О Пепле и Стали

ГЛАВА 3

МАДДИ

Как только лодка причаливает к основанию лестницы, ноги сами несут меня к храму. Знаю, что Каин скорее всего идет за мной, его присутствие кажется пылающей тенью на краю моего сознания. Мне все равно. Раз я могу не разговаривать с ним и сохранять иллюзию одиночества, то смогу и разобраться в своих бурлящих мыслях.

Придя в сад, я сажусь на траву. Здесь пахнет живой, свежей зеленью, а приглушенный свет сглаживает все очертания до мягкости. Но мне хочется, чтобы было холоднее.

Небольшой вихрь сияющего снега налетает на меня, и тут же исчезает, и я с улыбкой разглядываю, как снежинки быстро тают на моей вытянутой руке. Я всегда хотела этого — магии, позволяющей управлять снегом и льдом. Мечтала об этом бесконечными днями, будучи запертой во дворце, где другие фейри повелевали самой зимой, пока я оставалась бессильной.

Мне пришлось заморозить собственную кожу, чтобы прикоснуться к Каину.

Как далеко я могла бы в этом зайти? Как далеко я должна в этом зайти? Возможности вращаются в моем разуме, соблазняя и пугая.

В лучшем случае, я могла бы получить травму. В худшем — стать инструментом в том разрушении, что задумал фейри Двора Огня. Очередной марионеткой, пусть и управляемой другими ниточками.

Мне нужно прислушаться к голосу разума, обратить внимание на тот страх, который мой мозг так яростно пытается заставить меня увидеть. Но мое тело реагирует совсем иначе. Оно совсем не боится его. Оно его жаждет.

Когда я смотрю в его глаза, мое сердце стучит, как молот, моя душа требует его защиты, и что еще хуже, какая-то глубоко спрятанная часть меня ищет его одобрения.

Мне хочется, чтобы он сказал, что я имею право наказать тех, кто причинил мне вред.

Мне хочется, чтобы он стоял рядом и говорил о мести и возмездии, которые оправдали бы растущий во мне гнев.

Со вздохом я роняю голову на руки.

Сестра смогла бы разобраться со всем этим безумием за пару секунд. Она спокойная, разумная, добрая и практичная. В то время как я…

Какая я?

Упрямая.

Этого у меня не отнять. Всегда был способ пытаться, стремиться, пробовать, скрывая это ото всех. Я всегда находила крохотные лазейки в ограничениях вокруг моей жизни.

Но что еще, не считая моего умения никогда не сдаваться?

Понятия не имею, кто я. И даже больше не знаю, кем хочу быть. Большую часть моей жизни у меня было очень мало возможностей ставить перед собой цели. Я не хотела быть одна. Хотела расширить свои возможности так, чтобы испытать как можно больше всего прежде, чем умру. Но я никогда не верила, что смогу излечиться.

А теперь все преграды, ограничения, стоявшие передо мной, как и небольшое количество вариантов возможностей, разлетелись в прах.

У меня есть магия. Настоящая, осязаемая сила. У меня есть возможность стоять плечом к плечу с самыми могущественными фейри в мире. У меня есть подруга. И, Одина ради, у меня есть огромная медведица, жаждущая убивать.

И у меня есть Каин. Пусть в каком-то извращенном смысле, но я знаю, что он у меня есть. Не его любовь и даже не его преданность. Но он рядом. Всегда. Он сам так сказал. Его присутствие — одновременно и якорь, и буря. Это может как дать мне опору, так и разрушить до основания.

Может ли он стать еще одним оружием в моем арсенале? Движущей силой, которая поможет стараться лучше, выйти за мои пределы? Или огнем для моего льда, подталкивающим меня к новым высотам?

Или он — препятствие на пути к моим новым возможностям? Злодей, ждавший кого-то настолько наивного и отчаявшегося, как я, кто помог бы ему вырваться из заточения? И вся его ярость, и жажда разрушений просто ждут кого-то достаточно глупого, чтобы дать ему лазейку?

