Обсидиановый огонь

Глава 40_4

Бранд забыл, что нужно дышать. От крика Леланы свело судорогой сердце. Его рука сильнее сжала меч. Как Лела оказалась здесь? Рассек воздух, открывая портал к обрыву, понимая, что не успеет рассеять тени до того, как умрет его любимая. Даже не успел закрыть её собой, оторвать цепкие убивающие руки от её тела. Как только выскочил из портала, его девочка сделала шаг назад, срываясь вниз в холодные воды озера.

Он потерял способность рассуждать здраво, кинулся следом, чтобы вытащить её на поверхность. Позволил магии управлять собой. Подхватил девушку на руки у самого дна, всплыл и погреб к берегу. И только на твердой земле смог оценить ее состояние.

Лела бледная, её хрупкое тело в крови. Закашлялась, выплевывая воду, а вместе с ней и сгустки бордовой крови. На груди зияющая рана. Темный разорвал ее нити в клочья. Бранд еще помнил к каким ужасным повреждениям приводят разорванные нити.

Руки не слушались. Почему он не родился хилфлайгоном, почему ему был дарован свыше только дар разрушения? Магия выла от осознания того, что сейчас на его руках умирает предназначенная ему богами.

«Ри!» — мысленно заорал Бранд, призывая друга.

Магия зашевелилась от одного упоминания Сирила. Но Ри на другой стороне озера. Бранд осторожно поднял девушку на руки.

Лелана будто в бреду пробормотала его имя.

Сердце рвалось на части, пылало как никогда, и Бранд будто сумасшедший просил любимую потерпеть, хотя понимал, что не успеет к Ри даже через портал.

Кричал, запрещая ей умирать. Магия рычала и выла внутри. Руки вспыхнули. Но вместе с тем холод сковал тело. Ее сердце билось все тише. Бранд взмахнул рукой, открывая портал. Но на ту сторону принес уже безжизненное тело вместо любимой девушки.

Сирил бросился к ним. Провел руками над Леланой и побледнел. Поднял на Бранда глаза полные ужаса и сочувствия, покачал головой и машинально отступил на несколько шагов назад.

— Бездна, нет! Ри, ты должен ее спасти! — сорвался Бранд.

— Я не могу, — с отчаянием произнес лорд.

— Вылечи ее целитель проклятый! — Бранд не понимал, что он кричит в тот момент, привлекая внимание. — Или ты мне больше не друг!

Магия ревела, требуя крови хилфлайгона.

— Прости, она умерла! — почти прошептал Сирил в ответ.

— Нет! Нет же, твою мать! — Бранд не желал мириться с ее смертью.

Но Ри только качал головой, продолжая пяться назад. Вокруг них медленно собирались союзники, но Бранду было все равно. Он прижимал к себе безжизненное тело любимой.

Понимание пришло вместе с жуткой болью. Захотелось выть, кричать, всё ломать и крушить даже без магии.

И только когда глаза снова нашли силуэт темного, огненная натура с рычанием вырвалась на волю, сметая все преграды его сознания. Убить… Уничтожить!.. Разорвать! Темный пожалеет! Сумасшедший видгар хуже демона!

Бранд положил Лелану на землю. Вытащил из-за пояса меч с ржавым клинком. Поднял его вверх и срывающимся голосом выкрикивал одну за другой руны. Они загорались на лезвии. Освобожденная магия хилфлайгона и видгара вырывалась из магического артефакта протуберанцами. Когда загорелась последняя рука, яркий луч света вырвался из металла, разделился на два потока цвета оранжевого пламени и синего неба. Энергия ударила в видгара и хилфлайгона одновременно.

Бранд едва удержался на ногах. Его тело вспыхнуло, оранжевые сполохи поселились в волосах. Легко и хорошо стало в объятиях пламени. Так хорошо, что безразлично все, что происходит вокруг. Он только что обрел силу.

Бранд чувствовал каждую проклятую тень. Он властвовал над ними! Позвал к себе, превращая их тела в дым.

— Я дал кровь и я забираю её! — прорычал он, рассеивая тени, уничтожая и поглощая их личное.

В таком состоянии ему не нужно открывать порталы. Вспыхнув костром, Бранд телепортировался, чтобы мгновенно оказаться возле темного, который не успел скрыться из его поля зрения. Не опасался приближаться к темному. Плевать первородному огню на нити Бездны. Нет их у сгорающего видгара. Схватил врага за горло.

