Ош. Жатва. Том 1

Глава 41

Ждать пришлось долго. Судя по всему, пламенная речь «виконта» не заставила стражей крепости ссать кипятком, как мы надеялись, а лишь заронила крохотное зерно сомнения, которое теперь, как я думал, предстояло нежно и заботливо прорастить, дабы оно пустило корни достаточно сильные, чтобы распахнуть перед нами ворота. Каково же было моё удивление, когда, спустя несколько томительных минут, они всё-таки распахнулись без каких бы то ни было дополнительных увещеваний, и предвещая сие долгожданное событие душераздирающим лязгом цепей да грохотом опустившегося моста.

— Иногда веское слово делает больше, чем целая армия, — выразил я Волдо свою искреннюю благодарность и чистосердечное признание его актёрского таланта. — Потяни время ещё немного, пока я не буду готов.

— Вы уж побыстрее.

Подковы наших лошадей застучали по доскам моста, неся нас прямиком в чёрный зев ворот крепости Хайм. И чем ближе к этому каменному мешку мы становились, тем сильнее свербела у меня в голове мысль: «Что-то здесь не так. Что-то…». Клянусь, миновав мост, я готов был развернуть лошадь и вонзить шпоры ей в мясо, но понял, что уже слишком поздно. Цепи подъёмного механизма снова завели свою песнь, выворачивающую душу наизнанку. Волдо ехал впереди, и я не мог видеть его лица, но заметил, как он передёрнул плечами, будто сама смерть взяла его за яйца своими холодными пальцами.

За воротами не было ни двора в привычном смысле, ни донжона. Вся крепость являла собою одно громадное здание. Стены толщиною метров в двадцать уже недвусмысленно намекали, что внутри них что-то есть. Когда же мы вышли в центр окружённого ими квадрата и на балконах этих стен появилась с дюжину арбалетчиков, сомнения полностью развеялись.

— Как это понимать?! — весьма натурально возмутился Волдо. — Я посланник короля! Немедленно опустите оружие!

— Да, — негромко ответил кто-то в тёмном углу. — Виконт Дитрих фон Браун, кажется. Аж из Захена.

В его тоне, вроде, и не было издевательских ноток, но прозвучало это всё равно саркастично, что заставило меня напрячься. Напрячься… Нап… Что за херня? Силуэты солдат по периметру отчего-то никак не желали становиться атласами кровеносных систем, как я привык. Нет, сколько бы я ни старался, они оставались лишь тёмными фигурами, грозящими вот-вот спустить тетиву своих адских машинок.

— Не получается? — поинтересовался таинственный собеседник.

— Что, простите? — ответил вопросом на вопрос Волдо, и голос его предательски дрогнул.

— Ничего страшного. Здесь ни у кого не получается. Это всё чары Хайм. Магия против магии. Иронично, не правда ли?

Дьявол…

— Не понимаю, о чём вы, — попытался Волдо взять себя в руки. — И с кем имею честь говорить?

— Капитан Жубер, — отвесил наш собеседник короткий поклон, выходя на свет, — командующий здешним гарнизоном.

Капитан был седовлас, статен и облачён в неполный латный доспех при одноручном мече на левом боку.

— Слышал, — продолжил он, — вы ко мне с важной депешей. Можно взглянуть? Нет-нет! — предостерегающе поднял капитан руку, как только Волдо высвободил сапог из стремени. — Оставайтесь в седле, пожалуйста.

— Но как же тогда я передам вам депешу? — простодушно поинтересовался тот.

— Хм. Просто, достаньте её, протяните мне, а я возьму.

— Никак нельзя.

— Отчего же, позвольте поинтересоваться.

— Депеша исключительно для ваших глаз.

— Хорошо, я прочту её за закрытыми дверями. Давайте.

— Приказ короля звучал ясно — «Никто не должен видеть депешу, кроме вас и командующего гарнизоном крепости Хайм». И поверьте, я скорее умру, чем отступлю от приказа его величества хоть на букву.

— Хотите сказать, что отдадите депешу, только оставшись со мной наедине? — приподнял капитан бровь?

— И никак иначе.

— Кто вас сопровождает? — кивнул Жубер в мою сторону.

— Сэр Коль, мой личный телохранитель.

— Виконт путешествует с единственным телохранителем?

— По пути мы угодили в разбойничью засаду и потеряли четырёх человек.