Я должна контролировать себя. Я не могу позволить начавшейся в моей жизни буре, всепоглощающим изменениям буквально во всем, привести меня к смертельно опасным решениям. Может, дворец и был для меня клеткой, но я хотя бы знала его границы.

Раз я стала сильнее, значит могу сопротивляться Каину. Если я многое знаю, то могу найти собственный путь. Если буду держать эмоции под контролем, то смогу защитить себя без него.

Это мой шанс стать чем-то большим. Мой шанс понять, чего я хочу и как этого достичь без того, чтобы кто-то указывал мне, что делать, скрывал меня ото всех, или подавлял меня.

Обмороки не убьют меня. Теперь каждый день будет иным. Теперь все под моим контролем.

И я никому не позволю этого отнять.

— Это мое, — слова шепотом срываются с губ.

Не уверена, кому они адресованы, но возможность услышать их, как бы тихо они не прозвучали в спокойной атмосфере сада, придает мне сил.

— Мои решения принадлежат мне. Моя сила принадлежит мне.

Что-то вспыхивает, и все мое тело напрягается, когда холод охватывает меня. Он куда сильнее, чем обычный мороз, и скорее похож на холод из самого сердца зимы.

— Торви.

Огромными лапами она топчет цветы, и я шумно выдыхаю. Вот она я, пытаюсь себя контролировать, и тут же призываю четырехсотфунтовую медведицу.

Моя сила будет принадлежать мне. Когда пойму, как ее контролировать.

Подергивая носом, Торви нюхает воздух, а потом выгибает мощную шею, с вниманием хищника разглядывая дорогу к храму.

— Здесь нет врагов. Только фейри Двора Огня. Почему он тут? — ее голос в моей голове будто несет в себе намек на то, что она огорчена отсутствием угроз, с которыми могла бы разобраться.

Я оглядываю дорожку. Не вижу Каина, но ни капельки не удивлена, что он там.

— Потому что я дала себе время подумать.

Она смотрит на меня и моргает, ее темные глаза не отражают ничего.

— Зачем? — спрашивает она.

Я не могу не рассмеяться. Это и есть Торви — прямолинейная, нетерпеливая, не желающая ничего анализировать.

— Потому что, я — достойная воительница, и должна понять, как тебя контролировать тебя. И как не дать фейри Двора Огня контролировать меня.

Она продолжает смотреть на меня, и я ловлю себя на том, что теперь разглядываю ее чернильные глаза вместо того, чтобы напряженно думать о чем-то важном. Она сказала, что раньше ее не существовало.

Как она могла просто появиться в мире? Не рождаясь, не будучи маленькой, не взрослея. Но она часть меня.

Росла ли она вместе со мной? Была ли она всегда здесь, ждала ли в глубинах моей души, набирая силу?

— Размышления помогают тебе обрести контроль? — наконец спрашивает она, сомнение ясно слышно в ее голосе.

— Да, оно приводит к правильным поступкам.

Я надеюсь.

Она садится, раздавливая больше цветов.

— Я верю в действия, — говорит она, и я чувствую ее решимость, будто покалывание по коже.

— А если ты совершишь ошибку? Как ты ее исправишь?

Она издает недовольный грудной звук.

— Я не совершаю ошибок.

— Ты пыталась убить того, кого не должна была, буквально пару часов назад.

— Убийство трусливого врага не стало бы ошибкой, — в ее абсолютной уверенности слышна логика хищника, не отяжеленная моралью.

— Если ты здесь, то для того, чтобы помогать мне. Убивать кого-то, кого я бы не хотела — ошибка, — пытаюсь сохранить голос мягким, но уверенным.

Она поднимает огромную лапу и проводит ею по земле, уничтожая целый островок маргариток. Ожидаю, что она начнет спорить, но видимо, расправа над маргаритками и есть ее единственный ответ.