Тело носителя извивалось в судорогах. Цепочка, удерживающая кроваво-красный камень расплавилась от огня видгара, соскользнула с шеи и упала в траву. Бранд будто и не чувствовал веса тела в руке. Кожа носителя лопалась от жара, его волосы и одежда горели, вскипала кровь, тут же испаряясь под действием аномального жара. Ткани почернели, обуглились, показались белые кости черепа, но и они через мгновение превратились в пепел.

Он убил врага, но от этого не стало легче на душе. Магия ревела и ликовала, боль от потери любимой рвала в клочки сердце. Все… Ему пора… В Бездну! К Лелане. Он сжал в руке вырезанную руну и, прежде чем магия отключила сознание, выкрикнул ее имя. Вспышка, яркая вспышка и только пылающий огонь вокруг. Его стихия, его уход!

Вокруг только пламя, родная колыбель, желанная стихия, первородный огонь Бездны. И ему спокойно и хорошо в магических объятиях стихии. Его тела не существовало, он полностью состоял из энергии, но сознание сохранялось, к тому же неотягощенное безумием. Драться не хотелось, и убивать тоже. Внезапно осознал, что достиг равновесия. Сейчас трудно понять, почему так долго боролся против собственной стихии. В Бездне приятно и хорошо…

Только в Бездне ли? Видел по-прежнему озеро, своих людей, тело Леланы… Почему он ещё жив? И почему не превратился в сумасшедшего безумца?

Пламя плясало вокруг, и он услышал чистый смех Лелы. Боль напомнила, что он на самом деле жив. Только тело, каждая его клеточка — первородное пламя. В огне проступил её дорогой образ. Такая же нежная и красивая! Этот образ он будет хранить всегда!

Лела рассмеялась ещё раз. Он с трудом понял, что это магия принимает дорогой сердцу образ. И когда огненная Лелана заговорила, Бранд уже не сомневался, что говорит с магией, с наследием предков.

— Наконец-то! — ликующе вскрикнула огненная Лелана. — Разве так плохо? Зачем так долго было нас мучить? Разве мы не одно целое?

— Ты сильнее, я не видгар! Полукровки не выживают!

— Вздор, — отмахнулась магия. — При рождении я действительно была сильна для тебя, но не сейчас. Разве трудно так это понять. Мой огонь может сжечь только нового несостоявшегося видгара. Но нельзя со мной бороться, когда приходит время входить в силу!

— Я превращался в сумасшедшего, когда отдавал тебе власть, — зачем-то возразил Бранд.

— Отдавал тебе власть, — недовольно перекривила магия. — Ты не отдавал мне власть — мы единое целое. Ты управляешь мной! Я всего лишь твоя часть, у меня нет воли, нет желания управлять тобой, я даже говорить не умею! Голос мне подарили руны Уруз и Ансуз, которые ты неосторожно добавил в узор! Я часть тебя, я не умею противостоять хозяину!

— Тогда почему я терял контроль?

— Ты усиливал меня, заставляя выжигать все, — обиженно надулась Лелана. — Воздушная стихия чужда нам. Она могла меня погасить, когда я была слаба, когда только появилась на свет, как порыв ветра гасит пламя свечи. Но не сейчас, в час полной силы, когда наш огонь созрел и окреп, — она вилась вокруг, обнимая за шею, игриво касаясь шеи и волос. — Теперь ветер хилфлайгона только разгоняет наше пламя. Превращает его в огромный лесной пожар! Разрушает нас! Сводит с ума! — огненная Лелана топнула ногой. — Твой друг мешал нам! Он раздул наше пламя! Он забирал твой контроль! Огонь питается воздухом, выжигает его! Хилфлайгон давно уже нам не нужен, я рада, что ты, наконец-то, это осознал.

Вдруг образ Леланы исказился злобной гримасой, а её смех сменился ревом.

— Он снова мешает! Он не понимает! Останови его! Или мы его уничтожим!

Образ Леланы растворился в огне и сквозь оранжевые сполохи Бранд различил летящего к нему друга. Сирил преобразился. За его спиной раскрылись огромные сияющие белоснежные крылья, состоящие из энергии. Яркие будто солнце, распространяющие вокруг целительное сияние. Прекрасное и завораживающее зрелище. Сирил вслед за другом вошел в силу, исцеляя взрывом своей магии все живое вокруг себя: всех, кто еще способен дышать и бороться за жизнь. Мужчины хилфлайгоны всегда рождались невероятно сильными.

Но огонь магии Бранда взревел, реагируя на чуждую стихию.

