Обсидиановый огонь

Глава 34_2

Рис поднес темно-красный камень к огню свечи и наблюдал, как тусклый свет, преломляясь на гранях кристалла, подсвечивал его изнутри. И все-таки в Долине Водопадов лучшие ювелиры. Камень не отличишь от настоящего, хотя от такого настоящего не отличить тяжело. Рис только на мгновение ослабил тесемки шелкового мешочка и бросил беглый взгляда на бордовый край рубина. От одного взгляда, даже мельком, кровь вскипала, и хотелось драться. Если этот артефакт так на него самого действует, то можно представить, что произойдет с видгаром. Сумасшествие обеспечено. Он резко затянул тесемки, прерывая контакт с камнем.

Руки дрожали. Рис прекрасно понимал, что подписывает себе смертный приговор, собираясь исполнить подобный фокус и обмануть Багрового повелителя во второй раз. Но как бы не дорожил собственной жизнью оказалось, что есть вещи и поважнее. Он готов перейти на сторону магистра замка и спасти её шкуру, хотя подобным благородством никогда не страдал, да и воспоминания о Лелане до сих пор оставляли осадок злости и гнева. Рис ненавидел наглую девушку, которая украла у него кольцо, отвергла, а после и вовсе выгнала из замка Но как бы он не злился, а на кону нечто больше чем власть или чье-то тело. Само существование их мира под угрозой. И он был бы плохим сюзереном, если бы допустил заразу с гор вместе с их предводителем в Симфонию.

В храме Пылающего все-таки нашлись понятные для мастера книги. Рис прочитал в них о далеком прошлом, о тенях и проклятии видгаров, о войне людей и симфов и абсолютно черном мече. Сопоставил и пришел в ужас. Пришлось признать, что только последнему видгару по силам остановить теней и этим видгаром оказался магистр Речного источника, Бранд. И плевать на личные обиды. Рис готов сражаться с ними вместе.

В храме Пылающего у мастера родился безумный план. Долгое время он выполнял приказы Багрового повелителя, надеясь, в один день узреть камень из личного пространства Геронта. И вот в день нападения на «королевский двор» Багровый повелитель, устанавливая свою власть в Долине Водопадов, вторгся в нити магистра и позволил Рису увидеть рубин. В тот же день мастер заказал у ювелиров похожий камень, заплатив огромную сумму за срочность. Нельзя допустить гибели последнего видгара. Бранд — единственный, кто может рассеять тени, а рубин из абсолютно черного меча может наверняка покончить с магистром Речного источника.

Багровый повелитель, конечно же, сразу почувствует подделку, но Рис надеялся быть к этому моменту далеко. Повезло, что магистр Долины Водопадов на самом деле трус. Хватило одной атаки на личное, чтобы сломить дух Геронта. Поэтому забрать у него кристалл оказалось плевым делом. Рис пришел и сказал, что Багровый повелитель требует кристалл немедленно. Бедный запуганный Геронт послушно извлек кристалл из личного пространства и отдал. Даже не спросил ничего, не усомнился. Идиот! Рис криво улыбнулся, когда представил, что с магистром сделает темный маг, обнаружив подделку. Но таких не жалко. Рис хмыкнул себе под нос.

Он подкурил от пламени свечи свернутые листья болотной травы и удовольствием затянулся. Солнце село. Приближалась ночь. Бранд скоро придет в убежище. Его ловко выманят и мужчина не сможет отказаться, считая, что идет на свидание с Леланой. Да и Лела, дура, скорее всего поведется и отправится на ночь глядя в убежище. А он сейчас затянется в последний раз и отправится рисковать собственной шкурой. Спасая тех, кого ненавидел.

Рис швырнул на каменный пол недокуренные листья и затушил сапогом. Мешочек с настоящим рубином повесил на шею. Надел кольчугу, закрепил металлические щитки на плечах, защелкнул стальные браслеты на руках и бедрах, нацепил перевязь с мечом, подумав не к месту, что ножны бьются о стальной доспех со звуком, сильно напоминающим могильный набат. Взял кожаные перчатки со стола, натянул их и сжал в кулаке фальшивый камень.

