Но мой друг, советую, выкинуть мечту о Блокету из твоей головы. Она не может быть захвачена тобой потому, что она — Кайила, и она — дочь вождя.

— Я знаю, — улыбнулась Кувигнака.

Такая женщина, даже притом, что она могла бы быть надменной и высокомерной, находится за пределами разрешений захвата Кайилой. Она была защищена от Кайилы.

— А что это, у тебя там? — спросил я, указывая на продолговатый предмет, завернутый в лоскут сыромятной кожи, что был в руках Кувигнаки.

— Я не забыл про это, — рассмеялся юноша. — Я принес это из вигвама Кэнки.

— И что это? — заинтересовался я.

— Ты можешь пользоваться этим до конца празднеств, — загадочно сказал Кувигнака.

— Так что это у тебя? — удивился я.

— Смотри, — выдержав паузу, сказал парень, разворачивая сверток.

— Ух ты! — только и смог выговорить я.

— Кэнка очень доволен твоей дрессировкой Виньелы, — объяснил Кувигнака.

— Похоже на то, — согласился я.

— Он пожелал, чтобы Ты распоряжался этим до конца празднеств.

Я смотрел на предмет. Это был тяжелый, гибкий, украшенный бисером кайиловый хлыст. Конечно, скорее это был символ, чем что-либо еще. Он давал право носящему его воину использовать рабынь, не размещенных в частных вигвамах, в течение всего периода празднеств. Этот хлыст являлся своеобразным допуском ко всем женским стадам племени Кайил.

— Это очень щедро со стороны Кэнки, — сказал я.

— Ты ему нравишься, — напомнил Кувигнака. — Кроме того, Ты же знаешь, что он никогда не хотел делать тебя своим рабом. Это было сделано из-за того, что он обязан был убить тебя в прерии, за то, что ты освободил меня от привязи. В действительности, я думаю, он только ждет подходящего и безопасного момента, чтобы освободить тебя. Ведь являясь блотанхунком, он должен быть разумным и осторожным во всем, что он делает.

— Он очень щедр, — отметил я.

— Я думаю, что Кэнка освободит тебя во время банкетов и торгов, — улыбаясь предположил Кувигнака. — Будет смотреться довольно естественно, если он объявит о твоей свободе именно с это время. Кроме того, я думаю, что тебе теперь будет сравнительно безопасно среди Кайил, даже без ошейника. Все уже привыкли к тебе, и знают, что Ты — мой друг.

— Это — действительно долгожданные новости, — обрадовался я.

Слишком надолго я самоустранился от моей истинной цели в Прериях, я так ни на шаг и не продвинулся в розысках боевого генерала, кюра Зарендаргара — Безухого. Я должен был предупредить его относительно охотящегося на него карательного отряда, остатки которого пережили бойню в Прериях. Охотниками за головами командовали Ког и Сардак, последний — Кровь, высокопоставленный офицер кюров. Моим единственным ключом к разгадке его местонахождения является «кожа истории», которая в данный момент хранится у Гранта. На этой коже, среди прочих рисунков и пиктограмм, было изображение щита, несущего в качестве герба морду Зарендаргара. Если я смогу выйти на владельца этого щита, через него был шанс, определить местонахождение генерала.

— Кроме того, я думаю, что после праздников Кэнка может купить тебе в подарок женщину, чтобы она делала для тебя неприятную работу и согревала тебя в одеялах.

— Кажется, он действительно оказался доволен Виньелой, — улыбнулся я.

— Это так, — согласился Кувигнака. — А еще, я могу добавить, хотя я и не знаю, насколько это уместно, что они очень любят друг друга.

— Тем не менее, она должна быть сохранена в абсолютном рабстве, — предупредил я.

— Не беспокойся, — засмеялся Кувигнака. — Она останется рабыней навсегда.

Я был рад слышать это. Рыжеволосая землянка под стальной неволей должна превратиться в прекраснейший цветок любви.

— Ну, если Кэнка подарит мне женщину, я передам ее полностью в твое распоряжение. Я хочу видеть, что она предоставляет также и тебе, без вопросов и сомнений любые интимные услуги, какие Ты только пожелаешь, — пообещал я своему другу.

— Как хорошо идут дела для всех нас! — воскликнул Кувигнака. — Делегация Желтых Ножей должна прибыть в стойбище сегодня. Это — время танцев и пиров. Кэнка счастлив. Ты можешь скоро стать свободным, а я, Кувигнака — Женское Платье войду завтра в большой вигвам танцев.

В центре стойбища был установлен большой, круглый, разрисованный вигвам. Его высокие стены, приблизительно сорока футов высотой, держались на врытых в землю шестах, сверху покрытые жердями и ветками, огораживали круглую площадку для танцев, очищенную и утрамбованную, приблизительно пятидесяти футов диаметром. В центре этой площадки стоял шест, выструганный несколько дней назад из дерева, срубленного Виньелой. Шест высотой приблизительно двадцать два фута, был врыт в землю на семь или восемь футов, и дополнительно поддерживаемый вантами, прикрепленными к крепким вбитым в землю вокруг него колышкам. Две сука оставленные на шесте, находились на высоте приблизительно десять и пятнадцать футов от земли. На нижнем суке висел тюк с украшениями и одеждами Виньелы, в которые она была одета, когда рубила дерево. С верхней развилки свисали два кожаных амулета, один с изображением Кайилиаука, другого с мужчины с эрегированным фаллосом. Несомненно, эти амулеты были значимы в символике и магии танцев дикарей. Этот танец, для краснокожего — свят. Он является сакральным действом. Это — тайная магия. Поэтому я не буду даже пытаться упростить это до элементарных терминов или перевести в упрощенные понятия. Важно знать, что для краснокожих, это действительно должно быть сделано, и это связано с такими понятиями как удача, охота и мужская сила.

— Я рад за тебя, Кувигнака, — сказал я.

— Я ждал уже много лет, возможности войти в вигвам танца. Это будет одним из величайших событий в моей жизни.

— Я счастлив за тебя.