— Прискорбно.

— Они погибли с честью, выполняя свой долг.

Волдо говорил уверенно, а по лицу капитана стало заметно, как внутри его черепной коробки желание скомандовать «Пли!» борется с опасением навлечь беду на свои ветеранские седины.

— Необычный способ ношения меча, — указал Жубер на скрутку позади моего седла, из которой выглядывала рукоять фламберга. — В каких родах войск так заведено? Или меч — не то, на что вы полагаетесь в первую очередь?

— Вы правы, — не стал я лукавить. — Мне привычнее полагаться на стилет, — моя рука очень медленно опустилась за полу плаща и вернулась, держа вышеозначенный предмет, после чего на глазах изумлённой публики совершила с ним несколько несложных, но крайне эффектных фокусов.

— Занятно. И весьма необычно для телохранителя.

— Если вас это успокоит, могу продемонстрировать фокусы с мечом. К чему эти проверки, капитан?

— Да, — поддержал меня Волдо. — Это уже перешло всякие границы разумного! Мне нужно вручить вам депешу и как можно скорее вернуться с ответом. А вместо этого мы тратим время на глупые игры.

— Хорошо, — кивнул, наконец, Жубер после долгой паузы. — Разоружитесь и проследуйте за мной. Нет! — устремился его указательный палец в мою сторону, стоило мне приподнять жопу с седла. — Только виконт. Вы останетесь ждать здесь, сэр Коль.

Мне ничего не оставалось, как молча вернуть пятую точку на место и проводить Волдо сочувственным взглядом.

До чего же неприятно торчать на открытом месте под прицелом дюжины арбалетов. Я буквально слышал, как скрипят их натянутые тетивы, готовые в любой момент сорваться и послать смертоносные снаряды в моё беззащитное тело. Чертовски раздражающий звук, приковывающий к себе всё внимание. А ещё я чуял, как приближается раж, и вместе с тем прикидывал, сколько болтов словлю, упав с седла влево или вправо, и сколько примет на себя лошадь, сумею ли с таким багажом добежать до той двери, за которой скрылись Волдо с капитаном, пока стрелки будут перезаряжать, и на что буду годен после этого. Прогнозы выходили так себе. Не сказать, что полностью безнадёжные, но и особым оптимизмом не подпитывающие. По всему получалось, что болта три-четыре во мне застрянут. Если не в голове и не в сердце — уже большая удача. При себе у меня было пять душ — кинул горсть в карман, на всякий случай. Наконечники на болтах крестовидные, зазубренные, явно не для одоспешенных целей, засядут крепко, придётся вырывать с мясом. А для затягивания таких ран одних только душ мало, нужен белок. Вся снедь на лошади Волдо, да ещё и хер знает в какой из сумок. Остаётся… Сама лошадь. Рукоять меча справа, значит, и падаю туда же. По пути достаю меч, лошадь принимает болтов восемь — это смерть, но сразу точно не упадёт, успею рубануть по ноге, схватить её и рвануть к двери. Там хаваю душу-другую, вырываю болты, хаваю оставшиеся и шлифую кониной. Никогда не жрал сырую конину, да ещё и не освежёванную. Шкуру я хер прокушу, придётся выедать у среза. Значит, рубить надо выше колена, там, где мякоти побольше. Если и её разжевать не сумею, придётся искать чего помягче, а оно — сука — с арбалетами. Но это уж по обстоятельствам. Главное — добраться до двери.

Волдо всё не возвращался. Да и с чего бы? Бедный парень уже либо отдал Богу… либо корчится сейчас в предсмертных муках. Раж уже клокотал в горле, просясь наружу. Его сдерживание грозило затуханием. Надо было решать. Здесь и сейчас. И я решил.