Стражи расступались перед ним. Рис только ухмылялся, хотя по бешеному стуку сердца вряд ли можно было сказать, что ему смешно. Рис никогда не пытался обманывать себя. Он трусил, боялся Багрового повелителя, хотел жить. Только дурак ничего не боится и храбрится перед самим собой. Но иногда страх только подогревает решимость и заставляет рисковать.

Рис даже не постучал в покои магистра Долины Водопадов, распахнул дверь и, лязгая доспехами, вошел. Геронт уже улегся на покой и подскочил, испуганно зыркая по сторонам.

— Что… что… вам надо?.. я же отдал кристалл… — едва ворочая языком, сказал он.

Пьяный и униженный. Какой он жалкий! Больше и мыслей-то никаких и не приходило об этом правителе. А ведь как ставил себя в Симфонии, сколько спеси и высокомерия выказывал окружающим. Рис скривился и недовольно швырнул подделку Геронту.

— Спрячь, — коротко приказал он. — Господин заберет позже.

Голос Геронта дрожал. Ему только с третьего раза удалось произнести заклинание. Но рубин все-таки превратился в красноватое искрящееся облачко и растворился в его личном.

Рис, намеренно не таясь, покинул дворец Восходящих стрел и через портал переместился к озеру Мрака. Время пока есть. Он перебрался поближе к порталам замка и принялся ждать, уверенный, что Лелана явится к озеру с отрядом наемников. Здесь он и подождет их. Позволит себя повязать и заставит себя выслушать.

Вилор стоял у того, что осталось от виноградников и бессильно сжимал кулаки. Казалось, что все погибшие растения кричат в голове как живые. Закололо в сердце. Больно! Бездна как же больно! Его бесценные виноградники! Его волшебные растения. Будто часть души сожгли. Он поднял голову и заорал на весь лес, выплескивая боль и гнев.

Он отомстит. Обязательно отомстит за каждый росток. За каждое обугленное растение. Как безумный присел рядом с пожарищем и загреб ладонями пепел. Еще горячий внутри, жжется, но сущность фивирета бьется в истерике, ощущая предсмертные судороги любимых растений.

Люди не поймут. Вил и сам не понимал, как это больно, пока кто-то не выжег его душу вместе с виноградниками. И этого фивиретская часть существа не простит! Никогда!

Лицо бледное, под глазами круги. А в белых волосах — черная прядь. Обычно от тяжелых эмоций люди седеют, а у него вот так — черная. Мгновенно появилась, как только увидел результаты пожара и почувствовал вой и плач природы всем своим существом. И магия плохо отзывается. Связь с ее потоками порушена. Как там мать говорила: «У каждого фива есть любимый сад — средоточие его магии, часть его души. И будет слаб тот фивирет, чей сад будет уничтожен».

Вил сжал руки в кулаки. Враги точно знали, куда бить. Кто-то распознал в его виноградниках средоточие фивиретской магии. Теперь восстанавливаться придется долго. Знать бы в лицо эту сволочь, которая посмела посягнуть на святое.

Кольцо симфов замигало на испачканном золой пальце. Вил вздохнул и повернул его камнем вовнутрь.

«Вил, мы схватили Риса, — передала Лелана. — Он утверждает, что знает, кто за всем этим стоит. Но я не знаю, стоит ли ему верить».

«Я сейчас приду», — передал магистр, чувствуя как душа взрывается от гнева.

Махнул рукой, желая открыть портал и не смог. От собственного бессилия взбесился еще больше. Миновал порталы симфов, будто штурмуя стены. Не мог быть сегодня хладнокровным магистром. Гнев, боль, обида и ярость подавили его здравомыслие, поэтому, увидев Риса, не смог сдержаться и врезал ему кулаком в челюсть. Рис был связан и ответить не мог, дернулся от удара из разбитой губы потекла кровь.

— Подонок! — заорал Вилор. — Я тебя уничтожу!

