О Пепле и Стали

ГЛАВА 55

КАИН

Я дома.

Слышу ее голос сквозь агонию.

Я дома.

Магия гудит. Я слышу радостный голос Стутра.

Он почти вырвался на свободу. Сила, заключенная в этом древнем куске металла, находится за гранью восприятия. Инга была проклятой богами дурой.

— И ты не один.

Нет.

Моя голова готова взорваться от боли. Мышцы напряжены так, будто сейчас лопнут, кожа объята огнем.

— Ты больше никогда не будешь один.

От этих слов хаос во мне на мгновение замирает.

Она хочет уйти со мной. Она не собирается бросить меня умирать в огне и улететь туда, где безопасно.

Она не оставит меня одного.

Отчаяние охватывает меня, такое сильное, что мои глаза распахиваются, а тело корчится в судорогах.

Я слышу собственный вопль, но все бесполезно.

Она любит меня. Мы связаны. Знаю, я и сам это чувствую.

Я так уверен в этом, потому что ни за что на свете не отпустил бы ее в иную жизнь одну.

Но если она умрет, это произойдет из-за меня.

Я не позволю этому случиться. Просто не дам.

Чего бы это не стоило, я должен ее спасти.

Пытаюсь заставить разум работать, не смотря на боль, но мне так тяжело собраться с мыслями. Ликование Стутра все еще бурлит во мне, и без крыльев и полной силы Стража Одина, я не смогу сдерживать его достаточно долго. Сейчас основной удар принимает на себя Сколл, а я вижу лишь пламя.

Пламя… и что-то еще.

Искорку хорошо знакомой магии, которой не чувствовал веками.

Она зовет меня откуда-то снизу, но руки Мадивии держат меня слишком крепко, чтобы я смог разглядеть. Пытаюсь опознать ее всеми чувствами, что у меня остались, и вздрогнув, понимаю, что это.

Огненный Дворец.

Темной, землистой корки, под которой был похоронен мой дом много веков назад недостаточно, чтобы магия моего Дворца перестала ко мне взывать.

Того места, в котором я рос с братьями и сестрой. С моим сильным, царственным отцом и нежной, милосердной матерью. С той семьей, что погибла в тот самый день, когда Снежные Великаны явились и разрушили саму основу Двора и засыпали все землей, чтобы было похоже, будто все здесь сгорело. И скрыли правду.

Я вглядываюсь в магические надписи на стенах Дворца. Полагаясь лишь на инстинкты и веру, а потом возношу молитву богам, от которых сам же отвернулся. И которые отвернулись от меня.

Сделайте это не ради меня. Спасите ее. Дайте плану сработать, направьте мою магию и спасите ее.

Я направляю волну кипящего жара, разрушительной, бешеной силы бога лавы на Дворец, скрытый под землей.

Мадивия кричит, и я слышу, как ревет пламя, и лава со всплеском падает на землю.

Сколл внутри меня воет, боль становится невыносимой, и я пытаюсь вытолкнуть как можно больше обжигающей магии прочь из моего тела, к сияющим, как маяк, развалинам Огненного Дворца.

Я должен побороть это. Ради нее, должен победить.

— Каин!

Что-то происходит.

Я знаю это чувство. Я его помню.

Крылья.

Огромные крылья из языков пламени распахиваются по обе стороны моего тела, и Мадивия отлетает назад.

Я наконец ясно ее вижу. У нее огромные белые крылья, раскрашенные голубым, с силой рассекающие воздух. Все ее тело сияет, обратившееся в лед, но волосы обгорели и растрепались, как и почти вся одежда.

Из ее огромных голубых глаз, округлившихся от удивления, струятся слезы.

— Я люблю тебя.

Магия бога лавы накатывает на меня волной, ликование сменяется паникой, и мне снова становится невыносимо больно.

Моя голова запрокидывается, и из каждой клеточки тела струится лава, я тону в агонии.

Слышу, как кричит Мадивия и вопит Стутр.

Потом все замирает. На секунду воцаряется восхитительная тишина, в которой нет ни боли, ни шума.

А потом я падаю.