Ри ураганным ветром ворвался в его пламя, едва не сбив с ног. Бранд почувствовал знакомое бешенство, желание убивать и крушить, его огонь стал сильнее и грозил сжечь все: окружающую реальность, белые крылья хилфлайгона и его душу. Огонь накинулся на Сирила, поглощая и питаясь его магией.

— Ри, — прорычал Бранд, понимая, то скатывается в безумие. — Отпусти… не мешай…

Он увидел удивленные и искаженные болью глаза друга и его решимость идти до конца.

— Я верну тебя! — упрямо ответил Сирил.

Пылающий! Упрямый зануда-хилфлайгон! Белые крылья горели. Друг кричал, но не разжимал объятия, укрывая своими крыльями огонь видгара.

— Ри, ты уничтожаешь меня и себя! — закричал Бранд. — Отпусти! От притока свежего воздуха огонь только усиливается и превращается в пожар! Ри, поверь мне! Прошу тебя! Отпусти!

Наконец на лице друга отразилось понимание. Кокон воздушной целительной магии исчез, безумие отступило. Бранд почувствовал, как спадает пламя, как его тело снова становится материальным, а разум необычайно легким от отсутствия вечного контроля.

Они с Ри находились в странном пространстве, в котором земля и небо поменялись местами. Застыли друг напротив друга на вершине горы, а под ногами разлилось звездное небо и переливалось северное сияние. Крылья Ри почернели и обуглились по краям. Хилфлайгон ослаб и практически потерял всю свою магию. Но лорд не чувствовал боли. Бранд потушив собственное тело, стоял напротив.

— Я все-таки сжег тебя, — с досадой пробормотал он другу.

Мучительно больно смотреть на обгоревшие крылья, если в памяти остался момент, когда они впервые развернулись и засияли.

— Я бы все равно не смог смотреть на твою смерть, — пожал плечами Сирил, будто и не обсуждали потерю им магической сущности, но на свои крылья не смотрел и руки спрятал на спину.

Бранд знал, что они практически утратили свое сияние. Хотелось ругаться, закричать на него, чтобы не лез со своей жертвенностью, когда не нужно, но только спросил, внимательно рассматривая звезды вокруг и глыбу черного обсидиана под ногами:

— Мы в Бездне?!

Ри осмотрелся и покачал головой.

— Думаю, всего лишь в неизмеримом. Короткая остановка перед путешествием к предкам.

— Мы так ошиблись, Ри! — с болью в голосе пробормотал Бранд. — Если бы я раньше слился с магией — Лелана была б жива.

— Если кто и ошибся, то я, — опустил глаза Сирил. — Прости меня!

Но Бранд только усмехнулся и покачал головой. В темноте звездной обсидиановой ночи появилась яркая щель, через нее Бранд видел как там, в реальной жизни, лекари, прибывшие на поле боя после окончания битвы, радуются внезапному исцелению раненых. А его кузина Кора, явившаяся вместе с ними, нашла своего потерявшего сознание мужа и склонилась над ним, трясет его за плечи, зовет и плачет.

А чуть дальше фив-полукровка на коленях стоит над его Леланой, опустив голову и притягивая к своей груди бьющуюся в истерике Ольге.

Золотое кольцо Лелы, его сладкой девочки, сияющее в воздухе, покинувшее руку умершей хозяйки, зависло перед лицом окровавленного и удрученного мастера Риса. Мужчина держится за грудь, отмахивается от него, как от назойливой мухи, но кольцо настойчиво требует внимания нового магистра.

Магия жаркими потоками лавы текла в венах, но больше не причиняла боли. Бранд вдруг отчетливо понял, что выход из неизмеримого открыт только для одного из них. Посмотрел, прищурившись, на Сирила. Знал прекрасно своего друга. Упрется и не уйдет сам. Значит, нужно ему помочь.

— Дружище! Тебе пора, — с усмешкой произнес Бранд, указывая на портал.

Сирил вздрогнул и обернулся. Бранд по лицу видел, что тот собирается спорить. Упрямо поджимает губы, желая, как обычно пожертвовать собой. Но Бранд не позволил ему возразить. Слишком задолжал своему ближайшему другу, ни много ни мало — жизнь. Резким толчком отправил обожженного его магией целителя в портал.

А сам наконец-то расслабился, прикрыл глаза, прячась от невыносимой душевной боли, раскинул руки и упал спиной вниз с обсидиановой горы в яркое море из звезд.

Только его свободное падение резко прервалось. Чья-то сильная воля дернула его вверх.

— Да хрен я дам тебе сдохнуть, мальчишка! — услышал Бранд голос самого Карающего прежде чем открыл глаза и осознал, что по-прежнему жив.