Еще один удар. Лела никогда не видела своего друга в таком состоянии. Наемники не вмешиваются. А Вил совсем потерял себя от злобы и ненависти. Не мог остановиться. Хотелось убить этого гада, которого когда-то считал достойным кольца домена. Удар, еще удар…

Дирк резко отдернул сюзерена за плечо назад, прекращая избиение безоружного Риса. Вилор резко развернулся, собираясь врезать посмевшему вмешаться воину, но вовремя взял себя в руки.

— Он без сознания, — резонно заметил капитан наемников, настойчиво показывая на повисшего на руках воинов Риса.

Лицо разбито в кашу. Кровь ручьями течет из носа, разбиты губы и ссадина на щеке, заплывший глаз.

Вил постарался на славу. Покосился на Лелу, которая смотрела на него с изумлением и осуждением. Стало стыдно от собственной несдержанности. Впервые настолько вышел из себя, что полностью потерял контроль над яростью и гневом. Боль плохой советчик, а она пылала пожаром в груди.

— Бездна! — ругнулся Вил. — Закройте его в темнице и окажите помощь, — резко приказал он.

Стыдно за проявленную слабость, за недостойное для сюзерена поведение, виновато спрятал испачканные чужой кровью руки за спину и отошел к окну, чтобы не видеть осуждения окружающих.

Он не обернулся, когда громко закрылась дверь зала советов в замке. Только выдохнул шумно и, прикрыв глаза, коснулся горячим лбом прохладного стекла.

Женские руки неожиданно обняли со спины. Девушка прислонилась к нему, уткнувшись носом между лопаток. От нее по-прежнему пахло пеплом и этот запах теперь ассоциировался у потерявшего свой сад фивирета с болью. Но пробивавшееся сквозь запах дыма легкое и свежее дыхание магии отражения успокаивало.

Лела молчала. Он тоже. Что можно сказать в этой ситуации? Сорвался. Набил предателю морду. Недальновидно. Но не убил же, в конце концов. Вылечат.

— Где ты его взяла? — спросил глухо.

— Не поверишь, — пробормотала ему Лела в спину, — ждал нас возле порталов замка. Попытался напасть на меня. Пришлось ребятам его скрутить.

— Что ты делала на Озере Мрака? — удивился Вилор.

— Бранд предложил встретится.

— Понятно, — безразлично ответил мужчина. — Прости, что вырубил Риса. Этот придурок явно что-то знает.

— Не убил же, — Лела замолчала на секунду, а потом хмыкнула. — Сколько раз я мечтала это сделать, — добавила она.

Вилор не смог сдержать улыбку.

— Радость моя, а ты кровожадная, — заметил с легкой издевкой.

— Ты забыл, чья я дочь? — отозвалась Лела.

Ее ладошки разжались, выпуская из плена его талию. Девушка отстранилась и отошла.

— Ольге между прочим в замке, — зачем-то сказала эта зараза.

— И зачем мне эта информация? — ядовито спросил Вилор, разворачиваясь и присаживаясь на подоконник. — Ты думаешь, мне есть дело до того, где шляется моя женушка?

Лела мягко улыбнулась и погрозила ему пальцем.

— Думаю есть, но ты все равно не признаешься, — заявила эта малявка.

Фыркнул совсем не по-магистерски, а Лела ему подмигнула.

— Я прикажу принести вина и ужин, — спокойно сказала она и покинула комнату.

Вил не стал возражать. Сил не осталось. Нет, не физических — на душе камнем повисли сожженные виноградники, холодно из-за отсутствия магии и где-то внутри пульсирует очаг боли. Завтра Вилор придет в себя. Начнет выяснять, кто посмел совершить на него дерзкое нападение. А сегодня слишком устал. Забрался с ногами на подоконник, облокачиваясь о стену и прикрывая глаза. Очень устал! Умирать оказывается так утомительно.

— Ну что ты совсем расклеился, — тихо прошептал ему знакомый голос на ухо, а девичья ладонь прошлась по щеке, вызывая легкую дрожь. — Весь в саже и крови, — она большим пальцем потерла скулу, стирая грязь.

— Ола, отстань, а? — попросил, не открывая глаз.

Но вместо ответа жена его поцеловала и он, помедлив, ответил.