О Пепле и Стали

ГЛАВА 46

МАДДИ

Когда прихожу в себя, моя голова лежит у Фрейдис на коленях. Эта ситуация была для нас обычной на протяжении стольких лет, что слезы снова обжигают мои глаза. Наверное, после этого мне будет нечем плакать, да?

Фрейдис морщится, нежно перебирая мои волосы.

— У тебя все равно болела голова, когда я теряла сознание, даже когда мы были далеко?

— Да, — мягко отвечает она. — Так я понимала, что ты жива.

Я снова бросаюсь на нее с объятиями, держа так крепко, будто боюсь, что, если отпущу, она исчезнет. Каждое объятие заставляет меня верить, что все это по-настоящему, что на самом деле сестра никогда не ненавидела меня.

— Фрейдис, мне столько нужно тебе рассказать.

— Знаю, и я так хочу обо всем услышать, — говорит она. — У нас есть немного времени. Они совещаются насчет того, могут ли вернуться обратно в Фезерблейд. Они решили, что Отец должен быть там, — она вопросительно поднимает брови.

У меня нет ни капли сомнений о том, стоит ли ей доверять.

— Да, он заперт в темнице под катакомбами. На самом деле, его там запер Каин.

— Каин из Двора Огня? — спрашивает она, и мое лицо тут же краснеет.

— Фрейдис… я его люблю.

Она раскрывает рот.

— Ты влюбилась в убийцу из Двора Огня? — говорит она со смертельной серьезностью. — Эрик говорил, что вы проводите вместе много времени, и что он опасен, но… — она смотрит на меня, и под ее взглядом я чувствую себя совсем ребенком.

Но между нами с Каином нет ничего детского, и мои щеки горят еще сильнее.

— Это слишком долгий разговор, а у нас мало времени, — говорю ей. — Нам нужно как можно скорее понять, как отсюда выбраться.

Она качает головой.

— Этого никак не сделать, если ты не умеешь создавать порталы.

— Не умею, — отвечаю я. — Где именно находятся земли Снежных Великанов?

— Она находится под корнями-реками. Насколько знаю, сюда можно попасть либо через портал, либо прилететь.

— Нужно призвать сюда Сигрун, — с нажимом говорю я.

— У тебя есть способ связаться с кем-нибудь из Фезерблейда?

Я качаю головой.

— Нет, я могла поговорить только с собой через зеркальце, — в голове проносится мысль о том, что, когда я ее в последний раз видела, оно было у Сарры. — Фрейдис, оно у тебя с собой?

Она кивает.

— Да. И это тоже.

Она поднимает мешок, который бросила, когда вошла и передает мне тиару Скади.

— Почему ты сказала им, что она у меня? — спрашиваю, поворачивая ее в руках.

— Я знала, что они очень сильно в ней нуждаются, и для чего бы она не понадобилась им, это было бы что-то плохое. Честно говоря, я вообще не думала, что они пойдут и похитят тебя из Фезерблейда только чтобы до нее добраться, — ее глаза снова наполняются слезами. — Мне так жаль, но, чтобы выиграть тебе время я смогла придумать только это.

— Все хорошо, — успокаивающе улыбаюсь ей и перевожу взгляд на украшение. Подняв, разглядываю его поближе. — Погоди… Ты что, нашла изумруд?

Она скромно улыбается.

— Еще до того, как мне пришлось спрятать ее от Матушки, буквально через пару дней после твоего отбытия. Украла у одного из тупых, как пробка, маминых гостей.

— Фрейдис, у меня есть остальные камни, — говорю я, перестав дышать.

— Что?

— Я нашла их. Мы можем ее починить.

Фрейдис с сомнением смотрит на меня, напряженно сжав губы.

— Но пока она сломана, они не смогут ее использовать.

— Они могут и сами найти эти камни. У них же связи по всему Иггдрасилю, — эта тяжелая истина зависает между нами. — Это их лишь замедлит, но не остановит. Если мы восстановим ее первыми, то сможем использовать ее магию сами. Может, мы сможем со всем этим покончить.

— Как?

— Не знаю. Но должна быть причина, по которой они так за ней охотятся.

Она всматривается в мое лицо.

— Мадди, это просто твое любопытство? Просто желание узнать, что будет, если мы ее починим?

Я качаю головой.

— Не думаю, — слова звучат увереннее, чем я есть на самом деле. — Слушай, давай просто соберем все камни вместе и тогда решим.

Мы работаем быстро. Я вынимаю звездный камень из великолепного браслета, а Фрейдис высвобождает лунный камень из украшения, которое я нашла при входе в Сокровищницу, кажется, вечность назад.

Когда эти самоцветы готовы, достаю огненный камень, которым меня наградил Фезерблейд. Вспоминаю про Нави, и на меня тут же начинают давить грусть и вина.

— Моя соседка по комнате погибла в тот день, когда я его раздобыла, — говорю я, глядя как камень сияет ярко-оранжевым. — Мне пришлось лежать рядом с ее телом и притворяться мертвой.

— Судьбы святые, Мадди, мне так жаль, — Фрейдис крепко меня обнимает.

Когда она отпускает меня, из складок ее платья на пол падает зеркальце.

И тут же мы обе смотрим на него.

— Может, попробуем зеркальце, прежде чем займемся тиарой? — с надеждой спрашивает она.

Она боится ее восстанавливать. Все эти годы на была уверена, что в тиаре кроется мое спасение, а теперь…

— Хорошо, — говорю я, и она передает мне зеркальце. — Шансов, что это сработает, почти нет, но, когда ты не захотела со мной говорить, я отдала его своей подруге, — ее лицо кривится от боли. — Моя подруга… — умолкаю, потому что у меня слегка сжимается горло. — Моя подруга больна. Она заразилась магией чудовища, обитающего в кронах неподалеку от Фезерблейда.

— Мне жаль, — мягко говорит Фрейдис. — Но я рада, что тебя там кто-то поддерживал.

— Это из-за меня она заболела. А Эрик сделал все еще хуже.

— Он — чистое гребаное зло, — ругательство на губах моей правильной сестры звучит странно.

Я мрачно киваю.

— Оргид еще хуже. Инга меня ненавидит, но Оргиду просто нравится причинять боль.

— Так значит, зеркало у твоей подруги?

— Да, но я не знаю, в сознании ли она и уж тем более, с собой ли у нее зеркальце.

— Но мы можем попытаться, — говорит Фрейдис. — Сделать, что можем и проигнорировать остальное.

По мне прокатывается волна тепла.

— Ох, Фрейдис, если бы ты знала, сколько раз я повторяла себе это в Фезерблейде. Это было заклинанием, благодаря которому не сошла с ума. Много недель оно помогало мне находить правильные решения.

Она лучезарно улыбается мне.

— Хорошо. Хотя бы как-то я была рядом с тобой, — говорит она.

Я открываю зеркальце и приказываю ему работать. Через пять минут я снова начинаю всей душой его ненавидеть и хотеть швырнуть им в стену, чтобы оно разлетелось на сотни осколков.

— Никто не отве…

Слова замирают у меня на языке, когда Фрейдис вскрикивает. Дверь камеры распахивается и входит наша мать.