Мне необходимо действовать осторожно. Интересно, огорчает ли ее тот факт, что ею управляет кто-то другой? Понимаю ее. Но вместе с тем, она — гигантская убийца. Я не могу позволить ей вспарывать новобранцам животы только за то, что они не так на меня посмотрели.

— Ты поможешь мне научиться правильно тебя призывать?

Она поднимает голову.

— Да.

— Что сейчас заставило тебя появиться?

— Ты чувствовала себя сильной, — ее голос окрашен гордостью.

Я хмурюсь.

— Правда?

Она встает и отряхивается, и ее огромная фигура напоминает лавину.

— Нет. Не так. Твои чувства были сильными.

Киваю. Так понятнее. Но она не появилась, когда мы с Каином были наедине. Тогда мои чувства были невероятно сильны, и значит, она приходит не в ответ на желание и удовольствие. Или эти чувства не настолько сильны, чтобы пробудить ярость берсерка, которую она олицетворяет.

Раньше, на поляне и на озере, ее призвал страх. А что я чувствовала только что? Уверенность или решимость? Необходимость обрести контроль над собственной силой. Из-за этого она появилась?

— Ты чувствуешь меня все время?

— Нет. Когда чувства сильные, я прихожу, — просто и понятно.

Волк Каина появляется, когда он зол. Но он говорит, что его волк всегда рядом, всегда в его голове. Получается, Торви другая? Или нам просто нужно этому научиться? Жить так, чтобы монстры внутри нас всегда бодрствовали, всегда были настороже?

— Мне приятно знать, что ты появляешься, когда нужна мне.

Она выпрямляется.

— Чтобы расправляться с врагами. Отправлять их во владения Хели, где им и место. Убеждаться, что они никогда….

— Да, — я прерываю ее до того, как она в деталях распишет, как будет избавляться от моих недругов. — И чтобы спасать меня, когда я падаю в обморок.

Она с пониманием склоняет голову.

— Как в озере.

— Именно. Как в озере.

— Да, для этого я тоже буду приходить, — желание защищать в ее голосе дополняет яростную привязанность, которую я чувствую по нашей связи.

— Спасибо.

— А ты узнаешь, как сделать, чтобы я осталась здесь подольше? — ее вопрос наполнен нетерпением.

— Да, если ты не будешь убивать всех подряд, находясь здесь. Думаю, должен быть способ оставить тебя существовать в моем сознании без того, чтобы ты постоянно была здесь.

Она запрокидывает голову, подергивая усами.

— Это звучит странно.

На минуту я задумываюсь. Она не такая, как другие валь-тивар, так что нет смысла делать выводы, основываясь на знаниях о них.

— А где бы ты хотела быть?

Она поводит мордой из стороны в сторону и смотрит на кроны деревьев:

— Здесь много жизни, много вызова, много того, что нужно изучить, — ее жажда совпадает с моим желанием быть свободной, испытать как можно больше всего, узнать наши пределы.

Хочу сказать ей, что там опасно, но сдерживаю себя. Зная ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она не воспримет спокойно, если я скажу ей, что она чего-то не может. Вместо этого просто киваю.

— Мы попытаемся найти способ сделать так, чтобы ты всегда была здесь, но рядом, когда будешь мне нужна.

К моему удивлению, я что-то от нее чувствую. Прикосновение покалывающей энергии, охватывающее мою грудь, заставляющее меня хотеть вскочить на ноги, куда-то устремиться, что-то сделать. Силу и возможность.

— Я этого хочу, — восторг в ее голосе несет те же чувства, подтверждая то, что это исходило от нее. Наши чувства подпитывают друг друга.

— Я поговорю со Стражами Одина. Мы узнаем, возможно ли это.

С отсутствующим видом она поднимает и опускает лапы, безразличная к тому, как крушит растения.

— Да. Да, мы так и сделаем, — она на секунду задумывается и опускает голову, кивая. — И мы сделаем так, чтобы стало холоднее.

Я улыбаюсь ей.

— Это может быть сложнее.

— Но мы постараемся?

— Обязательно, — я говорю это совершенно серьезно.