Первый болт пробил левую лопатку, когда я только вывалился с седла. Второй зарылся в правую икру, когда фламберг отхватил несчастной кобыле заднюю ногу. Третий застрял в лошадином окороке, когда я рванул к двери, прикрываясь им. Краем глаза я видел, как ещё живая кляча провожает меня полным удивления взглядом. Но её удивление и рядом не стояло с моим, когда мне навстречу из той самой двери вышел целый невредимый Волдо, а следом и капитан. Их брови, слегка приподнявшиеся после звуков стрельбы, полезли на лоб с удвоенной скоростью, когда я налетел на них с мечом в одной руке и с лошадиной ногой — в другой. Последняя сходу полетела в командирскую физиономию, а навершие фламберга врезало по непокрытой командирской башке. Капитан обмяк и начал своё неспешное падение, губы Волдо сложились во что-то подходящее для долгой тирады, начинающейся с «Какого…», а я уже вырывал второй болт из своего ускоренного ражем тела, второпях забыв про души. Начавший издавать низкие тягучие и полные возмущения звуки Волдо, скривил хлеборезку, услышав, видимо, мой крик, хотя сам я его не слышал, был занят запоздалым поглощением, после чего сразу впился зубами в тёплую кровоточащую конину. Но откусить удалось немного. Жилистое мясо никак не поддавалось, и мой голодный взгляд скользнул по валяющемуся в беспамятстве капитану, а потом и по Волдо, что не осталось незамеченным. Но, пересилив себя, я схватил меч и бросился на ведущую к балкону лестницу.

Арбалетчики успели перезарядиться, но и раж успел выйти на свою пиковую мощность. Первый пущенный болт я обошёл так, будто это был бумажный самолётик, а выпустивший его, тут же лишившись головы, обдал меня кровавым фонтаном, к источнику которого я не преминул припасть, используя обезглавленное тело в качестве щита. Столпившиеся на моей стороне балкона стражники побросали арбалеты и потянулись за мечами — фатальная ошибка. Ведь единственно верным решением было сигать вниз. Фламберг отбил летящий с дальнего балкона болт и начал свой танец. Брызги тёплой крови, искры, россыпь кольчужных колец и раскрошенных зубов наполнили воздух вокруг. Отсечённые конечности, алые фонтаны и полные животного ужаса глаза застыли, будто мушки в смоле. Ах как жаль, что нельзя оставить себе этот прекрасный янтарь.

Увиденное произвело на вторую половину арбалетчиков весьма деморализующий эффект. Возможно, виной тому стало моё фехтовальное искусство. Но нельзя исключать и фактор обглоданных лиц их сослуживцев. Впрочем, бросаться наутёк было поздно. Раж требовал крови, и она была слишком легкодоступна, чтобы ему отказать. Я летел по коридорам Хайм багровым вихрем, наполняя их предсмертными воплями и преобразуя гарнизон крепости в гуляш под лёгкой дымкой кровяной взвеси. Не знаю, как долго это продолжалось и как много я убил, но, когда я вернулся к Волдо, тот самый гуляш ещё долго сползал с моего плаща в густеющем кисло-сладком соусе.

— Я же договорился, — первое, что произнёс мой верный оруженосец, храбро стерегущий связанного ремнём капитана Жубера.

Тот успел очухаться и глядел на меня взглядом не менее удивлённым, чем у дохлой трёхногой кобылы. Его наверняка одолевала мысль о засбоивших антиколдовских чарах Хайм и о несправедливости этой сучьей жизни, заканчивающейся на самом интересном месте.

— Я договорился! — повторил Волдо, на сей раз гораздо более раздражённо.

— О чём? — прохрипел я, медленно отходя от ража.

— О сделке! Тридцать чистых душ, и мы могли уйти отсюда вместе с пиромантом!

— Ну а теперь уйдём вместе с пиромантом и тридцатью чистыми душами. Хер ли недоволен?

— Это был лишний риск.

— Где тебя черти носили, умник?

— Я обсуждал условия сделки, разумеется!

— Да? А я представлял себе, как ты харкаешь кровью, валяясь со вспоротым брюхом.

— Что? — расплылся Волдо в гадкой ухмылке. — Вижу, вам понравилось меня спасать.

— Не при посторонних, — ухватил я капитана за ворот гамбезона и поставил на ноги. — Глют. Знакомое имя? Ах да, прости, вы же о нём и тёрли всё это время, пока моя жопа в седле потела под прицелом дюжины твоих засранцев. Проводишь к нему?

— А что потом? — глянул на меня капитан исподлобья.

— Потом получишь тридцать душ, как условились. Да шучу, конечно, нихера ты не получишь, самодовольная мразь. Но, — поднял я указательный палец, — возможно… Возможно, я не убью тебя. Каких только чудес не бывает, правда? Ты же сам только что был тому свидетелем. Так что, представишь нас херу Глюту?